Safety belt

Цепляется пальцами за край пледа стараясь сильнее в него укутаться. Несмотря на утренние часы, в комнате тускло, а проникающий холодный свет с улицы только раздражает зрительные рецепторы своим оттенком, так и маня откинуть голову обратно на спинку и спать дальше. Наблюдает за тем, как подрагивают пышные ресницы, как морщит вздернутый нос, как дергает губами. Как свет попадает на лицо, делая кожу ещё светлее, чем она есть. Как родинки формируют галактику. — Просто знай, что я ненавижу тебя. — произносит он не открывая глаза, когда слышит какую-то возню возле себя. — Это была отвратительная ночь на неудобном диване. — Ты хотя бы спал на диване, — поджав губы, отвечает она хриплым голосом, понимая, что после её ночных вылазок болезнь лишь усугубилась, — И я не виновата в том, что твой джип не заводился, а у меня нет дома скотча, — Мартин пытается размять шею после самого неудобного в мире положения для сна на кресле, в гостиной. — Потому что это ненормально иметь дома скотч диаметром с мой мизинец, — фыркает Стилински опускаясь ногами на холодный пол и потирая глаза от утреннего света, который проникает в комнату из-за открытых штор. — Ненормально это ремонтировать свой джип скотчем, вот что ненормально. — бурчит она и кидает на него боязливый взгляд, пытаясь прикинуть, какую реакцию её слова вызовут у Стилински и не получит ли она, в который раз, за такое, по голове. Ей бы определенно не хотелось этого, но подумала она о возможных последствиях сказанного только тогда, когда уже произнесла вслух свои мысли. — Не твоего ума дело. — закатывает глаза он и натянув плед едва не на голову, идет в сторону коридора, на ходу бросив ей, — И да, на завтрак я хочу тосты и арахисовое масло. Лидия с трудом передвигается по дому, всё ещё ругая себя за необдуманный поступок. Ветер и в правду пронизывал до костей, но она сидела на веранде более получала, пока не пришел Стилински и не потребовал от неё скотч. После тщетных его поисков, Стилински лишь страдальчески выдохнул и завалился спать на диване, пренебрежительно закатив глаза и цокнув, когда она ему предложила одежду Айзека. Кроме того, он не упустил возможности задеть её за живое. Например, напомнить о том, какой она была жалкой, когда стояла на пороге дома и боялась вернуться туда, из-за отключенного света. Она выпила горсть таблеток и перерыла все кухонные шкафы, чтобы найти банку с арахисовой пастой и, почему-то, выдохнула с облегчением, когда нашла её. В голове у неё всё ещё шум, кашель словно душит, предлагая вывернуть лёгкие наружу, а горло дерёт так, словно сотня кошек приняло его за когтеточку. — Эй, Мартин, куда ты дела мою одежду? — она слышит раздражённый голос Стилински, доносящийся из глубины дома. — Я сейчас принесу. — она вспоминает, как ночью повесила его одежду на сушилку, в ванной на втором этаже и сейчас лишь остаётся ругать себя за это. Пока Мартин искала его одежду, у Стилински была возможность рассмотреть тысячу разных упаковок, пакетиков, банок, пузырьков. Глупые названия, неизвестные языки и прочее. Остаётся лишь гадать, что из этого может быть гелем для душа, например. Отмечает про себя, что у Коры столько же подобной дряни, но у той дома всё равно есть отдельный ящик для его принадлежностей, просто потому, что таким образом она пытается ему доказать то, что у неё он может чувствовать себя как дома. И сколько бы раз Стилински не твердил ей, что ему плевать, она упорно продолжает делать всё для того, чтобы он сдался под её напором. Морщится, когда на кожу льётся прохладная вода, заставляя его съежиться, а тело покрыться мурашками. Прикрывает глаза, когда холодную воду сменяет тёплая, которая заставляет расслабиться и согреться. Мысленно даже радуется тому, что джип заглох возле дома Мартин, иначе ему пришлось бы в нём мерзнуть до самого утра. А это далеко не лучший вариант времяпровождения. Слышит неуверенный стук в дверь и слова Мартин о том, что она повесит одежду на дверную ручку с той стороны. — Повесь здесь, я не защелкивал дверь. — тут же отвечает ей он, пытаясь перекричать шум воды. Она неуверенно заходит в комнату, впуская туда холодный воздух, заставляя его хоть как-то разбавить температуру, из-за которой даже зеркала напрочь запотели, а пар так и окутывает с головы до ног, предлагая остаться в этом тепле как можно дольше. Мартин стоит буквально перед душем, бегая взглядом с широкой тумбы умывальника на большую вешалку для полотенец или на стиральную машину, которая стоит впритык с ванной, не понимая, почему не бросает брюки и рубашку куда-угодно и не сваливает отсюда, учитывая то, что буквально в метре у неё стоит Стилински. За ванной шторкой. Предположительно, абсолютно голый. — И чего ты зависла? — она резко дёргается корпусом назад и широко распахивает глаза, когда он неожиданно выглядывает и вскинув брови, вопросительно смотрит на неё, — Хочешь присоединиться? — хмыкает он, медленно начиная отодвигать штору в сторону. От этого, остолбеневшая на какое-то мгновение Лидия, резко отрицательно мотает головой и вешает на вешалку одежду так, что стоит ей отойти, та мигом же сваливается на пол, но за Лидией уже успевает захлопнуться дверь. На это Стайлз лишь расплывается в улыбке и прикрывает глаза, чувствуя как по лицу стекает вода и думая о том, какая же неуклюжая идиотка эта Мартин. Она заваривает чай, уже предчувствуя, как долго Стилински ещё будет подшучивать над ней, после этой ситуации. Не знает, о чем думала именно в тот момент, но знает, что ей было чертовски неловко. Слышит какой-то шум в коридоре, но понимает, что это не может быть Стайлз, так как звук исходит со стороны входной двери и явно от дверного замка. Только если Стайлз не собрался и не ушел. Что тоже вполне на него может быть похоже. Именно поэтому она выходит в коридор и замирает на месте. — Айзек? — запинаясь произносит она, видя на пороге брата, который снимает кожаную куртку и вешает в шкаф, сонно зевая. — Ты так удивлена тому, что я пришел к себе домой? — он вопросительно косится на неё, проводя ладонями по футболке, словно разглаживая её и уверенным шагом направляется в сторону кухни. — Нет, просто… — она проводит языком по сухим губам и только успевает прорисовать сложившуюся ситуацию в голове, как видит, насколько округляются глаза Айзека, когда он смотрит куда-то ей за спину. — А он что здесь делает? — он резко отодвигает её в сторону, делая шаг навстречу Стилински. — В таком виде? — громко набрав воздух в лёгкие, дополняет Лейхи, переводя взгляд то на нервно теребящую край домашней кофты, сестру, то на Стилински, который, как понимает Мартин, прямо у неё за спиной. Она поворачивает голову в сторону Стайлза и прикрывает ладонью глаза, понимая, что тон, которым произнёс Айзек этот вопрос не намекает ни на что хорошее. А если учесть размер его глаз, с которым он рассматривает Стилински, ремень на штанах которого всё ещё расстёгнут, волосы взъерошенные и мокрые после душа, а сам он застёгивает пуговицы на рубашке и пытается сдержать улыбку, наблюдая за реакцией Лейхи, то выводы у Мартин со стремительной скоростью мчатся к резко негативным. Почему-то предчувствие Лидии стало теперь ещё хуже, чем было, когда она прикидывала шуточки Стилински в её сторону. — Ночью выключали свет и… — мямлит она, но взгляд брата становится ещё более пустым и она уже начинает чувствовать опасность, помимо тревоги. — Я у тебя спрашиваю, — он толкает её в плечо, резко прижимая к стенке, проговаривая каждое слово, — Что он здесь делает в таком виде? — Айзек, успокойся, пожалуйста, — её горло дерёт до ужаса и она бы предпочла вообще молчать всё утро, но не могло всё пойти хоть на долю процента так, как хотела бы она. — Ты спишь с ним? Ты совсем спятила, да? — он щурит глаза и внимательно смотрит на неё, не зная уже, на какой ответ вообще рассчитывает. Он знает только то, что это он втащил её во всё это, но он не переживет, если узнает, что этот паршивец, по вечерам, вбивает лопатки её сестры в кожаный диван. — Айзек, я не… — её дыхание учащается настолько, что из-за удушающего кашля она не может закончить даже предложение. — Не нужно её трогать сейчас, хорошо? — Стилински отпихивает Лейхи от неё, похлопывая его по плечу, становясь перед Мартин, которая прикрывает ладонью рот, согнувшись пытается откашляться, но доходит всё только до того, что у неё перед глазами темнеет. — Если я узнаю, что ты хоть пальцем тронул её, я твои руки знаешь, куда засуну? — Айзек двигает корпусом вперёд, процеживая это сквозь зубы, смотря на Стилински. — Серьёзно? Да ты бы радовался, что с твоей сестрой сплю я, а не десятки тех уродов, которые должны были, — Стайлз двигает подбородком вперёд и сохраняет абсолютное спокойствие, которому Мартин завидует в который чертов раз. Он наклоняет голову на бок и убирает руки в карманы, становясь в свободную позу, словно доказывая тем самым Айзеку, кто именно сейчас хозяин положения. — Ты бы не посмел, она же… — Лейхи тычет в него указательным пальцем, повышая голос, но Стайлз тут же перебивает его. — Оо, знаешь, Лидия моя любимая, — он поворачивает голову в сторону Мартин и подмигивает ей, и вот теперь уже она теперь совершенно не понимает, что он несёт, — после Малии, конечно. — с ехидной ухмылкой добавляет Стайлз, что становится для Айзека словно красной тряпкой. — Что ты сказал? — он округляет глаза, едва не зарядив Стилински кулаком в лицо, но остановило его только то, что за ним стояла Лидия, на которую тот бы точно завалился. Разжимает кулак, тряся ладонью в воздухе, напрягая мышцы до максимума. Чувствует, пульсацию в висках, представляя перед глазами только одну единственную картину. — Я убью тебя, если окажется, что ты не врешь, — процеживает он сквозь зубы, наклоняясь к Стилински. — Из-за тебя твоя сестра стала общей собственностью, понимаешь, о чем я? — Стилински резко толкает его в плечи, заставляя Айзека приземлится прямо в шкаф, едва не развалив тот на части, и съехать по нему спиной на пол, вцепившись пальцами в запутанные волосы. Айзек кусает губы, бьет кулаком по полу, сцепляет зубы. Хочет вырвать все волосы, которые есть у него на голове, лишь бы забыть всё то, что ему только что сказал Стилински. Только бы вырезать, удалить, извлечь. Стилински подходит к нему медленно, присаживается. Наклоняет голову набок, сцепляет ладони в замок, упирается локтями в колени. Сам боится того чувства, которое бушует в нем, когда он понимает, как только что размазал Лейхи по стенке одними словами. Направил его на путь самоуничтожения. Кусает щеки с внутренней стороны, но ухмылка на лице с головой выдаёт его. Слышит возню за спиной и в голове словно щелкает того, что поможет окончательно довести Лейхи. — Лидия, собирайся. — небрежно бросает он ей, — Так как Айзек не понимает нормальную речь, мы заставим его поволноваться. — не услышав никакой реакции, поворачивает голову в её сторону, видя Лидию, которая пятится спиной к ступеням, отрицательно мотая головой. — Нет-нет-нет, — тихо приговаривает она, нервно заправляет локон за ухо и срывается с места, когда он вопросительно вскидывает брови и поднимается на ноги. — Лейхи, ты полный придурок. Как и твоя сестра. Говорит он медленно направляясь к лестнице и поднимаясь на второй этаж, слыша, как громко хлопнула дверью Мартин. В который раз отмечает что, возможно, она умна в учебе, но совершенно отсталая в жизни и он не собирается мириться с этим. Наконец-то справляется со штанами и рубашкой, проводит ладонью по волосам, которые всё ещё влажные, придавая им хоть какой-то адекватный вид. Кидает взгляд на наручные часы, отмечая то, что в школу он безбожно опоздал и пойдет уже на второй, а то и третий урок. Дергает дверной ручкой в комнату Мартин, но та оказывается заблокированной. Громко выдыхает, откидывая голову, смотря в потолок и шевеля губами, словно приговаривая что-то. — Мартин, в твоих же интересах сказать мне о том, что ты уже оделась, если ты не хочешь остаться с выбитой дверью в комнату, — он демонстративно дергает ручкой ещё раз, — И я не шучу. Слышит всхлипы за дверью, уже предполагая то, как она будет сейчас ему ныть, а после звук открывающегося замка. — Давай собирайся, — нервно кидает ей Стилински, когда замечает, что она даже не начала переодеваться, — Твой пустоголовый брат должен начать хоть что-то понимать. — Проваливай, — шепчет Мартин на истошном выдохе, проводя ладонью по щеке. Смотрит на него исподлобья, замечая, как меняется выражение его лица. Чувствует сумасшедшее сердцебиение, которое словно готово сейчас изменить её сознание. Чувствует волну адреналина, которая разливается по телу, когда он поджимает губы и вцепляется рукой в дверь, плотно блокируя его. — Что? — Он сводит брови к переносице, двигая подбородком слегка в сторону. — Я не поеду с тобой никуда. Если бы у меня был выбор: умереть или остаться с тобой, я бы предпочла самую мучительную смерть. Убирайся из моего дома, сейчас же, и только вздумай хоть когда-то подойти ко мне. — она не знает, как быстро пожалеет о своих словах, но почему-то сейчас она уверена, что это произойдет даже быстрее, чем ей кажется, когда она замечает, что он сжимает ладонь в кулак. — У тебя есть минута, чтобы собраться, — Он бы рассказал Мартин, что бывает с такими как она, в случае такого поведения, но её ранимая психика не переживет этого. — И не подумаю, — хмыкает она, — Я не твоя вещь. — Правильно, ты даже не вещь, — на его лице появляется тень улыбки и Мартин начинает окончательно понимать, что просто роет себя яму своими же руками, — ты просто игрушка, — она замахивается на него, но он ловко перехватывает её ладонь, крепко сжимая её. — Точно не твоя, — она двигает подбородком вперёд, практически сталкиваясь своим носом с его. — Думаешь? — он дергает её руку и она практически прижимается к нему, от чего он практически чувствует её дыхание на своих губах, настолько близко она стоит. — Каждый день мечтаю о том, чтобы ты захлебнулся собственным эгоизмом. — она не сводит свой взгляд с его глаз, в которых не читается ничего, кроме пренебрежения и насмешек к ней. — В следующий раз, — он делает паузу, смотря на то, как зеленый в её глазах практически темнеет, от злости, — Мартин, — чувствует повисшее в воздухе напряжение, которым заряжен каждый атом. — Когда ты попадешь в очередную дерьмовую ситуацию, из-за своей же тупости, — он проводит языком по губам, и Мартин думает о том, что благо он не знает, каких усилий ей стоит не наблюдать этот жест, — не хватай меня за рукав и не ной мне «Стайлз, помоги мне». — его голос абсолютно спокойный и тихий, и именно то, как он цитирует её слова, заставляют ей вспомнить весь ужас той ситуации, в которую она попала с Вольски. — Ты могла бы быть не дурой и просто сейчас подыграть мне, перед Айзеком. — он отпускает её запястье, что она едва не отшатывается, — Но ты приняла решение устроить мне истерику, а я их просто не переношу, — таким бы голосом озвучивать персонажей в фильмах, которые готовят убийство, и именно этот факт заставляет Мартин начать жалеть о всем том, что она сказала ему за эти минуты. — Хочешь отношения к себе такого, какое должно быть? Такое, как ты заслуживаешь? Ты его получишь. — он пожимает плечами и подмигивает ей, быстрым шагом удаляясь прочь из комнаты. — Стайлз, постой, — она срывается с места и бежит за ним, но в качестве ответа себе, видит лишь средний палец, ярко и многословно описывающий весь спектр его чувств и эмоций к ней.