Наперегонки

14 июля 1995 года, четверг В двенадцатом часу дня Эухения Виктория нашла Эрнесто у русалок. Сидя на парапете под гигантским Импервиусом, он курил маггловскую сигарету. С невидимого зонтика стекали струйки дождя. Эухения Виктория забралась на парапет рядом с братом. Тот полез за второй сигаретой. - Будешь? - Давай. Рада, что ты остался. - Мне некуда деваться. Его теперь каждый день лечить. Пришлось взять отпуск. - А левая? - Нет, левая никак. Ну то есть она заживет, срастется через какое-то время, обычным, маггловским путем. Но, видишь, ты смотрела число сломанных костей. Число переломов гораздо выше. Эухении Виктории стало очень нехорошо: - Насколько выше? - В три раза, Хен. - Господи. - Да. Несколько минут они курили молча. - Я дождь создала, - сказала Эухения Виктория. - Вот этот? - Ага. Проснулась. Опять жара, ну я и подумала, что если над замком, то магглы все равно не заметят. - То-то сухая пришла. Значит, твое создание тебя не трогает… - Ну да. - Ромулу рассказал про твой фонтан. Говорит, очень помог ему держаться. - А. Хорошо. Со снами – это теперь всегда так будет? – уныло спросила она. - Какое-то время. Если ты не будешь практиковать темные искусства, конечно. Что тебе снилось? - Сначала ферма. Потом жертвоприношение. Не мое. И я думаю, ты догадываешься, чье. Как часто тебе приходится так лечить? - Я не стал бы делать это ни для кого, кроме родных. И отец тоже. - Ну, я понимаю… - Целитель получает откат во много раз выше, чем тот, кто дает ему силу. И кроме того, очень трудно себя контролировать во время процесса. - Но почему?! Это же целительское заклинание! - Потому что это всегда риск для того, у кого берешь энергию. Потому что хочется брать ее еще и еще. Хочется выпить человека совсем, понимаешь? Будь я ночью в чуть более вменяемом состоянии, я бы ни за что не позволил уговорить себя на эту связь. - Но ведь я только устала, и больше ничего. И вот я выспалась, и все отлично. - Хен, если бы не шесть минут, а, допустим, двадцать, ты могла быть уже мертва. Никогда не проси об этом никого другого. Даже если ты будешь очень сильно любить этого человека. Даже отца. И никогда больше не соглашайся на подобное. Никогда. Над озером, заложив немыслимый пируэт и выпустив в воду струйку огня, промчался Горгош. - Он с вечера с ума сходит. Соль все утро чистила озеро от сгоревшей рыбы. А в окне Ромулу он стекло расплавил. Мне пришлось Ромулу подтаскивать к окну, чтоб он его по голове погладил. - Эх он и придурок, а? - Да, это он мне хорошо показал со стороны, как оно, когда ты с ума сходишь… - Ты боялся за него? - А ты как думаешь? – обиделся Эрнесто. - До последнего момента ссал, - признался он. - Не надо было его вообще оставлять никогда. - Ну, у тебя есть еще время. Он усмехнулся: - До того, как исполнится пророчество? - Но ведь это может быть и лет через сто? Эрнесто размахнулся и бросил окурок в озеро, его на лету подхватила выпрыгнувшая рыба. - Знаешь, там, в кровятнике я минутами хотел, чтобы меня вытащили. А минутами хотел, чтобы не вытаскивал никто. Чтобы никогда больше не ждать. Эухения Виктория вздохнула. Распылив окурок, она легла на парапет животом, разглядывая серую воду, на поверхности которой плавали обожженные перья. - Как ты думаешь, если бы он ногу не вывернул, он бы вернулся? - Мне не хочется думать, что нет. Но боюсь, что нет. Она сглотнула. - Хочешь совет, Хен? Не думай об этом сейчас. Договорись с собой, что подумаешь об этом через неделю. - Ты так успокаиваешь себя каждый раз, когда терпишь провал? Он поморщился: - Именно так. - Тот мужик, - вспомнила она. - Я вообще думала сначала, что он тебе предложил. - Я тоже думал, что мне, - хмыкнул Эрнесто. - Что ты с ним сделал? - Наслал сглаз, чтобы не стояло на проституток. И как захочет без резинки потрахаться – тоже. - А что такое резинка? - О-о-о. Никогда не думал, что мне придется устраивать секспросвет для младшей сестры. Это такой способ предохранения при сексе у магглов. Он объяснил ей, что такое СПИД. - Хорошо, что у нас нет такого. - Точно. А ты не покажешь мне… - он замялся, - воспоминание с Вилли? Ей очень не хотелось тащиться в дом, и она попыталась передать воспоминание напрямую. Без слов, конечно, но вид, с которым Вилли подошел к ним, говорил сам за себя. - Какая же мразь, - пробормотал Эрнесто. Он вцепился пальцами в хвост русалки так сильно, что они побелели. - Ты же это так не оставишь? - Нет, конечно! У меня есть план. Может, со мной что-то не так, но я не могу простить мерзавца только за то, что он выдающийся архитектор. - У меня тоже есть план. Но он заставил меня поклясться, - усмехнулся Эрнесто. – И Риту заставил. И тебя заставит, я в этом не сомневаюсь. Эухения Виктория тоже усмехнулась, и они переглянулись. Эрнесто понимающе кивнул: - Но есть кто-то, с кем он не успеет переговорить. Как Эрнесто и предсказывал, ей пришлось давать Ромулу клятву, что она мстить не будет. «Если я буду знать, что мстит кто-то другой, это же не будет считаться?» - думала она, сидя у кровати брата, бледное, жалкое лицо которого утопало в подушках. Неффи, свернувшись клубком, сладко спала у него в ногах. Аппартаменты Ромулу с Ритой теперь, после рождения ребенка, были увеличены до четырех комнат. Ввиду «болезни» Ромулу отселили в гостевую спальню. Эухения Виктория с подозрением покосилась на бюро из светлого дерева в темную полоску, стоявшее у дальней стены. - Ну нет, такой глупости я больше не сделаю, - голос Ромулу звучал тихо, но твердо. - Потому что не осталось, что ломать? - Знаешь, когда я покупал это бюро, я думал о Вилли. Это зебрано, самая дорогая из дешевой древесины. И я так хотел, чтобы ему понравилось. Я хотел пригласить его к нам. Хотел, чтобы он дал мне пару советов по замку. Мы никогда не были друзьями, просто тусили вместе, но я хотел с ним подружиться по-настоящему. Я понял, что мне не хватает друга. Я скучаю и по тебе, - признался он. – И по Эрнесто. Но мне очень не хватает кого-то еще. - Ясно. - Теперь я даже не знаю, кого бы попросить стать моим другом. «Снейпа», - хотела горько пошутить Эухения Виктория, но вовремя удержалась. Этот почти прежний Ромулу («почти» - потому что, она подозревала, по-настоящему прежним он никогда не будет) должен был бы ее радовать, но нет. Во-первых, это явно ненадолго, пока он разбит и подавлен, а во-вторых - какой ценой? - Может быть, кто-то из ордена? – аккуратно предложила она. - Ну а кто? Явно не Сириус, - вздохнул он. – Сириус, он… Честно говоря, мне даже Снейп, хотя у него ужасающий характер и он в целом подозрительный тип, кажется более надежным. Потому что Снейп, я уверен, много раз подумает, прежде чем сделать. А Сириус… он сначала выкинет что-то идиотское, а потом поймет, что не надо было. «Как ты, например», - подумала Эухения Виктория. - Как я, в общем, - усмехнулся Ромулу. - Как ты можешь так растягивать комнаты? – поменяла она тему разговора. - Пространственная магия – удивительная вещь. Ты знаешь, что в случае нападения дом, построенный с применением пространственной магии, может поменять комнаты местами? - Нет, я не знала. Она вспомнила о своих ощущениях, когда спасали Вильярдо. - Да, это пространственная магия, - подтвердил Ромулу. – Этот человек находился, должно быть, на другом этаже, наложенном на этаж, на котором находился Вильярдо. А Вильярдо, видимо, находился в центре зала – основе этой комнаты. Поэтому ты не могла коснуться никого другого. Они все находились в растянутом пространстве. И только он – в изначальном. - То есть, если бы он находился в растянутом, мы бы его не достали? - Да. Вам удивительно повезло. Или ему. При том, что вляпался он крупно – попав именно в такой дом. Знатоков пространственной магии по пальцам пересчитать и мало кто из них занимается крупным строительством. Большинство делает палатки. В Испании всего четыре замка и еще несколько дворцов построены с применением пространственной магии. - Замок дона Себастьяна? - Замок дона Себастьяна. Дворцы семьи Суньега. Королевский дворец. Все эти здания имеют высшую степень защиты. - Но не идеальную, да? Если Волдеморт нападет, он сможет захватить и это все? - Фуэнте Сольяда, пока поместье охраняют драконы, нет. Но драконы имеют собственные уязвимости. И у пространственной магии есть свои риски. Порой она очень связана с магией хозяина дома, как это случилось здесь. Когда замок часто менял хозяев, он словно не мог определиться, кому принадлежать. И сохранять себя целым или разрушать, чтобы захватчик не мог им воспользоваться. Для того, чтобы успокоить замок, есть соответствующие ритуалы, но я тогда их не знал. - А теперь? Если я переберусь в другое место, все опять разрушится? - Нет, теперь такого не будет. Во-первых, я провел ритуалы. А во-вторых, замок признал тебя хозяйкой. - Вчера? - Вчера. Честно говоря, я жутко устал, Хен. Не могла бы ты?.. - Да, конечно. Она поцеловала его во вспотевший лоб и ушла. И только внизу уже, на подоконнике, позволила себе опять разрыдаться. Потом пошла – нет, заставила себя пойти в библиотеку. Маминого бюро здесь больше не было. Да и никаких следов вчерашнего тоже. Она села в кресло, пытаясь представить себя Ромулу, понять, какие мысли были у него вчера. Заглянул Мор и неловко замялся на пороге. - Ты что-то хотел мне сказать? - Я получил письмо от се… Гжегожа, - сказал он. - Что? – она чуть ли не подпрыгнула. Он доковылял до нее: сегодня, очевидно, был плохой день. - Когда ты делаешь дождь, Эухения, - сказал сердито, - не могла бы ты задуматься о том, что мои раны реагируют на погоду? И, вероятно, раны сень… Ромулу тоже. - Извини. – Она прикрыла глаза и представила, как сворачивает ливень. – Так что там с Гжегожем? Мор тяжело и неловко опустился на диван. - Это впечатляющее колдовство, Эухения, - сказал он. – Ты могла бы жить на пустошах. - На пустошах? - Так мы называем мой край. – Он улыбнулся чему-то далекому. – Конечно, там есть леса. И озера. Но наши пустоши не такие, как ваши. На наших пустошах цветет самый лучший вереск. Чтобы попасть туда, нужно пройти по радуге… Он протянул ей сложенный вдвое пергамент, испещренный непонятными закорючками. - Что это? - Наша письменность, госпо… Эухения. - Гжегож знал ваш язык?! Но откуда? - Я бы тоже хотел знать, какой человек его записал. У нас нет книг, Эухения. Это заклинания и рецепт. Рецепт для моей ноги. Я думал, что, может… ты сможешь его приготовить? – тихо, глядя на свои босые ноги, закончил он. - Конечно, я приготовлю! - Когда-нибудь. - Когда-нибудь? О, - догадалась она, - там редкие ингредиенты? - Они не редкие. Они наши, Эухения. И я не смогу сходить за ними один. - Э-э-э. По радуге? – уточнила она. - По радуге, Эухения. Только по ней. Она нахмурилась, не понимая, всерьез он или шутит. - Я пришел рассказать тебе о письме, не больше. Ты должна знать, что он заботится. - О да, прекрасно! – сказала она. – Лишить ног и потом сделать костыли! - Люди странные, - согласился Мор. – Было бы хорошо, если бы ты научилась делать и радугу, а не только дождь. Работая в лаборатории у Сириуса, она все возвращалась и возвращалась мысленно к этому разговору. Гжегож прислал письмо. Не ей, конечно, Мору, но это означало, что связи с ней он не порвал. А что, если Гжегож мог бы помочь Ромулу? Да, он почему-то зол на нее, он затеял весь этот ужас, он украл ее деньги, в конце концов, но он ведь прежде всего целитель. Даже если он и ненавидел ее, то все же поставил на ноги. А он специалист по безнадежным случаям. Что, если? Ей нужно попасть в Прагу. Ей нужно его найти. - Малыш, ты сегодня рассеянная, - сказал Сириус, сметая заклинанием обратно в банку порошок лунного камня, который она просыпала. – Что-то случилось? - Так, пустяки, - отмахнулась она. Не хватало еще знать обо всем происходящем еще и Сириусу. Она раскрыла лабораторный журнал и сделала нужные записи. Дальше, для координации работы, требовался Снейп. А вот Снейпа-то и не было. Сириус, понятное дело, не знал, когда тот придет. Эухения Виктория поставила оборотное и отправила Сириуса за книгами про костерост и другие возможные зелья для сращивания переломов. У нее не было никакого настроения терпеть выходки библиотеки Блэков еще и сегодня, а предсказать, пропустит та спокойно или начнет швыряться всем, что попадалось ей «под руку», было нельзя. В общем, отправить-то она его отправила, но Сириус ушел и застрял. Не то чтобы так часто бывало, но эту манеру его она уже выучила. Может быть, Ремус пришел, а может быть, бутылка слишком призывно поманила, или Молли уже начала стряпать пироги, которыми собиралась кормить орденцев после собрания. Через час Сириуса все еще не было. Эухения Виктория только-только доварила первый этап оборотного и не успела еще накрыть котел, когда пришел Дамблдор. - Как поживает юная леди? – спросил он. Понятное дело, что Эухения Виктория напряглась. Возможно, Дамблдор и был волшебником из видения, и она должна была, если и не полюбить его, то, по крайней мере, относиться к нему хорошо, но сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы он ушел. Не дай бог еще про работу со Снейпом расспрашивать начнет. Тогда уж она точно сорвется. Прям вот вцепится в его эту чертову малиновую робу, и в бороду заодно, встряхнет его и наорет. И вот сейчас – ну что ему отвечать? Что все не просто херово, а очень херово?! Что?! Но Дамблдор, конечно, не был бы Дамблдором, если бы ждал от нее ответа, а не принялся разговаривать будто сам с собой. - Вот ведь как порой бывает – молодой человек очень хочет пригласить приглянувшуюся ему девушку на выпускной, а приходится ему туда вести девушку друга. И кого-то из семьи зовут на праздник, а кого-то не зовут. - Я не понимаю, о чем вы, - отмахнулась Эухения Виктория. На выпускной собирались идти Макс и Амелин-Эвель, но в раскладе Дамблдора она вообще ничего не понимала. - Я думаю, что будет только справедливо, если ты составишь ему компанию, - продолжал тот, игнорируя ее вопрос. - Кому ему? - Тебе ведь знаком молодой человек по имени Сергей Поляков, не так ли? - Нет. Молодой человек по имени Сергей Поляков мне не знаком. Она, конечно, несколько раз слышала о нем от Макса, но увидеть его ей случая еще не представилось. - Ну надо же, - огорчился Дамблдор. – А я был уверен… Где-то у меня тут было приглашение. После этих слов как-то сразу стало понятно, что отказаться она не сможет. «Вот дрянь!» У нее даже платья ни одного подходящего не было. Не говоря уж о том, что и танцевать она толком не умела. А еще наверняка общаться с целой толпой незнакомых людей. Да и Дамблдор не просто так ее туда засылает, значит, хочет, чтобы она что-то сделала для него. Ну почему именно сейчас?! Дамблдор, между тем, извлек из кармана робы серебристую открытку и передал ее Эухении Виктории. Потом сделал шаг к выходу, но сам себя остановил жестом «погодите-ка». - Какой же я старый становлюсь – самое главное-то и забыл. Он достал карандаш, послюнявил его и написал на открытке: «По личному распоряжению директора Дамблдора». - Вот теперь все в порядке. – С довольной улыбкой он покинул лабораторию. Эухения Виктория осталась стоять с открыткой в руке, пытаясь сообразить, почему этот косой почерк кажется ей знакомым. А потом до нее дошло. - Ну нет! – сказала она. – Не может быть! Это же… это же бред! Но, конечно, это был никакой не бред. Волшебник с седой бородой и в малиновом. Грегори учился в Хогвартсе. Грегори привел их в орден. - Ебать твою мать! – воскликнула Эухения Виктория, в энтузиазме взмахнув серебристой открыткой. – Дважды, - пробормотала она, когда открытка вырвалась из ее руки и стремительно приземлилась? приводнилась? в остывающий котел. Испортить оборотное на самом начальном этапе из-за нарушения техники безопасности, которую знает каждый начинающий зельевар, – это надо уметь. Когда Сириус пришел с охапкой книг, она поставила основу заново, примерно представляя, какие эпитеты подберет для этого Снейп. Жаловаться она не собиралась, но у Сириуса по зельеварению все-таки было Превосходно, так что он догадался сам. - Да не бойся ты этого урода. – Сириус свалил книги в кресло и, заглянув в котел и чуть не стряхнув туда свою гриву, похлопал Эухению Викторию по плечу. – Думаешь, он не обсирался, что ли, никогда? Эухению Викторию факт, что Снейп обсирался, никак не мог утешить, а еще ей было совершенно не до того, чтобы вот прямо сейчас слушать что-то про него, но Сириус оседлал любимого конька. Пока она давила водоросли, Сириус рассказывал что-то про то, как они подвесили Снейпа и раздели его; Эухения Виктория слушала его в четверть уха, пытаясь не испортить ключевой ингредиент. - Ну Рем, понятное дело, отвернулся, когда надо. И представляешь, все идет как по маслу, Джей уже трусы с Сопливуса почти стащил, уже кончик хуя показался, толпа ревет от восторга, и тут Маккошка прибегает, обломала нам весь кайф! И я даже знаю, кто ей нажаловался. Да она Снейпа, даже если бы он ее круциатусом приложил, все равно бы стала выгораживать, а то, понимаешь, он ее всего лишь «грязнокровкой» обозвал. - Сири, - Эухения Виктория подвинула его, чтобы достать спорыш. – Будь добр, порежь? Наконец котел был заправлен. Они пошли в кухню, где вот-вот должно было начаться собрание. Раздумывая, возможно ли скрыть от Снейпа, что водорослей заказали в два раза больше, Эухения Виктория чуть не наткнулась на, судя по цвету волос и смазливым рожицам, младших отпрысков Молли, которые паслись на площадке второго этажа. - Подслушивать собрались, - подмигнул ей Сириус. – Но они молодцы! Они уже столько комнат от докси вычистили. Кухня была полна незнакомого народу. Из Вильярдо никого не было. Эрнесто, который переправил Эухению Викторию в дом Блэка, сразу же отправился обратно. А дуэнья ей с таким количеством гостей и детей теперь не требовалась. Эухения Виктория села на самый угол рядом с Ремусом, надеясь, что ее тут никто не потревожит, но внезапно пришел Дамблдор, избрав именно этот конец, чтобы сесть во главе стола. Да еще принялся пялиться на нее своими голубыми глазелками так интенсивно, будто хотел пробраться внутрь – вот только этого не хватало! Эухения Виктория и ответила – подсунула ему пару картинок из тетрадки Грегори. Потом еще пару. Дамблдор захихикал, но как-то, ей показалось, нервно. Тут к ней пробилась Молли с чаем, стала спрашивать, где Рита. - Рита у нас позавчера с вампиром сражалась, а вчера еще одного, - Эухения Виктория скрипнула зубами, - урода преследовала, ей теперь приходится себя поберечь. - Она такая молодец! – сказала Молли. – Я тебе заверну для нее пирогов. - Да, конечно. Эухения Виктория боялась, что Молли будет ее расспрашивать еще про кого-нибудь, но, к счастью, обошлось. Она ждала Макса – в конце концов, он тоже был в Лондоне, но тот не появлялся. И вообще, собрание должно было начаться уже полчаса как, а все еще ничего не происходило. Люди только расхаживали по кухне, переговариваясь друг с другом. - Снейп должен прийти, - пояснил Ремус. Эухения Виктория начала нервничать. Оборотное нужно было проверить через двадцать минут. Ну тогда в конце концов что толку? Она сорвалась с места: - Я в лабораторию. Расскажешь потом, что было, ладно? Когда она, кое-как протолкнувшись в этой толпе незнакомцев, вышла из кухни, то услышала, как Грюм сказал: - Ну что ж, Альбус, раз твой незаменимый шпион не дал себе труда явиться вовремя, предлагаю начать без него. Дорога наверх прошла под ругань Вальбурги – ее разбудила Тонкс, уронив подставку для зонтов, и споры целой толпы детей Молли – Фреда, Джорджа и тех двоих, которых Эухения Виктория видела раньше. Они опять толклись на площадке второго этажа и при ее появлении что-то попрятали за спины. Выше ей попалась еще одна девчонка, с гнездом каштановых волос на голове. Девчонка попыталась с ней поздороваться, но Эухения Виктория осознала это только тогда, когда оказалась уже в лаборатории. С зельем оказалось все в порядке, но непонятная тревога ее не отпускала. Эухения Виктория вцепилась в книжку про костерост, прочитала три страницы, но не поняла и половины. Тогда она решила сварить доксицид, но вылив подготовленную слизь бундимуна в котел, почти сразу же уничтожила ее. Конечно, у Снейпа теперь было еще больше поводов обвинить ее в порче ингредиентов, но сил вдыхать эту гадость сейчас у нее тоже не было. В конечном итоге она принялась ходить по лаборатории туда-сюда. Потом вспомнила, что существует успокоительное. Конечно, так часто его не стоило употреблять. Она решила сварить более простое – умиротворяющий бальзам, и сама готовка ее немного успокоила. Эухения Виктория уже заканчивала, когда дверь открылась. Она подумала, что это Сириус или Ремус, но это неожиданно оказался Дамблдор. Вид у него был чрезвычайно задумчивый. - Девочка моя, - сказал он, подойдя к столу, - а когда Северус должен был прийти по поводу зелий? - Сегодня должен был. - До собрания? – уточнил Дамблдор. - До собрания. А что? - Хотелось бы верить, что ничего, - неопределенно сказал он и вдруг исчез. И даже дверь не хлопнула. Эухения Виктория все еще пялилась на место, где он стоял, когда пришел Сириус. - Ты есть пойдешь? У нас перерыв, Молли накрывает на стол. - А что было на собрании? – спросила Эухения Виктория. - Да ничего толком не было. Новой информации мало, Снейп так и не пришел. Его, наверное, хозяин пришиб наконец, - Сириус хихикнул. - Что?! – Эухения Виктория уставилась на него. Сириус подкинул вверх черпак и, довольный, поймал его. - А что? Давно пора. - Сири, - сказала Эухения Виктория, - ты дурак. Мне надо было все понять еще тогда, когда ты рассказывал, как вы подвесили его вверх ногами и стали раздевать. Но я, к сожалению, в хвастовство подобной мерзностью не очень вслушивалась. - Да я же для тебя рассказывал! Чтоб ты его перестала бояться! – смутился Сириус. - Сири, а когда вы его в школе подвесили – это для того, чтобы его школа перестала бояться?! Прям вся толпа, на глазах который вы его подвесили, его боялась?! - Да он же Эванс грязнокровкой обозвал! Его надо было проучить! – неловко стал оправдываться тот. - Обозвал, блядь. Он ее подвешивал? Раздевал? А вы на него одного вдвоем напали! - Втроем, - машинально поправил Сириус. – С Питером. Ну, Рем рядом стоял. Эухения Виктория уставилась на него, не понимая, как он может не понимать. Но похоже, все это было всерьез и взаправду. - Ну, я же для тебя рассказал, - растерянно повторил Сириус. – Чтоб тебе легче с ним было. - Для меня! Блядь, Сири, ты вообще соображаешь, какое унижение испытывает человек, которого насильно раздевают на глазах у других?! Что ты делаешь в ордене вообще, если ты такой же, как пожиратели?! - Да это же шутка была! У Эухении Виктории потемнело в глазах. - Шутка?! – заорала она. – Сири, вот просто уйди и не показывайся мне на глаза! Потому что если ты сейчас останешься – я тебе на голову надену этот котел и не посмотрю, что он кипит! Потому что я думала, что Снейп чудовище, но ты намного, намного хуже, чем Снейп! - Че-е-его? – отшатнулся Сириус. Эухения Виктория дернула палочкой. Котел оторвался от горелки и взмыл вверх. Сириус шарахнулся к окну и, врезавшись боком в стеллажи с ингредиентами, дизаппарировал. Стеллажи обрушились на пол все, один за другим, окатив Эухению Викторию осколками, слизью и десятками разноцветных порошков. Сверху феерично спланировал котел, покрыв впечатляющую картину разгрома горячими каплями умиротворяющего бальзама. Не обращая внимания на испорченное платье, порезы и ожоги, Эухения Виктория опустилась прямо в лужу подтекающей слизи и заржала. - Что случилось? – дверь открылась и в лабораторию заглянул Эрнесто. У него округлились глаза. – Китенок? - Эрни, забери меня, пожалуйста, из этого дома уродов. Кажется, я больше не хочу в этом участвовать, - сказала она.