***
Ему пришлось бежать всю дорогу, но к больнице он успел вовремя, и не опоздал на встречу с Палмер. Сегодня должны были открыть новое крыло, где расположат перинатальный центр. После нападения безумного титана больница постепенно приходила в норму. Врачи и медсестры привыкли к ремонту и рабочим, которые сновали туда-сюда. Некоторые успели подружиться со строителями, и те часто заглядывали на чай в перерывы. Эти ребята хоть и не отличались особой образованностью, но были очень душевными. Они могли часами травить разнообразные байки — это помогало врачам отвлечься от сложной работы. Конечно, после таких посиделок приходилось мыть ординаторскую от побелки и цемента, но никто не был против. Они составили график — никому не было в тягость разок протереть пол. Рейнхард с улыбкой вспоминал свои собственные дежурства. Ему порой нравилось наводить порядок, это успокаивало, очищало его мысли… Он зашел в холл больницы, показал охране свой пропуск. Сегодня работали несколько временных сотрудников в связи с открытием нового отдела. Должны были приехать телевизионщики — они хотели сделать репортаж о передовом отделении. Многим были интересны новости о перинатальной медицине. Одна из знакомых Стивена будет сегодня выступать — она проходила ординатуру как хирург для новорожденных. Ей это очень нравилось, и она с искренним восторгом рассказывала о своем отделении. Больницу украсили к приезду гостей как к какому-нибудь празднику. Рейнхард с трудом прорвался сквозь толпу и свернул подальше от этих украшений в сторону отдела экстренной хирургии. Нейрохирургам уже давно обещали дать отдельный корпус, но пока не хватало финансирования… Впрочем, их все устраивало. К тому же, все работы должны были закончены к Рождеству. Рейнхард наконец нашел Кристину — она была на посту медсестер, убралась подальше от всей шумихи. — Привет, — сказала она. — Как поживаешь? — Неплохо, — ответил парень. — А как ты? — Тоже ничего, — коллега улыбнулась и протянула ему папку. — Вот документы. Больше не забывай, пожалуйста. — Спасибо! -Рейнхард убрал документы в сумку. — Ты на открытие пришла? — Нет, вышла на замену. А ты останешься на открытие? Сегодня выступает наш ординатор… — Нет, я пойду к Стивену, — Рейнхард похлопал сумку. — Он тоже включен в программу. Надо обсудить кое-какие нюансы. — Удивительно! — Кристина покачала головой. — Он согласился на эксперимент? Он все же хочет вылечить свои руки? — Да, — кивнул парень. — Он сам попросил. Я рад помочь ему — он столько возился с моей диссертацией… — Очень мило с его стороны, — хмыкнула Кристина. — Не так уж часто он бескорыстно кому-то помогает. Но ради тебя… Кхм. Похоже, ты ему понравился. Это прогресс. — У нас… — Рейнхард замялся. — У нас странные отношения. — Все образуется, — коллега дружески потрепала его по волосам. — Не сомневаюсь. Пожарная сирена прервала их беседу. — Это плохо, — Кристина взглянула на пейджер. — Черт! Пожар в реанимации. — Там мои пациенты, — Рейнхард побледнел и кинулся вперед по коридору. — Надо убедиться, что их эвакуируют! Кристина догнала его, ухватила за рукав куртки. — Стой! Еще не хватало тебе наглотаться дыма! — Я просто удостоверюсь, что о них позаботятся, — Рейнхард вырвался и помчался к реанимации. Кристина выдохнула, глядя на убегающего парня. Рейнхард прорывался сквозь толпу перепуганных людей. Он был не единственным, кто старался туда попасть: еще несколько врачей торопливо пробивались вперед. Рейнхард хотел убедиться, что никто из его пациентов не заперт в огненной ловушке, ведь неизвестно, когда приедут пожарные. Он готов был сделать что угодно ради своих пациентов — даже полезть в огонь. Рейнхард был уверен, что дав клятву Гиппократа, он взял на себя определенную ответственность. В этом они расходились во мнениях со Стрэнджем — тот не был готов умереть ради спасения своих пациентов. Он зачерствел за долгий годы своей работы. Рейнхард понимал, что если бы Стивен так заботился обо всех, то быстро выгорел бы. Но сам он был еще молод, и верил, что душевных сил у него хватит еще на несколько лет упорного труда. А дальше… Может, он и сам нарастит такую же броню, как и Стивен. Будет легче относиться к своим пациентам… А может и нет. Рейнхард был не уверен, что сможет так, и в этом была огромная разница между ним и Стрэнджем. Но они все же дополняли друг друга. Рейнхард продолжал свой путь через толпу. Нервы были на пределе. Уши разрывал вой сирены, по громкой связи передавали сообщение о срочной эвакуации. Рейнхард упорно игнорировал этот призыв, тем более, что он уже почти дошел до отделения реанимации и даже чувствовал запах гари. Навстречу ему вереницей тянулись каталки с пациентами — их начали вывозить. Рейнхард перехватил одного из знакомых врачей — тот объяснил, что в одной из палат загорелись занавески, скорее всего, от замыкания проводки. Повезло, что палата оказалась пустой — только утром пациента из нее перевели. А вот в соседней лежала одна из пациенток Рейнхарда с повреждением позвоночника. Он провел операцию на ней только в минувшую пятницу. Рейнхард запаниковал. Он коротко поблагодарил врача, чуть задержался, чтобы прихватить у поста медсестер марлевые повязки и смочил их у кулера. Чуть замешкавшись, набрал воды и в пустую бутылку. Мелькнула мысль, что за такую выходку его могли выгнать из ординатуры — ведь он сейчас нарушает целый абзац правил… Но спасение пациента было долгом Рейнхарда. Он решительно нацепил мокрую повязку, пригнулся, пробежал сквозь серый дым и толкнул дверь. Кто-то пытался потянуть его назад, но он не дался. Даже несмотря на принятые им меры, дышать стало невероятно тяжело. Глаза слезились от дыма. Полыхало уже все отделение… Такими темпами скоро будет гореть вся больница. Рейнхард бросился вверх по лестнице — лифты были автоматически остановлены после пожарной тревоги. Скорее всего, обратно спуститься не получится… Зато в конце коридора есть выход на крышу. Оттуда их скорее спасут. Стараясь не касаться раскаленных от жара перил, Рейнхард преодолевал пролет за пролетом. Кое-где слышались звуки обрушающихся конструкций больницы. Только бы несущие перекрытия не пострадали! Тогда больница сможет выдержать… Дверные проемы уже почернели и оплавились. На третьем этаже Рейнхарда обдало жаром от близкого пламени. Он знал, что ему потребуется кресло-каталка — иначе он не сможет долго нести пациентку. Когда он добрался до нужного этажа, путь ему преградил огненный столб. Собрав все свое мужество, Рейнхард разбежался и прыгнул прямо через пламя. Оно прошлось прямо по одежде парня, оставив местами пропалины. Он покатился кубарем по полу, сбивая языки пламени, и сильно ударился спиной о стену. Потребовалось несколько секунд, чтобы отойти от шока и боли, и он с трудом встал, опершись на стену. Голова начинала кружиться от недостатка кислорода. Среди дыма он разглядел очертания инвалидного кресла, подошел, взялся за ручки… И сразу отдернул ладони — кресло было просто раскалено от жара. Рейнхард быстро открыл рюкзак, достал оттуда шарф, кое-как разорвал на две части. Смочив ткань водой, Рейнхард обернул остатками шарфа ручки и побежал к нужной палате, маневрируя, между пламенем. В большинстве палат уже горели кровати. Если пациентка еще жива, то это будет настоящим чудом… Он добрался до палаты, толкнул дверь, и на несколько секунд его сердце замерло — женщина на кровати никак не отреагировала на его появление. Лишь когда Рейнхард подошел ближе, она медленно повернула голову, и он почувствовал ни с чем несравнимое облегчение. Теперь действовать надо было быстро. Оставив коляску около кровати, он бросился к своей пациентке, надел вторую марлевую повязку на рот и нос пострадавшей. Эта должно было хоть немного помочь дыханию. Пациентка уже с трудом вдыхала, ее зрачки были расширены, и с каждой секундой состояние могло ухудшиться. Рейнхард накинул на женщину простынь и усадил ее в коляску, на всякий случай проверил пульс. Он был слабый. Рейнхард понимал, что драгоценные секунды уходят. Он с силой толкнул коляску вперед — им предстояло подняться на пятый этаж, а затем выбраться на крышу. Рейнхарду было тяжело катить эту коляску перед собой, хоть его пациентка и была совсем миниатюрной. Он убеждал себя, что осталось совсем немного, но знал, что самая сложная часть еще впереди. Они подошли к лестнице. Рейнхард не выдержал и закашлялся, теряя драгоценные секунды. Кое-как вздохнув, он поднял пациентку на руки. Она была тяжелее, чем он думал. Он толкнул дверь — на запасной лестнице дышалось полегче, но каждый шаг давался с трудом. Он старался быть максимально осторожным, нельзя было еще сильнее повредить ей позвоночник… Женщина начала что-то бормотать, как и опасался Рейнхард, у нее начинался бред. Дверь на крышу оказалась не заперта, и Рейнхард, собравшись с силами, преодолел последние метры. Его обдало холодным воздухом. Рейнхард бережно уложил пациентку на твердую поверхность крыши, сорвал с себя и с нее повязки, с наслаждением отдышался, жадно глотая свежий, чистый воздух. Потом подошел к краю и посмотрел вниз — у больницы уже собрались пожарные и практически весь персонал больницы. Он попытался кричать, но его голос был слишком слаб. Но ему повезло — кто-то услышал его призыв. Он увидел, как все засуетились, и наконец почувствовал себя спокойно. Теперь оставалось только ждать. Их должны были спасти…***
Утро для Стрэнджа началось не рано. Вчера весь вечер он провел за книгами, изучая древние практики. Раньше все эти книги принадлежали старейшине, и Вонг тщательно охранял их от посторонних глаз в библиотеке. Но теперь, когда мужчина стал верховным магом, он мог позволить себе их чтение и наслаждался этим правом. Стивен был жаден до знаний — они открывали ему новые горизонты. Он становился сильнее, зарабатывал авторитет… Он многое ставил на свою карьеру мага. Однако, недавно в его душе поселилось сомнение — с появлением соулмейта все изменилось. Стрэндж впервые начал о ком-то бескорыстно заботиться, кому-то помогать без признания. Он понимал, что Рейнхард вряд ли упомянет его в конце научной работы, хоть он и внес в нее значительный вклад. Стрэндж долго думал, взял его Рейнхард в свое исследование именно за эту помощь или бескорыстно… И все-таки остановился на последнем. Он понял, что парень попросту влюбился в него. Сначала Стивен думал, что не сможет ответить на его чувства, но постепенно до него начало доходить, что он тоже полюбил Рейнхарда, как бы ему не хотелось этого признавать. Говорить об этом он, само собой, не собирался — это все может подождать. Его пока все устраивает, их отношения совершенно стабильны… К тому же, об их встречах никто не знает, они находились словно в своем, изолированном, мире. А если они начнут встречаться, то слишком многие начнут задавать неудобные вопросы. Стрэндж волновался из-за этого. Сегодня должна была состояться их очередная встреча. Стивен хотел устроить настоящее свидание — конечно, только после того, как они разберутся с исследованием. Но Рейнхард все не звонил, и Стрэндж волновался. Если учесть, что его утро началось с боли в метке… Он задумчиво прикоснулся к имени соулмейта. Эта могла означать, что его пара в опасности… Стивен уже несколько раз подходил к телефону, но в последний момент отговаривал себя от звонка. Что могло угрожать Рейнхарду в больнице? Парень был таким осмотрительным, таким собранным, не лез в неприятности… Стивен еще раз недовольно взглянул на телефон, и внезапно тот послушно отозвался звонком. Стивен нахмурился, увидев на экране имя Кристины, но на звонок ответил. — Здравствуй. Что стряслось? — У нас ЧП, — голос Палмер дрожал. — Что-то с Рейнхардом? — боль в метке усилилась. — У нас пожар в отделении. — выдохнула Кристина. — Рейнхард кинулся спасать свою пациентку. — И ты не остановила его?! — рявкнул Стрэндж. — Ты сам бы попробовал это сделать, — раздраженно отозвалась Кристина. — Он ведь просто твоя копия. — Давно он там? — Стивен глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Он сожалел, что был груб с бывшей коллегой — она точно была не виновата. — Минут десять. Я позвонила, как только смогла. Пожарные уже приехали. — Сейчас буду, — Стрэндж бросил трубку. *** Рейнхард сидел на кушетке в больнице. У него была легкая стадия отравления угарным газом. Ему еще повезло — пациентка надышалась намного сильнее, и ее тут же увезли. Рейнхард хотел тоже пойти следом, но его заставили пройти обследование. Сейчас он сидел с огромной кружкой теплой воды — надо было больше пить. Концентрация углекислого газа в его крови была небольшой, и его не будут класть в больницу. Зато отправили в вынужденный отпуск на неделю. Ему крепко досталось от Кристины — она была уверена, что это был совершенно безрассудный и необдуманный поступок. Она призналась, что от испуга уже позвонила Стивену, и настал черед Рейнхарда ругаться. Он выпалил, что звонить следовало только в случае его смерти. Юридически Стрэндж даже мог бы получить часть наследства, если бы доказал, что они состояли в длительных отношениях. Хотя… Не состояли они ни в каких отношениях! Рейнхард на минуту задумался о том, что бы случилось, если бы он умер. Кроме брата, других родственников у него не было, а того будет непросто найти… Поэтому единственным наследником мог стать только Стрэндж. Рейнхард осмотрелся — вокруг была суета, пациентов срочно размещали по палатам. Места не хватало, и некоторых пришлось временно поместить в коридорах. Сновали туда-сюда пожарные, собирали свое оборудование. Рейнхард почувствовал себя очень уставшим. Его нервное напряжение ушло, и сказывалось отравление угарным газом. Стук закрывающейся двери привлек его внимание. Рейнхард поднял взгляд и увидел Стивена — взъерошенного, взволнованного. Он встал напротив парня, скрестил руки на груди. Рейнхард почувствовал себя некомфортно под таким испепеляющим взглядом. — Привет, — сконфуженно выдавил он. — Какими судьбами? — И как ты объяснишь свое поведение? — Стрэндж сразу перешел к делу. — Я хотел спасти пациента, — раздраженно ответил парень. — Это мой долг. — Тебе не обязательно прыгать в огонь, — напомнил Стрэндж. — Ты мог и сам пострадать или умереть. — Я могу распоряжаться своей жизнью, — резко ответил Рейнхард. — Тем более, я не пострадал. Ты не имеешь права меня воспитывать. — Во-первых, я старше, во-вторых, я твой соулмейт, — Стрэндж был ужасно рассержен. — Ты вообще думал о ком-то, кроме себя? Что было бы с твоими родственниками, если бы ты умер? — Нет у меня родственников! — сорвался на крик Рейнхард. — Родители погибли. Брата забрали в приемную семью. Я остался один. Никто бы и не вспомнил. — И обо мне ты даже не вспомнил. Ты думаешь, мне все равно? — яростно сказал Стивен. — Я как-то… не думал, — растерялся Рейнхард. — Разве ты… Ты тоже что-то чувствуешь ко мне? — Да. Я влюбился в тебя, — признался Стивен. — Теперь доволен? — Я тоже в тебя влюблен, — сказал парень. — Прости, что не подумал о твоих чувствах. — Раз уж мы разобрались, то давай договоримся об обязательствах друг перед другом, — предложил Стивен. — Давай напишем клятвы, — Рейнхард взял со стола стопку стикеров и ручку, протянул Стивену. — Что-то типа свадебной клятвы… Но не такая ответственность. — Неплохая идея, — сказал Стрэндж, пожав плечами. — И больше чтобы никаких выкрутасов. — Хорошо, — тихо сказал Рейнхард. В этот момент что-то между ними изменилось. Они сели вместе за неудобный больничный стол. Каждый думал, что это весьма глупо. Но теперь их связывало нечто большее, чем взаимная симпатия. Теперь у каждого были какие-то обязательства друг перед другом. Как и хотел Рейнхард, они стали настоящей парой… Стрэндж начал расспрашивать его о семье, и он, хоть и с неохотой, говорил о том дне. Ему не очень хотелось вспоминать все это. Он рассказывал и о своем расследовании, говорил, что не уверен в правильности суждений полиции. Они обсудили возможность отправиться в прошлое для подтверждения его теории. Стрэндж объяснял, что это достаточно проблематично, и они долго спорили о плюсах и минусах этого предприятия. Уже к вечеру они все-таки пришли к решению. Стрэндж согласился отправиться в прошлое для расследования. Но им нужно было успеть все за неделю, ведь потом у Рейнхарда снова начнется работа. Стивен напоминал, что у парня остались дни отпуска за несколько лет, и они смогут использовать их во время медового месяца. Рейнхард смеялся, что они еще даже не дописали свои обещания. Стивен показал ему свои стикеры. Рейнхард сделал то же. Они решили, что эти клятвы отправятся в Санктум Санкторум, где будут висеть на видном месте. И пусть Вонг будет зол из-за этого — они понимали, что перешли на новый этап отношений. Никто из них не знал, что будет дальше, и оставалось только двигаться по течению.