Ottoman Princess

      — Вы что-то собираетесь предпринимать или собираетесь бездействовать? — мягкий, приятный тембр голоса содержал в себе стальные нотки, которые раньше не появлялись в её интонации голоса.       Абиде задала свой вопрос, слушая треск пылающих дров в камине, и наблюдая за языками пламени. Этот вопрос, который долго крутился в её голове на протяжении всего отрезка времени, которое она провела в покоях матери, наконец сорвался с её языка. Девушка уже понадеялась, что её слова не долетели до матушки, сидевшей в дальней части комнаты. Но все надежды рассыпались в прах, когда она услышала привычный голос, не лишённый удивления и, как ей показалось, некоторого возмущения, что она лезет куда не надо. Пускай Халиме упорно утверждала, что бремя власти покорно разделяет с ней, но Абиде понимала, что иной раз лучше не вмешиваться и не задавать лишних вопросов.       — О чём ты, Абиде?       С этими словами Халиме отложила вышивание и чуть наклонила голову, наблюдая за дочерью, которая сидела к ней спиной. Но она чувствовала, как Абиде вздрогнула и тяжело вздохнула.       Султанша уже давным-давно пожалела о словах, они совершенно случайно вырвались. Но слово — не воробей: вылетит — не поймаешь. Ей не хотелось начинать разговор на эту тему, возможно это принесет только лишние недоверие и даже ссору. А Абиде не хотела этого.       — Мне не симпатизирует Дамат Халил паша. На мой взгляд, он является лицемерным и подлым человеком, ищущим выгоду для себя. Я не могу найти в нём хоть одно положительное качество, — как-то виновато произнесла Абиде, обернувшись, дабы посмотреть на реакцию матери.       — Что же он тебе такого сделал, что ты так его возненавидела?       На секунду девушке показалось, что голос матери мгновенно стал грустным, но она решила отогнать все мысли…       А Абиде и сама не могла объяснить свою жуткую неприязнь к нему. С ней он говорил слишком приторно, это вызывало тошноту, подступающую комком к горлу. Ей никогда не нравились люди, которые обращались с ней как с неразумным дитя. То, что у неё был маленький рост и детские черты лица, совсем не означало, что её можно принимать за ребёнка. Никогда Абиде не чувствовала такой дикой ненависти к человеку.       Но Абиде понимала, как важна поддержка Дамата для Халиме. Несмотря на своё напускное высокомерие и пафос, паша прекрасно разбирался в государственных делах и мог дать дельный совет, что было очень кстати. У девушки порой мелькала мысль, что вполне возможно, её мать влюблена в него. При одном его присутствии она сильно краснела, а голос немного дрожал от волнения. Дамат Халил паша обладал приятным на слух голосом, безупречными манерами и обворожительной улыбкой, но только не внешностью. Его лицо портили резкие черты лица и крупный нос. Но и исключать привязанность Халиме к Дамату тоже нельзя было…       — Я сказала сгоряча, не думая. Прошу меня простить, — быстро произнесла Абиде.       Не успела девушка вздохнуть, как в дверь кто-то требовательно постучал, после чего стражники пропустили незнакомца. Абиде мгновенно подняла глаза на человека, чтобы чисто из любопытства узнать, кто там пришёл. Она ожидала увидеть какого-нибудь старого пашу, прибывшего к её матери, но его она точно не знала.       Заметив Султаншу, мужчина поклонился и улыбнулся ей. От этой улыбки веяло таким теплом, что Абиде мгновенно почувствовала, как оно разлилось по всему телу. Заглянув в его очи, схожие со цветом горького кофе, Абиде ответно улыбнулась.       Мужчина резко развернулся и быстрой походкой направился к матери. Уважительно поклонившись, он заученно произнёс:       — Госпожа, вы меня звали?       Девушка успела отметить, что у него невероятно красивый голос. Такие странные мысли впервые посетили её.       — Конечно, паша, — кивнув, согласилась Халиме. — Абиде, если тебе не сложно, то подойди ко мне.       Абиде легко встала и, поправив складки на безукоризненно кристально-белоснежном платье, попыталась пойти, как можно более уверенно, чтобы казаться настоящей Султаншей.       Дойдя до матери, девушка покорно сложила руки в замочек и внимательно посмотрела на него. Он паша, как сказала её мать. Обычно, для такой должности могут сгодиться только старые старики, что довольно опытны. Ему можно было дать не больше тридцати пяти, он был чрезвычайно молод даже для двадцатилетней Абиде, которая редко видела молодых мужчин.       — Абиде, познакомься, это Кара Давуд паша, один из визирей нашего Государства, — указав рукой на него, медленно проговорила Халиме, как-то странно поглядывая на дочь.       Под таким пронзительным взглядом матери, который она видела всего несколько раз в жизни, Абиде хотелось съёжиться, но интерес, ради чего мать решила представить ей пашу, был сильнее. Раньше она такого никогда не делала, что же сейчас произошло?..       — Приятно познакомиться, Госпожа.       Абиде кивнула Давуду паше и снова обратила взгляд на мать.       — Паша, вы можете оставить нас вдвоём? — тихим голосом спросила Халиме, будто говорила о чём-то чрезвычайно тайном.       Паша мгновенно испарился и в покоях повисла тишина. Халиме рукой показала на тахту и Абиде села рядом с матерью.       — Абиде, помнишь, я тебе говорила о том, что, возможно, обстоятельства так сложатся, что придётся тебя выдать замуж? — поглаживая рукой по волосам дочери, спросила Султанша.       — И за кого вы меня выдадите? За одного из стариков? — нервно усмехнувшись, задала вопрос девушка, уже представляя себе «весёлую» супружескую жизнь.       — Ты считаешь Кара Давуда пашу стариком?       Сердце неприятно ёкнуло и на секунду перехватило дыхание. Она не ослышалась?       — Понимаешь, Дамат Халил паша болен. И скорее всего он не вылечится, — тяжело вздохнула Халиме, — а Давуд паша один из преданных нам людей. До Великого Визиря ему ещё далеко, а твоя свадьба с ним — единственная возможность возвысить его.       — Но, почему нельзя просто взять и назначить его? Это же решает Султан… — удивлённо произнесла Абиде и запнулась.       — Ты сама ответила на свой вопрос, — чуть улыбнулась Валиде. — Мустафа является Султаном и только он один, имеет право давать подобные приказы. Это не в моей власти. Я — всего лишь Валиде и управляющая гаремом, даже не регент. А Мустафа в последнее время никого не слушает, совершенно никого…       — Как я понимаю, мой брак обязателен? — полуутвердительно заявила Абиде.       — Я не собираюсь тебя принуждать к этому, — покачала головой Халиме, — как я могу заставить свою родную дочь выходить за кого-то не по своей воле? Но постарайся приглядеться к нему. Внешне он недурен собой, довольно молод и не обделён умом. Просто подумай, о большем я тебя не прошу.       — Хорошо, матушка. Я подумаю…

***

      Невысокая фигура не спеша шла по протоптанной дорожке; из-за большого количества людей, проходящих именно по этой дороге — снег быстро растаял, и теперь жители Дворца мечтали, чтобы он растаял полностью. С нетерпением ждали и прихода долгожданной весны, которая совершенно не собиралась наступать.       Абиде, как и многие, тоже ждала того момента, когда солнце снова выглянет из-за хмурых облаков, когда пышные кусты шиповника и роз снова будут радовать глаз своим изобилием красок, когда наконец-то станет тепло и не придётся постоянно находиться у камина, а также носить тёплые, но совершенно неудобные вещи.       Девушка остановилась и вытащила шёлковый платок, но тот выскользнул из окоченевших пальчиков Султанши, и плавно опустился на белый снег. Мысленно подумав о том, насколько она неловкая, Абиде наклонилась и быстро схватила его, но что-то яркое привлекло её внимание.       Убрав платок в рукав своей меховой шубки, девушка начала быстро выкапывать «предмет», откидывая назад ненужные комки снега. Нежную кожу рук нещадно щипало, но любопытство заставляло не останавливаться, а достигнуть цели.       Последний взмах руки и Абиде медленно вытащила на свет, словно драгоценность, ещё не распустившийся первый цветок подснежника. Она встала на ноги и с восхищением начала рассматривать свою находку. Ей и раньше доводилось видеть это растение, но сейчас она чувствовала особенный трепет в груди. Боясь лишний раз вздохнуть, Госпожа провела кончиком пальца, дабы случайно не повредить подснежнику.       — Госпожа, с вами всё в порядке? — раздался сзади обеспокоенный голос одной из служанки.       Судя по всему она замёрзла, что было неудивительно — погода была не для прогулок по Саду. Но Абиде это не остановило: она любила вдыхать морозный воздух и видеть как она выдыхает тёплый пар, наблюдать за тонким слоем инея, покрывающий тонкие ветки деревьев, и хрустеть снегом, наступая на него. Как-никак, она могла видеть необыкновенное даже в самом обычно, и видеть в природе настоящую красоту, скрытую от глаз обычных людей.       — Конечно, — коротко бросила Абиде, услышав еле слышный вздох от хатун.       Абиде прижала цветок к груди и продолжила свою прогулку, не обращая внимание на раздражение и злость служанок, идущих позади, и неприятное покалывание на тыльной стороне ладони. Чуть прикрыв глаза и не боясь того, что сможет на кого-то натолкнуться, ведь в такой холод выходят лишь единицы и то ненадолго.       — Осторожнее, Госпожа, — услышала она, ещё не погрузившись полностью в свои мысли.       Абиде мгновенно распахнула глаза и подняла глаза на пашу, любопытно рассматривающего её, без какого-либо стыда. Много было примеров, когда пашей убивали только из-за одного неосторожного взгляда на представителя династии. Хватало даже малейшей провинности, чтобы тебя лишили жизни, но видимо этот мужчина не боялся последствий.       Давуд паша прикоснулся к руке, боясь, чтобы она не упала. И Абиде почувствовала, что из-за легкого прикосновения, по её телу пробежал лёгкий разряд тока. Несмотря на толстую ткань платья и шубки, его пальцы были тёплыми…       — Прошу меня извинить, я задумалась, — оправдываясь, произнесла Абиде. Она чувствовала смущение, что не смотрела куда шла и всё вышло настолько неловко и нелепо.       — Вам не за что извиняться, Госпожа, — улыбнулся паша. Так тепло, что она снова ответно улыбнулась, поражаясь, как на неё действует этот человек.       Но следующего действия Абиде не смогла объяснить. Давуд чуть наклонился к ней и быстрым движением заправил за ухо прядь волос, выбившихся из причёски. Ей показалось, что она забыла как дышать, а щёки не заставили себя покрыться багровой краской смущения и странного стыда.       — Госпожа. — Он поклонился и ушёл, скрывшись в глубине Сада.       А она так и осталась стоять, как завороженная, наблюдая за уходящим пашой…

***

      Сразу же после недолгой прогулки, Абиде направилась к своей матери, ей нравилось у неё сидеть, греться у камина, сидя на кушетке, и просто разговаривать за чашкой кофе.       Путь к покоям Валиде проходил через «путь, устланный золотом», как его называли гезде. Этот путь шёл из нижнего ташлыка к Султану, часто счастливые избранницы проходили именно так, ведь другой дороги из гарема к нему не существовало.       Поправляя на ходу рубиновую диадему, что оказалась слишком тяжёлой из-за множества крупных рубинов, Абиде продолжала идти. Она только хотела повернуть из-за угла, но отчётливо услышала разговор двух мужчин. О Мустафе. Любопытство или простая предосторожность — Абиде не знала, что её остановило и заставило слушать каждое их слово.       — …Султан Мустафа на прошлой неделе устроил какой-то беспредел на Совете Дивана. Внезапно, как поговаривают паши, Повелитель начал срывать с них чалмы и дёргать за бороды! Неужели это не является доказательством того, что он психически болен?!       — Его мать — Халиме Султан не способна управлять Государством, а её пёс Дамат Халил паша хоть и опытен, но больше проворачивает дела в угоду себе. Огромной ошибкой и безумством было именно его восхождение на трон! Одна из наших придворных фракций надеялась на то, что сможет управлять ими, как марионетками, но не вышло.       — Остаются ещё два претендента — Шехзаде Осман и Мехмет. На престол сядет скорее Шехзаде Осман, его мать Махфируз Султан слишком глупа. Кёсем Султан слишком хитрая и коварная, она сможет управлять всем и всеми.       — Совсем скоро устроят переворот. Это я услышал из уст одного из Пашей, который горит желанием убрать Шехзаде.       — Переворот — дело не быстрое. Если оно и случится, то через пару месяцев.       — И то верно. Пойдёмте, Паша. Иначе именно нас заподозрят в подготовке переворота…       Абиде застыла, молясь, чтобы они пошли не в её сторону, это бы раскрыло её, а последствия из-за этого события могут быть очень тяжёлыми…       Она вздохнула, услышав, как затихли их шаги и в коридоре воцарилась тишина. Осторожно выглянув из угла, Абиде быстро пошла. Паши могли вернуться и обратно, а смотреть им в глаза она бы не смогла. И их разговор не выходил из головы…       Тогда она приняла решение — спасти мать и брата, согласившись на свадьбу. Любыми всевозможными способами она обязана защитить их.       Мустафа слабоумен и нуждается в защите, ведь он не сможет сам себя защитить. Мать добродушная женщина, не способная плести интриги и козни.       Абиде подошла к двери и нерешительно постучала Халиме, мучаясь мыслями: правильно ли она поступает? Что ей должен подсказывать разум? Согласиться или отсрочить брак?Сможет ли она сама выстоять против всех в одиночку?       — Матушка, — пробормотала Абиде, зайдя в покои матери.       Халиме изящно сидела на софе, сложив руки, украшенные всевозможными перстнями на колени. Она о чём-то увлечённо разговаривала с хазнедаром гарема — пожилой женщиной, знающей своё дело, но весьма ворчливой и своенравной. Как только в апартаменты зашла представительница Династии, Айнур хатун — так звали женщину — замолкла и заметно насупив брови, наклонила голову вниз, слегка приседая.       — Айнур хатун, я думаю, что вы можете идти. Надеюсь, что вы согласитесь с моим решением, — выразительно изогнув бровь, спросила Халиме.       — И всё же, я не могу не сказать, что ваше решение довольно опрометчивое, — сквозь сжатые зубы, проворчала хазнедар, покачав головой, украшенной седыми прядями.       — Это не обсуждается. Можете идти, — всё также спокойно проговорила Валиде, кивнув головой в сторону дверей.       Бросив последний взгляд в сторону Султанши, женщина поняла, что пустыми спорами ничего не добьётся. В конце концов она всё равно права, зря она не прислушивается к ней.       Как только двери захлопнулись за хазнедар, Абиде прошла к матери, сев рядом с ней. Халиме тепло улыбнулась, предвещая дальнейшие вопросы.       — О чём вы спорили с ней? Вы же знаете, что легче заставить осла идти, чем к чему-то её склонить, — сказала Абиде, чувствуя, как нервно дрожат руки.       — Я всего лишь попросила её выбрать наложницу для Мустафы. Ему нужен наследник. На что Айнур хатун разразилась праведным гневом, по поводу безумной затеи. Ей кажется, что Мустафа непременно убьет её, — с усмешкой ответила Халиме Султан.       — Откуда такие глупые мысли?       — Без понятия.       — Валиде, — тяжело вздохнув, начала Абиде, чувствуя, как всё тело покрылось мелкой дрожью. — Я… приняла решение. Я согласна на свадьбу с Давудом пашой.       — Абиде, какая чудесная новость! — воскликнула Халиме, порывисто обнимая дочь и облегчённо вздыхая. — Я так рада, что ты согласна. — Женщина отстранилась и радостно взяла её за руки. У неё так сверкали глаза, что Абиде показалось, будто это не она выходит замуж… — В скором времени, я устрою вашу свадьбу! Средств в казне, к сожалению, у нас не очень много. Свадьба будет не пышная, но обещаю, что её запомнит весь Стамбул!       Девушка натянуто улыбнулась, говоря себе, что эта свадьба будет только во благо. Это единственное спасение. Они слишком долго с матерью тряслись и боялись за Мустафу, слишком много нервничали. Они пережили тяжёлые времена и теперь, она ни за что на свете не допустит несправедливого отношения к своей семье. А ради этой цели можно пойти на что угодно…