Город в картонной коробке (Рождественская петля)

Кенма сидел на кухне и пил горячее какао. На пары Козуме идти совершенно не хотелось, он и без того считал себя неплохим художником. Суть их образования не была понятна Кенме. «Талант либо есть, либо нет, » — считал он. — «Коту крылья не приделать.» — Завтра ведь ты точно пойдёшь? — спросила Юи, сидевшая напротив. — Обещай мне! Сколько уже можно прогуливать?! Кенма слабо кивнул и продолжил пить какао. — Тогда я пойду, и так первую пару из-за тебя пропустила, — девушка поднялась. — А вообще знаешь, что тебя хотели отчислить? Парень молчал. — Из-за твоих вечных прогулов никто не хотел допускать тебя до осенней сдачи. Один декан за тебя трясётся, — продолжила Юи, обратно садясь на стул, — и наш преподаватель по практике. Особенным тебя считают. А Микаса говорила, что в тебе кроме эгоизма ничего нет, но я её быстро поставила на место. Кенма молящими глазами смотрел на часы. Ему становилось противно находиться в этой комнате — слишком много девушка говорила. — А Микаэль говорит, что у тебя стиль Пикассо, хотя сам рисует как курица лапой. Помнишь, как он решил отправить свою работу на выставку? Он тогда нарисовал… Но тут раздался звонок в дверь, и Кенма сорвался с места и через секунду уже поворачивал ключ. На пороге стоял улыбающийся, немного растерянный Куроо. — Привет! — выпалил он. — Привет, — Кенма удивлённо посмотрел на его руки. — Что это? — парень кивнул в сторону букета. — Розы, — Тетсуро слегка покраснел. — Я…подумал, может, ты захочешь их нарисовать… Кенма недоверчиво посмотрел в глаза парня и, развернувшись, пошёл в свою комнату. — Я люблю подсолнухи, — кинул он, уходя. Куроо зашёл в дом, закрыл за собой дверь и, быстро сняв кроссовки, хотел было направиться за Козуме. — Кенма, кто это? — в коридор вышла девушка и тут же замерла, чуть завидя Тетсуро. — Это… это что такое? — еле выговорила она, вся залившись краской. Куроо грубо сунул ей букет и ринулся за Кенмой. Дверь закрылась прямо у него перед носом. Тетсуро прислонил к ней кулаки. — Впусти. — Нет, — Кенма стоял, прижавшись спиной к двери и закинув голову наверх. Сердце парня бешено колотилось, его раздирала злость, появившаяся ниоткуда. Козуме зажмурил глаза. Хотелось кого-нибудь ударить, забить до смерти. Он крепко стиснул зубы, сжимая ладони в кулаки. — Я купил билеты…на выставку. Она последний день. Может поедем? — Зачем тебе? — Как? Ну… — Тетсуро замер, пытаясь придумать что-то, похожее на правду. — Я давно никуда не ходил. — Ты лётчик и не понимаешь искусство, — твёрдо сказал Кенма. Парень глубоко дышал в попытке успокоиться, но от голоса за дверью его пробирала дрожь. — Да, но… — Куроо снова покраснел и улыбнулся. — Но я подумал, что ты сможешь меня научить, — тише обычного сказал он. — Этому не учат, — отрезал Козуме. Нависла тишина. Тетсуро смотрел на дверь, не зная, что ещё можно сказать. Он не думал, что так сложно пойдёт их общение. «В прошлый раз всё было гораздо легче, а сейчас, » — парень сдержанно вздохнул и слабо ударил кулаком по двери, — «сейчас он не вспомнил.» Куроо уже собрался уходить, но тут дверь открылась, и в коридор вышел Кенма. — Та, которая в Токио, да? — спокойно спросил он, проходя мимо. — Ладно, поехали. Только обещай, что будешь молчать и не задавать глупых вопросов. — Да! — радостно ответил Тетсуро и улыбнулся. До выставочного холла они добрались довольно быстро. Если бы Кенма не спорил с Куроо, настаивая на такси, а сразу сел к нему в машину, то они бы сократили путь ещё на полчаса. Козуме первый выскочил из машины и, не дожидаясь Тетсуро, пошёл к входу. Выставка оказалось огромной. Она занимала добрую половину всего центра. Куроо молча ходил за Козуме, который порой кидал несколько фраз о той или иной картине. Тетсуро совершенно не понимал искусство, оно казалось ему пустым и бесполезным делом, но каждое слово Кенмы он ловил с неподдельным интересом и пытался запомнить его скупые рассказы. Холл постепенно наполнялся. Последний день обещался быть ажиотажем. Куроо взял Козуме за руку, чтобы не разойтись, но парень резко вырвал её и затерялся в толпе. Тетсуро остался стоять на одном месте, пытаясь разглядеть ярко-жёлтые волосы. Кенма снова был злой. Большое количество народа действовало ему на нервы, а ледяная ладонь Куроо вывела его из себя окончательно. Парень остановился у картины Врубеля, которую до этого не раз видел в книгах, как одну из самых выдающихся работ, и стал с интересом её рассматривать. — Тоже… любишь… это…? — послышалось рядом с ним. Кенма медленно повернул голову и встретился глазами с незнакомым парнем. — Азуса… — Кенма. Рисуешь? Азуса молча кивнул и повернулся к картине. Кенма тоже продолжил её изучать. Они немного постояли у этого шедевра, затем двинулись к остальным. Парни не перекинулись ни одним словом, лишь ладонью показывали друг другу на детали и кивали в ответ. Когда Куроо нашёл их, то Кенма уже окончательно успокоился. Тетсуро недовольно наблюдал за тем, как они вдвоём стоят у очередной картины, перекидываясь взглядами. Куроо хотелось разозлиться, хотелось вышвырнуть Азусу куда-нибудь в окно, но он удержался, заметив на губах Козуме улыбку. Вечером, когда они наконец обошли всю выставку, Тетсуро предложил зайти в кафе. — Пойдёшь с нами? — Кенма с ожиданием посмотрел на Азусу. — Ты… не против…? — парень взглянул на Тетсуро, но тот лишь мотнул головой. В кафе они сидели тоже в тишине: Куроо боялся что-либо спрашивать у Кенмы, да и не хотел при посторонних, а те двое наслаждались молчанием. — Ты… где… учишься…? — спросил Азуса, когда они уже собрались расходиться. — В пятом художественном. — А…, в пригороде…, жаль… Кенма кивнул и, махнув на прощание рукой, поспешил к машине. Куроо ждал его внутри. — Сугавара звонил, — осторожно начал он, смотря на Козуме через зеркало, — предложил заехать к ним. Кенма помотал головой. — Не хочу. Может завтра. Тетсуро кивнул, отправил сообщение Коуши и завёл мотор. Кенма прислонился щекой к стеклу и стал, не отрываясь, смотреть на дорогу, всю сияющую разноцветными огнями машин, светофоров, фонарей и ярких вывесок ночных магазинчиков. Куроо временами смотрел на парня, но заговорить с ним снова так и не решился. Только подъехав к его дому, Тетсуро схватил Кенму за локоть, когда тот собирался выйти. - Что!? - парень резко вырвал свою руку. - Он дал тебе свой номер? - Как будто общаюсь с параноиком! - злобно сказал Козуме и вышел из машины, громко хлопнув дверью. Куроо грустно посмотрел ему вслед, потом на себя в зеркало. «Как же я его довёл,» - подумал парень, отъезжая от дома. - «Весь красный был, когда кричал на меня.» Тетсуро сделал круг по городку и поехал к Ойкаве, зная, что там ему точно будут рады. Парни приняли его с распростертыми объятиями. Ойкава стоял, облокотившись на стену, и пил виски с колой. В его стакане плавал огромный кусок льда, который парню явно мешал, но Тоору это не смущало. - Сугавара, и ты пьёшь!? - воскликнул Куроо, зайдя на кухню. Коуши смущённо улыбнулся. - Тору-чи сказал, что пока я не допью бутылку, он не будет со мной говорить. - Праздник? - спросил Тетсуро, усаживаясь рядом и наливая себе в стакан мартини. - Сегодня 10 лет, как мы нашли друг друга, - глаза Сугавары заблестели. - Уже 10, - вздохнул Куроо и залпом выпил содержимое стакана, громко цокнув языком. - Быстро вы в этот раз. - Да..., - мечтательно вздохнул Коуши и поморщился, опустошив свой бокал. - А Тсуки? Ямагучи? Сугавара замотал головой. - Пока нет, но думаю, что скоро найдём. На кухню, плавно и очень медленно переставляя ноги, вошёл Ойкава. Он обнял Коуши одной рукой за шею и громко прошептал: - Пойдём. Я хочу попробовать, что мы купили. Тетсуро прыснул от смеха. - Посмотреть можно? Сугавара залился краской, а Ойкава удивлённо уставился на Куроо и закричал: -Ты откуда тут!? - Ты пьян, Тору-чи. - Не пьян я! Не трогай! - Тору-чи, пойдём, - Коуши нежно взял его под руки и поволок в спальню. - Пойдём спать, завтра разберёмся, кто и что. Ойкава хотел его поцеловать, но ноги заплелись, и он споткнулся. Сугавара еле удержал его, ухватившись одной рукой за дверную раму. Через несколько минут Коуши вернулся на кухню и довольно убрал недопитую бутылку на самую верхнюю полку. - Потянуло его на алкоголь почему-то, - он пытался улыбаться, но его голос звучал огорчённо. - Может эта врачебная практика на него давит? Куроо махнул рукой. - Пройдёт. Про него не вспоминал? - Нет, нет, - поспешном ответил Сугавара. - Уже третий раз молчит. - Может не хочет тебя расстраивать? Коуши пожал плечами и сел за стол. - Я боюсь, что он внезапно захочет вернуться к нему. Как вспомню его слёзы и срывающийся хриплый голос «Ива-чан, Ива-чан»..., сразу не по себе становится. - Снится? Сугавара натянуто улыбнулся. - Савамура тоже никак это не примет. Недавно встретились с ним, долго говорили. Много воды утекло с тех пор, а он всё равно хочет всё вернуть. Куроо молча налил в стакан виски и поставил его перед Коуши, тот тихо усмехнулся. - Как-то неудачно. И Тсуки куда-то делся. - Нас только семеро? - хмурясь, спросил Тетсуро. - Иваизуме ещё где-то, но видимо только мы вдвоём его помним. - Кажется, нас было больше. Коуши пожал плечами и осушил свой стакан. Он снова поморщился и сунул в рот кусок лимона, затем ещё один и ещё. Тетсуро с улыбкой следил за парнем, потом налил себе бокал, быстро выпил его и пошёл в гостиную. - Я у вас переночую? Не хочется к себе ехать. - Да, да. Сейчас принесу бельё. - Не надо! Так посплю! - крикнул Куроо, но Сугавара уже ушёл в спальню и через пару мгновений вернулся обратно. - Хотя бы это, - улыбаясь, сказал Коуши, протягивая ему подушку и одеяло. Тетсуро улыбнулся в ответ и кинул вещи на диван. Сугавара хотел ещё что-то сказать, но, помявшись, передумал и только пожелал спокойной ночи. - Перестань волноваться, - сказал ему Куроо, когда Сугавара был уже в дверях. - Он никуда от тебя не уйдёт. Просто характер паршивый, но он же тебя любит. Коуши поднял голову наверх, чтобы слёзы закатились обратно, и улыбнулся. - Спасибо, - прошептал он.