Бездомный бог и принцесса Несчастья

Я не хотела отрубать Ято, но у меня не было иного выбора. Хоть и теперь я не особо понимала, что мне стоит предпринять, ведь всё сулило о конце. Либо мы сбегаем, либо нас убивают на месте, стирают, как ненужный материал. В такой ситуации, даже будто бы и нет вариантов. Только вперед! Только вперед! Я плохо знаю Ято и это я начала понимать сравнительно недавно. Вначале мне казалось, что он мой спаситель и выведет меня из тумана, наконец-то укажет правильный путь и покажет, что мне стоит делать. Но… я крупно ошибалась. Никто меня уже не сможет спасти от этой тьмы: ведь она вокруг и она до сих пор тревожит мое израненное и об бинтованное сердце, что так сильно болит, будто бы что-то ощущает, но пока мне не понять, что это за неведомое чувство. Я умела лишь убивать, умела подчиняться и была той куклой, которая даже в адское пекло полезет за своим хозяином, куда угодно, но только лишь бы не остаться одной. Я боялась одиночества. Боялась этого проклятого чувства. Я не хотела чувствовать внутри пустоту, не хотела превратиться в ту, о которой никто не вспомнит, никто не позаботиться. Я не любила винить себя за ошибки. Мне легче было обмануть, обмануть, даже саму себя и прекратить думать о причастности к тому или иному делу. Я всего лишь маленькая девочка, которая не может постоять сама за себя, которая может сломаться в одно мгновение, которая верит в чудеса, которая не хочет видит мрака жизни, которая обязана улыбаться. Я НАИВНА. Я УМЕЮ ПЛАКАТЬ, но не люблю показывать своих горьких слёз, потому что ненавижу сдаваться и отпускать руки. Я не люблю, когда не со мной, когда никто не удерживает меня от бездны под названием «Сумасшествие». Я желаю того, чтобы кто-то был рядом, ведь человек привыкает к одиночеству, привыкает к тому, что не на кого надеяться, привыкает к мраку в своем сердце и забывает о том, что есть свет и до сих пор теплиться огонь, но и он со временем начинает потухать. И вот, когда совершенно нет сил, бороться, ты превращаешься в тень, опустошенную, без мыслей, без эмоций и вскоре ты прекращаешь своё существование. Печально и досадно… А знаете, какая дрожь берет после этих мыслей? По телу пробегаются волнами мурашки, и вновь хочется жить и наслаждаться жизнью, даже если она совсем превратилась в нечто не приятное и отвратительное, настолько, что хочется отвернуть и где-нибудь высказаться. Хотела бы я стереть свои воспоминания и думать лишь о том, что «мой хозяин — Ято». Хотела бы попасть в забвение, и больше бы не было боли, которая съедает изнутри больную душу. Порой мне кажется, что я в чем-то ошибаюсь, что-то преувеличиваю и поступаю не верно, не так, как от меня этого ожидают. Кажется, будто бы я мешаюсь и в эти моменты я чувствую себя «ненужной», будто бы без меня их жизнь была бы на много веселее. Я будто бы «маленькая зануда», которая ко всем лезет и упрекает. Но это же не так?! Я просто хочу всех защитить, помочь Ято и стать ему именно той регалией, в которой он души чаять не будет. Мечта… а мечты остаются мечтами, пока не сделаешь шаг к ним на встречу. Можно сказать, что в этом Мире, я никого не понимаю и никто не собирается понять меня. А мне так надо, чтобы меня любили, но у всех взгляд, будто бы я напортачила, и завела их в тупик, забросив их в безвыходное положение. Я стала плохой, а они нечего не хотят говорить… Они жалеют меня или это иное чувство? Нет, просто я стала не достойна слов: ни похвалы, ни унижения. Или моим действиям нет описания?! Я просто умею повиноваться и ничего больше. И почему я решила, что способна действовать самостоятельно, думать о великом и могу что-то исправить? Ошибки не исчезают сами собой, но учится на них только умные. Но надо бы научиться не встревать и не находить неприятностей… и тогда жизнь стала бы намного проще, но, увы, стала бы однообразной и не веселой. Интересно, что же важнее: прожить жизнь, будто бы один миг, или ждать того момента, когда она пролетит мимо тебя? Не упускайте своих шансов, порой, они выпадают лишь раз и не повторяются никогда. Терпение — не самая главная черта в людях, самая главная — это их характер: порой он невыносим, порой спокоен и не поколебим, порой тверд, порой нежен и так эмоционален… но зато он твой, такой, какой есть. И, наверно, появиться тот человек, который не посмотрит на все недостатки, который даже в них будет искать плюсы. Те, плюсы, которые, даже через лупу, не смогли рассмотреть многие. Не люблю, когда на лице много грима: непонятного, густого и нет такого «Я». И всё, будто бы какая-то картина: размазанная, сгоревшая дотла. Не люблю, когда мысль одна, а слово «врет», когда пистолет вручён, патронов нет. Когда всё вверх дном и задом наперед, когда в глазах погас весь свет. Я не знаю, уже кто влюблен, А кто холодно угорает в жажде, Кто любовью, словно птица, окрылен, А кто просто чувствует зов страсти. Я запуталась в людских желаньях, Канула вниз и видела разбой. В небесах увидела страданье, Как ножом крылья срезали долой. И пусть люди одевают маски, А те небрежно приросли к лицу. В ответ печали — смех, без ласки, А пострадавший молит: «не могу»! Им нравятся ужасные мученья, Нравится видеть, как падает слеза, Как жизнь в Ад превращается в мгновенье И сердца нет, а сталью окровавлена душа. Людям свойственно разочарованье: Тот лик прекрасного, что превращает в грязь, Что горечью в губах стоит печально, И на тебе вместо одежды бязь*. Материал, идущий на саван, служит символом смерти. Но все же жестоки до конца Прогнившие и душой и телом, Исчерпавшие очертание лица, За маской, ставшие прекрасными на белом. Холодно, как будто одиноки, У некоторых и слава есть, и богачи, Но все же всему Миру вопреки Надежды, взявшие в объятия, не свои. Сломавшие, брошенные вон, Сожженные под звон свечей, Упавшие под тяжестью мечей, Превратившие жизнь в безумный сон. Так много надо сделать, и спеша Бежат куда-то люди далеко, А рядом догорает ниточкой судьба, А после звоном в сердце «Не легко». Отдышка, тяжесть, боль… Бежавшие та счастья не догнали, А оно приземлилось на ладонь, Но выражение лица… одни печали! Встретившись с фортуной и удачей, Пряча руки в куртку, а лицо под капюшон, Снова кажется, как будто «Больше, дальше» Заведет тебя фортуна в новый дом. И влезает в человека — горесть, радость, Даже крики проглотили, люди не спеша. И любит жизнь и стар, и младость, Только что такого им судьба дала? : Разочарованья — картинку серую, Печали — черные тона, Любимую, любимого и, дельную Дорогу, что в Ад его звала, Радость, визг и счастье, Целый Мир, превращенный в мгновение, в Рай, А после паденья, ненастья и куча картин, Истлевшая где-то мораль. И у всех разная судьба: У кого-то дикая, как волк, У кого-то жизнь, словно у льва, А кто-то ищет в жизни толк. Бывает тот, кто дорогу выдержать не мог, Кого досада съела, нехотя, Кто кинулся с обрыва и умер без тревог: И покосилась смерть «Душонка, не вкусная моя!» И люди строят и мосты, и рушат, Ломают стереотипы, становятся безмолвны. И жизнь дика и жажды их задушат, Чтоб дальше шли: укрощали жизнь, как волны. Не сняли маски, и стала вся картина: Измазанная чернилами, ставшая, как сталь. И вот теперь уже не смотришь вдаль, А под ногами стоит «Я» без грима. И Вот я стала, словно кукла: послушная, безмолвная. И до сих пор я не хочу страданья. Хочу, чтоб вновь поблагодарили за старанье. Не хочу я видеть заточенья, дышать воздухам, как будто он прокис, как будто жизнь из сладкого печенья, упала и слетела вниз. — ЯТО-саме! — крикнула я, когда мой хозяин проснулся. — Не кричи так! — возмущается Юкинэ, сидевший возле меня, пока Бог Войны лежал на матрасах и был укрыт одеялом, — Так и оглохнуть можно, — добавляет блондин. А Ято-дано открыл глаза, посмотрел по сторонам и потом вновь их закрыл. — Уже два часа ночи, а Ято до сих пор не просыпается? — удивленно я посмотрела, почему-то на Юкинэ, как будто он мог ответить н мой банальный вопрос. — Что ты глаза на меня вытаращила?! — его неприязнь ко мне слышна в каждом слове и даже тогда, когда он просто наивно вздыхает. — Просто, — я мгновенно отвела взгляд. Мне никогда не хотелось с ним ссор, но все же где-то у меня до сих пор детство играет, а он, как раз, прекрасная мешень, чтобы побаловаться. Но в большинстве случаев нашего «Ребячества» виновен именно «Священный Сосуд» господина Ято. И все же Юкинэ какой-то неугомонный и такой настоящий. Он будто бы никогда не скрывает своих истинных эмоции, но все же он такой правельный и не испорченный, как я, не прогнивший в этом Мире. Он яркий пример тому, как хозяин может ладить со своей регалией. Хорошо было бы, если бы они меня приняли в свой достопочтенный круг… Хорошо, да только я еще совсем зеленая, чтобы наконец-то стать настоящей и все любящей. Надо любить людей, какие они есть? Наверно, нет… Говорят человека любят ни за что, просто так. А привязываются именно за что-то: за внешний вид, за поступки и т.п. А я не знаю, какие чувства внутри меня, ведь все годы, как я стала регалией Ярохи Хирана, я училась быть сильной и ничего не чувствовать. И не мало времени прошло… я не смею забывать эти наставления. Ведь мои сопли до сих пор никого не интересуют, ведь они никому не нужны. Они просто скажут, что поняли, а после забудут, как будто это был сон. Не люблю навязываться кому-либо, пока не спросят, я обязана молчать. Молчание — болезнено, лучше крик. Но, когда ты изорвешь все гланды, когда этот крик прекратиться, тогда будет еще больнее, тогда, когда тебе наплюют в душу, изранят и бросят, как будто не нужна… а может, будут жалеть, но… Я не достойна жалости! Я вообще в этом Мире ничего не достойна! Тогда, почему я нахожусь здесь. Нет, мне никогда не понять этого. Ведь я бы не сказала, что мне уютно и мне всё это нравится. Всё, как будто интересный эксперимент: уживусь ли я с ними или меня выбросят, посчитав никчемной… куском очерствевшего металла, что потерял свой таинственный блеск? Это до сих пор не известно, ведь я стою возле них, но до сих пор такая отдаленная и далекая и никто не хочет прижать к себе и сказать, что «любит». Никто не хочет доверится мне, будто мои слова ничего не значат. А может, я ошибаюсь, но… почему их глаза столь холодны и недоверчивы? Я буду рядом, пока не прогоните, Ято-саме… Буду рядом, пока нужна, пока во мне вы нуждаетесь… нет, пока я нуждаюсь в Вас. Но Ято так и не проснулся. Мы всю ночь с Юкинэ ходили, будто бы нас в свой плен взяла бессоница. Иногда болтали друг с другом не о чём, а после вновь замолкали и забывали разговор. Мы переживали, что наш хозяин не очнется. Хоть на это и не было причин. Мы не могли найти себе места. А маленькая Томонэ уже лежит на кровати госпожи Кею. Кстати, мы оказались прямиком у храма Богини Отрицания. Правда, я не знаю сколько времени еще просуществует святилище без владальца. Может, завтра уже превратится в опилки, разлетится в щепки и исчезнет и больше не будет у Влайстила места, куда он может вернутся, где может вспомнить хозяику… Я понимаю его переживания и его каменное лицо. В смерть сложно поверить, но я все-таки смерилась с мыслью, что Ярохи Хиран мертв. Хоть и тогда он бросил меня, я оказалась ему верна. но… Сейчас я размышляю о том, что хорошо было бы, если бы я встретила Ято-саме. Он намного умней, немного гордлив и весел. Он будто бы не любит печаль, будто бы отдан в объятия радости. Он не любит разочарование. Он — Опемист. Ято-саме видел столько горя и до сих пор остается стойким. Он способен отдать жизнь за других, но и он был другим. НЕ хочу спрашивать своего хозяина о прошлом… Прошлое всего лишь прошлое. И главнее всего то, что каким он стал. Я совневаюсь, что он таит злобу и где-то прячет печаль… Хочу верить, что Ято — именно тот дружелюбный хозяин, которого я ждала долгие годы. Я не хочу его отпускать. Я буду с ним до конца: паду пеплом перед его глазами, если он этого потребует. Я буду верна ему, посему нет в моем сердце… Мне поклонило сон и я с радостной улыбкой отправилась в царство Морфея. Продолжение следует…