Млечный путь

      Нарния.       - Мой дорогой Каспиан! Будь благоразумен, - Корнелиус тяжелыми шагами направлялся за быстро удаляющимся из Зала Советов королем, который для всё еще оставался мальчишкой.       Много времени утекло с того дня, когда старые короли и королевы Нарнии покинули это место через портал в дереве. Сложно было забыть то время даже старому Корнелиусу, не говоря уже о пылком сердце молодого правителя. После того, как Каспиан взошел на престол, он вновь обратил Нарнию в мир, были урегулированы все распри между нарнийскими народами, войско короля одержало победу над великанами, которые бесчинствовали на границе. Мир стал как никогда процветать, и все благодаря Каспиану Х.       Но Корнелиус, которого он назначил своим лорд-канцлером, всё ещё видел в поступках юного короля стремление найти портал между мирами, чтобы вновь вернуть в Нарнию королеву Сьюзен Великодушную. Он действовал скрытно, оправдывал походы политической необходимостью, и это могло затуманить взор любого нарнийца, но только не того, кто провел с ним долгие годы, воспитывая, как собственного сына. Во всяком случае, Корнелиус таковым его и считал.       - Каспиан! – голос Корнелиуса дрогнул, и, отчасти, именно это заставило правителя остановиться и с шелестом мантии о каменный пол, обернуться на своего старого наставника.       Что бы не произошло за те три года, пока Каспиан сидел на троне, всецело он доверял только своему учителю, и, несмотря на то, что первый стал королем, Корнелиус никогда не переставал быть его наставником, помогал добрым советом и заставлял двигаться вперед, к собственной цели. Сам того не понимая, учитель подталкивал своего ученика к поискам. Всё это было лишь человеческим фактором. Возможно, Корнелиус вкладывал в свои слова нечто иное, но для молодого влюбленного короля всё было одно: он слышал в речах учителя лишь то, что должен стремиться к цели, ведь любая из них достижима.       И не так важно, какую именно цель Каспиан ставил перед собой: сплотить народы Нарнии или усмирить великанов, всё было едино. За ними он преследовал лишь одну первоочередную задачу – любыми способами встретиться с милой сердцу Сьюзен.       - Я слушаю тебя, учитель, - Каспиан покорно склонил голову, выражая своё почтение Корнелиусу.       Тот сделал приглашающий жест в сторону широких витражных дверей, ведущих во внутренний двор. Каспиан, с минуту помедлив, легкой поступью направился туда, пока пожилой учитель невысокого роста пытался не отставать.       Снаружи было свежо. После непродолжительного утреннего дождя растения словно взбодрились и сейчас, нежась на ласковых лучах полуденного солнца, предстали перед обитателями замка во всем своем великолепии. Это место облюбовали ласточки, которые кружили над головами придворных, совершенно не опасаясь их, что было невероятно радостно осознавать: между людьми и живой природой спустя долгое время, наконец-то, снова появились мир и согласие.       Дотронувшись рукой до нагретого каменного парапета, Каспиан закрыл глаза, подставляя своё лицо под ласки теплого восточного ветра. В чем была необходимость разговора с учителем, он прекрасно понимал, но не готов был первым вступать в беседу. Он прекрасно понимал, что Корнелиус, как и большая часть совета, будут категорически против его решения.       - Мой король, что это было? – Корнелиус вдруг отказался от своих извечно философских речей и обратился к правителю самым прямым образом, на который он был способен. – Ты осознаёшь всю эгоистичность своего поступка?       Молодой человек улыбнулся, и лишь потом посмотрел на лорд-канцлера сверху вниз, но вовсе не как король смотрит на своих придворных, а как благородный сын смотрит на почтенного отца. Корнелиус чувствовал то, что юный правитель испытывает к нему уважение, но никто, даже он, не смог бы повлиять на принятое решение. Каспиан был тем ещё упрямцем, каких во всей Нарнии не сыщешь.       - Я обо всем позаботился, учитель! – надобность в таком обращении уже давно исчерпала себя, однако Каспиан не видел необходимости изменять старым привычкам – иначе как ему называть Корнелиуса?       Старик тяжело вздохнул. Он был несправедлив к своему королю только по одной причине – он был точно таким же эгоистом. Как Каспиан не мог забыть прекрасную Сьюзен, Корнелиус не мог отпустить его от себя так далеко. И попытки скрыть всё это за волнением о государстве – жалкая ложь, на которую способен любой человек. Но также полугном знал и то, что он стар, и рано или поздно покинет этот мир, а король – молод и открыт для новых переживаний и, что гораздо важнее, чувств.       - Ты прав, я эгоист! – не дождавшись от наставника никакой реакции, продолжил Каспиан. – Но я столько всего сделал для Нарнии. Посмотри вокруг! Она процветает! Люди живут в мире с другими народами, животные снова разговаривают. Я сделал достаточно, обеспечил спокойствие этим землям. Так позволь мне обрести свой покой!       - О, милый мальчик! – вздохнул Корнелиус, еле заметно прикасаясь к плечу юноши.       Но тот словно не слышал слов учителя, голова была забита совершенно другим. И за это его не стоило осуждать. В одном Каспиан был прав – он достоин обрести своё счастье. Ведь счастье и только оно помогает нам бороться со злом, и если в сердце короля не найдется места для счастья – в нем поселиться нечто более ужасное и растущее с огромной скоростью.       - Я всё продумал! Мой кузен такой же полноправный принц, коим я являлся. Пусть он царствует под регентством своей матери, - голос Каспиана за долгое время вновь казался живым. – Я оставил здесь десять советников во главе с тобой, которым я доверяю. И пока меня не будет, вы вполне способны править Нарнией мудро.       Энергия, которая подпитывала Каспиана, поразила Корнелиуса своей силой. Она била ключом, искрилась отовсюду, где находила хоть маленькую брешь в плотной стене, вырывалась наружу, чтобы обрести свободу. На секунду Корнелиус увидел в юном лице правителя черты его отца, и этот момент надолго сохранился в его памяти, не изгоняемый даже тревогами о судьбе юноши. Сходство между Каспианом и его отцом были заметны ещё тогда, когда малыш с интересом внимал рассказам о старой Нарнии, слушал истории о великих королях и королевах этих земель. Но сейчас, глядя на Каспиана X он отчетливо видел его отца.       В конце концов, думал Корнелиус, это лишь его судьба, и он и только он в праве ею распоряжаться.       - Куда ты отправишься? – задал вполне резонный вопрос наставник.       - Пока не знаю, - Каспиан улыбнулся. – Пойду за зовом сердца.

~ ~ ~

      Каспиан поступил так, как и сказал своему учителю - пошел туда, куда вело его любящее сердце. Он больше всего сейчас хотел воспользоваться рогом Сьюзен, но прекрасно знал, что он не сможет помочь ему в тяжелых поисках. Как сказал Аслан - Сьюзен и Питер были в Нарнии в свой последний раз. Поэтому единственное, что ему оставалось - это поиски портала, способного связать два мира. Он даже был готов на то, чтобы самому отправиться в неизведанный мир старых королей и королев, но удача почему-то отворачивалась от него каждый раз, когда он был в двух шагах от заветной цели.       Юный принц не понимал, почему Сьюзен ушла домой, почему не осталась, несмотря на то, что испытывала к нему высокие чувства. Потому что он понятия не имел о том, как тоскливо жить вдали от родного дома, от земли, на которой ты родился. И, окажись он в чужом мире, то скучал бы по Нарнии невероятно сильно, а, не имея возможности вернуться назад - сошел бы с ума.       Поиски завели короля на корабль "Покоритель зари", который вели капитан Дриниан и его команда. Но и с чужой помощью юноша оказался совершенно беспомощным перед волей судьбы.       Он сошел на берег на одиноком острове, объявив команде, что не намерен держать дальнейший путь. Опасения членов корабля, которые стали для него товарищами, оправдались - они еще с самого начала плаванья видели, что апатичное настроение их спутника не приведет в итоге ни к какому положительному результату. Так и случилось, Каспиан опустил руки.       Он прожил на острове несколько месяцев, сам не понимая, на что рассчитывает, но вернуться обратно в дворец безрезультатно не мог. Выстроив себе небольшую лачугу на могучем дереве, он принял самое рационально, как ему казалось, решение: навечно забыть о том, что он когда-то был королем.       И сейчас, сидя за старым, покрытым мхом, дубом и выслеживая пугливого оленя, принц уверено решил смириться с одинокой жизнью. Глупо было рассчитывать на то, что он всё-таки сможет найти портал. Шансы того, что это произойдет, были минимальны, только сейчас он принял это как должное и перестал тешить себя мыслью, что любящее сердце способно привести в точку, которая соединяет два совершенно разных мира. Однако прав он был только в одном: миры были действительно совершенно не похожи.       Наведя стрелу на цель, Каспиан прищурился, ощущая сильный порыв ветра со спины. Распущенные волосы, развиваясь на ветру, неприятно зацеплялись за месячную щетину, вызывая табун неприятных мурашек. Почувствовав запах чужака, молодой трусливый олень вздрогнул и, взглянув на выглядывающего из-за дерева охотника, бросился прочь. Каспиан раздраженно опустил лук, делая шаг назад и, прежде чем наступить на твердую поверхность, ощутил, как что-то тягучее и неприятно холодное окунает его ногу до щиколоток. Осознавая, что дышать с каждой секундой становиться всё труднее, юноша схватился за соседнее дерево и, когда ладонь столкнулась с шершавой поверхностью, провалился в темноту.