Встречи в неправильном порядке

В госпитале Святого Варфоломея царят тишина и полумрак. Откуда-то издалека доносятся приглушенные голоса и привычный шум. Но здесь, в удалении от более оживленной части помещения, на лестнице есть лишь один человек. Здесь тихо, и Шерлок может слышать собственное гулко бьющееся сердце, существование которого он столь долго отрицал. Что ж, сейчас можно было признаться самому себе, что отрицать это было глупо и абсолютно бессмысленно. Сейчас можно было, нет, даже необходимо было, быть честным, по крайней мере, с самим собой. Всего несколько шагов отделяют детектива от места действия последнего акта игры. Мориарти, в этом можно не сомневаться, уже ждет на крыше, предвкушая, чем же удивит его противник напоследок. И, несмотря на то, что Холмс уверен в том, что разгадал ключ к своей победе, его интуиция кричит об обратном, заставляя в волнении биться совершенно реальное живое сердце в его груди. Убеждать себя в его отсутствии долгие годы было легко. Шерлок делал это достаточно долго, чтобы в конце концов поверить в собственную ложь. Впрочем, такая ложь не может жить вечно, она создается лишь чтобы быть рано или поздно уничтоженной. Встреча с Джоном заставила его увидеть правду. И обратной дороги больше не существовало. Правда заключалась в том, что ему, Шерлоку Холмсу, величайшему детективу всех времен, презирающему сантименты и привязанности, было не плевать. Даже больше: тревога наполняла его душу до краев, отравляя холодную расчетливую логику. Это мешало и раздражало, ведь сейчас было необходимо сосредоточиться на дедукции. Нужно было защитить Джона любой ценой. Иначе чего Шерлок будет стоить, если не сумеет уберечь лучшего друга от своего злейшего врага? Шерлок крепче сжимает телефон в кармане своего пальто, если бы он мог видеть свои руки, то заметил бы, как побелели от напряжения костяшки. Лишь невероятным усилием воли Шерлоку удается держать себя в руках и не срываться на бег. Но он не может позволить себе взбираться вверх по ступеням бегом. В таком случае его внешний вид: растрепавшиеся волосы, сбившееся дыхание, выдадут его перед Мориарти с головой. Нужно было хранить хладнокровие. У Шерлока и без того не было преимуществ перед ним, чтобы позволить себе потерять лицо. Он поднимается по ступеням, сосредоточенно считая, сколько их там всего, сколько он уже прошел, и сколько ему еще осталось. Сосредоточиться на счете просто — цифры холодны и абстрактны, в них ни души, ни эмоций, сплошная математика. Остается лишь один пролет, и Холмс сбавляет шаг. Он все же поднимался слишком быстро, и ему нужна была хотя бы минута, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки. Детектив понимает, что эта встреча, возможно, станет последним, что он сделает в жизни. Мориарти хочет его уничтожить, и Шерлок надеется, что сумеет его обыграть, но надежда эта довольно слаба. Да, у него есть план, организованный с большой долей участия Молли, на тот случай, если понадобится «умереть», однако план слишком хлипкий. В нем было слишком много «если», слишком многое зависело от случайности, и все могло с легкостью покатиться в тартарары. В карманах пальто лежат два пистолета и мячик для сквоша, и Шерлок знает, как пустить пулю себе в глотку и не умереть. Он знает, как остановить себе пульс, и как предъявить миру свой холодный безжизненный труп, не ложась при этом в могилу. Только вот кто знает, что в голове у этого безумца, что стоит сейчас там, наверху, и поджидает его во мраке. Шерлок хочет верить в лучшее, но предполагает худший исход. План может сработать, но Шерлок не тешит себя ложными надеждами. Если это не сработает, он умрет по-настоящему. И хотя он и не может полностью раскусить замысел Мориарти, он понимает, что тот не убьет противника лично, а заставит его пойти на самоубийство. Это будет зрелищно и цинично. Достойное завершение этой истории. Допустить этого Шерлок не может. Ему остается подняться всего лишь один полутемный пролет до двери, что ведет на крышу, но он вдруг замирает, остановившись на полпути. Поток размышлений прерывается, едва детектив понимает, что уже не один. Едва заметив Холмса, нежданная визави слегка вздрагивает, легко качнувшись вперед, нарушая прежнюю холодную, почти мраморную статичность позы, словно желая сделать шаг навстречу, но тут же передумав. Вместо этого незнакомка, не произнося ни слова, высвобождает руки из карманов черного пальто. Холмс хмурится, неосознанно напрягается, окидывая сосредоточенным взглядом незваную гостью, спокойно стоящую, скрестив руки на груди, и преграждающую ему путь. Незнакомка смотрит на Шерлока открытым, чуть насмешливым взглядом, глядя на его реакцию, и, кажется, не разочаровывается, видя за маской напускного спокойствия удивление и досаду. Меньше всего детективу хочется тратить время и силы на кого-то еще прямо перед решающей встречей, к которой уже устремлены все помыслы. Неожиданная встреча выбила его, уже настроившегося на предстоящий раунд игры и поединок (интеллектуальный или физический, а может, и тот и другой) из колеи. Неизвестная стоит у него на пути, не шелохнувшись, словно мраморное изваяние какой-нибудь древней богини, сосредоточив в одной своей позе столько решительности и величия, что Шерлок не решается обойти ее, как ненужную преграду. Игнорировать ее не удастся, да и к тому же детектив уже заинтригован. Девушка молчит, как молчит и Шерлок, точно зная, что ждала она именно его. Детектив уже привычным, слегка судорожным взглядом проходится по изящной фигурке, обтянутой дорогим пальто, взглядом, выискивая и выцепляя информацию из невидимых для остальных людей деталей, словно рыбак, ловящий рыбу в черных, на вид пустынных морских водах. Девушка невысока и внешне довольно хрупка, она носит ботинки на толстом, не очень высоком каблуке — очевидно, комплексует из-за своего роста. Сразу же Холмс всматривается в ее карманы, ища хоть что-то похожее на оружие и одновременно смыкая ладонь на одном из двух пистолетов в своем кармане. Но незнакомка не шевелится и не пытается напасть, да и оружия Шерлок у нее не замечает, однако расслабляться не спешит. Бывшая учительница в школе, уволилась, потому что пережила какое-то серьезное потрясение, возможно, болезненный разрыв с коллегой. Сегодня попала под легкий дождь, когда гуляла по Трафальгарской площади. Любит готовить, особенно выпечку, хотя получается у нее не особо хорошо. На шее виднеется застаревшая царапина, отчего-то долго не заживающая, не скрытая воротом дорогого пальто известной фирмы. Хоть внешне незнакомка держится расслабленно, она натянута, как струна, готовая в любой миг сорваться с места и броситься бежать. Бега в ее жизни предостаточно, отсюда и потребность в устойчивом каблуке. Эта девушка ждала его именно здесь, именно сейчас. Отсюда Шерлок без труда делает вывод: она работает либо на Мориарти, либо… — Я не работаю на Мориарти, — они разглядывают друг друга в упор пару мгновений, затем она нарушает молчание, и Шерлок автоматически дополняет мысленный портрет новыми, более яркими штрихами, — Как и на Майкрофта. Холмс старается не выказать удивления, что обе его догадки были вот так враз разгаданы и опровергнуты, хотя врет ли незнакомка или нет, понять сложно. В очередной раз за последние дни, наполненные безумными квестами Мориарти, он чувствует себя выбитым из состояния равновесия, не знает, чего ожидать, и как реагировать. Мир сокращается до пределов этой слабо освещенной лестничной площадки, даже Джим с его ловушками ненадолго отступает на второй план. — Тогда зачем Вы здесь? Вы не журналистка и не принадлежите к моему фан-клубу, так что Вам нужно? — С чего ты взял, что я не твоя фанатка? — она вдруг слегка улыбается, склонив голову вправо. Шерлок вновь хмурится, слыша этот лукавый, почти фамильярный тон, впрочем, слишком дружелюбный, чтобы его задеть, но не понимает, с чего бы так с ним разговаривать совершенно незнакомой с ним девушке. — Вы явно не из тех бездельников-идиотов, что могут часами просиживать в интернете и перед телевизором, наблюдая за жизнью других людей. Она смеется, негромко, но искренне, словно и не ожидала услышать ничего другого. — Верно, — ее глаза распахиваются еще шире, хотя, казалось, это уже невозможно, и в них почему-то появляется печаль, несмотря на улыбку, — Меня зовут Клара. Клара Освальд. И я здесь, чтобы тебе помочь. — Что ж, Клара, — Шерлок выделяет ее имя голосом, решив, что можно уже не церемониться, — С чего ты взяла, что мне нужна помощь? И почему я должен тебе верить? Освальд еле слышно вздыхает, как будто она ждала этого вопроса и боялась его. Холмс уже почти всерьез переживает, не заклинило ли у нее шею, а этот грустный взгляд исподлобья в сочетании с улыбкой сбивает его с толку. — Ты здесь великий детектив, а не я. Так что посмотри на меня и реши, враг я тебе или нет, — ее голос решителен и правдив, хотя это вполне может быть обманчивым явлением. Шерлок окидывает ее новым внимательным взглядом, признавая, что Клара и вправду как будто честна, и озвучивает ей свои выводы: — Бывшая учительница литературы, родилась в Блэкпуле, много путешествуешь, последний месяц жила во Франции. Сегодня утром поссорилась с подругой, ходила в кино на утренний сеанс, работаешь на Майкрофта, любишь готовить суфле, я прав или я прав? — он выдает ей кучу маловажных, ничего не значащих деталей, припрятав в середину самое главное, ожидая, заметит ли она и выдаст ли себя. Голос Шерлока бесстрастен, словно это всего лишь очередное дело, однако все внутри него дрожит от напряжения. Этих выводов о ней не слишком много, вопреки обыкновению. Помимо этих деталей Шерлоку не удается понять ничего больше, что странно, ведь обычно ему удается узнать о человеке все, начиная от привычек его дальних родственников и заканчивая тем, что было у него на завтрак. А сейчас перед его мысленным взором стоит практически сплошная стена вопросов. Девушка чуть подает голову вперед, глядя на него со странной смесью восхищения и долгой пронзительной грусти в ее больших круглых темно-шоколадных глазах. — Наверное, я всегда буду поражаться тому, как ты это делаешь. Шерлок ощущает себя еще более сбитым с толку, чем прежде. Это прозвучало так, словно она знало его уже давно, вот только сам детектив не мог припомнить, что встречал ее прежде. Ее слова звучали не как слова фанатки, прочитавшей о нем в газете, но так, словно она действительно не раз была свидетельницей того, как он применял свою дедукцию. — Что-то не помню, что мы встречались, — произносит он, глядя на ее реакцию. Ее взгляд заставляет Шерлока чувствовать себя невероятно странно, так, словно она глядит прямо в его душу, видит его насквозь и знает его лучше, чем он знает сам себя. — Мы и не встречались, — отвечает она, замирает на долю секунду, а затем еле слышно выдыхает, — Пока. Но в одном ты ошибся. Я не работаю на твоего брата. И я действительно хочу тебе помочь. Она делает шаг к нему, глядя серьезно и сосредоточенно. Еще шаг — и вот она стоит так близко, что Шерлок может слышать карамельный аромат ее парфюма. Ее близость не источает угрозу, напротив, от нее исходит странная атмосфера уюта, словно он дома, на Бейкер-стрит. — Мориарти хочет, чтобы ты спрыгнул с крыши. В противном случае снайперы убьют твоих друзей. Ты думаешь, что знаешь код, который может остановить его, но никакого кода нет, — Клара говорит так быстро, словно боится, что он прервет ее прежде, чем она закончит. — Откуда ты это знаешь, если ты не его шпион? — слова девушки озвучивают тот самый худший итог, который Шерлок предполагает, и который не оставляет ему ни малейшего шанса на победу, поэтому было бы лучше, если это оказалось ложью. — Я не могу этого объяснить, — когда она отвечает, в ее голосе переливается целый океан грусти, но она тверда и решительна, — Ты мне все равно не поверишь, если я скажу правду, но прошу, послушай меня. У тебя есть этот мячик для сквоша, но он тебе не поможет. Мориарти покончит с собой, и у тебя не останется иного выбора, кроме как следовать правилам его игры. У Шерлока голова идет кругом, сердце стучит слишком быстро, барабаня в такт суматошной веренице мыслей в голове. Больше неясно, во что верить, и как отличить правду от лжи. Кто она? Друг или хитро спланированная ловушка? Очередная уловка Мориарти? А что же еще? Но как она могла узнать его собственный план? Холмс не может сконцентрироваться. Внезапно комната становится слишком маленькой и душной. Мысли путаются, и нечем дышать. Джон в опасности. Шерлок цепляется за эту мысль, словно за ориентир. Он отослал доктора прочь, чтобы уберечь его от опасности, и это было ужасной ошибкой. Теперь он в опасности именно из-за Шерлока, и он слишком далеко, чтобы помочь. Клара смотрит с сочувствием, запрокидывает голову, чтобы глядеть ему в глаза. — Я знаю, это сложно понять, но я действительно знаю, как все произошло. Произойдет, — она стремительно поправляется, но Шерлок замечает ее оговорку, — Тебе придется прыгнуть, но умирать ты не обязан. — И как же мне это устроить? — голос Холмса слегка дрожит, когда он отвечает, но его мозг, несмотря на волнение, автоматически продолжает подмечать детали. Шерлок замечает вдруг, что Клара почти совсем не дышит. Она опускает взгляд на свои руки и достает из кармана небольшую коробочку, размером чуть больше спичечного коробка. Детектив напрягается, ожидая чего угодно, но Клара протягивает ее в обеих руках почти на уровень глаз. Холмс пристально разглядывает вещь, не торопясь брать ее в руки, прислушиваясь, нет ли еле различимого тиканья, готовый в тот же миг броситься назад, скатиться кубарем со ступенек, уходя от возможной ударной волны. Впрочем, коробка слишком мала, чтобы таить в себе бомбу, достаточную для нанесения хоть какого-то существенного вреда, при условии, что Шерлоку удастся оказаться от нее хотя бы на небольшом расстоянии. — Что это? — спрашивает он, все еще не понимая, чего добивается от него Клара. Она открывает крышку, обнажая почти пустое ее содержимое. Внутри черного пластика лишь несколько золотистых шестеренок, соединенных между собой, с непонятными круглыми символами и единственный проводок, ведущий к массивной красной кнопке. Странный девайс слегка подрагивает, еле слышно гудит, и на короткую секунду Шерлоку вдруг кажется, что он живой. — Сложно объяснить так, чтобы ты поверил, — отвечает Клара, — но, как ты сам видишь, это явно не бомба и не устройство ее дистанционного запуска. Когда ты прыгнешь с той крыши, просто нажми на кнопку. Шерлок смотрит на нее с недоверием, ожидая, что та рассмеется, что это всего лишь очередная злая шутка Мориарти. Но Клара совершенно серьезна и не на шутку взволнована. Она вкладывает коробочку с красной кнопкой в его почти не сопротивляющиеся руки и смотрит умоляюще и с болью. — Что за бред? Как это мне поможет? — Пожалуйста, Шерлок. Я знаю, что тебе все это кажется глупым и бессмысленным, и у тебя нет причин мне верить, но это тебя спасет. Просто возьми это, ты ничего не теряешь. — Она отступает от него на шаг и кивает головой в сторону двери на крышу, и Холмс замечает на обнаженной шее аккуратную татуировку в виде трех нулей. — А сейчас иди. Ты ведь не хочешь заставлять Мориарти ждать, правда? Клара издает нервный смешок и отходит от двери, делая стремительный шаг к ступенькам, но Шерлок ловит ее за запястье. У этого действия двойной смысл — Холмс не хочет отпускать ее, ибо объяснений он так и не получил, и он хочет сосчитать ее пульс. С Ирен Адлер это сработало, хотя той пришлось раздеться догола, чтобы скрыть о себе всю информацию, а для Клары Освальд, похоже, быть девушкой-загадкой так же естественно, как будто она с этим родилась. — Допустим, я тебе верю, но зачем ты мне помогаешь? Его пальцы крепко, но совсем не грубо обхватывают нежное запястье Клары, привлекая ее совсем вплотную к себе, она издает вздох удивления, а зрачки ее глаз расширяются еще сильнее, хотя это вполне можно было списать на недостаток освещения. Вот только пульса у нее нет, и Шерлок удивленно хлопает глазами, от неожиданности ослабляя хватку. Он даже не пытается скрыть свое учащенное сердцебиение и панику, струящуюся по венам. Клара усмехается, словно разгадав его замысел, и склоняется к нему еще чуть ближе. Совсем чуть-чуть, но и это уже слишком близко. — Считай, что это компенсация. За годы головоломки и поиска ответов. Девушка порывисто освобождается, и вот она уже стоит на пролет ниже, слегка виновато улыбаясь. — Кто ты? — одними губами шепчет Холмс, все еще изумленно таращась на нее. — Я твой друг, — она вновь печально улыбается, — Обещаю. А теперь иди. Шерлок хочет последовать за ней, но время уже поджимает. Он и правда не хочет заставлять Мориарти ждать. Кое-как вновь собирая мысли воедино, он разворачивается, и идет на крышу, зная, что Клара будет стоять позади него.

***

Она отсчитывает две минуты и осторожно следует за ним. Притаившись возле самого выхода на крышу, Клара наблюдает за развернувшимся на ее глазах противостоянием двух мужчин, двух заклятых врагов, столкнувшихся в последней схватке, напоминающей причудливый смертельный танец. Она была единственным зрителем, заполучившим место в первом ряду на этом представлении, сценой для которого служила широкая площадка крыши, продуваемая пронзительным ветром, трепавшим полы пальто одного из участников сего действия, а декорациями — захватывающий дух вид Лондона, открывающийся с огромной высоты. Здесь, наверху, вечная суета городской жизни со всеми ее звуками: автомобилями, разговорами, криками и мелодиями, — и стремительным ритмом движения, отступала прочь, становилась незначительной и неважной. Если бы Клара вздохнула, она ощутила бы лишь холодную свежесть, не приправленную никакими оттенками запахов и ароматов. Но Освальд забыла, как дышать, для нее больше не существовало мира, все, что было — лишь двое мужчин, стоящих вплотную к опасной черте. Для Клары свершающееся сейчас на ее глазах уже было историей, но слишком многое в ней могло пойти не так. Ее сердце не билось, она не шевелилась, стараясь ничем не выдать своего присутствия, однако этого и не требовалось, ведь Шерлок и Джим были слишком увлечены попыткой уничтожить друг друга. Когда Мориарти стреляет себе в голову и Холмса и падает навзничь замертво, Клара вздрагивает всем телом и в ужасе видит отчаяние на лице по-прежнему не замечающего ее Холмса. Вот он, момент, когда великий детектив теряет все, проигрывает окончательно и бесповоротно. На его лице, в его позе и судорожных движениях столько отчаяния и беспомощности, это зрелище столь редкое и невероятное, что Клара отступает назад, вопреки порыву броситься к нему, заключить в объятия и успокоить. Шерлок замирает, доставая из кармана устройство Клары, и резко оборачивается, ловит ее взгляд, и она медленно ободряюще кивает. Она не понимает, что читается в его глазах. Смесь недоверия с благодарностью, отчаяния с надеждой. В этом взгляде столько несовместимого и противоречивого, что кажется, будто в его глазах только что взорвалась галактика. Клара смотрит, как он падает, и это печально и красиво, словно зрелище умирающей звезды.