Венец творения

Рот мне, все-таки, заткнули какой-то тряпкой, спасибо, хоть чистой, после чего сковали сзади руки и затолкали в багажник. Ехали мы долго. Я успел изрядно замерзнуть, а уж как болели вывернутые назад руки, при том, что мне пришлось лежать на правом боку – вообще молчу. Когда меня доставали из машины, я уже мало что соображал из-за боли и холода. Я даже не сразу сообразил, что меня затащили в какой-то дом и толкнули в кресло, предварительно сняв наручники. Потом кто-то открыл мне рот, и в горло хлынула огненная вода, заставив меня поперхнуться и закашляться, выблевывая огонь. Тошнило меня недолго, благо на корпоративе я практически ничего не ел. - Что с ним? – спросил чей-то голос, пока я тяжело переводил дыхание, свесившись через правый подлокотник кресла. - Укачало, наверное, ублюдка, - ответил Савелий и жестко дернул меня за руку, возвращая обратно в кресло. Проморгавшись, я, наконец, смог разглядеть генерального, сидевшего напротив меня. Тут комнатное тепло проникло в мое застывшее тело, и меня, очень некстати, начало знобить. Генеральный скривился. - И это… «трясущееся нечто» смеет называть себя альфой и претендовать на моего омегу? В его голосе было столько презрения, что я невольно вскинул голову, не желая показывать себя слабым. - С-сам бы поп-пробовал в баг-гажн-нике п-прокатит-ться г-голышом-м п-по м-ороз-зу, а й-й-я б-бы на т-тебя п-пос-смотрел, - щелкая зубами, произнес я, совершенно не заботясь об уважительном обращении. - Огрызаешься? – генеральный чуть вскинул брови, выражая свое удивление. – Это хорошо, не хотелось бы выходить в круг с трусливой шавкой, это не сделает чести ни мне, ни моему омеге, раз за ним посмел ухлестывать такой… Он не договорил, но рот скривил более чем выразительно, а я не придумал ничего лучше, чем повторить его жест, с таким же презрением оглядев самого генерального. Жаль только дрожь портила всю сцену. - Савелий, - генеральный поднялся. – Отведите его вниз и заприте там до утра, только одеяло дайте и одежду потеплее. Отогреется, тогда и решим наш вопрос, а то скажут, что я одержал победу над неполноценным противником. - Твое счастье, - хмыкнул Савелий, хватая меня за руку и выдергивая из кресла. – До утра еще поживешь. Можешь даже помолиться о своей душе, если веруешь. - Молиться не буду, с богом у нас сложные отношения, - ответил я, позволяя себя вести и радуясь тому, что голос больше не дрожал, а зубы перестали стучать как кастаньеты. – А вот прожить я намереваюсь дольше, чем до утра. - Ну-ну, - Савелий протащил меня за собой сначала по коридору, а потом по лестнице, коротко приказав кому-то принести одеяло, свитер, штаны и носки для гостя. При этом слово «гостя» он выделил самой ехидной интонацией, на какую был способен. Комната, в которую меня весьма неласково затолкали, была маленькая, без окон и каких-либо жилых удобств, просто голые стены, потолок с точечным светильником и деревянный пол, зато здесь имелась софа, на которой я и уместился, укрывшись пледом. Переодеваться я не стал, только промокшие от снега носки сменил, а все остальное оставил на утро. Не пойду же я в их «круг» в пижаме. Что же касается угрозы жизни – я решил еще побарахтаться. Конечно, я давно не занимался, но все же несколько приемов вполне мог воспроизвести в драке, и победу над собой не назвал бы легким делом, как бы они тут не запугивали. Размышляя так, я вскоре заснул. Разбудили меня невежливые толчки в бок и голос все того же Савелия: - Ты смотри, дрыхнет. А я думал, всю ночь протрясешься от страха за свою никчемную жизнь. - У кого она никчемная – мы еще посмотрим, - буркнул я, садясь и потягиваясь. Все-таки софа – не самое приятное ложе, и в длину маленькая и в ширину, но все же я нормально поспал. – Завтрак будет или сразу убивать поведете? - Хм, а ты ничего, - одобрительно хмыкнул Савелий. – Не был бы такой мразью, мог бы войти в клан. Завтрака не будет, а вот в туалет можешь сходить. Мало ли что… - и так ехидно рассмеялся. - Идите вы ... со своим кланом, - не оценил я щедрости его души, сбрасывая пижаму и натягивая на себя отданные мне вещи. Брюки были чуть велики, как и свитер, но в моем случае привередничать не приходилось. Туалет оказался тут же, за маленькой дверью, которую я вчера не заметил. – Я готов, - бодро отрапортовал я, одергивая свитер. - Только обуви нет. Вместо ответа Савелий кинул мне чьи-то ботинки, на пару размеров больше моего. Надел их без возражений, зашнуровал, как мог туго, под неодобрительное бухтение: зачем завязывать, если через минуту снимать придется? Я хотел было пошутить: «не хочешь сам снимать, патологоанатом снимет», но все же промолчал и пошел за Савелием без возражений и пререканий. В коридоре за нами пристроились вчерашние амбалы. - Это на случай, если ты сбежать вздумаешь, - пояснил мне Савелий их появление. – Народ собрался поглядеть на зрелищное сражение, так что не следует их разочаровывать. Если не боем, так твоим присутствием порадуем. На улице нас ожидала очищенная от снега и огороженная канатами площадка, метров пять-шесть в длину и ширину, вокруг которой толпился народ. Альфы, омеги, беты, некоторых из них я знал: работали в офисе вместе, но большая часть была мне незнакома. Мое появление они встретили любопытными взглядами и перешептываниями, но никаких выкриков в свой адрес я не услышал. Стоило мне пробраться под канатом, как с противоположной стороны появился генеральный. В голове закрутилась мысль о рефери с микрофоном, как на боксерских матчах, но вновь я промолчал, поскольку генеральный стал… раздеваться. Я стоял и тупо смотрел на него, не понимая, какого дьявола он это все творит, но тут Савелий толкнул меня в плечо. - Чего застыл? Раздевайся. - Зачем? – я удивленно оглянулся. - А как ты оборачиваться будешь в одежде? Хочешь, чтобы потом все сказали, что Георгий победил, поскольку ты в штанах запутался? Быстро раздевайся. Я вновь повернулся к противнику, даже не зная, что сказать, и чуть не заорал во весь голос, поскольку передо мной разворачивалось действие из фильма ужасов. Человека гнуло и корежило, выламывая суставы и выкручивая тело, медленно, но верно обрастающее шерстью. Минута, и вот передо мной стоит здоровенный черный волк, зло скалящийся и сверкающий на меня глазами. Его голова была на уровне моей груди, а если бы он встал на задние лапы… Ой, господи, куда я попал? - Чего застыл? – новый толчок от Савелия был довольно ощутим, и это помогло мне немного прийти в себя. Немного, но не совсем. – Оборачивайся! Резкий приказ и новый толчок в плечо. - Я-а? – это все, что я смог выдавить из себя, с трудом сглотнув и не отрывая взгляда от волка. Так страшно мне еще никогда не было. - Ты! Кто же еще? Тут волк зло рявкнул, коротко взвыл и медленно пошел на меня, скалясь. Сердце мое в груди замерло от ужаса. Мне бы бежать, но ноги словно приросли к земле, отказываясь шевелиться. В голове еще мелькнула мысль, что я правильно сделал, сходив утром в туалет, иначе точно опозорился бы, а потом… темнота. *** - Вот уж не думал, что он упадет в обморок, - хорошо знакомый мне голос Савелия был первым, что я услышал, приходя в себя. Глаза открывать я не спешил и старался, чтобы дыхание было таким же ровным и размеренным. – Похоже, он впервые увидел оборот, и понятия не имеет о том, что он оборотень. Я - оборотень? От этой новости я все же не сдержался и охнул, пришлось открывать глаза и садиться. На этот раз я лежал на полу, на ковре, а надо мной стояли Георгий и Савелий, внимательно разглядывая. - И что нам теперь с ним делать? – вопрос генерального был явно не риторический. – Убивать такого слабака в круге… Меня не поймут. - Придушить по-тихому и сделать вид, что здесь не лежало? Не знаю, может, предложение Савелия и было бы принято, меня-то точно никто спрашивать не собирался, но тут в комнату вошел омега генерального. - Что здесь происходит? Что за разговоры о вожаке и перепуганном насмерть альфе в круге? С кем ты уже подрался? - Да вот, - Савелий кивнул на меня, - изловили урода, что писал тебе все те письма, теперь думаем, что с ним делать. Только с ним никто не дрался, он, как увидел Георгия в обороте, так и рухнул в обморок. Леонид с неким сомнением посмотрел на меня, медленно приближаясь. - А зачем он те гадости мне писал, спрашивать не пробовали? – омега присел на корточки передо мной, и я встретился взглядом с единственным человеком в этой комнате – или тоже оборотнем? – не желающим моей смерти. - Я ничего не писал, - тут же прошептал я, хотя надежда, что мне поверят, была совсем крошечная. - Как же не писал, - возмущенно рыкнул Савелий, - письма приходили с его компа, мы все проверили и перепроверили. Они и в черновиках сохранились, видимо не додумался стереть. - Но я ПРАВДА ничего не писал. Только я не знаю, как это доказать. Меня кто-то подставляет. - Кто? Кому это надо? – тихо спросил Леонид, чуть наклонившись ко мне, и тут я увидел, как его глаза удивленно распахнулись. Он на мгновение замер, потом наклонился к моей шее и медленно вдохнул. Георгий тут же утробно зарычал, я испуганно задержал дыхание, решив, что сейчас здесь будут два трупа, а Леонид медленно, словно бы нерешительно, отстранился. Наши с омегой глаза вновь встретились, при этом я недоумевал, что такого он мог во мне почуять, а он был растерян и… зол? Не успел я подумать, что все это могло значить, как омега встал, обернулся к генеральному и… залепил ему такую пощечину, что тот даже пошатнулся. - Ты что, вконец ополоумел?! – закричал Леонид, а его альфа отступил на шаг, хватаясь за мгновенно покрасневшую щеку. – Ну ладно этот, - кивок в сторону Савелия, - нюх потерял, но ты должен был почувствовать, кто перед тобой! Это же надо до чего дошли: два здоровых лба издеваются и доводят до обморока беременного омегу! - Кого? - Кто? - Что? Три наши восклицания слились воедино. Я машинально прижал руку к животу, не веря во все услышанное, и в то же время… - Беременного? – с трудом выдавил я из себя и почувствовал, как начинаю проваливаться в никуда. Все-таки столько потрясений за одно утро – слишком много для человека. *** На этот раз в себя я приходил медленно. В голове один за другим всплывали воспоминания обо всем произошедшем. Глаза я, по прежнему, не спешил открывать, но чувствовал, что лежу на чем-то мягком, скорее всего, на кровати, а вокруг витают приятные ароматы кофе и какой-то выпечки. Как только понимание этого полностью угнездилось в голове, живот отозвался жалобным урчанием, напоминая, что в него следует что-нибудь положить, поскольку он слишком давно пуст. Рот сразу же наполнился слюной, и я потянул носом, вдыхая аромат еды. - Я слышу, что ты не спишь, - судя по голосу, Леонид улыбался. - Садись, будем полдничать. - Это я что, обед проспал? Сев на кровати, я огляделся. Типичная спальня омеги. Занавесочки пастельных тонов, светлые обои в цветочек, пушистый ковер в тон занавескам, мягкая мебель светло-бежевого цвета и маленький столик с гнутыми ажурными ножками между двух кресел у окна. На этом столике весьма живописно располагался кофейник, сливочник, вазочка с выпечкой и коробка с шоколадными конфетами. - После стресса тебе нужно поесть сладкого, чтобы восстановить глюкозу крови, а потом, если захочешь, тебе принесут чего-нибудь посущественнее. Я согласно угукнул и смело откинул одеяло, но тут же вернул его на место, поскольку из одежды на мне ничего не было, даже трусов. - Халат в изножье кровати. Надевай. Халат был явно альфьим, темно-синего цвета, но только натянув его на себя, я почувствовал запах мускатного ореха. Правильно расценив мое обнюхивание ворота и рукавов, Леонид кивнул: - Да, это Савелия. И раздевал тебя тоже он. Георгию я бы не позволил, но Савелий имел право убедиться в том, что ты омега, более… надежным способом. Теперь они тебя не тронут, а Савелий вообще сам не свой от всего произошедшего. Он вообще хотел дождаться твоего пробуждения, но я выставил его. Пусть пока погуляет, а мы побеседуем. Кстати, он рассказал мне о происшествии в душе, это ведь был ты? Я кивнул. - Ребенок от него? Я вновь кивнул и опять инстинктивно прикрыл руками живот, и даже попытался его прощупать. - Что, не веришь? Ничего, скоро поверишь, тем более, что носишь ты альфу, а на них наш организм всегда сильнее реагирует. Я бы и сам не поверил, расскажи мне кто-нибудь о подобном, но мой нос меня еще ни разу не обманывал. От тебя пахнет молоком, как от любого беременного омеги, хотя пахнешь ты скорее, как альфа. Завтра могу свозить тебя к своему врачу, чтобы уж наверняка убедиться, а сегодня будем отдыхать. Думаю, тебе пока хватит стрессов. Пока Леонид говорил, я присел в свободное кресло и взял в руки наполненную им чашку с ароматным напитком. - Сливки? - Нет, спасибо, я только сахар кладу, и больше ничего. - Тогда бери слойки, они с клубничным вареньем, моим любимым. Долго уговаривать меня не было нужды. Я быстро умял почти все слойки, пока Леонид медленно жевал одну, и еще пяток конфет в рот отправил, немного жалея, что мясо обещали позже. Сладости – это не еда, а так... перебить аппетит. - Рассказывай, - то ли приказал, то ли попросил Леонид. Не знаю, может, в еду или кофе и было добавлено что-то развязывающее язык, но скорее всего, мне просто невмоготу уже было хранить в себе свои секреты. Я рассказал все, начиная от своего детства и заканчивая сегодняшним днем, а Леонид слушал внимательно, изредка кивая и подбадривая. А когда я закончил свой рассказ, заговорил сам. - Скорее всего, тот геном, о котором писал твой отец – ген альфы-оборотня, поскольку в тебе явственно чувствуется наша кровь. Как он его получил и каким образом смог соединить его с человеческим отпрыском омегой, надеюсь, навсегда останется загадкой, поскольку такие эксперименты просто бесчеловечны. Сейчас я расскажу тебе о нас, об оборотнях, и сразу хочу предупредить, чтобы ты себе не нафантазировал: убивать тебя никто не собирается. Для любого оборотня, омега, тем более, если это истинная пара, - величайшая драгоценность, а вы с Савелием - пара. Каждый омега у нас ценится на вес золота, и любой альфа за нас жизнь готов отдать, поскольку омег у нас значительно меньше, чем альф, а с человеческим омегой детей у оборотней не бывает. - А Савелий тебе… - я сначала перебил Леонида, и только потом замолчал, смутившись. - Он мой единоутробный брат. Папа у нас один, а отцы разные. Когда-то наш клан решил наладить связь с северянами, вот и обменялись омегами. Поначалу, папа Савелия вошел в семью тогдашнего вожака, а когда тот погиб, выбрал себе иного супруга, из альф клана моего отца. Савелий пошел в омегу: такой же снежно-белый волк, а я в отца-альфу, оттого мы и не похожи. Кстати, у нас, оборотней, вожак - это не наследуемый титул. Вожаком становится самый сильный альфа, причем сила важна не столько физическая, сколько духовная. Савелий вполне мог бы посостязаться в круге за место вожака, но он никогда не хотел управлять. Он оборотень действия, а не слова. Есть вопросы? Я пожал плечами. Нет, вопросы у меня были, и много, но упорядочить их как-то не получалось, слишком много рассказов, фильмов и прочих ужасов-страшилок существовало. Леонид хмыкнул, явно поняв мое затруднение. - Забудь обо всех человеческих сказках об оборотнях. С луной обращение никак не связано, серебра и креста мы не боимся, как и святой воды. Перед людьми мы себя не демонстрируем, так безопаснее живется, так что не болтай зря, если окажешься в сугубо человеческой компании. Оборачиваться могут только альфы. Беты и омеги - всегда находятся в человеческой форме, хотя все чувства у нас развиты сильнее, чем у любого человека. Чем сильнее оборотень как альфа, тем больше у него волк, а такие здоровяки, как Георгий и Савелий - вообще редкость. Оборотни живут кланами. Иногда альфы или беты покидают клан в поисках счастья. Такое не возбраняется, но тогда клан уже не защищает одиночку. Омеги сами не уходят, разве что последуют за своим альфой. Именно поэтому в альфе-одиночке, от которого явственно несло оборотнем, никто и заподозрить не мог омегу. Всего кланов шесть, наш один из самых крупных, но более подробно об этом тебе расскажет Георгий, это его обязанность, как вожака, или Савелий - его "правая рука". Что еще?.. – Леонид задумчиво потеребил губу, но больше ничего не надумал. – Ладно, возникнут вопросы – задавай, не стесняйся, а сейчас пойдем, я покажу тебе дом.