***
Алек еле разлепляет глаза: кажется, что веки налились свинцом. Голова раскалывается, а тело затекло так, будто он не двигался несколько лет. Одно лишь заставляло чувствовать себя лучше — отголоски магии Магнуса внутри, — нефилим блаженно прикрыл глаза, легко улыбаясь, позволяя магии нежно обволакивать его, лаская. Со стороны послышался какой-то шорох. Он вновь раскрыл глаза и немного зажмурился: по преобладанию белого цвета он понял, что находится в больничном отсеке. У стены стояла Иззи, удрученно смотревшая в пол. Такой Алек ее еще не видел: она была почти такой же бледной, как и стена рядом, под глазами были, никогда прежде невиданные, мешки, уголки губ были опущены, а на лице ее не было ни капельки макияжа. Джейс выглядел почти таким же, прижимая к себе Клэри, у которой ужас застыл в глазах. Судя по состоянию его родных, Алек натворил дел. Кажется, ему придется долго извинятся, а Магнус будет еще месяц бурчать о его миссиях и что-то про неосторожных нефилимов. Кстати, о Магнусе, где?.. Рука Алека дергается, а сам он издает невнятное, но крайне возмущенное мычание. Все находящиеся в комнате тут же дергаются к нему. В лицах застыл ужас и неверие, которые позже сменяются облегчением и слезами радости. — О Боже, Алек! — восклицает Иззи, вешаясь ему на шею, — Наконец-то, — выдохнула она, всхлипывая. Алек позволил сестре обнимать его на протяжении нескольких секунд, а затем мягко отстранил. Он хмурился, потому что не мог понять, где Магнус. Кажется, Джейс понял его без слов, сначала взглянув ему в глаза, а позже устремив чуть погрустневший взгляд в пол. — Из… — прошептал он. Алек попытался что-то прохрипеть, но в горле была пустыня, поэтому он молча уставился на сестру, ожидая ответа. Брюнетка виновато смотрела в пол и не говорила ничего, что начинало выводить Алека из себя. Он осмотрелся и выпил залпом стакан, стоявший на тумбочке. Прочистив горло он чуть не взревел. — Где Магнус? — от резкости тона все в комнате дёрнулись. Иззи, кажется, занервничала, что было для неё совсем не характерно. Она начала заламывать пальцы и что-то мямлить. — Изабель! — Алек приготовился рвать глотку, но, увидев страх (?) в глазах сестры, выдохнул, — Где. Магнус. — чеканя слова, повторил он. — Алек… — протороторила она, но не могла выдавить и слова больше. — Он водный. — твёрдо произнесла Клэри. Глаза Алека застыл ужас и страх, — он боялся вовсе не силы Магнуса или того, что тот ему не сказал, — он боялся, что его маг у Конклава. Увидев эмоции парабатая Джейс тут же подлетел к нему, придерживая. — Эй, эй, успокойся. С ним все хорошо. Он здесь. — Сколько я тут? — четко спрашивает глава института тоном, присущим только ему. Присутствующие в комнате тут же улавливают настроение своего лидера и выпрямляются. — Два дня. — Где Магнус? — В темнице нижнего уровня. Это слова заставляют сердце Алека упасть. Перед глазами всплывает картина, где Магнус с потекшим макияжем и в наручниках сидит в темнице и зовёт его, Алека. Его руки начинает легко потряхивать, и он вскакивает, надевая чёрную одежду, приготовленную рядом. Иззи подбегает к нему, пытаясь заговорить, как-то успокоить, Джейс тоже что-то говорит, но одного бешеного взгляда Алека достаточно, чтобы они поняли, что нужно молчать. — Вы что?! Совсем голову потеряли?! Это же Магнус! Он стремительным шагом направляется на нижний уровень, по пути встречая почти весь персонал института, которые высказывают ему свои поздравления с поимкой водного и поправкой. Брюнет не замечает их, в голове лишь «МагнусМагнусМагнус». Алек вылетает из лифта и отсылает охрану, та пытается возразить, но, вновь, лишь взгляда охотника хватает, чтобы понять, что возражения не принимаются. Алек подбегает к огромному стеклу и, ни секунды не думая, принимается отпирать дверь. Магнус сидит на кровати с низко опущенной головой, он горбится и даже не смотрит наверх, ожидая там охрану или кого-то из Конклава; маг, кажется, старается уменьшиться, чтобы его никто никогда больше не тронул. — Что они с тобой сделали? — с ужасом выдыхает Алек. Магнус думает, что ему показалось, он думал, что Алек скончался, потому что это то, что ему сказали двумя часами после того, как он думал, что спас свою любовь. Маг боялся поднимать глаза, но любопытство всегда было сильнее его. Он поднимает свой затравленный взгляд и не может поверить. — Александр, — не веря шепчет он. Это Александр, его Александр. Он вскакивает и бросается в такие родные объятия. Алек обнимает его, что есть сил. Они отстраняются, чтобы насмотреться друг на друга: казалось бы, бессмертный Магнус, но он так постарел за эти два дня — темные круги под глазами, потухший взгляд (который уже начал приобретать привычные искры и блеск), опущенные уголки губ. Алек не понимает, неужели его пытали. — Магнус, — тихо произносит он, беря его подбородок в свои руки, — Они что-то сделали с тобой? Потому что, если да, то… — Милый Александр, они ничего не сделали, — отвечает маг, не переставая улыбаться и смотреть с обожанием на своего парня. Алек улыбается, но потом мысли снова занимают его разум, и он хмурится. — Магнус… Что было? — немного растерянно говорит он тихим голосом, — и Магнус знает этот тон, Алек не любит быть уязвимым, но бывает только рядом с ним, — Я… ничего не помню… Ты… Ты водный? — немного удивленно спрашивает он, заставляя мага напрячься. — Позволь показать тебе, Александр. Магнус протягивает руки, на которых браслеты, блокирующие магию, Алек без раздумий снимает их. Тёплые руки с накрашенными ногтям касаются его висков, и он словно засыпает. В Алека попадает стрела. Прямо в сердце. Не слишком глубоко, но достаточно, чтобы неловким движением лишить охотника жизни. Магнус чувствует эту беду и тут же появляется рядом через портал. Когда маг видит, что вокруг хаос, а его любимый ранен, то он уже не может властвовать над эмоциями. Вспышка синего проносится над Алеком — усыпляющее заклинание, дабы не терять жизненно-необходимые силы. Глаза Магнуса теряют гламур, обнажая его метку: кошачьи зрачки, обрамлённые жидким золото и синими искрами. Из рук сочится энергия, а все вокруг начинает потряхивать. Охотникам приходят уведомления тревоги о том, что уровень Мирового Океана начинает увеличиваться, что грозит глобальной катастрофой. Команда испуганно косится на мага, который поднимается над землёй в водной воронке, появившейся из неоткуда. Магнус чётко и безжалостно убивает демонов один за другим, ни разу не промахнувшись. Когда все враги повержены, Бейн открывает портал и говорит Изабель очнуться от ступора. Магнус магией несет Алека через портал и доставляет в больничную койку. Стража стремится схватить мага, но Изабель приказывает всем расступиться и собраться в главном зале. Магнус принимается колдовать, яростно размахивая руками и читая заклинания. Пока команда напряжённо наблюдает за ним. Проходит долгих 10 часов беспрерывного лечения, и Магнус чуть не падает с ног. Все это время радары институтов всего мира сходят с ума, заставляя Конклав теряться в догадках. Закончив, Магнус падает на стул рядом с кроватью и держит Алека за руку, гордясь проделанной работой. — Магнус… — тихо говорит Изабель; он поворачивается, она выглядит пристыженной и безумно виноватой, маг догадывается в чем дело, — Извини, ты правда очень помог, но… — Закон, есть закон, — понимающе говорит он, возвращая свой взгляд на Алека. Он сильнее сжимает его руку и передаёт оставшиеся крупицы магии, чтобы те поддерживали его жизнь. Магнус послушно встаёт и идёт за Изабель на нижний уровень, где на него надевают сдерживающие браслеты и сажают в камеру. Через несколько часов к нему заходит какой-то бледный паренёк и говорит, что все старания мага были напрасны, ведь его любимый умер. Алек буквально чувствует всю боль Магнуса, которую он переживал в тот момент, от этого хочется прижать его ещё сильнее и никогда не отпускать. — Магнус, я здесь… — Я знаю, Александр. Но Алек почему-то не верит. Что-то не так с его парнем, его что-то беспокоит. — Магнус, что не так? — Алек хмурится, обеспокоенно рассматривая мага. Магнус стоит с закрытыми глазами, прижимая руку Алека своей к своему лицу, на котором застыло выражение радости с вселенской печалью. Он открывает свои глаза, которые сейчас не скрыты гламуром, но в которых, почему-то, застыли слезы и улыбается. — Ох, Александр, я безумно счастлив провести последние мгновения своей жизни с тобой. Алека пугают эти слова и относительное спокойствие, с которым их произносят, словно маг уже смирился с тем, что он там себе придумал. — Магнус… О чем ты? Маг тяжело вздыхает. — Всю свою жизнь я удачно скрывал свою личность, даже влюбленности я не позволял способствовать потери контроля, но встреча с тобой, Александр, изменила все это. Зачеркнула многовековой опыт сдерживания. Я не смог контролировать магию, и она проникла в твою душу. Да, так бывало и раньше, но под моим руководством и осознанно; с тобой же, на уровне инстинктов. Мы связаны, и это заставляет меня, да и тебя, чувствовать все ярче, что мешает. Я не сдержался, и вот, все знают, кто я. Когда Конклав прибудет за мной? Я понимаю, что ты не сможешь быть с такой ошибкой природы, как я. — тихо произносит маг, опуская глаза, — Эту часть себя даже я принять не смог… Я слаб, отвратителен, уродлив. Выделяюсь самым ужасным способом. Прости, я противен сам себе. Голос мага дергается, и одинокая слеза все же стекает по его правой щеке. Алек не может поверить, что Магнус такое говорит. Его абсолютно волшебный Магнус, который делает все не меньше, чем идеально, говорит про себя такие вещи. Магнус, который заставил Алека раскрыться и принять себя, оказывается не может принять самую волшебную и неповторимую часть самого себя. Сердце Алека просто разрывается от этого. Неужели Магнус не видит того, насколько уникален, насколько важен, насколько нужен. — Магнус, — шепчет охотник, прижимаясь своим лбом ко лбу мага, — Мой глупый Верховный Маг Бруклина, — он оставляет осторожный поцелуй на его губах, — Как ты можешь говорить про себя такие вещи, когда ты так мне жизненно необходим? Глаза Магнуса блестят надеждой и удивлением. — Но… но я не огненный, и… — И это прекрасно, — продолжает тихо говорить нефилим, прикрывая глаза. Магнус тяжело вздыхает. — Глупый ангел, ты, кажется, не понимаешь устройство этого мира, — он мягко ведёт по его щеке, — Рождённым под огненным знаком чужды проблемы остальных… — грустно продолжает маг. — Я знаю, кто такие огненные. — голос Алека твердеет, — Они — призванные к властвующей расе, лишь потому, что это был очередной каприз Конклава. Они правят лишь потому, что огонь якобы горит в их сердцах, но это не так, я знаю. Поверь, — почти отчаянно просит Алек, словно он сам испытывает это на себе, — Огонь — символ разрушения, и я ничего не могу с этим поделать. Но ты… — он выдыхает это в губы Магнуса, проводя большим пальцем по нижней, — Я понимаю теперь, почему ты так манишь меня. Ты — загадка, непостижимая, абсолютно волшебный, абсолютно прекрасный… Ты не слабость, не изгой, не урод. Ты уникален. Единственный и неповторимый, и если ты думаешь, что ты слаб, то вспомни события двухдневной давности. — Алек внимательно смотрит в глаза Магнуса, который испытывает маленький укол стыда за причинённый вред, — Мы — разрушения, мы огонь. — раздраженно и с обидой выплевывает Алек, — Магнус, ты шторм, — с обожанием шепчет нефилим в губы, даря нежный поцелуй. Их прерывает Изабель, которая стоит в дверях с полным раскаянием в глазах. Алек не злится на неё, Магнус тем более, они понимают, почему она это сделала. Бунт никому не нужен. Алек тем же днём отправляется в Аликанте и ставит ультиматум Конклаву, что либо свобода и неприкосновенность Магнуса, либо бунт всей нежити Нью-Йорка. Правительству ничего не остаётся, кроме как принять условия, но предупредить, что вся ответственность, конечно же, на Александре.***
— Как же ты так долго прятался? Они лежали на кровати в лофте Магнуса абсолютно голые и счастливые, вокруг горели свечи, а с потолка лениво падали лепестки роз, — как в стиле Магнуса. — Ох, — счастливо задумался Магнус, вспоминая, — Рагнору пришлось долго со мной возиться, — хихикнул маг, прижимаясь к груди своего нефилима. — И что было самым сложным? — заинтересованно спросил Алек, неосознанно выводя узоры пальцами на спине своего парня. — Кроме попыток сдержаться рядом с тобой… Определенно изменить цвет моей метки. Алек напрягся: значит глаза Магнуса даже без гламура все ещё скрыты для него? — А ты… можно? — с такой детской надеждой попросил охотник. Магнус задумчиво наклонил голову, прищурив глаза. — Хм… — он погладил себя по подбородку в раздумьях, — Моя метка отображается довольно редко сама по себе, думаю, тебе придётся сильно постараться, чтобы она полностью обнажилась, — хитро протянул маг. Алек засмеялся, притягивая мага для поцелуя — он был абсолютно не против постараться.