***
Айрон вышёл из пещеры пансадора и остановился, задумавшись. Он поднял голубые глаза к небу. Уже вечерело. — «Надо проверить Уругвая… После той потасовки ему досталось больше чем мне. У него же была рана на плече!» — рекрут присел и взлетел, отправившись к каменному насту, где его посвящали в ученики. Там в скалах, за камнем, была громадная пещера, в которой обычно ночевал майер-команданте. Дракон тихо приземлился на остывающую скалистую поверхность и мягкими осторожными шагами прошёл за камень, заглянул внутрь. В просторной тёмной пещере чувствовался запах огненного дракона и немного крови. Привыкнув к темноте, Айрон проморгался и нашёл глазами в самом тёмном углу пещеры, у стены, растянувшееся длинное тело. Уругвай лежал, прислонившись правым боком к скале и раскрыв левое крыло, которое лежало на полу и закрывало его бедро. Длинная шея была вытянута, голова лежала на полу пещеры, а массивные рога почти лежали на его плечах. Айрон чуть опустив голову, тихо и медленно продвинулся к телу. Когда огненный заметил движение, его тяжёлый взгляд перевёлся на ученика, всё так же оставаясь неподвижным. Он даже не повернул голову в сторону юнца. Рекрут подошёл и сел возле учителя, но совсем близко подойти не осмелился. От его глаз не укрылись царапины на теле учителя и рана на плече, кровь в которой закоптилась от слишком высокой температуры тела дракона. Айрон никак не мог решиться заговорить с учителем. — Эм… Как ты? В ответ тишина. — Как твоё плечо?.. Снова молчание. Рекрут замолчал, опустив голову, он думал, что может сказать, чтобы развязать с учителем разговор, но последний, как видно, на разговоры вовсе не был настроен. Айрон, не поднимая головы, посмотрел на огненного дракона и почему-то засмущался. Отведя глаза, он вздохнул. — Я понял, тебе нужен покой и ты не хочешь разговаривать со мной… — рекрут встал. — Я просто хотел узнать как ты. Волнуюсь за своего учителя и всё такое… — он взглянул на неподвижное тело мастера, он так и не повернулся и не поднял взгляд, только дышал и моргал. Айрон замялся. Мысленно коря себя за то, что собирается сделать, он подошёл к учителю и куснул его за ухо, а после быстро развернулся и просеменил к выходу из пещеры. Уругвай проследил взглядом за ним, а когда тот, почти вышел даже поднял голову, не отрывая взгляда от юнца. Но вдруг тот остановился. Повернув голову через плечо, но не смотря на своего учителя, он негромко, но так, чтобы его было слышно, сказал, — И ещё, Уругвай… Этому щенку нужно имя. Подумай над ним. Кас говорит, что всё-таки это ты один из его… Родителей, — рекрут взлетел и отправился в пещеру, где ночевали все ученики и молодые стражи, оставив своего учителя в недоумении. Огненный ещё какое-то время смотрел в то место, откуда взлетел его ученик. Он ещё слишком юн, подумал дракон, но это не мешает ему быть каким-то особенным, каким-то таким, что не мог оставаться равнодушным даже он, Уругвай. А после он вспомнил о том самом щенке, которого он вместе со своим учеником спас от смертников. Такой небольшой и мягкий… Уже с небольшими рожками, которые позднее, станут крепкими рогами. Цвет меха похож на ночное чистое, ещё не почерневшее, небо, на котором ещё только-только начали появляться первые звёзды. Уругваю не верилось или он просто сам не хотел в это верить, что он — один из родителей этого отпрыска. Хараки Каекунзай вздохнул и положил тяжёлую голову на похолодевший пол пещеры, закрыл глаза. — «Миранус Сидерай»Часть 4
22 июля 2018 г. в 23:59
— Айрон, посиди с щенком, мне нужно забраться в далёкие закоулки нашей библиотеки за нужными свитками.
— Угу, — рекрут сел и придавил хвост малыша, который собирался бежать за Калессином. Белый дракон вскарабкался почти под потолок и начал копаться в какой-то небольшой пещерке. Шуршал-шуршал. Наполовину пропал в этой самой пещерке. Хвост дёрнулся и выпрямился, как струна. Нашёл. Пансадор вылез из пещерки со свитками в зубах и лапах, поэтому спускаться пришлось с помощью крыльев. Почему не взлететь? Мало места да и порывы ветра от крыльев могли разбросать сложенные свитки.
Калессин перетащил все свитки в свой «кабинет». Было темно. Дракон дыхнул на факел лёгким огнём и тот полыхнул. Стало значительно светлее. Айрон отпустил хвост нетерпеливого малыша и тот спотыкаясь поскакал к Пану, а рекрут спокойно прошёл за ним. Белый развернул несколько свитков и начал пробегать их взглядом. Малыш настырно хотел посмотреть, что же это такое, но Пан обвил его хвостом и поднял, не отрываясь от своего дела. И такая процедура повторялась несколько раз, пока хвост Калессина просто не обвил малыша и перестал отпускать его. Щенок пищал, брыкался и кусался, а Пансадор в прямом смысле не обращал на него внимания. Вот это терпение.
— Та-ак… что по шерстистым, — Пан обхватил малыша хвостом крепче и поднял хвост, свесив щенка перед своей мордой, — нет, не то.
— Почему? Он же вон, мохнатый, — Айрон сел.
— Потому что драконы шерстистого вида чаще бежевые и имеют более плотный и длинный мех, а эта козявка определённо не вырастет в форме мохнатого мячика, — пан убрал хвост и выпустил малыша, давая тому поиграть с собственным хвостом. Калессин хмыкнул и снова подтянул малыша к себе. Он начал внимательно рассматривать его, взял одной лапой его маленькую лапку и поднял, чему щенок был не рад и пытался выдернуть свою лапу, — и не виверн, — пан замолчал.
Когда Айрона начала смущать эта тишина, он тихо подсел ближе и поинтересовался, — Ну что?
Калессин молчал, листая свитки. Наконец он заговорил, — Того же подвида, что и Уругвай, хотя вижу что-то от себя. Если смотреть внешне, то… Этим особо многого не скажешь, многие признаки могли смешаться или наследоваться от второго родителя или через поколение, но я знаю такую вещь, которая могла унаследоваться этой козявкой, если всё-таки Уругвай один из родителей.
— Какая?
Маленький комочек уселся рядом с паном и с любопытством всё разглядывал. Пан поднял лапу и поднёс к малышу, тот недоверчиво посмотрел на белую лапу, но убедившись, что она мягкая и без когтей, продолжил разглядывать всё, что видит. Лапа Калессина скользнула за голову щенка, — Уругваю это делать очень опасно, я когда-то проделывал такое… Кхм, неважно зачем, но сейчас я бы не рискнул, но… — пан двумя пальцами начал гладить щенка за ухом, ближе к шейке, и за затылком. Малыш замер, а потом прочувствовал и начал довольно мурлыкать, как котёнок, закрывая глазки, — что и требовалось доказать.
— Я ничего не понимаю… — Айрон помотал головой и посмотрел на пана.
— У Уругвая есть такая особенность, как ослабленная зона шкуры за ушами, в паре мест у гривы и за затылком. И тут делай, что заблагорассудится. Можешь ударить и это будет удар сравнимый с ударом о скалы. В общем-то убить его таким образом не получится, потому что его рога закрывают эти зоны. А хочешь… можешь погладить или нежно куснуть и вот наш агрессивный зверь становится ласковым и послушным котёночком, как сейчас этот малыш.
Айрон посмотрел на синий мохнатый комочек, который сидел и забавно мурлыкал от наслаждения. Вдруг рекрута осенило.
— «А зачем вообще Калессин гладил или кусал Уругвая за ухо?..» — рекрут поднял глаза на пана, поднял одну бровь и, не стесняясь, спросил, — А откуда ты это знаешь, Кас? Ты сказал, что проделывал это ранее с Уругваем. Зачем?
Пансадор застопорился и, кажется, его белая морда начала краснеть. Он кашлянул и вновь вернул себе белоснежный цвет, сделав как всегда серьёзный вид, — Тебе пока ещё рано интересоваться такими вещами, рекрут.
Рекрут задумал и через какое-то время попытался ненавязчиво спросить, — А… Уругвай тоже мурлыкает? От удовольствия?
Пансадор, лежащий на камне и листающий свитки, ответил, не отрывая глаз от своего добра, — Это уже смотря, как погладишь или укусишь. Урчание, мурлыкание — получение удовольствия, расслабления у любого дракона. Даже у того же Акантиладо. Сделаешь ему приятно и он уже урчит аки маленький котёнок. С Хараки Каекунзаем интереснее… У меня он в основном сдержанно или не совсем… стонал, рыкал или вздыхал.
— От удовольствия?
— От возбуждения. Я же говорил, что тебе ещё рано этим интересоваться. А почему ты вообще спросил?
— А?.. Да нет-нет, просто интерес…
— «Надо бы проверить его… Почему мне кажется, что Уругвай и Кас… Были вместе?»