Ottoman Princess

Открыв глаза, Халиме отметила, что бессонная ночь не пошла ей на пользу, веки смыкались, и постоянно вырывалась зевота. Но Халиме упорно противилась этому, потому что Посланник Аллаха сказал: «Если кто из вас зевает, пусть прикроет рот рукой, а то в него может войти шайтан». Женщина верила данным словам и внимала им, да и благовоспитанной Госпоже не к лицу зевать. А ещё не к лицу лежать и лениться, нежась в приятном шёлке простынь. Осторожно, женщина села на кровати и поправила на себе халат, тоже сделанный из шёлка. Не успела Халиме обуть ноги в мягкие башмачки, как по хлопку рук, вошла одна из многочисленных рабынь-прислужниц, чьё имя она не удосужилась запомнить. Да и не к чему ей это, у Валиде Султан есть поважнее дела, где требуется её память. А уж Валиде должны помнить каждую мелочь, каждые неосторожно брошенные слова глупых завистников (если таковые имеются). Но и это сущие мелочи. — Доброе утро, моя несравненная Госпожа, — нараспев произнесла девушка, смело заглядывая в глаза и широко улыбаясь. Очередная «подлиза», желающая возвыситься и приблизиться к ней, дабы осуществить свои замыслы, или простая девушка, пытающаяся понравиться ей? По сути одно и тоже, все эти мелкие джарийе только так и видят, как можно стать выше на несколько ступеней Дворцовой иерархии. Халиме снисходительно улыбнулась и подозвала её к себе жестом руки. Хатун незамедлительно подошла, как можно ниже поклонившись. Халиме лишь усмехнулась на данные действия, но ничего не так и не сказала ей. — Принеси мне платье и украшения, желательно на твой выбор, — женщина увидела, как обрадовалась джарийе этой новости, и побежала собственноручно выбирать наряд. Халиме могла бы и отказаться от затеи, ведь все девушки в гареме жуткие сплетницы и она не исключение. Но заниматься выбором платья ей меньше всего хотелось, всё-так сонливость никуда не ушла… Спустя несколько минут, Халиме была уже одета в платье аметистового цвета, отделанное жемчугом на воротничке и рукавах. Подол был украшен золотой нитью и крупными камнями бриллиантов. Женщина убедилась, что у её служанки несомненно есть вкус. Платье эффектно смотрелось, но в тоже время не экстравагантно и вычурно. Сама же Халиме не помнила это платье, что было неудивительно — в её гардеробе было представлено множество платьев любых цветов и фасонов. Что-что, а красиво одеваться женщина любила. — Вам сейчас подать завтрак или позже? — Сейчас. — Возможно крепкий кофе немного отгонит усталость. Обычный завтрак джарийе состоял из изобилия фруктов, овощей и кусочков мяса. У Султанш выбор блюд был более разнообразным и большим. Обычно он состоял из огромного количества сладостей, которыми так славился Восток. Успев лишь поднести к губам чарку с кофе, Халиме услышала требовательный стук в двери, прозвучавший несколько раз. Только захотелось ей нахмуриться, но вовремя себя остановила — чем больше она хмурилась, тем больше морщинок выступало на её лице, а их при помощи косметики гораздо труднее было скрыть. — Войдите! Посетители не заставили себя ждать, незамедлительно зайдя вместе, чем вызвала недоумение у Халиме. Первой вошла хмурая и явно чем-то недовольная Айнур хатун, постукивая деревянной тростью. Отставая на пару шагов, вошёл главный евнух Гюль ага, семенящий за Айнур хатун. — Что-то случилось, раз вы так рано пожаловали? — поинтересовалась Халиме, видя нерешительность Гюль аги и неразговорчивость Айнур хатун. — Случилось. Я предупреждала вас, но вы меня не послушались, а сделали по-своему… Хотя, это ваше дело. — Видно, вы забыли с кем говорите, — посмотрев на Айнур, чётко произнесла Халиме, — попрошу вас относиться ко мне подобающе. Я отдаю вам должное уважение и прошу от вас того же. Что же случилось? — Госпожа… Присланную наложницу к Султану… в общем… когда утром пришли евнухи, то обнаружили её мертвую, — еле пролепетал Гюль ага. Новость оглушила Халиме и заставила потерять дар речи. Хотелось возразить на подобную клевету, но смерть девушки сама за себя говорит. Не могла же она сама умереть… — Вздор! — неожиданно воскликнула Халиме, резко поднявшись на ноги, от чего вздрогнули евнух и хазнедар. — Мой Мустафа не мог подобного сделать, — женщина угрожающе подошла к Айнур. — Это вы её убили. Решили оклеветать свою Валиде и Султана таким гнусным способом. Не верю и отказываюсь верить в причастность Мустафы. Не верю. — Это уже ваше дело верить или нет, — спокойным, будничным голосом произнесла Айнур. — Но нужно решить, что с ней делать. Сплетни по гарему ведь поползут… — Выбросьте в Босфор и дело с концом, — успокоившись, сказала Халиме, потирая переносицу. — Как прикажете, моя Госпожа.

***

Спокойные и довольно скучные дни Фатьма скрашивала разными способами. Чтение книг, которых было не так много в Старом Дворце — был один из способов времяпрепровождения. Она попыталась вышивать, но быстро бросила это дело, оно казалось ей чрезвычайно монотонным и неинтересным. Можно было выйти и в сад, но погода желала оставлять лучшего, она была довольно переменчивой. Фатьма мечтала обратно вернуться в Дворец, в нем никогда не было скучно, вечные интриги и происшествия просто не давали заскучать. В этом же Дворце время будто остановилось, в нём стояла вечная тишина, которую было сложно прервать даже плачем малолетней Атике и игрой на инструменте Гевхеран. Султанша с ногами взобралась на широкий подоконник, который открыл вид на Сад, который не отличался особой красотой. Но она залезла и не для созерцания природы, а для прочтения одной из книг. Если бы в таком неподобающем виде Фатьму увидела бы Кёсем или Айше, то непременно начали бы читать морали о её манерах, воспитании и происхождении. Но Фатьма не считала, что обычное сидение на подоконнике очень страшно, она ведь не совершила какого-либо греха, верно? Если бы сейчас здесь находилась Фатьма хатун, было бы гораздо интереснее находиться во Дворце. Но Кёсем Султан строго-настрого запретила ей находиться в её обществе, для чего даже приставила соглядатаев, которые не давали ступить и шагу без её ведома. Фатьма вздохнула и попыталась полностью сконцентрироваться только на содержании книги, но ничего не получалось, мысли витали куда-то далеко от Дворца. Безумно сильно хотелось покинуть это место… — Фатьма, ты слышала новость о свадьбе? — буквально с порога начала задавать вопросы Айше, которую Фатьма не заметила. Встрепенувшись, девочка спрыгнула на пол, и попутно уронила книгу. Она быстро наклонилась за книгой, чтобы поднять её, но была прервана Айше: — Потом поднимешь. — Теперь все расскажешь матушке о том, что видела? — усмехнулась Фатьма, взяв из хрустальной вазочки яблоко и слегка надкусив его аппетитный бок. — Нет. Твои вредные привычки не искоренить, напрасно только матушку буду тревожить, — пожав плечами, ответила Айше, разглядывая книгу. — Так ты их называешь? Вредные привычки? — выразительно изогнув бровь, насмешливо спросила темноволосая, откусив ещё кусочек. — А разве им есть другое название? — пробормотала Айше и уставилась на книгу, после чего снова подняла свой взор на сестру. — Что ты читаешь, мне интересно. — Это сборник стихов, которые написал Омар Хайям. А это известный персидский философ, математик, астроном и поэт, — объяснила Фатьма, довольная тем, что может похвастаться своими знаниями. — Ты вроде что-то говорила про свадьбу, когда вошла?.. — С тобой совершенно забыла обо всех новостях, — слегка стукнула себя ладонью по лбу Айше. — Свадьба будет у Абиде Султан и Кара Давуда паши. Когда она будет точно я не знаю, но поговаривают, что она не будет отличаться пышностью и помпезностью. — Вот как? Интересно. — И ещё… есть слухи, что скоро свергнут безумного Султана Мустафу, — шёпотом сообщила девочка, боясь, что кто-нибудь услышит данную информацию. — Откуда у тебя такие новости? — У меня есть свои уши во Дворце, — хитро улыбнулась Айше.

***

Как и говорила Айше, свадьба прошла спокойно и даже тихо. Глашатаи, конечно, разнесли эту весть во все улочки Стамбула, да и пиршества несколько дней продолжались. Но если можно было сравнить свадьбу Хатидже Султан с Ибрагимом пашой, которую устроил Сулейман Великолепный, то свадьба Абиде и Давуда значительно уступала ей. Но счастливой Абиде было не до размахов свадьбы и её великолепия. Все её мысли были сосредоточены на одном человеке, ставшего ей настоящей опорой. Девушка могла с уверенностью сказать, что сделала правильный выбор, когда согласилась на никях. Давуд стал её близким другом, возлюбленным и мужем. Она любила и боготворила его настолько же сильно, как и он. Если раньше Абиде сомневалась в существовании настоящей, искренней и сильной любви, то убедилась, что она существует. Она может быть дана не только обычным смертным, но и Султаншам. Любить и быть любимой — о чем она может ещё желать? О подобном многие несчастные Султанши даже мечтать не могут. Да и о каком счастье может идти речь, когда совсем ещё юную красавицу выдают за старого пашу? Мустафа, к сожалению Абиде, не выздоравливал, хотя были приглашены самые лучшие врачи из Европы. Мало того, его болезнь прогрессировала, состояние всё больше ухудшалось. Посоветовавшись с Давудом пашой, Абиде и Халиме решили, что лучше Султану не выходить даже из покоев. Паши были в смятении, узнав, что советы Дивана не будут проводиться некоторое время. И это тогда, когда недруги подступают со всех сторон, столько всего надо обсудить и обмусолить. Слухи мгновенно поползли, причем самые разные: вплоть до того, что Султан давным-давно умер, но властолюбивая Халиме не желает отдавать свою власть кому-либо. А Мустафе тем временем становилось всё хуже и хуже. Везде ему виделись какие-то неизвестные тени, слышались странные звуки. Ночью всё было совсем плохо: Султан не мог уснуть, а если и засыпал, то кричал и плакал. Пренебрегая сном, Халиме оставалась с Мустафой, успокаивая его. Абиде чувствовала, что скоро назреет переворот, чувствовала, но и не могла предотвратить его…

***

В 1618 году другая придворная фракция низвергла Султана Мустафу | и возвела на трон его племянника Османа ||. Это случилось по многим причинам. Государственным мужьям и народу надоело правление психически неуравновешенного Султана. Они пытались извлечь выгоду из его правления, но фактически страной управляли Валиде Халиме Султан и великий визирь Кара Давуд паша. Их не устраивал такой расклад, поэтому произошёл государственный переворот. Свергнутого Султана бросили в Кафес, где он и ранее сидел там много лет. Халиме и Абиде поместили в Старый Дворец. А Кара Давуда пашу сняли с должности Великого визиря. На трон взошёл старший Шехзаде — Осман. Вопреки традициям, Осман не перевёл мать во Дворец, дабы назначить её на должность Валиде Султан, а оставил в Эски-Сарае, чем вызвала удивление и радость Кёсем. Четырнадцатилетний новоиспечённый Султан не дал приказ на казнь своих единокровных братьев, а оставил их в живых. Также на место Валиде, Осман назначил свою няню, заменившую ему мать — Эсма хатун. Такое решение было сначала опровергнуто придворной фракцией, но Султан не слушая никого, сделал по-своему, назначив няню на один из высоких постов. Через неделю после восхождения, стали происходить «дурные предзнаменования». В Стамбуле Бедестан и весь прилегающий квартал оказались в воде; множество домов и утвари погубило; прежде ничего подобного не видели. В этом местные жители видеть что-то дурное, словно начало не самого удачного правления для Османов.