Пленные не сдаются

      Гир с нетерпением ждал когда он сможет выйти в город и пройтись по улицам как обычный человек. Капитан не торопился подбирать ему охрану, и парень засомневался в его положительном решении, однако, надеялся, что ублюдок не пойдет на попятную.       После завтрака парень бесцельно бродил по саду, не удивляясь уже никаким прелестям: ни роскошному фонтану, ни уютному гамаку, ни красоте цветов и даже пруд уже не казался таким прелестным. В след за ним, на расстоянии вытянутой руки, семенили 716 и 715, контролируя каждый его шаг. Парень остановился и искоса поглядел на них. Загорелые лица рабов были печальными, хмурыми и слегка покрасневшие глаза говорили о том, что что-то произошло. Сперва парню показалось, что капитан снова сделал им не заслуженный выговор, но тут же отбросил эту мысль. Немые прислужники готовы дышать за него, не говоря уже об остальном. За что же им выговор? И все же, с ними явно что-то не так!       На широкую каменистую аллею у пруда он выходил уже в третий раз за сегодня. Тоскливо посмотрел на безмятежное зеркало воды, изредка нарушаемое живностью пруда. Прохладный утренний ветерок окончательно успокоился, уступая место летнему зною. Время близилось к обеду и на парня навалилась необъяснимая усталость и скука. За полдня он не сделал ничего стоящего, в то время как раньше (на учебе в Академии) дни были полны событий. Гир, щурясь, глянул на солнце и 715 тут же подскочил к нему с панамой в руках. Парень отмахнулся от него, будто рядом пролетела муха, но раб не отстал, тогда он развернулся к рабу спиной и пошел назад. 715 упал голыми коленями на щебень и руками обхватил ноги парня, зацепив панаму между пальцев. Ошарашенный Гир попытался вырваться из цепких рук раба, пока 716 не подбежал к ним и не надел панаму на голову упрямому раболожцу.       — Как вы меня достали! — проворчал Гир, освобождая ноги от рабских рук, — А где третий?       Парень огляделся по сторонам, но 947 нигде не было видно, и он припомнил, что не видел его сегодня. При упоминании о третьем по лицам рабов пролегла тень. Рассказывать о несчастной судьбе 947 раболожцу им было настрого запрещено домоуправом, а оказаться на месте наказанного никто не хотел.       — Ну, и куда делся третий раб? Не молчите!       715 и 716 потупили взгляд, рассматривая каменистую дорожку, будто там находилось что-то интересное, и Гир, так и не дождавшись ответа от них, задумался сам. Может капитан отстранил его? Парень мотнул головой. Это вряд ли. Ублюдок может приставить к нему еще пятерых, но чтобы убрать хотя бы одного! Гир медленно побрел в сторону террасы и рабы покорно последовали за своим хозяином.       В плетеном кресле на террасе сидел секретарь капитана и что-то увлеченно рассматривал в своем телефоне. Он дожидался поганца уже почти час, и набиравшая силу жара начинала выводить его из себя. Можно было бы поискать его в саду, но вероятность, что кто-нибудь из охраны заметит его, разговаривающего с собственностью главы Таура наедине, была велика. Господин будет не в восторге, если узнает, и неизвестно как отреагирует, ведь в последнее время настроение капитана колебалось по нескольку раз в день. Когда мальчишка вместе со своими провожатыми вступил на террасу, Килт подскочил с места.       — Гир! Хорошо выглядишь!       Парень настороженно изучал человека в нелепом клетчатом костюме. Секретарь впервые за все время разговаривает с ним напрямую, без присутствия капитана. Может, капитан подобрал ему охрану и прислал подчиненного сказать ему об этом сказать?       — Ага.       — Давай поговорим, — Килт присел на край кресла, словно боялся обжечься об него, — о тебе…       — Обо мне?       — Присядь, нам так будет удобнее вести разговор, — секретарь указал на свободное кресло напротив, — не бойся.       Гир непринужденно плюхнулся в кресло. Жара становилась сильнее, духота давила сверху, и он бы сейчас предпочел выпить стакан холодного сока, чем вести разговоры с каким-то шишкой в доме.       — Сел, — Гир развел руками, — дальше долго ждать?       Килт недовольно сжал губы. Поганец не только поганец, но еще и неотёсанный дикарь, не знающий правил этикета!       — Насколько я знаю, ты стал рабом совсем не давно и у тебя совсем нет опыта. Как тебе новая ипостась?       — Чего? — не понял Гир последнего слова.       — Статус раба.       — Ааа, — разочарованно протянул парень, обмахиваясь ладонью, — меня вы зачем спрашиваете? Пойдите и спросите ублюдка как ему такой раб, без опыта.       При упоминании капитана в роли ублюдка, Килт еле сдержался, чтобы не влепить паршивцу пощечину. Даже он не позволяет себе так говорить о главе Таура!       — Мы же знаем, что капитан никогда нам не расскажет…       — Вас он тоже трахает?       Внезапный дерзкий вопрос парня заставил секретаря запнуться и поерзать в кресле. Он никогда не допускал такую мысль и страшно бы обиделся, если бы вопрос задал кто-нибудь другой, но Килт знал, что на дурачков не стоит обижаться.       — Нет, у нас деловые отношения.       — Не повезло. Всаживает он знатно, до самой глотки.       715 принес холодного сока Гиру и секретарю в разгар напряженной беседы, и Килт с жадностью осушил стакан. Интимные подробности о любовных способностях капитана смутили и взволновали его одновременно. Безусловно, он восхищался господином, но все-таки в некоторых вещах, по мнению Килта, он был не прав. В последнее время это несогласие с капитаном, по поводу развития страны, значительно перевешивало любовь и уважение к нему в глазах секретаря.       Парень сделал несколько глотков, задаваясь вопросом — чего же хочет эта шишка? Его вряд ли отправил капитан. Вопросы, которые задает секретарь не имеют отношения к предстоящему выезду парня в город, скорее шишка пришел в тайне от господина, чтобы разузнать о чем-то, но о чем Гир пока не выяснил.       — Понимаешь, сейчас господин занимается очень важными делами, которые поручил ему создатель Нортон, и очень устает, а иметь раболожца, который постоянно устраивает скандалы и истерики, его напрягает. Раб должен помогать расслабляться своему господину, а не испытывать его терпение.       — А я и так расслабляю, только успеваю задом поворачиваться, — пожал плечами Гир, — пробежка, силовые упражнения, борьба — у меня все под контролем!       — Он так тебя оберегает! Загонял всех рабов и охрану, заставил убрать все стекло из Замка, чтобы ты снова не накинулся на него…       Нервный импульс пробил парня до самых ног, сердце бешено заколотилось. Килт заметил, как мальчишка изменился в лице при упоминании об осколках. Вот этой реакции он и хотел от него. Но больше хотел его запугать, чтобы у поганца даже в мыслях не было идти против капитана и влиять на его настроение, которое довольно трудно контролировать.       — Ты не заметил? Все вазы, статуэтки, украшения — все выброшено в утилизатор. И все из-за тебя…       Гир не заметил. Ему не было особого дела до интерьеров комнат, он терпеть не мог часами в них сидеть и разглядывать убранства. А что если секретарь не врет, и капитан заставил все выбросить? Парень пытался припомнить хотя бы одну стеклянную вазу или статуэтку, чтобы удостовериться на месте она или нет. В памяти всплыла синяя ваза в библиотеке, всегда пустая потому, что слишком маленькая для больших роз.       Килт встал, поправил пиджак и улыбнулся.       — Подумай над моими словами, будь поласковее к господину и не забудь, что самое главное достоинство раболожца — хорошо смазанная дырка.       Несколько минут Гир сидел в кресле совершенно не двигаясь, а потом резко встал и рабы шарахнулись в разные стороны, уступая дорогу своему хозяину.       Парень несся по коридору до самой библиотеки, чтобы убедиться на месте ли эта ваза. Вазы не было. Пустой журнальный стол блестел своей гладкой столешницей без каких-либо следов существования ваз и других признаков пользования. Гир окинул взглядом широкий коридор и побежал до столовой, где у входа должна была стоять причудливая статуя нимфы. Нимфа тоже отсутствовала. Шишка был прав. Все, что могло разбиться исчезло из Замка, а Гир даже этого не заметил.       В холле должно стоять большое дерево с хрустальными листьями, которое играло роль освещения и было центральной достопримечательностью Замка. Гир ринулся в холл, бросив задыхающихся и ничего не понимающих рабов, и наткнулся на внушительную колонну. Дерева как будто раньше и не существовало, а вместо нее теперь стояла колонна с тремя светильниками под самым потолком. Гир обреченно сел у нового строения, обхватив голову руками. Капитан ему не доверяет. Мужчина убрал все стекло, потому что боится Гира, боится повторения и новых ранений. Парень посмотрел на свои руки — порез от осколка уже почти зажил, но воспоминание о совершенном еще свежо в памяти и больно кольнуло где-то внутри. Кто-то из рабов робко погладил его по плечу, желая успокоить. 715 грустно улыбался ему, и Гир впервые увидел, что у безмолвных рабов тоже есть душа.       Вот уже почти час Асон с начальником охраны просматривали кандидатуры на роль нянек для Гира. Капитан молча перелистывал профайлы на экране и Талс забеспокоился. Он отобрал для капитана самые лучшие кандидатуры — успешно закончившие Академию с приличным сроком службы и, вне всякого сомнения, Талс спокойно бы доверил им жизнь капитана.       — Кто-нибудь из них умеет делать инъекции?       Талс выплыл из собственных раздумий и озадачился.       — Капитан, программа обучения не предусматривает преподавания по инъекциям.       — Так обучите. Неизвестно, где у мальчишки начнется новый приступ истерики, и я хочу, чтобы вы его предотвратили.       — Позвольте поинтересоваться, капитан, какого характера инъекция?       — Успокоительное. Физическое насилие неприемлемо для его биологичного тела.       Асон закурил. Он злился на самого себя, что дал себе волю и не учел насколько Гир хрупок, особенно без вакцинации. Талс согласно кивнул. Если его громилы случайно повредят мальчишку, то ни ему, ни его подчиненным несдобровать. Ведь все знали, как наказывает капитан.       — Будет сделано.       Асон указал на две фотографии.       — Возьми этих и приступи к инструктажу, через три дня у них будет первое задание и, Талс, — капитан пристально посмотрел на охранника, — я доверяю его тебе и не сделаю исключений, если с ним что-нибудь случится.       — Да, господин.       Талс покинул кабинет капитана с чувством, что вляпался по самые уши. Он уже был наслышан, как ночью капитан зверски наказал раба за простую оплошность. Домоуправ трясся при одном упоминании о случившемся, и Талсу не хотелось, чтобы его подчиненных постигла та же участь. Господин становится все более жестким, когда дело касается мальчишки, а тот и ухом не ведет, устраивает истерики на пустом месте.       В штабе правопорядка царила полная тишина. Громилы-охранники с замиранием смотрели на своего начальника, ожидая приговора. Никому из них не хотелось становиться мишенью для битья из-за капризов раболожца и идти под тяжелый удар капитана. Гнетущее молчание было нарушено начальником охраны:       — 7548 и 4525, вас выбрал капитан для охраны объекта ГК-001.       Облегченные вздохи пронеслись по зале вперемешку с возгласами неизбежности.       — Вот черт! — выругался 7548, и тут же виновато посмотрел на начальника охраны.       Внутренне Талс был с ним абсолютно солидарен, но не мог позволить подобного поведения внутри штаба.       — Люр, я понимаю твое разочарование, но мы подчиняемся капитану и не обсуждаем его приказы!       4525 информацию принял совершенно спокойно, и Талс облегченно вздохнул. Для всего штаба 4525 был той самой проблемой отчужденности и недосягаемым совершенством, которое никто не мог достичь. Талс считал его самым лучшим из всех своих подчиненных.       — Шим, я вижу, ты согласен со своим назначением?       — Каса капитан, вы начальник, а я охранник. И будь я проклят, если не справлюсь с этим раболожцем!       По зале прокатился смешок. Люр завидовал спокойствию Шима и затруднялся представить, как теперь ему себя вести в паре с несговорчивым охранником.       Остальные счастливцы, кого не выбрала тяжелая рука капитана Асона Каса, разбрелись по своим постам, обсуждая последнюю новость назначения Люра и Шима на роль цепных псов для маленького раболожца.       — В два часа пополудни вас будет ждать медик Харис 1296.1 в Центре воспроизводства для обучения инъекциям, которые вы должны уметь применять в случае непредвиденной ситуации в поведении объекта ГК-001. Капитан даёт вам первое задание через три дня.       — Инъекции? — Люр почесал затылок.       Впервые их заставляют делать что-то новое и отчужденное. Инъекции, процедуры, операции и имплантации делали медики, и охранникам при обучении вбивали в голову, что у каждого своя роль в Тауре, а теперь эти правила им придется нарушить.       — Да. Каждый день вы будете получать дозу и в случае ее ненадобности сдавать обратно на хранение по приезду в Замок. Капитан запрещает упоминать об инъекции в присутствии объекта ГК-001.       Люр шумно выдохнул, чувствуя, что проблем становится больше и всех ни за что не избежать.       — Шим, — обратился Талс к 4525, — назначаю тебя ответственным, Люру еще предстоит многому научиться.       Неимоверное облегчение свалилось на Люра. Внутренне он даже обрадовался, что весь праведный гнев капитана и начальника охраны в первую очередь будет падать на Шима, который даже нисколько не изменился в лице.       Талс посмотрел сначала на одного, потом на другого и в довершение добавил:       — Помните, что раболожец капитана цель вашего существования и промахов быть не должно.       Шим кивнул, и Люру стало не по себе. Он не собирался так скоро отправляться на утилизацию, но теперь, когда от приказа капитана нельзя уклониться, конец существования стал казаться ему гораздо ближе, чем представлялось. Кое-как собравшись с духом, он поплелся вслед за Шимом в Центр воспроизводства.       Гир сидел в сумрачной библиотеке и остекленелыми глазами таращился на пустую поверхность журнального столика. Ему казалось, что синяя ваза стала неким символом «стеклянной» жизни Замка, которая закончилась из-за его глупости. Не то чтобы он переживал из-за каких-то стекляшек в чужом доме, просто шишка дал ясно понять, что Асон не доверяет ему. С тех пор как он вернулся с серой комнаты, капитан ни разу не пришел в свои покои, и, хотя условное перемирие было заключено, Гир нутром чувствовал, что между ними остался осадок после того вечера. Рабы тихо устроились у дверей и внимательно наблюдали за своим хозяином.       Гир не сразу заметил, как в библиотеку зашел капитан. Асон перевел взгляд с Гира на рабов и обратно, присел около мальчишки на корточки. Парень оторвал взгляд от темной столешницы.       — Ты убрал все вазы в доме… — прошептал Гир голубым глазам, — Зачем?       — Тоскуешь по вазам?       — Боишься, что снова воткну в тебя осколок? — парень почувствовал накатывающиеся слезы в глазах, — Я уже говорил, что не хотел этого делать! Все вышло случайно!       Асон вздохнул. Опять слезы! Когда начинается период самобичевания жди новых выступлений, и он пожалел, что приказал привезти инъекции только завтра.       — Я убрал их, чтобы ты не поранился, — Асон стер пальцем упавшую слезу, — Не придумывай ничего.       Карие глаза смотрели на него сквозь пелену слез, губы кривились, не зная заплакать им или успокоиться. Гир запрокинул голову, чтобы слезы не вытекали, он ведь не собирался плакать, хотел просто спросить. Перед капитаном обнажилась красивая шея, с тонкими венками, по которым текла горячая кровь, соблазнительно напрашиваясь на поцелуй. Парень прерывисто и глубоко вздохнул, чтобы окончательно убедиться, что непрошеные слезы ушли.       Оперевшись на подлокотники кресла, Асон потянулся к нему. Прикусил кожу на шее парня и облизнул.       — Что ты делаешь? — возмутился Гир, отстраняясь назад, пока спиной не уперся в спинку кресла.       — Напоминаю о твоих нелепых фантазиях.       Гир прикоснулся к месту укуса и слегка потер.       — Наверное синяк останется!       Он не беспокоился о синяке, у него их было множество на теле, но смущало расположение именно этого синяка. Шея была видным местом и прикрыть его довольно трудно.       — Когда я смогу выйти в город?       — Скоро.       — А точнее? Твое скоро обычно означает пару летоисчислений!       Капитан довольно улыбнулся. Мальчишку ждет большое разочарование, когда вместо привычных траекторий ему будет позволено бывать только в определенных местах для рабов, но пока не стоит говорить ему об этом.       — Когда кое-что сделаешь для меня.       Гир нахмурился.       — Хочешь меня трахнуть?       — Я и так это сделаю, но для начала займемся немного другим.       Мальчишка вопросительно смотрел, как капитан усаживается на противоположное кресло. Звякнула бляшка от ремня. Первая мысль, которая посетила Гира, что его снова хотят отшлепать, но, когда взвизгнула молния брюк, он испугался.       — Иди ко мне, — позвал его капитан.       Гир в нерешительности встал. Он прекрасно догадывался о чем ему намекает капитан, и если сейчас он убежит, то вероятно, снова попадет в серую комнату под тяжелую руку мужчины и вряд ли выйдет в город, а если сделает то, что он хочет, то все обойдется куда лучше, нужно только перетерпеть. Парень покорно сел между ног капитана и дрожащими, липкими от пота руками, потянулся к члену мужчины. Член был горячий, не совсем еще твердый, но возбужден. Он и подумать не мог, что член капитана довольно большой (больше, чем его собственный), и мысленно удивился как он входит внутрь него.       — Поцелуй, — велел голос сверху, — потом облизни.       Гир, зажмурившись от накатившего отвращения, губами прикоснулся к головке члена и, чуть помедлив, накрыл ее ртом. Языком обвел вокруг и наткнулся на узкую дырочку и пару раз провел по ней, борясь с рвотным рефлексом. Рука капитана легла Гиру на голову, слегка нажимая вниз, пальцами он зацепил несколько ровных белокурых прядей под волну ощущений, что дарил ему его мальчик.       Во рту собралось слишком много слюны, рука мужчины не давала ему высвободиться и сглотнуть ее или выплюнуть. Аккуратно макнув горячую головку члена в слюну, он заглотил его глубже и услышал тихий стон капитана. Гир повторил свой маневр еще несколько раз, пока слюны значительно не поубавилось.       — Гир, — капитан запрокинул голову, еще сильнее вцепившись в волосы мальчишки, — так, мой мальчик…       Парень почувствовал странный привкус. Вязкая солоноватая жидкость медленно наполняла ему рот, и его затошнило. Пару раз он оттолкнулся назад, пока рука не отпустила его, и закашлялся. Мокрый, возбужденный, с набухшими венами и капелькой, едва выступавшей спермы, член капитана гордо торчал вверх из расстегнутых брюк.       — На первый раз пойдет, — капитан притянул Гира к себе, — но до совершенства тебе еще далеко.       Гир ладонью зажимал рот, ощущая, как мерзкая слизь перекатывалась по языку, и боялся, что его вытошнит прямо тут. Рвотный позыв не заставил себя долго ждать — Гир, стоя повернулся спиной к капитану и еще сильнее зажал рот рукой, чтобы его удержать в себе. Асон скользнул рукой по бедрам мальчишки, цепляя резинку брюк, которая мягко съехала, чуть запнувшись о член мальчишки, и брюки тихо плюхнулись между ног Гира. Фиолетовые полосы от ремня стали бледнее, местами желтые, не ровные. Мужчина нежно прикоснулся губами к ложбинке между ягодицами, и тело мальчишки слегка дрогнуло в ответ.       Горячая промежность парня была промаслена, пальцами капитан нащупал мошонку, с нежными складками кожи вокруг яичек и чуть надавил ее, бедра испуганно сжались, будто хотели поймать непрошеных гостей. Асон остался доволен хорошей работой медика и теперь он может быть спокоен за полноценность своего мальчика. Пальцы пробрались выше, по масляному желобку до сжавшееся дырочки. Упругие складки колечка напряглись, и их хозяин заскулил.       — Расслабься, — палец капитана настойчиво пробрался внутрь, — и откройся мне.       Гир захныкал что-то нечленораздельное и всхлипнул. Его собственный член предательски поддался томной волне прилившего возбуждения. Парень смотрел на него, как он набухает от каждого движения чужого пальца у себя внутри, и ничего не мог поделать с собой.       Асон ввел второй палец, и бедра парня поддались им навстречу. Сделав несколько движений пальцами, он чуть растянул тугой анус в ширь и мальчишка застонал. Мужчина мягко усадил Гира себе на колени, желанно облизнул шею, и, добравшись до уха, прошептал:       — Медленно делай как я говорю и возьмись за подлокотники.       Гира уносила волна наслаждения, толкая его на самое дно самого себя. Он даже не понимал, чего хочет от него капитан. Ватными пальцами он нащупал мягкие подлокотники и слабо в них вцепился. Асон прихватил мальчишку за талию и приподнял, второй рукой направляя свой член к промасленному входу. Гир так устал держаться, ему хотелось сесть, отдаться теплой волне, и пальцы неожиданно разжались, капитан тут же прихватил его на весу.       — Я сказал тебе держаться!       — Не могу, — Гир снова вцепился в подлокотники, — болит уже…       Пульсирующая головка члена капитана уткнулась в расслабленный анус мальчишки, с секунду подождала приглашения и плавно вошла. Гир откинул голову на плечо Асона и заметался, бедра заерзали, рука мужчины крепче сжала его талию.       — Больно, больно! — слабо завопил Гир и зажмурился, чувствуя, как слезы катятся из глаз.       — Еще не много, до самого конца, — прошептал Асон в ушко своему мальчику, — сейчас.       Попка Гира плавно пустилась на колени мужчине и поерзала на месте.       — Ахахгах…       — Что ты чувствуешь?       — Горячо…больно… — дыхание Гира становилось частым, — я хочу… хочу…       Бедра сами приподнялись немного вверх, капитан заставил его сесть на место.       — Сиди спокойно, — резко прошипел Асон, — будешь дергаться, станет еще больнее!       — Пожалуйста, — слезы текли из глаз, — мне надо…       — Запомни, Гир, что я всегда буду там. Буду в тебе, — Асон поцеловал его в загривок, — и я научу тебя принимать меня должным образом.       Хватка на талии ослабла и Гир с нетерпением рвано двинулся несколько раз вперед. Набухший член внутри него скользнул по стенкам кишечника, рельефные вены задели простату, и сердце забилось еще быстрее. Дикое животное желание овладело парнем. Асон прихватил обеими руками его бедра, помогая рваным движениям, пока они не стали ровными и быстрыми.       Скачкообразные движения парня приближали его к освобождению, к которому он так стремился, и, приостановившись, выгнулся, судорожно выплескивая белую струйку семени на темный бордовый ковер. Тело мальчишки обмякло, но Асон продолжал приподнимать его, пока сам не излился внутрь мальчика. Гир всем телом откинулся на грудь капитана и судорожно задышал, перебивая стук собственного сердца.       Горячее семя растекалось внутри него. Казалось, что кишечник был полностью наполнен им. Парень, переведя дух, коснулся своего живота, но ни выпуклостей и неровностей не нащупал.       — Проверяешь не много ли? — усмехнулся позади Асон.       — Зато ты довольный, — пробурчал Гир, немного успокоившись, — кончил в меня.       Руки мужчины снова обвили его за талию.       — Не волнуйся, в тебя еще много войдет.       — Может уже хватит?       — Мы только начали, мой мальчик.       Гир резко сел. Встать он не мог, член мужчины до сих пор был в нем.       — Тебе мало?       — Мне всегда мало, особенно тебя.       — Отпусти меня!       Асон еще сильнее прижал Гира к себе, лизнув его шею. Рукой он нащупал вялый мокрый член мальчишки и сжал его, чуть лаская пальцами головку.       — Продолжим?       И Гир снова утонул в мягких ласках, под шепот слов капитана, содержание которых он не запомнил. Из парня вырывались лишь хриплые прерывистые стоны, заглушавшие все остальные мысли, мелькавшие у него в голове.       Рабы, тихо притаившиеся в углу, жадно всматривались в действия, происходящие в кресле и заворожённо улавливали любой звук. Асон прекрасно знал о их присутствии и позволил им понаблюдать, как их маленький хозяин отдается ему, господину. Они старались не шуметь, чтобы не спугнуть господина или его раболожца. Когда еще выпадет шанс посмотреть на совокупление капитана и хозяина так близко?       В этот момент Гир не знал, как ему завидуют его верные 715 и 716.