***
Луна сегодня так прекрасна, что хочется смотреть на нее бесконечно. Следить за тем, как облака накрывают ее, не справляясь с ярким свечением. Как уходят, снова открывая её. Такую невероятную и манящую. Люди, которые были заворожены луной, почему вы не слышали крики? Он виноват. Он хочет извиниться. Пожалуйста прости его, прости его чудесное солнце, он не смог предотвратить. Спокойный вечер в компании мыслей и мечт о дальнейшей жизни, о тихом прекрасном домике на берегу моря, который Тэхён представлял вместе с Чимином. Где они будут жить, где никто не помешает, где лазурный бриз будет развивать любимые рыжие волосы, а Ким будет счастлив, видеть их рядом с собой. Но мечты могут разбиваться. Как хрупкое стекло об окровавленный кухонный кафель. Тэхён умолял. Он хватался за руку сильного мужчины, выворачивающего ему буквально все внутренние органы лезвием острого ножа. Он кричал, он был готов сделать всё, что угодно, главное остаться рядом с Чимином. — Я обещал защищать его, пожалуйста, прекрати! — голос звучал ослабленно. Тэхён давился в собственной крови, пытаясь схватить уходящего убийцу за ногу или хотя бы дотянуться до рации. Боли уже нет. Она давно перестала ощущаться, будто Ким потерял свой контроль над собственным телом. Она скопилась внутри, где-то в области сердца. Полицейский потянул дрожащую руку к телефону, снова откашливаясь от крови, разливая новое озеро. Тэхён попытался нажать нужные кнопки, но перед глазами всё начало расплываться. — Нет…нет- нет, пожалуйста, прошу тебя, — шептал он, смешивая алую кровь со слезами. Горькими, похожими на солёное море, на берегу которого Ким хотел жить в будущем и быть счастливым. Луна, ты прекрасна. Но почему ты отвернулась от парня, больше всего на свете заслуживающего хотя бы жизни? На последнем издыхании Ким взглянул на экран телефона. Фотография его маленького солнышка появилась на экране. Он улыбался и держал в руках кофе, когда-то принесенное полицейскому на работу. Тэхён легонько улыбнулся. — Прости меня, малыш. Я… — боль и неизвестность пронзила его сердце новыми стрелами, — я люблю тебя.***
Машина с громким гулом остановилась на месте. Юнги с безумием, а глазах посмотрел на мигающие надоедливые чертовы сирены скорой помощи и полиции. Адвокат в сердцах ударил руками по рулю и прислонился лбом: — Твою же мать! Чонгук почувствовал, как внутри забилась надежда и он молча вышел из автомобиля, буквально рванув к носилкам, которые только-только выносили из дома. Юноша остановился, на этот раз ощутив на себе всю ту боль, которая скопилась за несколько лет. Пшеничные волосы мелькнули под серебряной пленкой, закрывающей лицо. Его больше нет. Прокурор никогда больше не услышит хриплый шелковый голос, никогда больше не насладится приятным смехом и не заглянет в родные добрые глаза. Почему он? Почему жизнь сама решает кого лишить счастья, а кого нет? Если это она, то какого чёрта эта жизнь ведет себя как стерва? Чонгук сглотнул и попытался подавить слёзы. Внутри пустота, а в голове собралось, наоборот, всё, что только можно. Мысли, воспоминания. Прокурор сделал пару легких шагов вперед и вдруг буквально проснулся, услышав слова рядом стоящего работника полиции: — Да, тело отправлено на вскрытие. Прокурор задумался. В голове рыжие волосы, а на языке вкус яблочного чупа-чупса. Чимин. И парень рванул снова, только обратно к машине. Он не должен допустить того, чтобы жизнь разбилась у второго близкого человека за один день. — Юнги! — резко открыв дверь водительского сидения рявкнул Чон, на что адвокат даже голову не поднял: — Что, Чонгук, я… — Чёрт возьми, Тэхёна везут на вскрытие, Чимин! — буквально истошно крича, объяснил прокурор, хватая Юнги за плечо и разворачивая к себе. Мин завис на секунду, а потом его лицо приняло более испуганный вид. Он без раздумий схватил телефон, набирая номер друга. — Возьми, пожалуйста, придурок, возьми… — приговаривал мужчина, пока, наконец, не услышал родной веселый голос: — Хэй, хён, что-то произош- — Не выходи на работу! Чимин, стоявший сейчас уже в халате и около операционной комнаты аж нахмурился: — Чего? Это шутка какая-то? — Просто послушай меня, иди домой, куда угодно, но не выходи на работу! — взволнованно и испуганно тараторил Юнги, глядя на такого же растерянного Чонгука. — Хён, перестань меня разыгрывать. Или может вы с Тэхёном там что-то задумали? Извините, не сегодня, мне уже надо готовиться к вскрытию. — Стой, Чимин, не- — Пока-пока! И он отключил трубку вместе с надеждами Юнги на то, что всё выйдет хорошо. Адвокат совсем потерял любые предположения что делать дальше, как вдруг Чонгук вытащил его с водительского сидения и переключил передачу: — Теперь поведу я, твоя спокойная езда не всегда в плюс. Садись, мы должны успеть. Он выглядел серьезным и непоколебимым, но голос дрожал. Адвокат видел, как на больших глазах этого ребенка собрались слёзы, как кадык бегает туда-сюда, из-за частых нервных глотков, как голос скачет. Рано вырос, рано испытал на себе всё это. Юнги почувствовал вину.***
Чимин надел на себя маску и перчатки, летая в своих собственных мыслях, которые полностью заполнил прекрасный симпатичный пшеничный юноша. Криминалист похлопал себя по щекам и ярко улыбнулся: — Ох, любимый, мешаешь мне работать! — хихикнув, произнёс парень и обернулся, как только в помещение закатили очередной накрытый труп. Один из работников положил на стол карточку с информацией и скрылся, оставив Чимина наедине со своими обязанностями. Юноша решил побыстрее приступить к вскрытию, в этот раз не посмотрев первым делом на имя и предположительные способы убийства. И почему он не сделал этого? — Так-с, посмотрим, что тут у нас, — с обычной беззаботностью произнёс Чимин, поправляя перчатки, — приятель, давай ничего сложного, а то мне хочется домой. Лавина, скатывающаяся с горы и не оставляющая шанса. Огромная волна цунами, надвигающаяся на город и не оставляющая шанса. Великий сильнейший смерч, заглатывающий дома и не оставляющий шанса. Лицо Тэхёна, найденное под пленкой и не оставляющее шанса на жизнь. Чимин замер, чувствуя, как внутри него разрушаются башни близнецы, как гибнут люди и кричат дети. Только всё это — его крики и его боль. Парень делает шаг назад, роняя приборы из рук, которые со звонким скрежетом падают на пол. Рыжий не выдерживает и просто кричит. Истошно, сильно, выражая всю свою безысходность. Пак падает на пол, вжимаясь в стену за собой и кричит. Срывая и без того хрипловатый голос, давясь собственными слезами, которые буквально хлынули, как сильнейшие горные реки. Тело трясет так сильно, что невозможно даже закрыть лицо руками. Парень кидает взгляд на разбросанные предметы. Боль внутри настолько сильна, что он не может справиться с ней. Рыжий тянет руку и хватает скальпель, резко делая быстрый и четкий надрез по вене. Еще один и еще один. Физическая боль не может заглушить моральную. Перед глазами всё плывет из-за пелены горьких слёз. Чимин чувствует, как по руке вниз стекают капли крови, как пол постепенно окрашивается в алые крапинки. Всё вокруг перестало иметь краски в одну секунду. Звуки заглушились и Пак почувствовал, будто в самом деле…умирает. Боль разлилась, как крепкое вино, обживая горло и сердце одновременно. Рыжий пополз к кушетке, буквально залезая на нее и снова всматриваясь в бледное безжизненное любимое лицо. — Пожалуйста…пожалуйста, проснись, — он целует его, поглаживая по щеке, оставляя на белой коже красные капельки, и снова кричит: — Я прошу тебя! Тэхен… Тэхен… Говорить его имя так больно. Каждая буква прожигает кожу. Двери резко открываются и в помещение вбегает несколько других криминалистов. Они аккуратно оттягивают Чимина от кушетки, а он смеется. — Это шутка? Скажите мне, это шутка? — Чимин, идём, нам нужно… Пак резко хватает коллегу за воротник рубашки и снова выкрикивает: — Шутка?! Он жив?! — его глаза наполнены слезами. Мужчина испуганно и с состраданием смотрит на него и не придумывает ничего лучше, как заломить криминалисту руки. — Что вы делаете? Я хочу подождать момента, как он проснется, отпустите меня! — кричит она, продолжая рыдать так, что захлебывается в собственных слезах: — Т.Тэхёна! Я…я люблю тебя!***
Юнги и Чонгук приезжают почти сразу же после того, как от отдела криминалистики уезжает скорая помощь. Адвокат буквально влетает в знакомое помещение и глазами ищет хоть кого-нибудь. Мужчина быстро подходит к знакомому мужчине, только вышедшему из операционной по вскрытию трупов. — Извините, вы не знаете, где сейчас Пак Чимин и что с ним? Криминалист вздыхает, будто виновато поднимая взгляд на них: — Его отвезли в больницу, мы…мы не смогли успокоить его. Если вы его близкие, прошу, поторопитесь, он нуждается хоть в ком-то. Юнги почувствовал, что полон вины. Не уберег никого, хотя так хотел. Он клялся, что закроет всех близких собой, а в итоге практически каждый оказался под угрозой. Чонгук, который старается выглядеть выносливым, даже сейчас стоит и чуть ли не плачет, думая, что этого незаметно. Чимин, который потерял по-настоящему смысл своей жизни. Тэхён, который потерял жизнь. И адвокат не смог уберечь их от собственных ошибок, от собственных проблем. Они страдают от того, что создал Юнги. Ком встал в горле и мешал даже спокойно дышать, ведь надо было ехать в больницу и смотреть в глаза близкому другу, который будет выглядеть совсем иначе. Впервые за всё это время Мин может признать, что боится. Боится последствий, в которых виноват. Как только они прибыли в нужное место, адвокат сразу же поспешил искать Чимина, а Чонгук чуть помедлил. Он не мог собрать себя по кусочкам, которые разлетелись во всевозможные стороны. Юноша прошел чуть дальше по коридору и повернул голову влево, чуть ужасаясь. Несколько работников больницы буквально собирали помещение по кусочкам, которое было от пола до потолка разгромлено. Только этот кусок. Юноша, пробудив в себе прокурора, подошел к медсестре за стойкой. — Что тут произошло? — увидев, что женщина не очень хочет распространять информацию, любезно показал ей свою удостоверение. — Привезли парня, он кричал и вырывался, несколько раз даже ударил наших врачей. Сумасшедший, видимо. Чонгук почувствовал настоящий приступ ярости и выдохнул, однако не совладал. Точнее, кажется, он даже и не пытался. Прокурор грозно опустился на руки, смотря этой медсестре в глаза и раздраженно цокнул: — Я сделаю так, что ты больше никогда не сможешь здесь работать, если скажешь еще что-нибудь плохое про этого парня, ясно? — его грозный голос заставил женщину буквально вжаться в стул сзади себя. — Так в какой он палате? — переключившись на режим «любезность» поинтересовался Чонгук, мило улыбаясь. — В сто сорок третьей… — сглотнула она, хлопнув глазами, на что молодой прокурор поблагодарил ее и направился в сторону названной комнаты. Он чувствовал какое-то странное волнение перед тем, как увидеть Чимина. Благо для Чона он был в отключке из-за большой дозы успокоительных, вколотых буквально пару минут назад. Парень подошел ближе, отодвигая стул и садясь перед ним. Криминалист выглядел ужасно…беспомощно. Искусанные до крови губы, высохшие соленые слезы на уголках глаз и рука, перебинтованная, но всё так же пропитавшаяся не остановившейся кровью. Чонгук сжал руки в кулаки и глянул в окно, где уже постепенно проявлялись сумерки.***
— Что делать дальше, босс? — послышался хрипловатый скрипучий и противный голос где-то с глубины темной комнаты, пока выше названный покачивался на своем шатком кожаном стуле и стучал кончиком ручки о стеклянную поверхность стола. — Надо убрать еще одну проблемку, — с ехидным смехом проговорил «босс» и чуть привстал, обводя ручкой фотографию Чонгука с фотосессии на бейджик прокурора. Прежде чем выйти из-за стола, неизвестный кинул взгляд на перечеркнутую красным крестом фотографию улыбающегося полицейского. — Установите за ним слежку и докладывайте всё самое интересное, — с довольной улыбкой добавил мужчина и засунул руки в карманы, глядя в окно, за которым уже вовсю светила луна.