Фронт

       Люси юркнула в комнату, быстро сняла верхнюю одежду, беспокойно огляделась по сторонам, теребя пальцами только что снятые перчатки, и явно не зная, куда их деть. Нервно пожала плечами, и, наконец, устроила предмет гардероба на тумбе. Просеменила следом за Гарри в гостиную, молча прошла в кухню, всё это время безуспешно пытаясь выровнять сбитое дыхание. Гарри подошёл к столу, с нескрываемым волнением посмотрел на соседку, чьё положение нынче было весьма жалким, прикусил губу:        — Ты голодна, Люси? Угостить тебя обедом?        — Нет, спасибо, — она упрямо покачала головой, и по щекам рассыпались белокурые локоны, всегда собранные в причёску, — но от чая я бы не отказалась. Прости, я ужасно нервничаю.        — Хорошо, сейчас я приготовлю чай, — кивнув, Гарри достал две чашки, поставил на стол, и насыпал две ложки сахару с горкой. Затем поставил воду на огонь и, наконец, сел напротив собеседницы. Люси всё это время прятала взгляд, и глупо таращилась на свои руки, которые заметно дрожали.        — Гарри, сегодня кое-что случилось, — выдавила она из себя, наконец, — и я сочла нужным сообщить тебе об этом.        — Говори, мне и самому уже интересно знать, что произошло, — кивнул Гарри, — раз уж это привело тебя в такое сильное волнение. Услышала плохие новости по радио?        — Нет, — возразила Люси, — но я действительно услышала некоторые новости, и не могу пока решить, плохие они, или хорошие.        — В чём же дело?        — Я случайно услышала, как мои родители разговаривают о нас с тобой.        — Правда? — Гарри удивлённо посмотрел на неё. — О чём именно они говорили?        — Они считают тебя хорошей партией для меня. Отец намерен поговорить с твоим отцом в ближайшее время, чтобы нас поженить.        Повисла довольно неловкая пауза. Гарри смотрел прямо перед собой, не поднимая взгляда, Люси же ёрзала на стуле, точно маленький вредный ребёнок, и без конца кусала губы.        — И что ты сама думаешь об этом? — медленно, как будто крадясь, спросил Гарри, наконец.        Люси зажмурилась, а, когда открыла глаза, посмотрела на него странным взглядом, и Гарри не смог понять, что он выражал.        — Слушай, я думала об этом, — она склонила свою хорошенькую белокурую головку, — именно поэтому не пришла сразу. Я знаю, что не вызываю у тебя любовных чувств, и мои собственные чувства к тебе, уверяю, не зашли дальше обычной симпатии. Но я рассудила, что у меня очень неприятный выбор. Если о нашем браке не удастся договориться, родители выдадут меня за какого-нибудь праздного сноба, который плевать хотел на чьи-либо чувства, кроме своих собственных. Таких полно в их окружении, а, меж тем, я могу сказать, что ты — самый приятный молодой человек, подходящий мне по статусу, среди моих знакомых. Я нашла мысль о браке с тобой разумной, и пришла к выводу…        Она выдохнула, явно пытаясь собраться с силами. Посмотрела прямо на него, в лицо, своими огромными глазами, в которых сейчас тревога и волнение были перемешаны с ужасной тоской:        — Я пришла попросить тебя, Гарри. Если так случится, и твой отец даст согласие на брак, женись на мне. Я всё умею делать по дому, и буду тебе хорошей женой.        — Люси, — Гарри очень мягко коснулся ладонью её руки, стремясь остудить пыл, — разве ты не хочешь выбрать избранника по зову сердца? Или ты не веришь, что можешь кого-то полюбить?        — Гарри, мои родители не такие, как твой отец, — горько покачала головой мисс Коул, — они примут мой выбор только если сочтут его выгодным для себя. Только если он принесёт нашей семье какие-либо дивиденды. Я сомневаюсь, что, вздумай выбирать сердцем, устроила бы этим выбором отца, деда и мать. У меня нет другого выбора, кроме как выбирать, полагаясь на разум. Разум говорит мне, что ты — наиболее подходящая партия для меня. Я не стану просить тебя о любви, потому как сама не испытываю её к тебе, а только глубокую симпатию и уважение. Но мы можем быть добрыми друзьями, и я рассудила, что так, во всяком случае, наш брак не будет обременителен, как если бы нам с тобой пришлось связать жизнь с людьми, к которым мы совершенно безразличны. Если ты сочтёшь такие мысли самоуправством, то прости меня. Но, если тебе покажется подходящим этот вариант, я буду рада стать твоей женой.        Гарри удивлённо посмотрел на неё. Их чудесная соседка, конечно, была девушкой весьма умной, да и хороша собой. Между ними сложилась тёплая дружба, а к тому же, довольно нежная симпатия. Хорошенькая Люси производила впечатление весьма хрупкого создания, которое хотелось защитить от напастей. Она интересовалась общественной жизнью, любила музыку и умела, судя по всему, создать уют в доме и в саду. Не будь одного весьма пикантного обстоятельства, которое определяло жизнь Гарри, и которое он весьма долго не решился признать в себе, именно Люси была бы отличной партией для него. В этом она была права. Возможно, между ними не возникло бы большой любви, однако же они смогли бы построить свой брак на крепкой дружбе и уважении, которое питали по отношению друг к другу. Но именно пикантность в плане увлечений, которым предавался Гарри, делала Люси совершенно неподходящей партией для него. Эта прелестная девушка вовсе не заслуживала мужа, который предпочитает мужчин в своей постели, как не заслужила она того, чтобы ей лгали. Потому вариант с браком, на который она была предварительно согласна, показался немыслимым для него.        Гарри увидел, что она с интересом и всё тем же волнением смотрит на него. Очевидно, она всё ещё испытывала неловкость от того, что решилась прийти сюда для столь интимного разговора.        Гарри потёр переносицу, желая лучше сосредоточиться, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли. Осторожно взял собеседницу за руку и аккуратно пожал пальцы.        — Люси, мне лестно, что ты придерживаешься столь высокого мнения обо мне, не стану скрывать, — он продолжал гладить её пальцы своими, как будто заранее принося свои извинения, — и, поверь, я тоже очень хорошо думаю о тебе. Ты прекрасная девушка, и я был бы счастлив стать твоим мужем. Но, увы, моё сердце занято. Я одержим невозможной любовью, и, хотя и знаю, что мне никогда не быть рядом с человеком, которого люблю, не хочу вступать в брак с тобой или с какой-либо ещё девушкой, дабы не обманывать надежд. Что же до тебя, Люси, то ты и вовсе заслуживаешь прекрасного отношения, и чтобы твой спутник по жизни тебя любил. И, если это будет нужно, я готов лично сообщить твоим родителям, что не смогу вступить с тобой в брак.        — О, — Люси закусила губу, — прости. Я, признаюсь, даже не подумала, что твоё сердце занято. Могу я спросить, кто эта девушка?        Гарри не смог скрыть грустной улыбки, хотя и понимал, что, на его счастье, Люси никогда не догадается об истинной причине его отказа:        — Вы незнакомы. Мы вместе работаем на заводе. Социальное неравенство, и всё такое. Мой отец подобного брака для меня никогда не допустит.        — Почему ты так думаешь? — удивлённо спросила Люси, пытаясь скрыть нотки недовольства отказом в голосе. — Твой отец любил твою мать, все это знают. Раз он сам женился по любви, значит, и тебя благословит. Я знаю, что он не против Пита, если тот выполнит определённые условия.        Приходилось изворачиваться и лгать на ходу:        — К сожалению, всё отягощается ещё и тем, что моя избранница замужем, и у неё двое маленьких детей, — покачал головой Гарри, — такого не примет ни мой отец, ни её семья, и уж точно не спустит её супруг.        — О, — снова воскликнула Люси, опустив голову, и опять поёрзала в кресле, — значит, я стала случайным хранителем твоей тайны?        — Выходит, что так.        — Мне очень неловко. Не хотела, чтобы так случилось. Прости.        — Ничего. Не беспокойся об этом.        — И что, — в её голосе, как показалось Гарри, промелькнуло недоверие, — в семье никто не знает? Даже Мисси?        — Верно, никто, — кивнул Гарри, — сестре я тоже не говорил. У неё хватает своих забот.        — Ясно — кивнула Люси. — Тогда извини. Забудем этот разговор, ладно?        — Хорошо, но, если будет нужно, повторяю, я готов поговорить с твоими родителями, чтобы они оставили затею о нашем браке.        — Спасибо. Буду иметь это в виду.        Они снова замолчали, не сговариваясь. Впрочем, положение Люси ничуть не улучшилось. Она всё ещё сидела перед ним, нервная, огорчённая. Гарри чувствовал себя неловко, в очередной раз испытывая стыд за то, что просто не способен по-настоящему быть увлечённым женщинами.        — Прошу тебя, Люси, не нужно на меня обижаться. Я решил быть честен перед тобой исключительно из лучших побуждений. Считай это заботой о тебе. Мне вовсе не хочется, чтобы ты жила с человеком, который не способен будет испытать к тебе тех чувств, которые испытывает к другой женщине. Тем более, после таких приятных слов, которые я услышал от тебя.        — Я не обижаюсь — не совсем уверенно возразила Люси.        — В любом случае, не будь так пессимистична, — Гарри улыбнулся, пытаясь её приободрить, — возможно, человек, которого родители выберут тебе в мужья, окажется очень достойным спутником жизни. Ведь родители тебя любят, ты их единственный ребёнок, и они не обойдутся с тобой дурно, как бы не желали извлечь из твоего брака материальную выгоду. Я уверен в этом. Как и в том, что ты слишком сгущаешь краски относительно своего будущего.        — Я не уверена, что ты прав, — Люси поджала губы, — ты, увы, не знаешь моих родителей так же близко, как знаю их я, а, к тому же, я слишком хорошо знаю всех мужчин в своём окружении. И среди тех, кого семья может одобрить как потенциального мужа для меня, одни сплошные снобы да эгоисты. Что-то подсказывает мне, что, вне зависимости от того, кто победит в этой проклятой войне, моё будущее и личная судьба тяжелы и беспросветны.        — Ты зря так думаешь, — Гарри снова почувствовал себя очень виноватым, — не стоит. Верь в лучшее и надейся на то, что всё будет хорошо. И так и будет.        Она помолчала некоторое время, затем пожала его пальцы своими и кивнула, грустно улыбнувшись:        — Ты тоже. Извини, что пришла сюда.        — Ты всегда можешь прийти сюда, Люси.        — Благодарю. Надеюсь, моё признание останется нашим общим секретом?        — Разумеется. Надеюсь, ты тоже сохранишь мою тайну.        — Да.        Она отставила практически полную чашку, встала и торопливо направилась к двери. Гарри пошёл её провожать, хотя в этом, в сущности, не было необходимости. У самой двери Люси обернулась и с тревогой взглянула на него:        — Надеюсь, ты не считаешь меня дурно воспитанной, потому что я решилась на такой разговор? Мне нелегко было сделать это.        — Ну что ты! — искренне улыбнулся Гарри. — Конечно, я так не считаю. Ты смелая и умная девушка, Люси, и сегодня, в очередной раз, это доказала. Ты не только не опустилась в моих глазах, а, наоборот, поднялась. Ведь не каждая на твоём месте решилась бы на такое. Даже мне порой не хватает смелости, которую ты продемонстрировала, придя сюда с этим разговором. Так что, уверяю, тебе абсолютно не о чем беспокоиться.        — Хорошо, — впервые с момента прихода на губах Люси появилась слабая улыбка, — спасибо. Я надеюсь, у тебя всё наладится.        — Я тоже на это надеюсь.        — Что ж, тогда всего доброго, — Люси пожала ему руку, — рада была повидаться с тобой.        — Взаимно.        Она вышла, и быстро зашагала к своему дому. Гарри наблюдал за ней из окна ровно до тех пор, пока она не скрылась из виду, за поворотом.