***
Тучи опустились так низко, что казалось вот-вот и они накроют город словно пуховое одеяло. Но тучи, которые нависли над их многострадальными головами были гораздо темнее и гуще, от чего погода за окном уже не могла испортить настроение. — Ты ничего не забыла? — Он поправляет шарф и поднимает на неё беспокойный взгляд. Он закидывает в багажник сумку, в которую они побросали первые попавшиеся вещи. Пытается тихо захлопнуть, но машина словно умышленно противится этому и пока он не хлопает дверцей так, что та едва не отлетает, ничего не происходит. — Отлично, теперь это слышал весь квартал, — чертыхается, ударяя ботинком заднее колесо. — Нет времени беспокоиться о вещах и мелочах. Нам нужно ехать, — сухо отвечает она, попутно садясь на пассажирское сидение его машины. Беспокойство в голосе сполна выдаёт её переживания. 17:33 Надеюсь, ты был записан в какую-то церковь И знаешь молитвы Будет забавно слушать их от тебя Когда ты будешь плакать стоя на коленях Его лоб покрывается испариной, когда он видит входящее сообщение. Трясущимися руками достает из телефона сим-карту, которую ломает напополам. Для пущей убедительности бросает телефон в лужу. — Мне страшно, — она хватает его за руку, когда он в очередной раз собирается переключить скорость, — кажется, мы вот-вот врежемся во что-то. Он молчит не из-за того, что не услышал её. Он молчит потому, что машину, которая следует за ними, он заметил ещё три квартала назад.***
— Дыши. — Голос Стайлза звучит словно из пустоты. Мартин кажется, что тело сковали железными оковами. Её начинает трясти, словно у неё лихорадка и кажется, она вот-вот забудет, что такое дыхание. — Лидия, медленно делай вдох на четыре счета и за ним выдох. Она понимает, что он говорит разумные вещи, но боится, что его голос только усилит её ощущения. Сердце начинает выстукивать сумасшедший ритм и кажется, у него в планах сменить местожительства. — Прошу, сделай так, как я говорю. Она редко моргает, видя перед собой плывущие черные круги. Стайлз делает попытку вскочить с больничной койки, но его движения вызывают такую резкую боль, что он едва не сгибается пополам, делая себе ещё хуже. Всё, чем он может сейчас помочь — это дотянуться ладонью до её плеча и аккуратно сжать его. Мартин кажется, что она умрёт. Прямо сейчас. В эту секунду. Пытается набрать воздух в лёгкие, но ничего не выходит. Она хрипит на вдохе и теперь нет сомнений, что завтра таки не настанет. — Держи меня за руку…постарайся сделать вдох ещё раз, — она слышит обрывки фраз, которые говорит Стилински, — Представь, что ты где-то в хорошем месте…не со мной. Лидия жмурится и рубит воздух ладонью, в попытке схватить Стайлза за руку. Пытается вспомнить то самое, «безопасное место». Мистер Миллер тоже советовал ей эту технику и самое время применить её. Только проблема в том, что мозг Мартин отказывается концентрироваться хоть на чем-то хорошем, словно отвергая, что это когда-либо было. С трудом, но Стилински пододвигается ближе к краю кровати и перехватив её дрожащую ладонь, легко сжимает. Старается держать хоть какую-то дистанцию между ними, потому что как она готова отрицать его существование, так и он не хочет слишком эмоционально привязываться к ней. Хотя оба понимают, что обоюдно проиграли эту игру, но игра — на то и игра, чтобы продолжаться вне зависимости ни от чего. Из губ Лидии срывается крик, от которого в палату влетает Ноа. Мужчина растерянно переводит взгляд с одного подростка на другого, но быстро собравшись нажимает на тревожную кнопку. Последнее, что помнит Лидия перед тем, как мир заполняет темнота: искренний испуг в голосе Стайлза, который пытается объяснить, что произошло и Меллису, которая делает ей укол, приговаривая при этом слова, которые Мартин разобрать уже не удаётся.***
Стилински пытается прийти в себя после этого всего спектакля. Какие-то двадцать минут присутствия Лидии Мартин и вокруг вновь суета, крики и её истерика. И это всё ещё при том, что в неё не влетела пуля, за ней не бежал парень с пистолетом целясь «на поражение», но она всё равно считает себя самой несчастной. Хотя он ловит себя на мысли, что справедливо будет подметить, что она и не подписывалась на это всё добровольно. Ладно ему, Стайлзу, нечего терять, а Лидия вероятнее всего планировала более счастливый выпускной класс, да и дальнейшие перспективы. — Мои поздравления, ты уже начинаешь жалеть её, — на громком выдохе шепчет он и откинувшись на подушку, ударяется головой о перила кровати от чего чертыхается. Ему ничего не остаётся, как гнать от себя эти мысли. В конце-концов, он всё ещё играет на стороне Хейлов и если Мартин им нужна, как «расходный материал» или «декорации», то он должен быть достаточно хладнокровным, чтобы принять это. Даже если принятие этого решения будет сцепив зубы. — Дерек бы не одобрил твоё поведение, — он продолжает монолог с собой и даже произносит это немного громче, чем предыдущую фразу. Стайлз же не мог предположить, что именно в этот момент, кого-то из Хейлов словно магнитом к нему притянет. — По какому вопросу самотерапия? — Она влетает в комнату, словно ребенок, а не девушка, которая через пару месяцев станет матерью. Кора выглядит встревоженно, хотя пытается сделать вид, что всё нормально, натянув свою самую лучезарную улыбку. За ней входит Тео, который приветственно кивает Стилински. — Здесь отвратительный суп, — Стилински говорит первое, что приходит в голову и Кора даже пытается посмеяться. — Давай мы сходим в ближайшее кафе и принесем тебе что-то, хочешь? Тео ставит для Коры стул рядом с кроватью Стайлза, но та не церемонясь забирается на кровать рядом со Стилински, от чего ему приходится пододвинуться на край кровати, чтобы им было удобно. Стайлз улавливает ревностный взгляд Тео, но надеется, что у Рейкена хватит ума сейчас не начать выяснение отношений. Потому что это совершенно глупо и неуместно. — Так нам сходить? — Она поворачивается к нему лицом и смотрит внимательно. — Нет, Кора, всё хорошо, — он отрицательно качает головой. Хейл не отводит взгляд, смотрит в упор и Стилински наконец-то всё понимает. Это же Кора. Та, для которой гиперболизированная забота — единственный способ не сойти с ума. Её глаза наполняются слезами и Стайлз уже готов отдать ей всё, что у него есть, лишь бы не видеть её слёз. Он просто не выдержит вторую истерику за один день. Да и более того, видеть плачущую Кору — то, что действительно разобьет ему сердце. — Да, Кора, ты права, — он пытается улыбнуться и для пущей убедительности подмигивает ей, — мне действительно не хватает чего-то вкусного. Кора тут же расплывается в улыбке, хотя предательские слёзы скатываются по щекам, но она быстро утирает их ладонь. Тео стоит в стороне и явно чувствует себя лишним. Стайлз понимает это, но ничего сделать не может, потому что из них троих, Кора — единственная, у кого фамилия Хейл. А значит, ей решать. — Тео, — произносит приказным тоном даже не поворачиваясь к нему. — Да, милая, — кажется, он материализовался рядом с ней в секунду. Если не быстрее. — Съезди в кафе, которое я тебе показывала, когда мы ехали сюда. И возьми там всё самое лучше. Тео пытается скрыть своё недовольство, но это практически не возможно. Потому что каждая его эмоция у него на лице написана. — Кора, милая., — начинает он, но она даже не даёт ему закончить. — Тео, пожалуйста, езжай туда и привези что-то вкусное. — Я могу попросить кого-то съездить туда и привезти нам всё, что Стайлз захочет, — он мягко улыбается ей и достаёт телефон из кармана. — Ты что, боишься оставить меня наедине со Стайлзом? — Она щурится и смотрит на него в упор. Рейкен замирает с телефоном в руках. Видно, как в его голове работают шестеренки, в попытках придумать достойный ответ. Стилински не верит, что в каждой из фраз он узнаёт Кору. Она — настоящая Хейл, которая полностью подтверждает свою фамилию. Если бы она прямо сейчас захотела бы танцующего Йетти, то она бы получила его. У Стайлза в этом нет ни единого сомнения. — Я тоже проголодалась, — по хитрому взгляду Коры видно, что она выучила Рейкена вдоль и поперёк, — и малышка тоже. — Ты же знаешь, что я съезжу хоть в другой штат, если ты хочешь. Она и не сомневалась, что последнее будет звучать как самый убедительный аргумент, с которым Тео поспорить не сможет и ему ничего не останется, как согласиться и поехать за едой. На лице Хейл проскакивает довольная улыбка, которую она пытается не показывать Стайлзу, но получается у неё крайне плохо. — Ты довольна собой. Стайлзу на какое-то мгновенье кажется, что всё как раньше. Несмотря на то, что методы и способы у Коры Хейл крайне дурацкие, но она — единственная, кто умел создавать для него «безопасное место». Он же не просто так Мартин рассказывал об этом. Лидия даже не представляет, насколько «всё» он знает, про подобное состояние и способы с ним справиться. — Как ты? — Кора игнорирует его слова и аккуратно касается его ладони, переплетая их пальцы. — Жить точно буду, — он ободряюще сжимает её ладонь. — Расскажи о себе. Кора замирает. Она молча отпускает его руку и прерывает с ним зрительный контакт. Стилински ругает себя за это, потому что вряд ли ей можно нервничать в таком положении. Кора начинает нервно наглаживает живот пытаясь сдержать слёзы, но у неё не выходит. — Эй, ну чего ты? Кора. Он тянется к неё, пытаясь обнять. Утыкается лбом в её плечо, кладет свою ладонь на её, пытаясь успокоить её сумасшедшие поглаживания. — Тео говорит, что они в тяжелом состоянии, но врачи не видят угрозы для жизни, — Хейл пытается собраться, хотя каждая из попыток провальнее предыдущей. — Поверь, Питер восстанет из мертвых, если надо будет, — Стайлз надеется, что это звучит смешно. Хотя бы потому, что все знают, что это правда, — У этих двоих ещё слишком много планов. — Стайлз, понимаешь, когда Тео позвонили, то я сразу поняла, что что-то произошло, — сбивчиво начинает, — но узнать, что там три главных моих мужчины — невыносимо. То есть… — Ты оговорилась, я знаю. Её дыхание учащается и кажется, что пора этот разговор прекратить прямо сейчас. В конце-концов, волноваться в её положении — вредно. — Нет. — Кора начинает активно жестикулировать свободной рукой, от чего они оба начинают двигаться и рана Стайлза даёт о себе знать, — Точнее, да. Хейл что-то спутанно говорит, что Стилински кажется, что у него сейчас голова начнет болеть от такого потока слов. А более того, он даже подумать боится, что Кора может сказать ему дальше. — Тебе не стоит. — Дай мне объяснить, — она прикладывает палец к его губам. — Мы не любили друг друга, как обычные люди, но Стайлз, в тот момент я сама чуть не умерла, когда подумала, что ушла любовь всей моей жизни. — Кора… Он даёт ей шанс закрыть этот разговор прямо сейчас и сделать вид, что его никогда не было. Но они оба знают, кто такая Кора Хейл и что в её жизни значит Стайлз Стилински. Да и она сказала достаточно, чтобы эти слова могли так просто испариться. — Дослушай, — в её голосе появляется присущая ей настойчивость, — Тео не такой, как ты. Я прям чувствую, что он любит меня, ребенка, что хочет со мной настоящую семью. Что будет есть невкусную мою еду и всегда выполнит любой мой каприз, да ещё и рад будет. — Кора громко вздыхает, и дополняет: Но это не то. Они молчат. Каждый из них подбирает слова и складывает их в предложения. Кора хоть и понимает, что взболтнуть лишнего уже будет крайне сложно, всё равно переживает о том, как бы не отвернуть от себя Стайлза этим окончательно. — В тебе бушуют гормоны, — Стилински наконец-то удаётся собрать в голове что-то вразумительное, — Тео тебя любит и тебе стоит дать ему шанс. Любовь со мной — не самая лучшая идея. — Стайлз, я не схожу с ума, — вдруг шепчет Хейл, — но что, если я потеряю Дерека и Питера? Что я буду делать? — Ты их не потеряешь. Более того, у тебя уже есть семья, — он многозначительно указывает пальцем на её живот. — Но. — У тебя есть я. — Он сжимает её ладонь и касается губами тыльной стороны, — Кора, я всегда буду твоей поддержкой и опорой. Я готов быть тебе братом или другом. Отец из меня был бы ужасный, но все остальные роли я осилю. Стилински, по правде говоря, и сам пытается осознать слова, которые говорит. Потому что не так давно он с трудом вслух называл Кору своей девушкой. Но время, когда он пытался свыкнуться с мыслью о том, что её ребенок — их общий, вероятно наложило внушительный отпечаток. Он не отрицает, что вряд ли готов остепениться до той степени, на которую рассчитывает Кора. Но он всегда готов поддерживать её и помогать ей как той, которая была рядом с ним в худшие моменты его жизни и как той, которая просто Хейл. А для него даже это уже многое значит. — Того, что ты будешь рядом мне будет достаточно, — она расплывается в улыбке и пытается обнять его, хотя выходит крайне неуклюже, — Я просто хочу знать, что ты не вычеркнешь меня из своей жизни. — Как я мог так поступить по отношению к тебе? Стилински искренне удивляется её словам, потому что всегда считал, что его преданность Хейлам читается в каждом его слове, действии, решении. Он смотрит на неё с удивлением, пытаясь понять, что именно могло вызвать сомнения. — Мы будем одной большой семьёй. — Мечтательно произносит Кора. Грусть испарилась в миг, — Как стая. Ей тяжело сидеть в неудобной позу и она пытается лечь рядом с ним. Он пытается лечь на бок и от резкого движения чувствует резкую боль, а потом ещё какое-то время пытается убедить Кору не нажимать на тревожную кнопку. Им таки удаётся найти идеальный баланс, чтобы поместилась и Кора, и Стилински каждый вдох не приносил боль. — Питер будет нашим альфой, — говорит, когда они уже оба забыли о чем была речь. Она сводит брови к переносице и щурится, пытаясь вспомнить, к чему он это говорит, но вспомнив, тут же подхватывает эстафету. — И Дерек тоже, но немного ниже по рангу. — А ты будешь бетой? — Стилински вспоминает всё, что он видел в подростковых сериалах и пытается это адаптировать под их историю. — Думаю, да. — Хмыкнув, кивает головой, словно оценивает свои силы, — А ты был бы человеком. — Человеком? — Стилински недоумённо смотрит на неё. — Почему не каким-то злым духом или что-то в таком роде? Ногицунэ, так он называется? — Темный хитрый лис? — Прыснув, спрашивает Кора, — Стайлз, ты единственный нормальный человек среди нашего сумасшедшего семейства Хейл. — По-моему, ты меня недооцениваешь, — он демонстративно поджимает губы, но уже через секунду улыбается во всех тридцать два. Они оба понимают, что такими разговорами хоть как-то пытаются отвлечь друг-друга от всего того, что происходит сейчас. Потому что если они сейчас начнут раз за разом возвращаться к теме Питера и Дерека, то больница будет залита слезами с пятого этажа по нулевой. — А Лидия? — Она смотрит на него в упор и знает, что он не сможет соврать. — Что Лидия? — Стилински этим вопросом берет себе ещё время, чтобы перевести дух и придумать достойный ответ. — Кем бы она была? — Хейл подыгрывает и делает вид, что не поняла его тактику. — Банши. — Пожав плечами, отвечает как можно безразличнее. — Сразу отвечаю на твой следующий вопрос: потому что постоянно кричит и рыдает. — Как она? Ты вроде спас её, — теперь очередь Коры подключится к игре в попытках выражения безразличия. Не то, чтобы Коре становится интересна судьба Лидии или её состояние. Сложно забыть тот факт, что ещё пару месяцев назад именно Кора отправила Мартин похоронный венок, посчитав это смешной шуткой. Но Хейл уже давно поняла, что как бы она ни старалась, у неё всё равно не получится победить в этой игре. Поэтому, она учится принимать это поражение. Пока получается плохо, но она в процессе. — Наоборот. Отправил на миссию вызывать отряд спасения. — Сделаю вид, что звучит убедительно, — Кора прикладывает усилия, чтобы её голос не выдал её грусти. Стилински внимательно смотрит на неё, словно изучает. Хейл надеется, что это потому, что он пытается запомнить каждое мгновение того момента, когда они один на один, но Стайлз довольно быстро разрушает её представления о его внутренних переживаниях. — Мне кажется, она свою роль отыграла и её можно выводить из этого спектакля. Вряд ли он готов кому-либо признаться, что готовился к этому разговору. Вышло, конечно, всё равно как-то глупо и скомкано, но это лучше, чем сидеть и молчать. Уж Стилински то знает, какие ужасные вещи порождает молчание. — Ты переживаешь о ней, — голос Коры звучит так, словно внутри ней разбилось сразу несколько вселенных. — С чего ты взяла? Меньше знает — крепче спит. — Стилински, я вижу тебя насквозь, — она отводит взгляд в сторону и пытается перемножить трехзначные числа, потому что говорят, что это помогает остановить слёзы. Ему хочется ударить себя по лбу, потому что только он мог выбрать самый неудачный момент для подобного разговора. Кора какое-то время молчит, а потом громко вздыхает. Кусает губы и делает всё, чтобы не пересечься с ним взглядом. Он всё больше и больше жалеет об этой идее, но зная Кору, понимает, что «сейчас или никогда». — Окей, может и переживаю. Но она действительно на грани. — Стилински не остаётся ничего, кроме как говорить правду. — Ты же понимаешь, насколько абсурдно она попала в эту историю? У неё панические атаки, истерики. — Не продолжай, я поняла. — Хейл выставляет руку вперёд, пытаясь прекратить эту пытку. — Я пока не понимаю, чем могу помочь, но может мы с Тео что-то придумаем. — Спасибо. Это однозначно очень сложный момент для Стилински, но почему-то ему кажется, что он делает правильно. В конце-концов, это честно хотя бы в честь их дружбы с Айзеком. — Она не приходила? — Вопрос Коры звучит словно гром среди ясного неба. И Стилински знает, что вопрос касается не Лидии. — Шутишь? — Он раздраженно фыркает. — Ситуация крайне критическая., — Хейл понимает, что выдумывает на ходу. Но она сама начала этот разговор. — Не смеши, — Стилински резко перебивает её. Она отлично знает, что ему неприятна любая мысль, — Тебе ли не знать, что к чему. Кора хочет что-то ещё сказать, но к счастью Стилински, именно на этом моменте в палату, под возгласы Меллиса вваливается Рейкен с кучей пакетов. Меллиса бросает на них сердитый взгляд, но не препятствует ни запрещенной еде, ни посещениям Стайлза в совершенно непозволительное время. Тео бросает недовольный взгляд на Кору и Стайлза, но ничего не говорит. Он не любит скандалы с Корой, потому что в них он чаще всего либо проигравший, либо «не Стайлз». Тео очень хочется верить в то, что со временем Кора станет старше и поменяется. Стилински готов благодарить всех китайских богов, которые придумали такую вкусную еду, потому что ему кажется, что ничего вкуснее он не ел миллион лет. Они пытаются общаться на отвлеченные темы, хотя разговор то и дело сворачивает «не в то русло». Когда миссис МакКолл заходит к ним уже в пятый раз, чтобы сообщить, что у неё будут «экстремально большие проблемы», если кто-то узнает о том, что Кора и Тео со Стайлзом, то Хейл махнув рукой, с фразой «Сейчас я всё решу», скрывается за дверью. — О Малии есть информация? — Тут же спрашивает Стилински. Он знает, что у него есть буквально пару минут, чтобы выведать хоть какую-то информацию. — Никакой, — скрестив руки на груди, Тео отрицательно мотает головой. — Звучит очень плохо. — Скорее всего, подтверждает наши худшие догадки, — тяжело вздохнув прозносит Рейкен. Он контролирует каждое своё слово сейчас. — Я собственноручно задушу, — Стайлз в сердцах бьет кулаком по кровати из-за чего морщится. Завтра ему точно будет хуже. — Стилински, зная тебя, никто в этом и не сомневается. Но для начала, встань хотя бы с больничной койки. Они бы могли продолжать своё безмолвное сражение взглядами, если бы Стилински не понимал, что его время почти на исходе. — Как там Дерек и Питер? Кора говорит, что всё стабильно плохо, но хотя бы стабильно. Это же так? — Да, — спокойно утверждает Рейкен, — Ты думаешь, мы обманываем тебя? — Тео, я там был и это была мясорубка, — Стилински замечает, как сжимает кулаки Рейкен, — Прям все выбрались оттуда живыми? Звучит неубедительно, — его взгляд готов пронзить Тео насквозь, но тот не поддаётся. — Стайлз, если будет информация, то тебе передадут. Они бы могли ещё играть и играть в эту словесную неразбериху, но приходит раздосадованная Кора, которая говорит, что чтобы не создавать проблемы Мелиссе, им действительно стоит уйти. Но она обещает зайти на следующий день, а ещё каждый день привозить Стилински обеды. Рейкена эта перспектива не особо радует, но он как и Стайлз знает, что спорить с Хейл — себе дороже. А если Хейл зовут Кора, то это совершенно бесполезная затея. После разговора с Тео, Стилински делает вывод, что нужно взяться за этот вопрос самому, потому что глубоко внутри его буквально разрывает от стойкого ощущения, что их стая понесла потери.