10 июня 1980 года
Сегодня тело Джереми Лонга погрузили в деревянный гроб, засыпав землёй, и оставили глубоко внизу. Оливия не чувствовала сильной скорби или грусти, но всё равно плакала, потому что потерять уже второго человека в семье было для неё очень болезненно. Сейчас в ней играла смесь чувств: страх, ненависть... Если Оно убило её отчима, то может и мать. На следующий день они вновь встретились у Ричи. –Лив, ты как?– Бен пытливо посмотрел на неё. –Нормально.– она отмахнулась от его вопроса.– Зачем м-мы все со-собрались? –Я кое-что нашёл. Смотрите.– Бен наложил карту старого и нынешнего Дерри друг на друга.– Как мы поняли, Оно передвигается по канализации, потому что все убийства так или иначе происходили недалеко от труб. Все тоннели сходятся тут.– он указал пальцем на середину карты.– В колодезном домике. –Это дом Нейболт-стрит. Отвратное местечко.– Ричи поморщился, всем своим видом помогая им его представить. –Там я и видел того прокаженного...– Эдди вскочил с места, жадно глотая струю лакричного воздуха из ингалятора.– Мы не попрёмся прямо в логово этой твари! –Тогда предлагай ещё варианты, умник!– Ричи встал напротив него.– Помнишь, что сказал Черепаха? Вместе мы его победим. С тобой или нет. Я сам туда не очень-то хочу идти! Но спустя несколько минут они уже вместе ехали туда на велосипедах. Страх в каждом из ребят нарастал, по мере приближения к этому зловещему дому. Снова видеть то, отчего кровь стынет в жилах, снова почувствовать те ощущения, когда твоё сердце вот-вот выпрегнет из груди, снова понимать, что сейчас ты умрёшь... Это всё было не под силу даже взрослым. Но эти семеро детей всё же движутся прямо туда, в логово неведомого монстра. Они все слезли в велосипедов, положив их на лужайку с высохшей пожелтевшей травой перед мрачным домом. Все, кроме Стэна, который аккуратно поставил его на подножку, потому что его отличали приверженность к порядку и основательность. Они успокаивали и укрепляли в мысли, что он — часть этого мира и принадлежит к нему. –Может, кому-то надо остаться на шухере, а?– Тозиер сделал жалобное выражение лица, всем своим несчастным видом прося его не брать. –Ричи, пойдут все. – Оливия пресекла все его никчёмные попытки улизнуть подобру-поздорову. Он лишь шумно вздохнул и поплелся за всей компанией. Дети вошли в дом, то и дело отодвигая с пути нависшие сухие ветки, обходя дыры в половицах и оглядываясь по сторонам, впиваясь взглядом в каждую тень на занавесках. Это сооружение было поистине ужасающим. –Вот колодец.– Билл подвёл их к полуразрушенной бетонной скважине, глубоко вкопанной в скрипящий пол. Майк основательно закрепил канат с большими узлами на нём и посветил вниз фонариком. –Кто первый?– учтиво спросил Ричи, отводя все подозрения от себя. Оливия нерешительно подняла руку и подошла к краю, крепко взявшись за верёвку, потом свесила ноги одну за другой, свободно повиснув на канате. Спустя несколько минут она уже оказалась в тоннеле, тёмном и похожем на далёкую бездну, холодно вглядывающуюся прямо в душу. Через некоторое время мальчики стали спускаться один за другим, и тоннель на миг перестал быть для неё пугающим. –Туда?– спросил Эдди, указав в тьму тоннеля, и Майк посветил туда фонариком, заливая проход тусклым светом. –Наверное,– Ричи переминался с ноги на ногу. Билл выступил вперёд, призывая их идти за собой, и повёл вглубь канализации. Он брёл по жиже, чувствуя, как ноги пробиваются сквозь неё, вытянув перед собой руку, и какая-то его часть ожидала, что в любой момент он может наткнуться на жёсткие волосы, а в темноте зажгутся зелёные глаза-лампы. И жизнь оборвётся ослепительной вспышкой боли, когда Оно сорвёт голову с его плеч. Так они проследовали некоторое время, но потом Оливия заметила какое-то движение в глубине темноты. Девочка обернулась, увидев тень, прошмыгнувшую за угол, как в том переулке. Ещё раз обернувшись и посмотрев на ребят, она отделилась от них и пошла в сторону движения. Лив взволнованно последовала за угол, и то, что она увидела, вновь заставило её окунуться в волну воспоминаний. Там, около решётки, сидела та огромная паучиха, но сейчас она была ещё и беременна. Только вместо потомства в её брюхе металось множество ярких огоньков, то и дело мерцающих. –Где О-оливия?– Билл повернулся к друзьям, потеряв из виду Уилсон. –Лив! Оливия?– голос Ричи отражался от голых стен дренажной системы и долетел до девочки. Но она не могла вымолвить ни слова, оцепенев от ужаса. –Ты должна побороть его. Помни.– Оливия тихо прошептала себе под нос эти слова, словно удостоверившись в своих желаниях.–Сюда! Но как только она успела выкрикнуть эти слова, паучиха схватила её в свои цепкие лапы, так сильно притянув, что девочка не могла банально пошевелиться. Ребята прибежали, и увидели как это существо уже уволактвает Оливию в свои закрома. –Оно ушло в главный канализационный коллектор. Это ведёт к нему.– сказал Бен, указывая на трубу в стене. –Твоё ботанство не знает границ.– Ричи закатил глаза, поправив очки в роговой оправе. –Не благодари. Все мальчики забрались в трубу, решив преследовать монстра и найти Оливию. Они всё ползли и ползли, то и дело кряхтя и жалуясь на благовония канализации. –Может, здесь мы найдём второй тапочек Бетти Рипсом? –Не смешно, Ричи.– Эдди толкнул его со спины, заставляя поторопиться. –Хотя, да, ты прав. Ведь здесь мы можем найти только труселя твой мамашки.– Тозиер закатился смехом. Вдруг всё оборвалось резким наступлением кромешной темноты. Все они звали друг друга, шарили вытянутыми ладонями, чувствуя, что тоннель разросся до размеров океанариумной трубы. Эдди, слышащий болезненный свист в своём дыхании, Ричи, нашедший одну линзу своих очков, Билл, держащий в руке рацию Джорджи, – все они поняли, что находятся не вместе, в разных ветвях канализации, разных вселенных, разных метавселенных (мёртвые огни), Оно их разлучило. Конец ли это?* * *
Ужасное существо притащило бедную Лив в огромное тёмное помещение, которое, скорее всего, было нижней частью водонапорной башни. Девочка бегло осмотрелась, но её взгляд пополз выше, к самому куполу, где она увидела нечто: десятки маленьких и не очень детей парили, кружились в воздухе вокруг груды из грязных игрушек и прочих тел. Оливия зажала рот рукой от страха, заставляя свой тихий крик остаться запертым внутри. –Оливия, я знаю, ты боишься...– заворковала тварь прямо над её ухом.– Ты тоже будешь летать! Летать, как все эти бедные дети! Я мучал их так, что тебе и не снилось. Питался их плотью и страхом... М-м-м. У тебя он особенно вкусный. Оливия шумно сглотнула, когда перед ней предстал клоун. Но в один миг и он исчез. Вдалеке опустился занавес, озарённый алым светом, и спал на деревянный пол. –Сегодня на сцене Боб Грей или Танцующий клоун Пеннивайз! Хлопушки дали залп, и монстр стал изображать очень странный танец. Лив обратила взгляд на правый проход, но увидела там только одну тень. Долго, в ярко вспыхивающих огнях, она не могла понять, кому же она принадлежала. Но в миг все остановилось. Осиротело. Монстр обратил внимание на фигуру Билла, выступившего из дымной мглы. На его лице, помеченном копотью, грязью и золой, блестели слёзы. Сейчас он, тринадцатилетний мальчик, видел сущность убийцы своего брата. Глядел в бездну. –Билл, стреляй! Из груди монстра долетел дикий, звериный рык и сам он двинулся прямо на детей, приняв облик мумии, которую видел Бен. –Стреляй, стреляй!– она кричала Денбро эти слова, но пуль больше не было. Сейчас они точно знали, что умрут... Оливия схватила первое, что попалось под руку и налетела на чудовище, пробив череп железным обломком чего-то острого. Но все тряпки с мумии упали к их ногам, и Оно переродилось в сильного оборотня, которого видел Ричи с Биллом, и моментально залечило нанесённые раны. Билл толкнул его ногой в колено, заставив повалиться вниз, но перед этим оборотень полоснул острыми когтями по его спине. Уилсон проткнула грудную клетку перевёртыша металлическим прутом. Перевернувшись на спину, Оно вновь нечеловечески закричало и на этот раз обернулось прокаженным Эдди. Они набросились на него с тяжёлым обломанными кирпичом, громко крича, то ли от ужаса, то ли от ненависти. Тело монстра замертво упало к их ногам. Сейчас им стало понятно, что чудище метается между их страхами, пытаясь напугать то одного, то другого, но всех вместе – не может. Оно начала бить дрожь. Всякий раз, сидя в своём логове, Оно думало. Допустим, есть ещё кто-то Другой? Злость – это новое. Боль – это новое. Воспрепятствование намерениям Оно – это новое. Но самым ужасным из всего нового стал страх. Не страх перед детьми, это ушло, но страх быть не единственным. Нет, никаких Других нет. Может, потому что они дети, и их воображение обладало некой грубой силой, которую Оно недооценило. Но теперь они приближались, и Оно не собиралось им мешать... А когда они приблизятся, Оно намеревалось забросить их в метавселенную – в мёртвые огни своих глаз. Они переглянулись, зная, что это ещё не конец. Тело прокаженного всё так же лежало, но из-за груды мёртвых тел выступил маленький мальчик в жёлтом дождевике без левой руки. За ним тянулась долгая окровавленная дорожка. –Билл, я хочу домой. Я очень хочу к тебе.– жалобно залепетал мальчик, всё ближе подходя к брату. –Дж-джорджи, я то-оже очень хочу, чтобы ты п-пришел. Мне так тебя не хватает...– Оливия увидела, как несколько солёных дорожек появились на его щеках, и на секунду она усомнилась в том, готов ли Билл пойти до конца. Каждое слово давалось Денбро с трудом.– Но ты не он. Ты не Д-джорджи. Он вытащил несколько заранее приготовленных пуль, которые они отлили из серебряных монет, из кармана и перезарядил пистолет. Раздалась серия оглушающих выстрелов, и все из них, включая самого Билла, сильно зажмурились. А когда распахнули глаза, то увидели Денбро-младшего, беззащитно стоящего и истекающего багряной кровью. Джорджи метался, рычал, мяукал, как раненый зверь, и, казалось, все звуки мира соединились в нём, в этом нечеловеческом крике. Куски его неестественно белого лица начали отваливаться, словно куски штукатурки, а не свежая плоть, и их взору предстала темнота полой головы клоуна. Но спустя несколько секунд оттуда вылетело множество огоньков, похожих на тех, что были в брюхе паучихи. Тело монстра рассеялось в тлеющий прах, а огни продолжали кружить и мерцать. Всё помещение начало охватываться светом, настолько сильным, что дети закрыли глаза от боли. Сила света всё росла и росла, нарастала и пульсировала, освещая водонапорную башню до болезненной белизны. Но потом, один за другим, они резко погасли, уступая место мраку. В этот момент Оливия осознала, что здесь, в этой пропасти посреди черной чащобы, вдруг сосредоточилось всё, чего она никогда не узнает и не поймёт; всё, что живёт, безымянное, в непроглядной тени деревьев, в удушливом запахе гниения... Они шумно выдохнули. –Где остальные? – Оливия смотрела на Билла, силясь различить его черты лица в этой тьме. –Я... Я будто бы видел их смерть. Оно как-то р-разделило нас, так, что мы не видели друг друга. Оба они стояли словно на гигантской детской могиле, захоронении, никому не известном. Они не знали, не могли понять, закончилось ли всё? — Н-не на-адо, Лив, — сказал Билл, — н-н-не… — И тут разревелся сам, они стояли на коленях, обнимая друг друга, в канализационном коллекторе, рядом лежал на боку серебряный пистолет, и слезы прокладывали чистые дорожки на их щеках, покрытых угольной пылью. Все остальные в один момент вновь собрались вместе и оказались рядом с Оливией и Биллом. Оно больше не властно над ними и ни над кем-то другим. Оно... (Мертво? Мертво? Мертво?) Дети сошлись в круг и обнялись. Эти объятия значали нечто большее, чем дружбу, это было выражение настолько сильного объединения и единства. Сейчас они чувствовали, что их разумы соединены воедино, связаны невидимо, но очень ощутимо, прямо так же, когда они увидели Черепаху. –Нам надо отсюда убираться,– Эдди вывел всех их из полуминутного ступора, указывая на выход. –Полностью согласен, Эддс.– Ричи похлопал по его плечу.* * *
Выбравшись из зловонного дренажа, ребята быстро оседлали свои велосипеды и помчались навстречу закату с громким, радостным воплем, сердца взволнованно стучали в их грудях, заставляя горячую кровь неумолимо блуждать по венам детского тела. Они были живы. И теперь могли точно почувствовать себя живыми. Когда добралась до дома, Оливия быстро поднялась в свою комнату, шумно пробежав по ступенькам, зашла в комнату к маме и радостно её обняла, поцеловав. А потом повалилась на кровать, совершенно вымотанная и обессиленная, и моментально уснула.* * *
13 июня 1980 года
На следующее утро Лив ждала неожиданная новость, которую её мама обдумывала несколько дней, и, наконец, решилась озвучить дочери. –Лив, дорогая, присядь.– женщина усадила девочку напротив себя за деревянный стол.– После того, что случилось с Джереми... Я поняла, что не могу оставаться в этом доме некоторое время. И решила, что поеду к твоим бабушке с дедушкой в Бостон. И, думаю, что ты будешь рада немного пожить с братом. Она увидела, как моментально просияло лицо Оливии, озарившись расплывчатой улыбкой; сердце в её груди забилось в разы быстрее и забарабанило по рёбрам, раскалачивая их в щепки. Девочка наклонилась и взволнованно обняла маму. –Спасибо, мам, спасибо. Я так рада! –Я знаю, что вам будет затруднительно жить в мужском общежитии Джона, поэтому на это вы можете снять какую-то квартиру на пару недель.– Аманда протянула дочери кипу денежных купюр, лежащих в бумажном конверте. Спустя некоторое время она уже ехала на велосипеде к дому Билла Денбро, который искал очередной комикс на чердаке. Девочка встала напротив входной двери и нерешительно постучала. Услышав где-то вдалеке непонятную возню, Билл стремглав побежал к лестнице, чертыхнувшись и чуть не упав об ящик. Он тихо выругался, спускаясь вниз, подошёл и открыл дверь, увидев перед собой удивлённую Оливию. –Ты там никого не у-убил?– она рассмеялась, указывая на лестницу, ведущую к чердаку. –Нет,– он рассмеялся в ответ.– Зачем т-ты п-пришла? –Попращаться.– она подняла на него взор серых глаз.– Я уезжаю в это во-воскресенье и вернусь в начале июля. Я буду в Бостоне у брата некоторое в-время, а потом у бабушки с д-дедушкой. –Я б-буду писать тебе п-письма.– Билл опустил кипу комиксов на стол. –Хорошо.– она попыталась улыбнуться в попытке развеселить его.– Ладно, я, наверное, п-п-пойду. Билл чувствовал, что ещё несколько секунд, и он бы дал ей спокойно уйти, но, руководствуясь смутным сиюминутным порывом, он нерешительно окликнул её, быстро встал и накрыл её губы своими. Оливия мгновенно опешила от такого поворота событий, простояв некоторое время в ступоре. [1] Он отпрянул от неё, слыша, как громко и гулко стучат их сердца почти в унисон. Билл виновато потупил взгляд, словно совершил непоправимую оплошность, а Лив взволнованно смотрела на него. Этот детский поцелуй вызвал у неё целый шквал эмоций, но внешне она старалась держаться спокойной. Девочка убирает свою руку из его, но не рывком, мягко. Потом плавно разворачивается, словно останавливаясь на полпути, и неторопливо следует к двери, желая замедлить этот момент. Остаться здесь навсегда, в этой просторной гостиной одного небольшого дома в маленьком захолустном городке, о существовании которого знает только его сотня тысяч жителей. –Д-до встречи, Денбро!– Оливия хватает велосипед за руль и мчится вперёд, пока сам мальчик стоит, оперевшись на деревянный дверной косяк, тихо провожая её взглядом. –Пока, Лив... Верхушки сосен в Мемориальном парке блестят на солнце, стоящем прямо в зените, шумят и шепчутся, наполняя этот полдень чем-то волшебным. И эти двое – уже хорошо знакомые друг другу темноволосая девочка и голубоглазый мальчик, только они ощущают всю чудность этого момента. Сейчас Оливия Уилсон точно знала, что запомнит это лето 1980 года перед восьмым классом.Мертво?..