В темноте таятся страхи

      — Прости, прости… — залепетала она, пытаясь отогнать дурацкие мысли. Клоун выглядел оскорблённым и несколько взбудораженным — никогда ему ещё не приходилось видеть жертву с такой богатой и извращённой фантазией. Он подошёл вплотную и вдохнул её запах — смесь стыда, возбуждения и совсем чуточку страха. Затем он наклонился к ней и прошептал прямо в губы:        — В твоих мыслях полнейший кавардак, Харли. Откуда в этой милой белокурой головке столько грязных мыслей? — он провёл рукой по её волосам, и юношеские губы растянулись в хитрой усмешке.       — Я… я не знаю… — страдальчески произнесла она, стараясь не смотреть в очаровывающие золотые глаза — они лишь подливали масла в огонь.       — Смотри мне прямо в глаза, Харли, — прорычал Пеннивайз, не убирая со своих губ усмешку. — Смотри мне в глаза.       Харли чуть ли не со слезами посмотрела на него и вдруг забыла обо всём. Его глаза казались небесно-голубыми, будто весь цвет застывших под толстым слоем льда озёр отражался в лучистых глазах юноши. Свет его глаз проникал в её разум, очищая от ненужных мыслей, заставляя туман грязных помыслов растворяться в голубом свете. Девушка почувствовала, как уходит напряжение, очищается разум и успокаивается биение сердца. Дыхание восстановилось, и она глубоко вздохнула, прикрыв глаза.       — Так гораздо лучше, — самодовольно промурлыкал он себе под нос и осторожным движением коснулся её губ. Харли вздрогнула и робко ответила на поцелуй, чуть подавшись вперёд. Его руки медленно обвились вокруг её талии, потихоньку притягивая к себе. Она обвила его торс ногами и приобняла за шею, внезапно осмелев. Пеннивайз только дивился подобной дерзости, не совсем понимая, какие чувства в нём разжигает эта девушка. Ему казалось, что она подобралась слишком близко, но он не был против этого. Если честно, сейчас ему было плевать, насколько далеко всё зашло.       Он легко подхватил её и понёс к постели. Повалив Харли на кровать, юноша провёл кончиком языка по её шее, судорожно вдыхая её аромат, теряя голову от благоуханного запаха, разлившегося по воздуху, будто розовая дымка. Его руки скользили по её коже, слегка впиваясь в неё ногтями и оставляя на ней красноватые следы. Постепенно сходя с ума от близости, он вновь впился поцелуем в её губы, покусывая нижнюю губу в месте недавнего укуса. Харли чуть сморщилась от слабой боли, издав тихий стон, но и не подумала его останавливать. Лишь когда он начал впиваться зубами в её кожу на шее, оставляя болезненные укусы и издавая хриплое рычание, Харли в начале сердито вскрикнула, а затем и вовсе напугано попросила:       — Хватит, прошу тебя, Пенни…       Снова укус, за ним второй и третий. Когда зубы впились в кожу особенно сильно, Харли объял дикий страх, и она громко воскликнула:       — Хватит, мне больно!       Этот объятый страхом возглас словно протрезвил его. Сначала он застыл, и Харли услышала, как Пеннивайз тяжело дышит. Его зубы коснулись её шеи, и она почувствовала, как юноша дрожит всем телом, пытаясь остановить себя. Взгляд был закрыт тёмными волосами чёлки, и Харли не могла его увидеть. Когда он поднял голову, глянув на девушку исподлобья, её передёрнуло. Радужка глаз сияла ядовито-золотым цветом, а по краям она и вовсе была чёрной. Зрачки были максимально расширенны, и казалось, будто ему вкололи приличную дозу адреналина.       — Прости… — прошептал он.       Он уткнулся носом ей в шею, стараясь привести дыхание в норму.       — Прости, — ещё раз произнёс Пеннивайз, облизнув губы и шумно вздохнув.       Его рука осторожно отвела волосы с её шеи, и он бережно провёл языком сначала по одному укусу, затем по второму.       — Похоже, я ещё не готов держать свои инстинкты под контролем, — горестно сорвалось с его губ.       — О чём…       — Я должен уйти, — резко встал он с кровати и отвернулся от неё. Харли не ожидала такого поворота событий.       — Что?       — Я должен уйти, — прорычал Пеннивайз, закрыв глаза и оскалившись. — Тебе сейчас не очень-то безопасно находится со мной.       — Что… что ты говоришь? — Харли приподнялась с кровати и обеспокоенно смотрела ему в спину. — Если ты об укусах, то я могу и потерпеть, в этом не ничего…       — Дело не в укусах, Харли! — озлобленно выкрикнул он: с каждой секундой ему становилось всё хуже. — Я не сдерживаю себя! Ещё немного — и я…       Он сделал глубокий вдох и немного помедлил.       — Я слишком голоден для такого случая, и никакой сок здесь не поможет. Мне нужна еда. И мне сейчас опасно чувствовать твой запах.       — Мой запах?       — Да, твой запах.       — Стой, объясни мне, не ухо… — тихо начала она, но клоун уже растворился в воздухе, подобно дымке.       — Отлично! Давай, проваливай! — от обиды у девушки на глазах навернулись слёзы. Её охватила злость, дикая злость на Пеннивайза. — Катись куда подальше!       Белая подушка полетела в то самое место, где секунду назад стоял юноша в клоунском костюме.

***

      Харли лежала на кровати, бесцельно глядя в потолок стеклянными глазами. На её щеках высыхали дорожки слёз, которые она только что пролила. Из-за него. Из-за этого грёбанного клоуна.       Неизвестно, сколько часов прошло с его ухода. За окном было темно, хоть утро только начиналось, но в Мидвэй-сити постоянно так. Вернее, с тех пор, как Харли оказалась здесь…       Она начала вспоминать, как попала сюда. Казалось, это было много лет назад… А ведь прошло не больше месяца.       Чёрт, да почему она здесь? Почему она не в Готэме, вместе с Джокером не устрашает город, дразня Бэтмена? Почему не рассекает улицы на дорогом Lamborghini, напару с Пудингом устраивая безумства посреди ночного Готэма? Почему?       «Потому что Джокер мёртв»       Да. Он мёртв.       «Джокер мёртв»       Проговорив эту фразу про себя, Харли не ощутила ничего. Совершенно. Она не почувствовала былую горечь утраты, желания заплакать, нет. Ей было горько лишь от того, что Пеннивайз оставил её одну. Оставил рыдать на кровати, судорожно всхлипывать и чувствовать неприятный холодок, расходившейся по всему телу. Она пыталась подобрать ему наиболее гадкое прозвище, чтобы отразить в нём свои чувства на данный момент, но в голове мелькало лишь «Пенни».       *Пенни-Пенни-Пенни-Пенни-Пенни…*       Забавно.       Харли, наконец, встала и стряхнула с себя дикое оцепенение, сковавшее полностью всё тело. Она тоже голодна, так вот пойдёт и поест. И перестанет страдать по этому чёртову клоуну. Ей плевать, где он. И так будет всегда.

***

      Два дня. Прошло целых два дня.       Пеннивайз никак не объявлялся. Харли не могла сомкнуть глаз. Всё это время, все 48 часов она не спала и не выходила из хостела, благо, что крепкий иммунитет из-за химических отходов, в которые так "великодушно" окунул её Джокер, позволяли не смыкать глаз целую неделю без особого вреда для здоровья.       Вечером Харли решила, что не прочь нанести свой традиционный раскрас, как в былые времена. Просидев перед зеркалом около часа, она наконец-то получила то, что хотела: в отражении на неё смотрела красавица-блондинка с завитыми хвостиками и розово-голубым макияжем вкупе с алой помадой на губах.       Когда зажглись оранжевые огни на улице, Харли вошла на кухню, не включая свет. Опершись руками на подоконник, она всматривалась в окно, представляя на месте оранжевых огней два золотистых глаза, приближавшихся из темноты…       Вдруг Харли увидела в отражении стекла какое-то движение. Она застыла на месте, стараясь затаить дыхание. В отражении она видела себя, а за своей спиной… два золотистых глаза.       Золотые огоньки плыли по воздуху, неумолимо приближаясь к девушке. Она ощутила, как по спине пробежал холодок, предупреждая о приближающемся существе. Когда Пеннивайз был достаточно близко, чтобы дотронуться до неё рукой, она предупредила его, не оборачиваясь:       — Если ты пришёл извиняться, то катись к чёрту.       Пеннивайз издал тихий смешок.       — Я и не ожидал от тебя другой реакции, — тихо произнёс он, подходя ближе и приобнимая сзади за талию.       Голос показался ей до боли родным, и какой-то ком встал в горле.       — Отпусти…       — Нет, — мягко ответил он, давая понять, что спорить бесполезно. — Можешь сопротивляться, мне всё равно. Нет.       Его рука заскользила по её плечу, стремясь отвести голубой хвостик от шеи. Наклонившись, клоун мягко прижался губами к темным следам от заживавших укусов. От этого у Харли пошла дрожь по всему телу, и дыхание тут же сбилось.       — Зачем ты пришёл? — не оборачиваясь, спросила она.       — Я скучал, Харли, — промурлыкал он и куснул участок кожи на её шее, как раз в том месте, где был кровоподтёк. К удивлению, Харли не почувствовала никакой боли. — По тебе и твоему запаху.       Она явственно ощутила, как зубы прокусили кожу, и на шею и ключицу брызнули капли крови, но боли не было. Совсем.       Окровавленные губы Пеннивайза прохаживались по её шее, от плеча до уха, оставляя ярко-алые следы на её белой, как снег, коже. Его дыхание обжигало, а руки обнимали всё крепче. Харли словно находилась в сладком плену, из которого никогда не захотела бы вырваться.       — Ты ведь уже совсем не злишься на меня? Ведь правда, малышка Харли? — ласково прошептал он ей на ухо, слизывая кровь с её шеи и словно мурча от удовольствия.       — Да, — прошептала она в ответ и подалась назад, запрокинув голову и закрыв глаза от наслаждения. Смешок, сорвавшийся с его уст, приятно обдал теплом кожу на её шее. Харли всем телом ощущала жар, исходивший от него, и её так и тянуло повернуться к нему лицом, запустить руку в его шелковистые волосы, вдыхая особый, неземной аромат… Но пока что слишком рано.       Тёплые руки парня приподняли край её футболки, и длинные пальцы заскользили по бархатной коже, заставив девушку закусить нижнюю губу, чтобы не застонать от удовольствия. С его подбородка стекала кровь, капая на её плечо и оголённую шею. Тёплая кровавая струйка потекла по её ключице, приятно щекоча кожу…       И тут Харли пробудилась. Она не сразу смогла понять, в чём дело. Сначала пришла боль. Тупая пульсирующая боль в районе шеи. Харли вскинула руку и ощупала место, откуда исходили болезненные ощущения. Поднеся ладонь в глазам, девушка вздрогнула и попыталась привстать с кровати — на пальцах осталась кровь. Но чьи-то сильные руки обхватили её и прижали к кровати, и сладкий вкрадчивый голос проурчал на ухо:       — Мы с тобой ещё не закончили, Харли, не торопись.       Харли зажмурилась, пытаясь разобраться в мыслях, но противный липкий страх закрался в её голову, путая все мысли и леденя душу.       Боже, это был сон. Она заснула на кровати спустя два дня, как он ушёл, и ей приснилось это. А пока она спала, Пеннивайз пришёл и увидел, что ей снится. И решил подыграть.       Она не знала, что он собирается сделать с ней. Съесть, прикончить, изнасиловать… всё равно. Даже если он пришёл просто погладить её по голове и пожелать спокойной ночи — её тело уже объято страхом и ужасом. А сейчас он прижимает её к кровати, держа кисти рук и слизывая кровь с её шеи, урча и облизываясь. Харли попыталась выскользнуть из цепких объятий юноши, но он лишь захохотал и ещё сильнее вдавил в кровать. Харли вновь начала вырываться.       — Ох, не так быстро, Харли, — с кровожадной улыбкой прорычал он, облизав губы.       — Нет, пожалуйста, только не снова…       «…Харли чувствует, как оно тяжело дышит, наслаждаясь запахом её же страха, чувствует, как татуированная грудь вибрирует под её руками от дикого, почти звериного рычания…»       — Не хочешь, чтобы я прикасался к тебе? — с усмешкой спросил он, и глаза вспыхнули золотым пламенем.       Существо в образе Джокера вдыхает её запах, насквозь пропитанный страхом. Его золотистые глаза начинают ослепительно сверкать в полумраке, а зрачки расширяться... оно с наслаждением произносит:       — Твой страх… он убивает меня.       — Нет, нет..! — Харли бьётся в дикой истерике, не желая видеть, ощущать это заново. Хохот парня забирается в голову, мешая ей думать, мешая соображать…       И вдруг всё замерло. Беспокойно нависнув над девушкой, Пеннивайз внимательно смотрел, как по её щекам текут слёзы, капая на подушку, а губы шепчут:       — Пожалуйста, только не заново… пожалуйста…       — Заново? — удивлённо переспросил он. Харли приоткрыла заплаканные глаза, посмотрев на него сквозь слёзы.       — Не надо это повторять, я прошу тебя, — с мольбой в голосе проговорила она. — Я не хочу…       — Я вовсе не собирался повторять это, — его голос прозвучал так ласково, что Харли подивилась, насколько быстро может меняться интонация его голоса.       «Этого чудесного, бархатного голоса…»       Пеннивайз ухмыльнулся, прочитав эти мысли. Щёки Харли тут же залил румянец.       — Ну, спасибо, — самодовольно пробурчал он, и его губы растянулись в улыбке. Харли тут же придумала очередную колкость, чтобы оправдать ею свои несдержанные мысли, как вдруг юноша нежно прикоснулся к её губам, не дав ей высказаться.