Не навреди

      До чего же приятно снова летать. Насколько полёт подразумевает ответственность, настолько же Ангела не понимала, как сильно соскучилась по этому чувству. Раньше она надевала «Валькирию» намного чаще, чем сейчас. И как же в нём хорошо… Прям до чёртиков.       Даже заковавшись в доспех, ей всё так же необходимо не подставлять себя под вражеский огонь. Раны омрачают впечатление.       Штурмовой отряд был направлен в Марокко для оказания помощи в спасении заложников, которых местное правительство намеренно не замечало. Группа экстремистов удерживала троих учёных в комплексе. Стелс-миссия уже не увенчалась успехом, так что агенты воссозданного «Овервотча» теперь пытались из всех сил осадить здание.       На поле боя, Ангела невольно ощутила себя родной и чужой одновременно. В прошлом она побывала во множестве битв с этими ребятами, но тогда все были в одинаковых формах. Все были младше, одеты в овервотчевский бирюзовый. Тогда она носила милый берет и притворялась будто бы его ненавидела. Но на самом деле была от него без ума.       Пуля срикошетила от нимба на её голове, и Ангела внезапно обрадовалась отсутствию берета.       — А меня может кто-нибудь прикрыть? Я не могу добраться до Райнхардта? — взмолилась она по радиосвязи.       Первой ответила Лена.       — Я помогу, ласточка, но сейчас я сама в щекотливой ситуации.       Следующим раздался голос Джесси Маккри с южным акцентом.       — Какова твоя позиция, милая? Я не вижу тебя отсюда.       Слетев в заброшенное здание, Ангела спряталась за одной из полуразвалившихся стен.       — Я сейчас в здании.       — Котёнок, это городская военная зона. Здесь повсюду здания, — заметил Джесси.       — Эй, — встрял Райндхардт. — Просто идите сюда. Такими темпами я буду доставать пули из брони днями, если не месяцами.       — Держись, здоровяк. — Выглянув из-за стены, Ангелу встретил град пуль из пистолетов-пулемётов. Благо, этот залп вёлся от бедра, что позволило ей быстро спрятаться. — Меня обстреливают. И почему первым всегда нападают на лекаря?       — Я заметила Райна, — доложила Ана. Я позабочусь о нем. А ты пока заляг на дно, Ангела. Отвлеки их.       — Поняла, — ответила Ангела. Она была на седьмом небе от счастья, что не оказалась подстреленной. Пока в команде были люди, готовые оказать медпомощь Райндхардту.       Ангела тяжело вздохнула, прислонившись к развороченной стене. Закрыв глаза, она прислушалась к голосам своих напарников, заполняющих радиоэфир. До чего же хорошо быть здесь. Это казалось правильным. Она всё равно не была согласна со всем тем насилием, которое нужно применить для завершения задания, но она здесь для того, чтобы убедиться, что с близкими ей людьми всё в порядке. А ещё она помогала. Помогать приятно.       — Турель установлена, — отчитался Торбьорн. — Эта малышка позаботится об идиотах, прячущихся за дверью.       — Бам! — вскрикнул Джесси. — Башню подорвали.       — Уи-и-и! Как раз успела свалить оттуда! — обрадовалась Лена, на заднем фоне раздались раскаты взрывов.       — Райндхардт, — в голосе Аны звучали отголоски беспокойства, — ты что — туда влетел? Я потеряла тебя.       Ненадолго эфир заполнил треск помех, прежде чем можно было расслышать тяжёлое пыхтение Райнхардта, когда он снёс кого-то своим молотом:       — Вижу выход! Но мне и правда не помешала бы здесь помощь.       Открыв глаза, Ангела поднялась, приготовившись снова прорываться через вражеский огонь. Активировав крылья, она прижала палец к наушнику.       Но затем эфир прервал голос:       — Я прикрою тебя. — Или по крайней мере, Ангеле показалось, что он прозвучал. С тем же самым успехом это мог быть звук пуль, чередой засаженных в стену, за которой она пряталась, когда оставшиеся враги принялись снова атаковать.       Звук затвора, а за ним — выстрел, раздались раньше, чем отключилась связь.       — Ах, намного лучше! Спасибо, Ана! — поблагодарил Райндхардт.       Эфир заполнил сиплый смех Аны.       — Это не я.       — Тогда чей это дротик в моей шее? — поинтересовался мужчина.       Наступила тишина. Она затянулась достаточно, чтобы у Ангелы возникли подозрения, что это был совсем и не дружеский огонь. Тогда чей это тогда был голос?       Погодите-ка.       — Кое-кто решил к нам присоединиться. Она была со мной, но, к счастью для вас, её передвижения быстрее чем мои, особенно благодаря крюку, — наконец пояснила Ана.       — Амели? — вскрикнули всё в одночасье.       За этим последовал нервный смешок.       — Да. Как же я рада, что не промахнулась, — призналась Амели.       Ангела поняла, что губы сами растянулись в улыбку, слишком широкую и глупую для человека, прячущегося за стеной от пуль. Но в тот момент это её мало заботило. Она просто была счастлива. Очень счастлива за Амели. Это равноценно всему: она наконец-то здесь, с командой, и ребята это оценили.       Доктор слегка опасалась отвечать на отклик, равно как и приводить с собой бывшего врага «Овервотча». Но никто не был против. Даже когда к ним присоединилась Ана, в ней не кипела злость за то, что Роковая Вдова лишила её глаза. По сути, именно она предложила Амели использовать снайперскую винтовку не для убийств.       Все приветствовали её, попутно заходя в комплекс в поиске заложников.       Писк приватного канала вернул Ангелу из витаний в облаках.       — Прикрой нос и рот. Я пущу дым, — обратилась к ней Амели.       — А, точно, — встряхнулась Ангела, возвращаясь к действительности. Сделав глубокий вдох, она сообщила: — Готова!       К противоположной стороне от её укрытия приклеилась бомба и, среагировав, взорвалась, распространяя облако густого сиреневого дыма. Однако это уже была не та ядовитая дымка — теперь она создавала превосходное прикрытие. Снова быстро активировав крылья, Ангела взмыла к небесам.       Затем она увидела её. Её изящную фигуру в тактической броне. На смену облегающему костюму пришла лёгкая серая броня из карбоволокна с чёрными вставками. Пока другие агенты создавали свои собственные стили, Амели посчитала разумным воздать былое по заслугам. Её броня выглядела в точности как форма «Блэквотча» — очень похожа на старое облачение снайперов. И даже с облегающей водолазкой под доспехом. Благо, без тех дурацких усиков, когда-то облюбованных Жераром.       Ангела очень гордилась ею. После месяцев уговаривания на прохождение терапии. После бессонных ночей, проведённых рядом с ней: просто слушая, когда она хотела говорить или же просто быть возле, когда такого желания не возникало. После множества дней бесцельных скитаний Амели по сторожевой башне. После дней, когда она находила себе дело, такое как готовка для всей команды, и даже начала просвещать себя делу, да вот только так и замерла, уставившись на одну единственную морковку, которую уже давно должна была нашинковать.       Было трудно. Очень трудно. Ангела считала, что Амели ни за что больше не захочет иметь дело с игрой в войнушки. И, честно, даже сама Ана удивилась, когда француженка приняла её предложение. Однако Амели настояла на одном условии. Больше никаких убийств. Она хотела только спасать, а не калечить.       Так что на смену крупнокалиберной винтовке пришла такая же, но биотическая, с дизайном которой Ангела ещё долгое время не мирилась. Но сейчас Амели рада этому. Она оставила крюк, а мины с токсическим газом поменяла на дымовые шашки. Свой массивный визор Амели заменила на лёгкие тактические очки, которых с головой хватало для обнаружения дружеских целей, нуждающихся в помощи, как и врагов, от которых следовало скрыться.       Ангела мигом пронзила небеса, подлетев к ней. Она приземлилась как раз рядом с Амели на крыше, гораздо выше дыма и стрельбы.       — Я рада, что ты здесь, — призналась Ангела, как только подошвы сапог полностью соприкоснулись с поверхностью крыши.       — Наверное, я тоже рада быть здесь.       Обе улыбнулись. Ангела протянула руку вперёд, и Амели взяла её, сжав с уверенностью знатока.       — Ей нужно позывало, — не прекращала настаивать в радиоэфире Трейсер. — Что-то суперфранцузское, как… Не знаю. Багет? Нет. Лягушка? Уже есть один с таким именем. Ну…       — Бред, — вмешалась Ана. — Хорошему снайперу позывной не нужен.       Амели приложила палец к наушнику.       — Просто «Амели» пока что будет достаточно.       И снова на лице Ангелы засияла дурацкая улыбка. «Просто Амели» всегда было хорошо. Моменты, подобные этому — времена, когда она стояла с высоко поднятой головой — вот та Амели, в которой она нуждалась. Амели, принявшая то, что часть её навсегда останется Роковой Вдовой. Однако она достойна снова быть собой, без гнёта имени наёмной убийцы. Эта Амели. Её Амели.

***

      Это до сих пор казалось в новинку. Ангела однозначно нервничала. Почему? Она не была полностью уверена. Амели уже была в её квартире раньше. Даже смеялась над вечно царящим беспорядком. Да она спала в её постели уже чёрт его знает сколько раз! Так почему же казалось странным само её присутствие? Без намерения повалять дурака или переждать, чтобы потом пойти к другому?       Это странно. Очень странно. Однако Ангела постаралась сосредоточиться над отчётом, игнорируя навязчивое ощущение. К слову, готовый отчёт уже завтра должен быть у Джека на столе. Хотя она могла отстрочить подачу, но не захотела. И Амели всё понимала. В конце концов, она здесь всего лишь гостья.       Это ведь было в порядке вещей. Амели приходила на выходных, когда Жерар уезжал. Тогда она впервые провела у неё не только ночь. Даже купила сумку, зубную щётку и прочее.       Было странно. Да вот только Ангеле пришлась по вкусу эта странность.       Они сидели на разных сторонах дивана. Амели убрала с него весь наскладированный хлам, что у них появилось ещё одно место, помимо спальни, чтобы расслабиться. На столике перед ними лежали контейнеры из-под еды. Амели смотрела на планшете какое-то реалити-шоу о танцах, о котором Ангела никогда не слышала. Она смотрела без звука, чтобы не мешать ей.       На самом деле, это даже приятно — такое обоюдное молчание. Амели вела себя тихо, изредка делая глотки из бутылки с водой, стоящей на столике. Ангела рьяно печатала отчёт, желая поскорей разобраться с ним так и не понимая до конца к чему такая спешка.       Она почти уже заканчивала. И стала забываться, что рядом с ней кто-то есть и что этот кто-то никуда не уйдёт. Каким же странным это всё казалось.       Пока Амели не поднялась. Танцевальное шоу закончилось и на экране начались титры. Чтобы контейнеры не стали ещё одним пополнением беспорядка, Амели тихонько убрала их, выкинув в мусорное ведро на кухне. Заново наполнила бутылку и может быть, просто может быть, было слышно как она напевала какую-то незатейливую песенку.       И затем она снова села рядом с Ангелой. Включилась очередная серия шоу, однако, похоже, это мало волновало Амели. Пододвинувшись поближе, она прикоснулась к лодыжкам. И прежде чем доктор смогла вставить хоть слово, её ноги уже очутились на коленях Амели. Она стала лениво выводить пальцами разные узоры и фигуры на коже.       Слава богу, что она надела шорты. Даже лучше. Слава богу, что она не забыла побрить ноги.       Ангела не возражала. Просто надеялась, что в свете от экрана планшета не видно румянца, залившего ей щёки. Потому что это мило. Это всё очень мило.       Странно, неправильно, но до чего же мило.       Теперь пальцы Амели стали выводить круги, а ногти — оставлять оттиски в виде маленьких полумесяцев на большеберцовой кости. И всё это время Ангела продолжала печатать, боясь остановить её и испортить момент.       Чуть наклонившись, Амели положила голову на колени Ангелы. И только затем, повернувшись к ней, улыбнулась.       — Уже закончила?       Нет, Ангела ещё не закончила. За последние пятнадцать минут она сильно отвлекалась на эти ласки.       — Я… Прости. Мне нужно ещё немного времени.       — Ничего, — заверила Амели. — Я подожду.       Обняв ноги Ангелы, она на секунду прижала их к своей груди.       — Я рада, что ты здесь, — выпалила, не думая, Ангела.       Чёрт. А не быстро ли это? Всё это? Всё, чего достигли Ангела с Амели, уже казалось перебором. Но до чего же это хорошо. Это так мило. Даже моментами превосходно. Однако, несмотря на те радостные минутки, это было неправильно.       — И я тоже, — ответила Амели. Снова улыбнувшись, она прижалась к коленками Ангелы, пряча лицо.       Это что, румянец?       Господи Иисусе. Ангела сейчас к праотцам отправится. Причина смерти: их с Амели интрижка превратилась в подростковую влюблённость.       Однако она хотела жить. Хотела продолжать так жить столько, сколько будет возможно. Хотела лучше познать нежные прикосновения Амели. Её игривые улыбки. Очаровательные, но такие редкие румянцы. Ангела знала, что возьмёт ровно столько, сколько предложит Амели. Это опасно. Так опасно, но так хорошо.

***

      Гибралтарский пост наблюдения вряд ли можно было бы назвать роскошным. Он был заброшенным военным постом, ставшим домом для говорящей гориллы на целые годы, и имел столько же очарования, столько само его описание. Им пришлось приложить много усилий, чтобы отремонтировать базу, правда некоторые её структуры в скором времени всё равно развалятся.       Однако это дом. И что более важно — это дом, в который никто не вломится. Дом, который государственные управители намеренно не замечали, а иностранные — только начинали интересоваться с предосторожностью. Их разношёрстной команде не нужно было место, чтобы спрятаться. Им не нужно было понимание. В конце концов, половина из них числилась погибшими. И данная вышка пришлась как нельзя кстати.       Несмотря на то, что большинство членов имели собственные дома, они всё равно или поздно возвращались. Агенты заново созданного «Овервотча» поняли, что продолжают возвращаться на базу в Гибралтаре только потому, что так было проще жить.       Ангела, понимая эту закономерность, решила просто переехать в штаб. Не имея квартиры, она с самого выхода акта Петраса жила на чемоданах. И Амели… Что тут сказать, у неё не было ничего, кроме новоприобретённой свободы и одежды для суда, купленной Ангелой. Так что ответить на созыв показалось самой удачной идеей. Это решение стало очевидным для них обеих.       Однако они однозначно не ожидали той маленькой семьи, возникшей после переезда.       Ангела даже не задумывалась, что старина Райнхардт может снова пихнуть ей в руки бутылку немецкого пива, заставляя выпить вместе с ним, но теперь подобное вошло в еженедельную норму. Она не ждала, что опять будет вместе с Уинстоном заниматься настройкой хроноускорителя Лены, да вот последняя встреча по этому поводу состоится в пятницу. И о чем Ангела абсолютно даже и не подозревала, так это о том, что Ана будет каждое утро пить чай с Амели.       Ей даже в голову не могло прийти, что команда будет ждать их возвращения с первого задания Амели. Она не ждала, что Люсио установит ди-джей-пульт в общем зале или что Мей будет ждать у двери с печеньем собственного приготовления.       Ангела не думала, что эти люди будут улыбаться, глядя в лицо, которое когда-то принадлежало Роковой Вдове, хоть уже и не такое синее. Как и конечности, кончик носа Амели всё ещё оставался сиреневатым, но они работали над этим. Скорее всего она уже никогда не вернётся к своему обычному состоянию, но идея состояла в том, чтобы достичь уровня, при котором ей потребуется минимум тоналки, чтобы выйти в люди и никто не заметил чего-то необычного.       Но, несмотря на это, все улыбались ей, одаривали поздравлениями — произнося те же ужасные шутки и дружески похлопывая по спине. Даже Лена уже не избегала её. Трейсер лично показала новому члену «Овервотча» штаб и познакомила с лицами, имён которых Ангела пока ещё не знала.       Всё, что ей оставалось, это наблюдать издалёка, потягивая пиво, которое принёс Райнхардт. Оно было тёмным и слегка крепковатым как на её вкус, но она не могла отказать мужчине.       Наконец, Амели освободилась и вернулась к ней, не привлекая внимания. Подойдя, она улыбнулась особенной улыбкой. Ангела знала, что принадлежит она только ей.       — Ты знала, что они закатят это? — поинтересовалась Амели, указывая на веселье вокруг них.       Ангела тряхнула головой.       — Даже не догадывалась. Я думаю это мило.       Амели рассмеялась.       — Так и есть, но я устала. Не знаю, смогу ли насладиться ею вдоволь.       Следом за ней рассмеялась и Ангела.       — Пустяк. Единственное, что тебе нужно знать о вечеринках «Овервотча» — они длятся ровно до того момента, пока не прекратится поток алкоголя. Можем уйти, когда захочешь.       Прошло немного времени, когда Амели, взяв её за руку, потянула на выход из общего зала. Подальше от музыки, света и подальше от людей. В полутёмные фойе, озаряемые только мерцающими оранжевыми светильниками и электронными замками. Через знакомые коридоры, стены которых ещё нужно будет покрасить, и в бараки. В жилища для офицеров. Прямо в их комнату.       Раньше эта комната числилась за Ангелой. Комната Амели находилась по соседству. Но Амели проводила почти всё время у неё, из-за чего обе дамы решили, что это глупая затея — жить раздельно. Ещё одним стимулом стало проведённое время Амели в постели Ангелы — отсчёт можно спокойно начинать с часов. И, для справки, это был только сон. Ну, всё начиналось как совместный сон. И продолжалось как сон. Им лучше спалось вместе, а в те ночи, когда они не могли уснуть, всегда находилось место для разговора.       Разумеется, всё не остановилось на одном только сне, но только когда Амели стала готова к большему. Ангела позволила ей снова завоевать первый поцелуй. Первый укус. И первое прикосновение. Она не диктовала правила и ни о чём не просила, только была рядом, готовая принять и беречь всё, что хотела дать ей Амели.       Происходящее между ними сильно разилось от того, чем бы вы ни назвали их отношения, но сейчас они не были ни лучше, ни хуже. Может даже чуть нежнее, медленнее, однако это именно то, что нужно им обеим. Настолько, что Ангела перестала бояться держать Амели за руку или обнимать за талию на людях. Это было естественно, в порядке вещей. И, судя по беспечной болтовне других обитателей сторожевой вышки, она понимала, что другие видят их историю в той же перспективе.       Так что это не странно — просто шагать бок о бок с ней, чувствуя предстоящий отдых от перипетий дня. Не казалось странным для Ангелы снять доспех, оставшись только в топе и шортиках. Даже ужасный серебристый шрам, тянущийся от шеи и до груди, не делал погоды. Она давно всё объяснила Амели. И хотя подобное никогда не произносилось вслух, она знала, что Амели чувствует себя комфортно в их необычном «родстве». Порой в них обеих так много от машины и так мало — от человека. Однако это правда. Они приняли причину, благодаря которой смогли быть вместе.       Сняв тактическую броню и облегающий чёрный подлатник, Амели осталась только в белом топе и брендовых трусиках «Овервотча». Ангеле хотелось было пошутить относительно того, как Амели однажды едва было не разочаровалась, увидев Ангелу в подобном белье, но откинула мысль прочь. Скорее всего потому, что внезапно поняла насколько сильно устала.       Без слов, они вместе легли в постель. Амели пристроилась под боком у Ангелы. Её холодные пальцы, едва касаясь, оставляли щекотные ощущения на слишком гладкой коже шрама Ангелы, образовавшегося после работы нанороботов. Их сердца бьются в унисон, медленно и не самостоятельно. Обе сломлены, но обе на своем пути к исцелению. Всё больше и больше с каждым новым днём.       — Как думаешь, тебя отправят на следующее задание? — тихонько поинтересовалась Ангела.       — М-м-м, думаю да, — ответила где-то ей в плечо Амели. — Было здорово — помогать другим.       — Ты теперь лекарь. Помогать отныне твоя обязанность, — заметила Ангела. Заведя руку ей за голову, она запустила пальцы в волосы Амели.       — Теперь понятно, почему тебе это нравится. Это окрыляет. Я снова ощущаю себя полезной. Как будто бы я могу делать что-то стоящее, — произнесла Амели, сильнее прижавшись к плечу Ангелы.       — Тебе не нужно что-то доказывать. Я не думаю, что стоит говорить, что все тебя здесь любят, несмотря на то, будешь ли ты биться вместе с нами или нет. Если у тебя есть для этого причина, то у них — нет.       Амели покачала головой.       — Нет, дело не в этом. Это… я не знаю… то, что нужно? За всю свою жизнь я привыкла делать больно. Но теперь всё изменится. Теперь я могу творить добро. Я должна это делать. И я буду.       В ответ Ангела только хмыкнула, и, зарывшись пальцами в её шелковистые локоны, стала нежно массажировать кожу головы.       Наконец она произнесла:       — Думаю, ты права. Это древний принцип докторов — не причинять вреда. Но придерживаться его почти нереально. Я думала, что смогу прожить жизнь, следуя этому правилу, но похоже, на такое мало кто вообще способен. Просто нам стоит стараться делать всё, что в наших силах.       Амели вздохнула. Ангела могла ощутить как та расслабилась, окутанная сном.       — Думаю, мне стоит продолжать стараться, — зевнула Амели.       — А я буду рядом с тобой в твоих стараниях, — ответила Ангела, поцеловав её в лоб.       Амели ещё раз довольно вздохнула. Ангеле показалось, что женщина уснула, пока та не произнесла:       — За это я и люблю тебя, Ангела.