Спаси Господи...

POV Зарга Сириана.       Зал был полон гостей. Сыну Рагара исполнилось три месяца, и сегодняшний праздник в его честь. Все остальные главы кланов пришли сделать свои дары маленькому наследнику Кертье. Обычное явление. Ничего особенного. Просто благородные принимают в свой строй нового ноблесса, который будет в будущем новым главой ассасинов. Скука. Но, явится сюда мой долг, тем самым выказывая уважение чете Кертье и их ребенку. Подарки были разными. От длинного кинжала с драгоценной рукояткой, Геджутель преподнёс, до просто огромной черной жемчужины, Блостер постарался. Я же, дождавшись своей очереди, подарил древний фолиант. Банально, да ну и ладно. Меня волнует вовсе не это, а леди Екатерина, державшая мальчика на руках и прижимающая его к своей груди. Длинное, нисходящие в пол черное платье, открывавшие полностью её плечи, идеально сидело на своей хозяйке, подчеркивая упругую и пышную грудь, тонкую талию и стройные бедра, будоража моё воображение. Жгуче-черные волосы собраны в замысловатую прическу, и лишь пару непокорных прядей ниспадали на лебединую шею и точённые плечики. На тонких запястьях золотые браслеты, слегка позвякивающие, когда их обладательница нежно проводит по волосам мальца, успокаивая его, так так ребенок не понимает, что происходит и почему все подходят к нему. Он еще слишком мал, младенец, но уже умеет проявлять ревность, высказывая её своим недовольным ноем, а если это не помогает - хнычет, когда кто-то уж слишком пытается урвать себе внимание его сегодняшней няни. Раджак Кертье заявляет ему или ей, она моя, и только моя, иди отсюда. А девушка мило улыбаясь склоняет к нему лицо, нежно целуя в золотистую макушку, от этого движения в маленьких и изящных ушках поблескивают серьги кольца. Как же она сегодня хороша! Аж дух захватывает! Высокая, стройная, изящная и грациозная. Екатерина плавной и медленной походкой ходит по залу, приветствуя тех, кого знает и не знает, общаясь со всеми. Странно? Почему леди Кларисса не делает этого, ведь это её роль на этом празднике, как матери наследника. Но, её исполняет эта девушка. Почему Кертье ничего не предпринял против, а просто позволил им это? Точного ответа у меня нет. А предполагать я не люблю. Не благородное и глупое дело. Я признаю только то, что вижу собственными глазами. Так точно никогда не ошибешься, и не нанесешь оскорблений по неосторожности и отсутствия ума. Ученица Кертье уже подошла к Кравею и Эгваину, приветствуя их и о чем-то спрашивая. Роктис добродушно улыбается, отвечая на вопрос, а Урокай молча, практически в упор, пожирает её глазами, и даже не сколько не старается скрыть этого от окружавших их ноблесс, чем немало смущает Катерину, вызвав острое недовольство отца Игнес и меня. Глупый, несдержанный, эгоистичный мальчишка, которого редко и мало волнует мнение окружающих его благородных. Если он чего захотел, то требует этого прямо сейчас и немедленно. Ему не очень часто приходит в горячую голову понимание, что иногда «нет» - значит именно «нет», и никак иначе. Как же, меня, бесит эта его черта! Когда же он научиться скрывать свои эмоции и желания? Когда перестанет быть подростком? Наверное никогда. А, если и наступит такой момент, то только потому, что кто-то не выдержав преподаст ему мало приятный урок. Сдержав вздох, пробираюсь через толпу гостей и подхожу к ним. И как раз вовремя. Вместе со мной, к ним, так же подошел и Франкештейн, заметив как глава клана Эгваина смотрит на нашу общую знакомую девушку. А их «дружба» известна всем живущим в Лукедонии.       — Рад снова видеть тебя, Урокай. — не добро улыбнувшись поприветствовал его слуга Истинного Ноблесса. — Как поживаешь?       — Лучше, чем, ты, себе представляешь. — резко отвечает мой друг, не хотя переводя взгляд на него. — А ты?       — Прекрасно. — фирменная ухмылка появилась на лице блондина, но как только он поворачивается в сторону подопечной своего друга она исчезает, на её месте доброжелательность и дружелюбие. — Леди Екатерина, я приношу свои глубочайшие извинения, что не поздоровался с вами в первую очередь. Просто я очень давно не видел Урокая, поэтому и совершил это непростительное действие по отношению к вам. — в синих глазах уважение, восхищение и доброта. — Надеюсь, я, буду прощён?       Екатерина, внимательно посмотрев на них, улыбается милой и доброй улыбкой.       — Франкештейн, тебе не зачем извиняться. Я нисколько не в обиде на тебя за это. Ты волен здороваться с теми с кем хочешь, причём не важно в каком порядке. А, сейчас, господа, прошу извинить меня, но маленькому пора спать. Конечно праздник в его честь, но детский режим не предусматривает такое длительное бодрствование, поэтому мы не будем нарушать его и удалимся.       — Конечно. — тут же согласились Роктис и ученый, пропуская её. — Вы совершенно правы.       Когда Катерина отошла на достаточное расстояние от нас троих, чтобы не услышать ничего, владелец Темного Копья повернулся к Урокаю и тихо, предостерегающее проговорил:       — Ещё раз позволишь себе выкинуть подобное, пеняй на себя. Я понятно говорю?       Урокай зло окинул его взглядом.       — Ты, мне не указ, глупый человечишка. Я делаю то, что хочу.       — Эгваин, твоё поведение было не достойно благородного. — недовольно произнес Кравей, соглашаясь с синеглазым.       — Роктис, почему ты на его стороне? Ладно он, они принадлежат к одному виду. А, ты чего вдруг? К тому же…       — Принадлежность к виду тут не играет никакой роли, Урокай. И, никогда не играла. — не выдержав, вмешался я, сдерживая себя, чтобы не дать оплеуху этому глупцу. — Ты, позволил себе нарушить элементарный этикет, снова уставясь на девушку. Кертье, тебя, за это по головке не погладит, если узнает об этом, и о том как ты пренебрежительно отозвался о ней.       — Не успеет. — тон и холодный взгляд синих глаз говорил, что его обладатель сдерживаться не собирается.       — Франкештейн, не надо. — произнес тихий и спокойный голос позади него — Драка - это не уважение к хозяевам дома.       Мужчина дернулся и сразу же обернулся назад.       — Прошу прощение, Мастер, что позволил себе лишнее. — склонив голову и приложив руку к груди, сказал слуга. — Но, я не смог сдержаться в данной ситуации.       Кадис Этрама Ди Рейзал молча обводит нас взглядом, от чего нам становится не по себе за произошедшие.       — Понимаю. Но, прошу тебя не перебарщивай.       Блондин, подняв голову, кивает в знак согласия. POV Урокай Эгваин.       Злость бурлила во мне. Мало того, что появился этот поганый гадёныш, и девчонка сбежала, придумав глупую причину. Ей видите ли надо уложить эту мелочь, что прижала к своей аппетитной груди. Так ещё, Зарга и Роктис решили напомнить мне про этикет. А, под конец появился Рейзал-ним, смотря на меня так, что я тут же захотел провалится под пол, лишь-бы не видеть больше этого взгляда. И что, они, все так защищают и трясутся над этой особой? Как с какой-то принцессой! Она всего лишь обычная человеческая девка, которая иногда развлекает своего учителя, которому её навязал Лорд, в постели. И не более того! Почему, я, не могу порезвится с ней не много? Развеяв тем самым свою скуку. Идя по коридору я не мог этого понять. Да, есть те кто считает иначе, не веря слухам, которые, кстати, распустила сама Госпожа Кертье. Но, я верил в них. Ведь глава клана ассасинов позволяет ей то, что другим не при каких обстоятельствах не позволено, и за нарушение виновник будет лишён жизни на месте, без право на оправдание. А, значит...       Я, обязательно, когда-нибудь, сделаю это.       Дверь медленно и тихо открылась, и из комнаты вышла девчонка, старясь не шуметь.       Неужели я оказался рядом с детской?       — Нора, я обратно, а ты, побудь с ним. Если, что зови. — прошептала виновница моего желания.       Аккуратно прикрыв за собой дверь, девчонка, не ожидая для себя, наталкивается на меня.       Я тут же прижимаю её к стенке.       — Закричишь, разбудишь ребенка. — тихим голосом проговорил я. — А, мы ведь не хотим этого?       В здоровущих черных глазах сильное удивление и абсолютное не понимание того, что я тут делаю и зачем. Пухлые губы приоткрыты. Пышная грудь вздымается немного учащенно. Медленно опускаю лицо к шеи, вдыхая легкий, сладкий аромат, а потом кончиком языка прикасаюсь к маленькому ушку. Девчонка вздрагивает и замирает. А язык уже скользит по изгибу её шеи.       — Урокай-ним? — нежный голосок, мягким эхом отозвался в моей голове. — Что, вы, творите?       Прикидываемся невинной дурочкой? Так я, тебе, и поверил.       Прижимаюсь к юному телу, чувствуя как кровь всё сильнее и сильнее бурлит во мне, а внизу живота появляется тяжесть, признак желания. Опускаю руку ниже и захватив ткань платья, задираю подол, чтобы провести ею по гладкой и нежной коже стройных длинных ног. Маленькие кулачки упираются в мою грудь, пытаясь меня оттолкнуть. Но силенок не хватает, и не хватит. Моё же воображение рисует идеальную эротическую картину.       Сдерживаться нет сил, да и желания. Впиваюсь в пухлые губы страстным поцелуем, и сразу же чувствую солоноватый привкус во рту. Эта, гадина, прокусила мне нижнюю губу! Резко хватаю, свободной рукой, черные волосы, и грубо тяну назад, от чего Катерина издает тихий стон боли. Не нравится? Сама виновата. Не чего было выпускать зубки. Лучше бы свой язычок пустила в дело. Но, пока, что я потерплю, нам никто не помешает сделать и это. Обхватываю тонкую талию и волоку упирающеюся, но не произнесшую до сих пор ни звука, девчонку в пустую комнату. Интересно почему? Может ей нравиться когда грубо? Открыв дверь быстро захожу внутрь, не отпуская девку Кертье, которая, тяжело дыша, яростно смотрит на меня. Пару мгновений и мы на большой кровати. Не сдерживая себя начинаю покрывать поцелуями бархатную кожу, а руки не терпимо исследуют каждый дюйм этого стройного тела.       — Наконец-то, ты, будешь моей. — шепчу я, сминая пышную грудь под черной тканью.       — Совсем охуел, красноволосый? — голос злой, в глазах пламя ярости.       Ничего не отвечая, продолжаю покрывать поцелуями открытую кожу, и не замечаю как девчонка высвободила руку. Боль и чувство стекающей крови по щеке. Она снова сделала это! Только теперь оцарапала. Взмах и черная голова резко дергается от звонкой пощечины. Ещё взмах - из нижний губы, тонкой струйкой, течет алая кровь, пачкая белую простынь.       — Любишь, когда грубо? — интересуюсь у неё.       — Ты о чём, тут, придурь бормочешь? — шипит подопечная Рагара. — Совсем мозги растерял?       Удар под дых, заставляет девку согнуться пополам и закашляться.       — Я не потерплю не уважения к себе. Ты, всего лишь жалкая человеческая блять. Поэтому, знай своё место.       Снова хватаю её за волосы и грубо тяну к себе ближе. Из разбитых губ продолжает течь кровь, а в черных глазах быстро начинает появляется страх и осознание всего происходящего здесь. Ну, хвала Лорду! Я уж думал, что она и дальше будет продолжать сопротивление, прикидываясь, что ничего не понимает.       — Не смей даже думать издать хоть единый звук. — предупреждаю уже испуганную девчонку, и для верности ещё раз с размаху даю звонкую пощечину, от чего черноволосая головка снова дернулась. POV Геджутель.       Я молча слушал какой-то рассказ от кого-то гостя, когда заметил взволнованную Веронику, Блостера и Франкештейна. Интересно, что у них произошло? И где Екатерина? Они же вроде всегда вместе ходят.       — Извините, но мне нужно отойти. — проговорил я, начиная волноваться.       Беспокойная Вера и Красиас не в счёт. Но вот слуга Истинного Ноблесса? Я хорошо знаю ученого. До такого состояния его мог довести только очень серьезный случай. А вот, что это, мне как раз и предстоит узнать. Потому, что если Рагар узнает первым, проблем не оберешься.       — Франкештейн, что произошло? — подойдя к нему, задал вопрос.       — А, Геджутель — мой друг вздрогнул, это уже плохо. — ты, случайно не видел Катерину?       — Нет. А что?       — Эгваина тоже нигде нет. — быстро проговорил Блостер, подойдя к нам.       — Блять. Только, этого, нам не хватало. — воскликнул блондин. — Ну, если только…       — О чём ты? — повысив голос, не выдержал я, ничего не понимая. — Причём тут Эгваин и отсутствие Екатерины. Которая наверно ещё укладывает Раджака спать.       — Надеюсь так и есть. — проговорил ученый, взлохмачивая рукой волосы. — А, Урокай тут притом, что облизывается на подопечную Кертье, как кот на сметану.       Что он сказал?       — Что, прости меня, делает Урокай? — переспрашиваю, может я ослышался?       — Он… хочет… ну… это… того… — попыталась сказать её подруга.       — Так, где детская? — не тратя время на глупые беседы, спросил друг Рагара, смотря на меня синими глазами, в которых плескалось сильное беспокойство за эту маленькую девочку. POV Рагар.       Сбежав от гостей и жены, что вцепилась в мою руку, словно клещ, как же она мне надоела, иду по коридору, направляясь в детскую, чтобы узнать как там Раджак. Спит или нет? Если Екатерина уложила его, то я просто вернусь с ней обратно к гостям. Но подойдя остановился, услышав отдаленный, но от этого не менее, отчетливый звук пощечины. Прислушался. Может послышалось? Нет. Звук повторился снова.       Секунда, и я около нужной комнаты. Тихо открываю дверь.       Представшая, передо мной, картина привела меня в плохо, очень плохо, сдерживаемую ярость. На большой постели лежали Катерина и Урокай, который прижал её своим телом. Взмах. Сильный удар по лицу, от чего голова девочки дернулась. А я чувствую запах крови. Её крови!!!       Мгновенье и Урокай отлетает к противоположной стене, а в моих руках появляется Картас.       — Рагар! — ошарашенный, так как не ожидал меня тут увидеть, прошептал Эгваин. — Я всё сейчас, тебе, объясню.       Перепуганная Екатерина смотрит на меня, не веря в то, что это и вправду я. Порванное платье задрано до колен. На запястьях красный отпечаток рук благородного. Губы и правая бровь разбиты и сильно кровоточат. На хрупких плечах по три длинных и глубоких царапин.       Атака была быстрой и молниеносной. Глубокая рана на груди главы клана Эгваина, и тихий стон ноблесса, предрекают его скорую смерть.       — Рагар!!! — крик, испуганной девочки, останавливает клинок Картаса за миг до того момента, когда он должен перерезать глотку этого ублюдка. — Не надо!!! Прошу тебя!!!       Медленно поворачиваю голову в сторону Катерины, что шатаясь, идет ко мне.       — Пожалуйста, остановись. — практически одними губами просишь ты.       Подойдя, кладешь свою маленькую ладонь на моё запястье, и сжав его, осторожно отводишь в сторону.       Ты дрожишь.       Оружие исчезает.       А я не раздумывая ни секунды нежно обхватываю рукой тонкую талию, и притянув тебя ближе, прижимаю к себе. Твои руки тут же обвили мою шею, горячие дыхание прожигает грудь даже через ткань водолазки. Дыхание медленное и тяжёлое. Но ты не плачешь.       Я же не упускаю из вида главу клана, хотя он ещё не скоро сможет двигаться. Рана нанесённая Оружием Духа наносит серьезные повреждения, ни один благородный не может игнорировать их.       — Опоздали.         До меня доносится звук голоса Франкештейна.       — Только не это. — это уже Геджутель. — Скажи мне, что этот, прости меня Лорд, мелкий ублюдок…       — Нет. Тут Рагар. — довольно отвечает мой друг, проходя в комнату.       — Катёна! — Вероника, куда же без неё.       — Верочка, не пугай бедную девочку. — Красиас.       Вся четверка в сборе. Молча стоят в комнате и смотрят на нас.       — Закройте дверь. Зрителей и так многовато. — произнес я, не отпуская кроху, которая так же держит меня, не реагируя на голоса, хотя и прекрасно слышит их.       Ученый молча делает так как я сказал. Блондиночка рвется к подруге, но побаивается подойти ко мне, да и Блостер вцепился ей в руку, не давая возможности сделать шаг, если вдруг не нужная смелость решит проявить себя, в нашу сторону.       Возникшую тишину нарушает тихий стон и попытка встать на ноги Урокая Эгваина. При этих звуках малышка в моих руках замирает, и медленно поворачивает голову в его сторону.       Взмах. Точный и мощный удар ноги по лицу, тело отлетает к так полюбившийся ему постели.       — Прости. Не удержался.       На эти мои слова Екатерина лишь поводит плечиками, поморщившись от боли, из-за этого простого движения.       Злость снова вскипает в крови, но я сдерживаю её. Раз не убил его несколькими минутами позже, исполнив твою просьбу, значит я не сделаю этого. По крайней мере в данный момент. Да. Сейчас ты живешь лишь только потому, что так пожелала эта девочка. Но - это только сейчас.