а в конце мы все утонем.

      У Арсения очень хорошая память. Избирательно хорошая.       Например, первую встречу он помнил великолепно, до мельчайших деталей и знал — такое не забыть никогда.       Как можно забыть потрясающе невинную неловкость напротив себя, блестящие зеленые глаза и смущенную улыбку?       В метро было душно, люди, выходя и входя в вагон, обязательно ненароком задевали парня локтями, он держался за поручень и со скучающим видом смотрел в темное стекло, в котором отражался весь вагон. И там он поймал этот взгляд.       Обернувшись, убедился — взгляд был адресован ему. Улыбнулся — получил улыбку в ответ.       И в этот момент Арсений почувствовал крылья за спиной.       Из вагона они вышли вместе и, пока поднимались к солнцу из подземелья, разговорились. А познакомиться оба сообразили уже на выходе из метро:       — Меня Арсений зовут, — протянул он руку и снова получил эту смущенную улыбку, от которой в животе бабочки трепыхались.       — Какое необычное имя! А я Алена, — зеленоглазая девушка с удовольствием пожала протянутую ладонь, ненавязчиво оставив в его руке свою визитку. — Позвонишь мне, — подмигнула она и убежала по делам.       А Арсений так и остался стоять, сжимая клочок бумаги и улыбаясь как дурак.       Спустя несколько лет в их с Аленой квартире собрались все, причастные к «Импровизации». Событие тянуло на событие ближайших пяти лет, и на кухне — обычном месте для таких пьяных посиделок — царила оживленная и радостная атмосфера. Арс то и дело смотрел на часы и хватался за телефон, ребята смеялись, Стас, улыбаясь, смотрел на всех, стоя в дверном проеме, Антон сидел на подоконнике и старался выдыхать дым только в окно, морщась и разгоняя непослушные клубы по всей кухне. Неудивительно, что в такой суматохе и после очередного веселого тоста из Армавира, все пропустили мимо ушей тихий сигнал телефона. И когда Серега — почему-то Серега! — разблокировал экран чужого устройства, подвернувшегося под руку, и увидел короткое сообщение, он на секунду потерял дар речи.       — Арс, — хрипло позвал он. Попов не услышал, слушая какую-то сбивчивую историю от Шастуна, стоя рядом с ним около окна. — Да Арс, блин! Сюда иди!       Арсений услышал, подошел, всем видом показывая: «Ну что еще?»       Серега молча развернул к нему его же телефон, где на экране висели уведомления о двух сообщениях:       Девочка.       2800, 51.       Арсений дрожащими руками взял телефон из рук Сереги, еще раз внимательно перечитал короткий текст и неожиданно для себя сел. В кухне воцарилась тишина.       — Ребят, парни, — тихо проговорил Арс. — У меня дочка родилась.       И не выдержав, закрыл лицо руками, а парни взревели, смеясь, хлопая счастливого новоиспеченного папашу по спине, не замечая Стаса, который навел на них телефон, стремясь запечатлеть этот памятный момент. В объектив камеры попали все, кроме, пожалуй, Шастуна, который не изменил своему привычному месту на этой кухне и только с улыбкой наблюдал за всем, что творилось в комнате, перевидавшей много всего на своем веку. После того, как Стас посчитал, что нащелкал достаточное количество кадров, Антон спрыгнул с подоконника и сел на корточки перед Арсением, все еще закрывающим лицо.       — Поздравляю, папаша, — ухмыльнулся он и стукнул в плечо. — Ты — хороший муж, — уже серьезно сказал Шастун. — И ты станешь замечательным отцом.       Первое свидание Арса и Алены закончилось на этой кухне — без всяких пошлостей: после мороза на улице они чинно пили чай. «Интеллигенты», — фыркал Шастун, когда Арс смущенно рассказал на репетиции о девушке, с которой познакомился на днях.       Предложение он сделал Алене тоже на этой самой кухне, посчитав, что тянуть дальше смысла нет.       И после, 3 года подряд, все важные события встречались ими здесь. В привычной атмосфере уюта и семейного тепла.       Особенно Арсений любил зимние вечера. Когда он приезжал почти ночью со съемок, в коридоре его встречала, стараясь бесшумно наступать на скрипящие половицы, Алена, он целовал ее, заглядывал в спальню, где пока что тихо сопела Кьяра и проходил на кухню. Алена быстро, но без суеты, наливала ему неизменный чай, они шепотом разговаривали и было так тепло, даже когда просыпалась дочь и Алена убегала в спальню, Арс продолжал улыбаться в пустоту. Было тепло. ***       — План работает, поздравляю, — Стас лучезарно улыбался. Ответных улыбок, впрочем, он не получил.       Арсений сосредоточенно смотрел видео с отключенным звуком на планшете, который ему подсунул Шеминов минут 5 назад. Антон игнорировал гаджет, откинувшись на стуле, закинув руки за голову и изучая потолок.       — И что это за херня? — глубокомысленно изрек Арс, как только видеоряд закончился. — Шаст, посмотри!       — Да видел я это все, — зевнул Антон. — Дома глянул.       — План работает, — повторил Стас.       — Мы с тобой там трахаемся! — не унимался Арсений. Шастун закатил глаза. — Да так реально, я сам чуть не поверил!       — Вот об этом я и хочу с вами поговорить, — хлопнул по столу ладонью Шеминов. — Арс, сядь, — попросил он. Попов послушно сел. — Тема сегодняшнего занятия: шипперы…       Два часа волшебное трио потратило на «поебень», как лаконично отозвался об их занятии Антон Шастун.       — Окей, Стас, я понял, — в защитном жесте вскинул руки Арсений. — Мы должны проработать стратегию реакции на вот это вот все, — он описал правой рукой в воздухе круг и решил промолчать. — У меня только один вопрос: на кой-черт?       — «Нахуй?» имеет он в виду, — вежливо пояснил Антон.       Шеминов глухо простонал и встал из-за стола.       — Да на тот черт, дорогой Арсений, что это сейчас прописано в твоем, сука, контракте, — не сумел он сдержать вырывающуюся злость. — И сейчас все, что от вас требуется — это помочь мне понять, какая линия поведения каждому из вас будет более комфортной для того, чтобы ее придерживаться — а потом дальше получать ваши общие инструкции в сообщениях. На этом все.       Стас резко взмахнул рукой в сторону опешившего от такого выпада Арса:       — По твоим выебонам я понимаю, что тебе лучше подойдет роль этакого гомофоба, — он усмехнулся. — Это будет даже забавно при твоей-то манер….       — Ты издеваешься или что? — возмутился Попов, а Антон фыркнул в кулак, предпочитая помалкивать.       — Ну, а Антон, — Стас развернулся к Шастуну. — Придерживайся нейтральной позиции. Мол, ну есть такие люди, и есть я, конечно, не гей, но и в грудь себя бить не буду. Окей, парни?       Арс промолчал, а Шастун кивнул.