(Не)моя

— Любовь — это не то, от чего ты можешь отказаться, переступив через себя, через своё сердце. — Что ты будешь делать тогда? — Я не захочу его знать. Буду любить... Очень любить. Продолжу любить, но не захочу знать этого человека. «Я доверяю только любимым». «Продолжу любить, но не захочу знать этого человека». Каждым твердым словом, каждым пронзительным взглядом он ломает что-то в ней: ребра, сердце, душу. Она закрывает за ним дверь, но голубизна его глаз, мольба в них... преследуют ее. Как рассказать правду? Как? Хазан не представляет. Не может. Ей проще уничтожить себя, уничтожить «их» — все то, что создалось с такой трепетностью и нежностью между ними. Пусть все летит к чертовой матери. Только почему так больно? За что именно так сильно? И ведь не выдрать из груди эту боль, не выплакать горькими слезами, в которых она уже захлебывается. Только прижимает ладонь ко рту, стискивает зубы и глушит крик, что раздирает ее горло. Пытается сделать крохотный глоток. Один слабый, сбитый глоток воздуха и по-новой. Размазывает слезы по лицу, ощущая их соленый привкус на кончике языка, а перед глазами все размыто. Хазан, ты стерла все. Все. Перешла все границы. Это конец. — Он не простит. Не простит меня. Сердце колотится так, что вот-вот вырвется, и мелкая дрожь разрывает тело. Это молчаливое одиночество сводит с ума. Только мысли-мысли-мысли, что остаются не высказанными, не услышанными. Они остаются с ней, и она не может ничего с этим поделать, и что-то колкое так и продолжает давить на горло. Оно давит на будущее... на настоящее. «Не простит». Ей даже боязно подумать на сотую секундочку, что он вычеркнет ее из своей жизни. Однажды пройдет мимо и даже не взглянет. Не даст ей в очередной раз утонуть и его глазах, цвета Босфора. Холод, она ощущает его пальчиками ног. Только не он. Пожалуйста, Боже, только не он. Не посмотрит. Глаза не загорятся, а губы не тронет улыбка. Только бездушный холод. Она чувствует, как тонет. Тонет. И уже не выплывет. А хуже всего, что она готова на это. Готова, если правда никогда не найдет дороги к нему. Будет кусать губы, прятать глаза, и топить вместе с собой свои страхи. Будет закрывать дверь и падать, стуча кулаками по полу. Но он будет счастлив, он будет в безопасности от той возмутительной правды, что скрывают люди вокруг него. Она убережет его. Не позволит людям, что однажды сыграли в глупую игру, испортить то, что у него есть. Семья для него — все. Она не даст ему потерять ни одну из ее частичек. Они братья. И точка. «Ты доверяешь мне, Хазан?» «Конечно». Потому что тоже доверяет только тем, кого любит. Потому что она будет реветь и растирать слезы, а потом снова выдавливать улыбку и придумывать идиотские оправдания, но убережет его — человека, которого любит. Даже если он никогда больше не захочет ее знать.