а в конце мы все утонем.

      Из Главкино Арсений вышел с гудящей головой. Виски раскалывались, мозг, казалось, напрочь отказывался принимать поступившую информацию. Тайны Мадридского двора.       — Я, конечно, Ребусений — но это даже для меня слишком, — пробормотал себе под нос мужчина, садясь на пассажирское сиденье. Серега ухмыльнулся и завел двигатель.       — Что это сподвигло тебя на такие рассуждения? — поинтересовался друг. — Ну что там, нахер Стас тебя вечером выдернул?       — Пока точно не знаю, — себе под нос ответил Арсений. — Поехали, а? Голова раскалывается.       Серега, стоит отдать ему должное, больше с вопросами не приставал — что, кстати, могло бы удивить Попова, если бы он не был так занят обдумыванием складывающейся ситуации. Матвиенко вел молча, изредка посматривая на загруженного друга и тихо вздыхая. Даже не стал трансляцию включать, представляя, каких люлей отхватит после от Арсения, и как вообще скучен будет этот эфир без чудачеств этого нахмуренного парня, который сейчас превратился в свою очень бледную копию.       Арсению показалось, что дорога до его дома длилась как минимум часа два. И он очень удивился, взглянув на часы и поняв, что прошло всего 40 минут.       — Спасибо, Серега, — привычно выдал он обычный текст. — С меня — что-нибудь.       Уже подходя к двери подъезда, парень услышал оклик друга.       — Арс!       Попов повернулся к машине. Матвиенко очень обеспокоенно смотрел на него.       — Обещай мне три вещи, — твердо сказал он. — Завтра ты мне все расскажешь, сейчас ты не будешь пить и звонить ей. Хорошо?       Арс неохотно кивнул.       — Хорошо, Серег. Завтра, все завтра.       Квартира встретила уже ставшим привычным холодом. По утрам Арсений настойчиво забывал закрывать окно, благодаря чему к вечеру дом остывал. Небольшая двушка быстро поддавалась пронзительному московскому ветру. Арсений часто думал, что, обзаведясь такой привычкой — не закрывать окно — в Питере, он бы быстро схватил как минимум пневмонию и умер в муках. Тот ветер не сравнится со столичным.       Попов снял куртку и потянулся, разминая уставшую в машине спину. Двинулся к кухне, не глядя на закрытые двери комнат, которые уже давно не использовал по предназначению, но неожиданно для себя остановился около спальни и нажал на ручку.       Комната была пуста. Как и уже несколько месяцев. Пыль явно давно не вытиралась, постельное белье стоило сменить несколько недель назад. Арсений, осторожно наступая, чтобы не скрипнули половицы — старая, мышечная память, вошел в спальню. Большая двуспальная кровать, рядом с которой совсем крохотная, кажется, колыбель. На комоде, разумеется, абсолютно пустом, — две рамки с фотографиями. Он подошел вплотную к ним, вглядываясь в моменты жизни, запечатленные на бумаге, пытаясь мысленно вернуться туда.       Вздохнув, мужчина протянул руку и аккуратно опустил одну рамку лицом вниз.       — Солнце, тебе не стоит этого видеть, — нежно сказал он вслух. — Как ты думаешь, что мне с этим всем делать? Что скажешь ты, спустя несколько лет?       В голове моментально возникло воспоминание — один его друг как-то, пьяно смеясь, лекторским голосом важно рассказывал:       — Правило 2*2*2, Арс! Самое мудрое правило! Им всегда нужно пользоваться, когда ты не знаешь — стоит ли что-то делать! Запомни его раз и навсегда!       Арсений поморщился, прогоняя настойчивый образ из головы, развернулся и вышел из комнаты, снова закрывая за собой дверь. И снова, видимо, на несколько месяцев.       Кухня. Его ждала кухня — самое любимое место мужчины во всей квартире. На этой кухне всегда решались самые важные вопросы, велись самые интимные разговоры, смеялись самые близкие люди. Остановившись около окна и обводя взглядом безликие многоэтажки, Арсений запустил руку в волосы и вздохнул.       — Ну и что прикажете мне делать? — спросил он у сиротливо прижавшегося к стене цветка.       Цветок молчал.       Арс вздохнул снова, достал телефон и замер с пальцем, подрагивающим над экраном. На дисплее ярко горела фотография улыбающегося Шастуна, а Арсений не знал, что сказать после вызова.       — Привет, Тоха, — решил он вслух порепетировать. — Отдыхаешь? Круто.       — Антон, привет! Какие на завтра планы?       — Шаст, братан! Давай встречаться?       — Братан, здорово! Ты не поверишь, что мне предложил сегодня Дусмхат… Дусумсу….Слава.       Перебрав еще пару вариантов, Арсений сдался и открыл шкафчик над раковиной, осторожно извлекая из него бутылку виски.       — Будем решать проблемы по старой схеме, — задумчиво сказал он цветку. Цветок промолчал.

      Первое правило Арсения Попова — когда пьешь, отключай звук на телефоне.       Второе правило Арсения Попова — когда пьешь, не забывай про контроль выпитого.       Третье правило Арсения Попова, которое не соблюдается уже полгода — пей меньше.

      Напился он быстро. И, рассматривая прожилки на листьях несчастного цветка, которому очень не повезло с домом и хозяином, вдруг провалился в сентябрьский день пару лет назад.       Антон сразу обжег его странной, чужой энергией. Сказывалась разница в возрасте — они были совершенно разными.       — Серега, мы не сработаемся, — пытался втолковать в пока еще прилично выглядящую, но все еще такую же упрямую голову друга Арсений. — Мы НЕ сработаемся, не сможем! Прекрати твердить мне о том, чего не существует.       — Арс, да я тебе отвечаю, — лениво тянул Матвиенко. — Вы химичите, и ты сам это увидишь.       Тогда Арсений еще был не особо в курсе значения этого странного слова «химия», воспринимая его на совершенно обыденном, житейском уровне — связь, искры, привязанность. Он не хотел, искренне не хотел никакой такой химии ни с каким напарником мужского пола! И когда он пришел, на пьяную голову, с такими жалобами к своему новому креативному продюсеру, Стас сначала посмотрел на него с каким-то жалостливо-смешливым выражением в глазах.       — Арс, ты что, куку? — он повертел пальцем у виска. — Столько лет в театре импровизаций отпахал и никогда не слышал такого термина? Химия означает вашу сыгранность. Вы играете с напарником — и всех тянет на вас смотреть. Живое взаимодействие, искреннее! Творческая совместимость, если хочешь, можем так назвать. Могу тебе сказать, что на данный момент, самая высокая химия у вас с Матвиенко — оно и понятно, вы сыгранны вместе. Но лично я делаю большие ставки на тебя и Шаста. Мне кажется, вы выграетесь.       Странные термины Шеминова тогда только сильнее запутывали. Творческая совместимость Арсения устраивала. Не астрологическая же.       Поэтому на следующей репетиции он широко улыбнулся обжигающему острой энергией худому парню и предложил отработать пока что абсолютно провисающее «Меняй» вместе.       Обожгло всех, кто был на тренировке.       Спустя столько лет Арсений уже хорошо начал понимать многие термины. Химичите, сечете (прикиньте, это слово может значить не только то, о чем вы сразу подумали!) — выгранность. Последнее не знал ни один человек, кроме Стаса, а ребята подозревали, что он просто мечтал закрепить авторство выдуманного слова за собой.       После осушения половины бутылки память услужливо подбросила Арсению разговор, состоявшийся несколько часов назад.       Он, на удивление, никак не мог расслабиться в мягком кресле. Попова часто называли котом, просто потому, что он мог удобно устроиться в любом месте. Но тут, в кабинете Шеминова, ему было максимально некомфортно, и он никак не мог нащупать причину своего состояния.       Но, как только в помещение вошел Дусмухаметов, фамилию которого Арс до сих пор выговаривал только с девятого раза, источник беспокойства прояснился.       — Арсений, — Слава сел на стул перед ним и соединил ладони в молитвенном жесте. — У нас к тебе есть небольшое коммерческое предложение…       Спустя 15 минут Стас объяснял окончательно охеревшему Попову, что именно они имеют в виду под своим предложением.       — Смотри, Арс, ваша химия работает отлично, — Попов открыл рот, но Стас тут же перебил его. — Но мы хотим большего! Мы хотим вынести ее за экраны, в жизнь, чтобы ваше взаимодействие было на улице, в социальных сетях, дай бог — мы поедем в тур по стране и тогда на концертах, техничках, интервью — везде, где только можно! Сейчас вы ведь не близкие друзья с Антоном?       — Нет, — тихо ответил Арсений. Словарный запас кончился. Стас удовлетворенно кивнул, будто ждал именно такого ответа.       — Вот видишь. Мы не сможем поднять рейтинги, если вы и дальше будете хорошими знакомыми с ребятами.       Подал голос Слава, до этого задумчиво крутящийся в офисном кресле.       — Мы изначально планировали эту стратегию поднятия в рейтингах, вопрос был только в том — кому предложить. Первой мыслью были ты и Матвиенко, но потом…       — То есть, насчет меня у вас сомнений не было никогда, — криво улыбнулся Арс. Держать себя в руках становилось все труднее. — Отлично подхожу на роль тайного гея.       — Ты хорошо уловил суть, — поднял палец Слава, Арс хмуро глянул на него, но опять сдержался. — Тайного! Мы хотим, что все, что между вами происходит, казалось тщательно скрываемой тайной, случайностью. Это привлекает людей, подогревает их интерес! Что поделать, — он картинно развел руками, — в такое время мы живем — большинство нашей целевой аудитории активно борется за равноправие, и соответственно — влюбляется в запретную любовь. Ты же понимаешь меня?       Арс кивнул. Как тут не понимать. Но вся эта идея…       — Как вы себе представляете это все? — горько спросил он. — Мы не сможем контролировать все на 100%.       — Вы нет, — опередил готовящегося отвечать Стаса Вячеслав. — Мы — да. Вам не придется придумывать самим, как бы вам сегодня намекнуть всей стране на то, что вы тайно встречаетесь, — Арсений поморщился как от зубной боли, — мы сделаем это за вас.       Арс не помнил, как добрался до дивана в зале, куда переехал из спальни несколько месяцев назад. В висках стучало, губы пересохли, неистово хотелось пить — похмелье началось еще до того, как он уснул. Но мужчина усилием воли заставил себя провалиться в сон…       … где его встретил Антон Шастун.       — Арс, зачем ты повел нас гулять в дождь? — широко улыбнулся он и протянул руку в приветственном рукопожатии.       Арсений улыбнулся в ответ, хорошо осознавая, что это все — нереально.       — Ты что здесь делаешь? — риторически спросил он, но ненастоящий Антон с готовностью ответил:       — Тебя жду, — и опять улыбнулся. — Я тебя давно жду, Арс.       Декорации вокруг них резко сменились, перенеся ребят в кальянную. Антон выдохнул дым и передал трубку Арсению, который непонимающе завис.       Завис на том, как Шастун выдыхает дым.       Завис на Шастуне.       И впервые заметил, какие невозможно зеленые у него глаза.       И как морщинки собираются у глаз, когда он улыбается.       И как он склоняется к нему, Арсению Попову, семейному человеку, за поцелу…       Проснулся Арсений так же резко, как и уснул — от звонка в дверь, выругался. Шею нещадно ломило, будто и правда полночи смотрел снизу вверх в глаза более высокому товарищу, бросил взгляд на часы — твою мать, два часа дня! Он проспал все на свете.       А кто-то настойчиво продолжал звонить в дверь. Арс сначала сел на диване, разминая затекшую спину. Потом неохотно встал и медленно поплелся открывать, нещадно кляня того, кто решил посетить его холостяцкую квартиру.       Открыл дверь       — Ты че, бухаешь? — в лоб спросил Антон, протискиваясь мимо замершего на пороге Арсения. Тот что-то невнятно пробубнил в ответ. — Ну я так и думал. Еще осталось?       Он разулся и деловито двинулся на кухню. Арс, наконец, вышел из оцепенения, вызванного попыткой разделить реальность и сон, и пошел за нежданным гостем.       — В смысле, так и думал? — наконец, сообразил он. — Я похож на алкаша?       — Ты похож на человека, у которого вчера был хуевый разговор. — спокойно ответил Антон, жестом фокусника вытаскивая из-за пазухи бутылку пива. Увидев лицо Арса, он помотал головой. — Это мне. А тебе, синяк, сейчас чай сделаю.       Арс немного обалдевше следил за тем, как эта заботливая наседка усадила его, хозяина квартиры, за стол и продолжила хлопотать, насыпая сахар в кружку и заливая кипятком пакетик. Антон выглядел очень сосредоточенно и вместе с тем, так уверенно, как в своей квартире, безошибочно угадывал, в каком шкафчике что находится, даже ложку чайную нашел — Арсений не видел ее уже пару месяцев.       — Я так понимаю, с тобой сегодня тоже наши боссы поговорили? — решился спросить Арсений. Антон кивнул.       — Что мы будем с этим делать? — спросил он, опускаясь на стул напротив Арсения и ставя перед ним дымящуюся чашку. Спросил так просто, будто: «В кино сгоняем после съемок?» или «Тебе бутер взять?».       Но тут Арс обратил внимание на то, как нервно Антон дергает кольцо на указательном пальце и понял — Шаст потерян не меньше его самого. А может и больше.       — Я не знаю, Тох, — честно признался он. — Мне кажется, у нас не особо есть выбор. Да и чего мы так паримся на этот счет?       — Спросил человек, забухавший после таких новостей, — язвительно усмехнулся Шастун. — Меня раздражает то, что все это будет по указке, понимаешь? Жизнь по сценарию, шаг влево, шаг вправо… Стремно это.       — Но выбора у нас, похоже, нет, — повторил Арсений, размешивая сахар и делая глоток. Вот же засранец, даже помнит, сколько сахара нужно положить. — Отказ — практически самоубийство.       Антон согласно кивнул, открывая, наконец, свое пиво.       — По крайней мере, с карьерой на ТНТ будет покончено, Слава очень не любит, когда ему отказывают, — серьезно сообщил он, и по голосу было слышно — информация из проверенного источника.       Арсений задумчиво посмотрел на парня. Шаст одновременно что-то говорил, крутил злосчастное кольцо, дергал браслеты на другой руке, иногда отпивал из бутылки.       А морщинок вокруг глаз не было совсем.       Попов вспомнил слова продюсеров о том, что пару они выбирали долго. «Хорошо, что это не Серега, — вдруг поймал он себя на мысли. — Я бы сразу соскочил, это было бы похоже на издевательство. А Шаст…»       — Ну что, — Арс даже не заметил, что прервал какую-то длинную речь Антона, и тут же извинился. — Давай-ка перестанем драматизировать. Я, черт возьми, актер, ты — отличный юморист. Сыграем этот спектакль как можно лучше? — он улыбнулся.       Шаст поднял бутылку.       — Аминь, — Арс тут же поднял кружку, и они чокнулись. — Посмотрим, что из этого выйдет.       — Пошли играть, Шаст, — подмигнул Арсений и тут же завис, смотря в одну точку. — Надо запомнить! А лучше записать! Когда-нибудь сделаю такой хэштег.       Он схватился за телефон, не замечая, как Антон улыбнулся.       — Позвони сначала Стасу, придурок, — хмыкнул Шаст. — Скажи, что мы обсудили и согласны.