Айка Оффлайн

— …За сим, — напряжённо хихикнул посланник Бариэль. — Объявляю вас мужем и женой. — Да прибудет всегда в доме вашем благословление Великой Богини Айки, — признесла традиционное пожелание Аматы жрица Миссис Смайл. — УРА-А-А-А-А-А! Свищ! Ба-бах! Храм сотряс дружный залп ружий и заклинаний, почему-то напомнив посланнику, что в военное время свадьбы между эльтерами запрещены… За три недели до этого безобразия. Очередная профилактическая среда. Бублик в лучших традициях литературного «абстрыдая» тяжко вздыхал, с романтичной поволокой в глазах глядя куда-то в сторону Тиамата из окна столовой, но что самое страшное — к завтраку даже не притронулся, и именно это и насторожило обретавшихся у раздачи Кроша и Нэшши — не забыв прихватить законный паёк, парочка с намерениями серьёзного допроса плюхнулась напротив главы легиона PuPs. — Давай, колись, кого хороним, — хлопнул по столу Крош. — Деньги на венок соберём, — кивнул Нэшши. Бублик грустно посмотрел на них, вздохнул, снова обратил свой взор в окно и задумчиво изрёк: — Жениться мне надо. — Чего-о?! — в ужасе чуть не подавился компотом Крош. — Добровольно закольцеваться?! Ты что, с дуба упал и прямо на гуру? Это ж не с друзьями в бане посидеть, не смотаться на нечисть поохотиться в любой момент, не в «Сиреневом ёжике» до утра засидеться… — А ещё холодная постель, слипшиеся пельмени и пустая холодная комната, — меланхолически вздохнул воин. — И за то, что на бровях из «ёжика» вернулся, никто по кумполу не надаёт — так же и спиться в конце концов можно… — Ну ты мазохист, — присвистнул Нэшши. — …Вот вы видели, как Тиэля Шельма на галеон тащила? — мечтательно улыбнулся Бублик. — За шкирку-то? При этом на весь причал рассказывая легендарному маршалу Фламмы всё то, что она о нём думает? — уточнил Крош. — И попутно ещё то, что она с ним дома сделает… — с содроганием припомнил Нэшши. — Зато с каким чувством! От души! С какой заботой! — возразил Бублик. — Всё, решено, я женюсь. — Э-э-эй, притормози, такие решения не принимаются в столовой с похмелья, — попытался в последний раз отговорить начальство Крош. — Как минимум невесту надо выбрать, — подтвердил Нэшши. Бублик в ответ только мечтательно улыбнулся. — Говорят, что в игре тоже скоро рыбачить можно будет, — задумчиво произнёс Ранавэй, не отрывая взгляд от плавно качающегося на воде поплавка. — И что, для этого тоже надо будет вставать в четыре утра и тащиться в Амарканд? — пробурчал Габбр, убивая очередного комара — Ранавэй не далее как вчера объявил терионский ивент «Порыбачь с маршалом», потому что ему, видите ли, скучно одному на озёрах сидеть, а так и польза, и не он один борется с зевотой и озверевшими от счастья — столько жр… кровушки магической за раз прибыло! — комарами, кажется, уже разработавшими планы стратегического наступления на эльтеров. — Всю жизнь мечтал стать профессиональным рыбаком, — подтвердил Воля, отмахиваясь от назойливого гнуса. — Только для этого и подавала прошение в Регенсхайн, — промурчала во сне Темида, мягко перекладывая свою удочку в руку стрелка Диокса, на плече которого столь уютно устроилась, завернувшись в опрометчиво снятую мантию Габбра — колдун завистливо смотрел на пистольера, но тревожить девушку ему не позволяло воспитание. — Рыбалка повышает концентрацию и успокаивает нервы, — довольно сообщил Ранавэй — то ли комары приняли его за своего, то ли просто переломали носы об доспехи и больше не рисковали. — То-то нашему маршалу всё по шэрфу… — в сторону протянул Диокс. — Кажется, я знаю, как устроить мир на Акрисе — посадить всех рыбу ловить. Только для начала поймать, связать и посадить перед удочками, — гипнотизировался поплавком Шульдих — на нём, кажется, кормилось целое стадо комарья, но ему было слишком лень их сгонять. Появление арканиста на Терионе было для него самого, мягко говоря, неожиданным — два месяца назад отданная ему на прощальную пьянку (NB: не пить с Бубликом! Когда же уже запомню!) неделя закончилась, и хозяйка (наверное, с огромной радостью) щёлкнула кнопку «Удалить», колдуна ждал дом. Реальная Лакия предлагала боевому магу либо пойти на службу в Храм, либо к перебивавшимся случайными заработками наёмникам. Третьим путём была армия, откуда эльтеры и попадали в Игру, если им очень не везло. Шульдих подавал прошение на военную службу два раза, и оба оказывался в Регенсхайне. И в третий раз он следовал девизу мудреца Лугла, и ему повезло — Игра вновь выбрала Шульдиха. Возможно, колдуну стоило задуматься о смысле жизни и уходить в Посланники… Тем более, что Регенсхайн был терионский… — Тогда только Бендера и Бублика — их комары до смерти зажрут, и воевать некому будет, — шлёп! Габбр недовольно смахнул с щеки останки. — Паразит… — Ух ты, ребята, а вы мне снитесь, — довольно протянула Темида. — Ты чего? Тут, к большому сожалению, почти никто не спит, — вздохнул Диокс. Сидевшая по другую сторону от него Морригана во сне кивнула. — Но ведь в реальной жизни кустики против течения не плавают… — кивнула в сторону тумана над озёрами (которые вообще-то да, были рекой, подземной, выходившей здесь на поверхность и снова скрывающейся в холмах) Темида. Все дружно посмотрели в ту сторону, куда указывала пистольер. В первозданной утренней тишине, нарушаемой лишь лёгким плеском любопытной рыбы, по шёлковой глади озера, с нежностью аккуратной швеи разрезая идущую волнами поверхность воды, очень целеустрёмлённо и бойко плыл пенёк, а за ним неровным булькающим строем — кустики. Против течения. Терионцы обалделыми взглядами, окончательно забыв про клюющую рыбу и набросившихся на них с двойным энтузиазмом комаров, проводили кавалькаду лесоповала до середины озера, но тут не выдержал Габбр и, подняв с земли гальку, запустил ею в пенёк. С криком «Атас! Нас спалили!» пенёк с кустиками выскочили из воды, все в водорослях и тине, выхватив мечи и ружья — в разные стороны в ужасе порснули лягушки, с доспехов шлёпнулись в воду пиявки, повываливались мальки, а у «пенька» из наруча выскочил шокированный карась. — Стоять! Не двигаться! — рявкнул голосом Бублика командир «лесоповала», и тина с его шлема утвердительно шлёпнулась в воду. — Ага… — наконец выдавил из себя Ранавэй, и вслед за своим маршалом даже не успевшие вытащить оружие терионцы пали жертвами коварного… Ржача! Катились со смеху Темида с Диоксом, хохотал Воля, рыдала на плече у Ранавэя Морригана, трясся от беззвучного смеха Габбр, и только акрисовцы стояли наизготовку мрачные и крайне серьёзные, в тине, водорослях и ряске. — А-а-а-а… бли-и-нн… Акри-и-и-и-и-ис… — Шульдих? — поднял забрало Бублик, вглядевшись в единственного не ржущего «рыбака». Что называется, грешно над больными людьми… Колдун кивнул. — А ты что тут делаешь? — Это, пеньки ловлю… тьфу, рыбку… — нервно хихикнул Шульдих. — Не-не, это… ха-ха… в-вы… что тут делаете? — всё ещё потрясываясь от смеха, поинтересовался Ранавэй. — Аааа… — Цветочки собираем? — невинно предположил Крош, покосившись на Габбра. — Лопату, правда, забыли… — Да ну тебя! — отмахнулся Бублик. — Вообще-то свататься идём. — К КОМУ?! — в ужасе вопросила Морригана, оглядев «сватов» — она бы таких священным мечом от города отгоняла, а щитом добавляла по ходу дела. — Ну… — замялся обычно не лезущий за безумными идеями в карман Бублик. — К ПурумПумПум. Несколько лет назад, ещё до начала игры, в достославной столице Лакии случилось страшное модное поветрие под названием «Джентльмены предпочитают блондинок» — все темноволосые девушки, вне зависимости от национальности и возраста, кинулись осветляться и наращивать волосы в полной уверенности, что только это и ничто иное подарит им счастье в личной жизни, а в результате породило множество казусов с перепутанными на свиданиях девушками (ибо все были просто страшно похожи) и анекдотов про блондинок. Со стороны на все эти извращения от мира моды хихикали Фламма и Акрис, среди которых от природы светловолосых было много. Время шло, мода всё не проходила, и тут оказалось, что в мире хозяев мужской пол тоже любит заглядеться на длинноногих блондинистых девушек, а особенно — сзади, благо (для хозяев, разумеется) что паладинские доспехи выглядели более чем завлекательно с данного ракурса… Однако волосы, гадюки такие, имели обыкновение отрастать, и потому светлая краска медленно, но верно отступала от корней, являя истинную сущность очередной боевой блондинки — именно по этой причине каждые две недели в оджаге (терионцы радостно перетащили в суровые регенсхайнские реалии все свои названия, даже если те, мягко говоря, не отражали сути поименованного — оджагом в тёмные кочевые времена у них называлось любое место, пригодное для привала войска) легиона eXTRa в комнате, которую колдун СоулФлай метко окрестил «серпентарием», по утрам среды ПурумПумПум и Панда проводили химическую атаку на отросшие волосы. Джокер, единственная натуральная блондинка в комнате, всё это комментировала со своей кровати. — Где мой шлем, зачарованный от губительных паров? — девушка закопалась в бардаке, который развела у себя на кровати вопреки всей хвалёной национальной аккуратности — блондинка и на Фламме блондинка… — Ага, вот он! — Джокер радостно нацепила шлем, по-терионски (скрестив ноги) усевшись посреди разгрома. — Всё, можете начинать! — Фу такой быть, — показала ей язык ПурумПумПум, размешивая краску в баночке из-под «слёз Айки», ибо всё, кроме волос и посудины для этого зелья, оная субстанция прожигала насквозь, о чём так же красноречиво намекал тот факт, что паладин была в перчатках от боевых доспехов (ну в общем-то всё остальное тянуло скорее на пеньюар, между нами, девочками, говоря…). Сидевшая на стуле посреди комнаты Панда зажмурилась, приготовившись к экзекуции, и даже прекратила жевать что-то страшно калорийное. В дверь деликатно постучали. — Вон! — хором отреагировали девушки. — Девочки, у нас к вам серьёзное дело, — вкрадчиво сообщили из коридора голосом еле сдерживающего смех Ранавэя. — И к одной даже предложение, от которого невозможно отказаться. — У вас? — уточнила Джокер, подняв забрало и спешно ища в бардаке халат. — Д-да, — нервно отозвались из-за двери. Пока ПурумПумПум с величайшей осторожностью убирала на полку краску, Панда спешно дожевала эклер, а Джокер, всё-таки завернувшись в халат, распахнула дверь и сразу очень медленно отошла в центр комнаты, поближе к своему мечу, ибо хихикающая толпень, собравшаяся перед «серпентарием», радостно вытолкнула через порог слегка зеленоватого Бублика — бывший маршал Акриса, густо покраснев ушами, начал вещать: — Дражайшая и прекраснейшая ПурумПумПум, — «О как!» — отреагировали в толпе. У обеих крашеных блондинок отвалились челюсти, Джокер хмыкнула. — Уж без малого год мне не даёт покоя ваш пронзительный взгляд, не могу вздохнуть без восхищения, когда вы проходите мимо вашей лёгкой летящей походкой, и не смею двинуться с места, дабы не спугнуть вас, о прекрасное видение, — «Оправдался», — скептически хмыкнул Габбр. Блондинки навострили ушки. — Я готов носить вас всю жизнь на руках, — «Если поднять сможет» — «Поднимет, не сомневайся» — «А сколько метров пронесёт?». — Если пожелаете звезду с неба — достану, только укажите пальцем на вашего обидчика — и от него останется мокрое место, весь мир положу к вашим ногам, только будьте моей женой… — Вааах, — разрозненно принеслось из коридора. — Красиво говорит, эээ… Шульдих был в не меньшем ступоре, чем блондинки, ведь, насколько он знал Бублика, а это по меньшей мере семь с лишним лет, тот даже учебники в Академии читал поперёк и наискось перед экзаменом, не то что литературу столь «высокого штиля». Однако стоило ПурумПумПум набрать воздуху в рот для многозначного женского «Я подумаю», как Джокер, хитро улыбнувшись, щёлкнула пальцами. — А ну-ка скажи мне, женишок, — Джокер охватила приглашающим жестом комнату и подруг. — А кто из них твоя возлюбленная? Немая сцена… Бублик с выражением глаз, достойным голодного бассета, перевёл взгляд с одной блондинки на другую и сокрушённо поник. В коридоре началось хихиканье, разразившееся в громовой хохот, под который неудачливый жених, понурясь, вышел, а за ним и вся его свита. — И передай моему муженьку, что для своего начальства мог бы и что-нибудь менее пафосное сочинить! — радостно проорала вдогонку акрисовцам Джокер, вбив последний гвоздь в гроб надежды Бублика на женитьбу. Ну Шульдиху стало понятно — Локиус второй месяц ерундой страдает… *** На следующее утро в столовой легиона PuPs Бублик с самой что ни на есть скорбной миной уселся за стол к арканисту Локиусу — тот попытался его игнорировать, но глава легиона немым укором уставился на него и время от времени печально вздыхал, нещадно портя аппетит. Наконец колдун не выдержал: — Ну что ещё?.. — Локиус, вот ты женатый человек, скажи на милость, как ты смог сделать этой язве предложение так, что она не смогла от него отказаться? Арканист, ничуть не испытывавший угрызений совести за тонну пафоса в провальной речи, вопросительно заломил бровь, оглядел Бублика и с хитрой улыбочкой выдал стратегическую тайну: — Я её пять лет доставал. — Сколько?! — Бублик аж стыренную у колдуна котлету выронил обратно в тарелку. — Вот именно, — придвинув от соседнего стола стул, деловито плюхнулся на оный рядом Крош. — Зачем тратить столько времени? К тому моменту, как вы под венец пойдёте, ты уже давно перегоришь этой навязчивой идеей. Локиус посмотрел на него крайне косо, но смолчал — рот был занят.  — Сам ты навязчивая идея, — обиделся Бублик. — Она же такая… такая боевая, живая, красиииваяааа… — Знаешь, сколько их таких красивых вокруг Тиамата бегает? И все одинаковые, главное! — Нет, слушай, я тут перед ним душу изливаю, а он в неё плюёт… — отвернулся к окну бывший маршал Акриса. — Просто с такими вещами не торопятся… — Ага, сначала стань маршалом, — начал перечислять Локиус. — Преврати Акрис в боеспособную нацию, захвати Лакию, объяви монархию в своём лице, а потом приползай к ней на коленях с колечком… — Я что, похож на Тиэля? — Нет, крупноват, и рожа слишком смурная. — Хотя с маршалом идея неплохая… — задумчиво протянул Бублик. — Может, ей стоит ограничиться? — почти взмолился Крош. — …но всё-таки, что же мне делать с Пурум? — не унимался рыжий акрисовец. — Серенады под окном пой, громко и фальшиво, зато от души, — отмахнулся колдун, вставая из-за стола — завтрак ему испортили окончательно… Тем временем на Терионе Габбр и Джокер организовали ивент «Порви Бублика» в защиту чести и достоинства «прекрасного реликтоносца ПурумПумПум»: записавшиеся добровольцы в свободное время стояли на Тиамате Акриса и с крайне зверским видом поедали специально для этого прикупленные бублики, и неудивительно, что Панда, охочая до любой еды, но особо почитающая халяву, была в первых рядах. Учитывая, что хозяин с завидной регулярностью оставлял Бублика во время и после игры стоять на Тиамате, ивент проходил весело и бойко, с беготнёй, ПК и лёгкой матершинкой на двух наречиях, а закончился тем, что маршал Ранавэй поймал Габбра в коридоре оджага и потребовал прекратить цирк с конями, бездонной дырой кушающий бюджет легиона со скоростью поедания Пандой бубликов. Больше всего окончанием флешмоба был огорчён колдун с говорящим прозвищем ПростоХалява, и немного потому, что сам был бывший акрисовец, ушедший как на Терион как раз при Бублике. — … А потом мы как от них рванули! — хлопнул в ладоши колдун. — Хочу в игру навык «придушить собственными руками», — сонно пробурчал Шульдих, накрываясь подушкой. — Не, погодь, ты что, спишь?! — неподдельно удивился сидящий напротив на своей кровати ПростоХалява и, подскочив с места, начал тормошить собрата. — Проснись и пой! — Заткнись и спи! — Диокс уже давно ушёл, следовательно, сейчас… — призадумался ПростоХалява. — Короче, обед скоро. — А я за фигурой слежу… На Терионе жили в комнатах по трое, а сами оджаги делили на мужскую и женскую половины, дабы почти полностью исключить неуставные отношения; в центре располагались покои администрации легиона, главы, секретаря и налоговика, дабы их не искать по всему зданию. «Почти» потому, что в холле, во дворе и в столовой всё равно все встречались. Шульдих был зачислен под управление пистольера Темиды в ряды легиона Nightmare, который в шутку называли «акрисовским кварталом» — половина, если не больше, тамошних эльтеров некогда целой гильдией, прозывавшейся GoldLegion, с Темидой же во главе, в качестве акции протеста против правящего альянса (да-да, всё те же Бублик и Ко) ушли с Акриса — а комнату делил с ПростоХалявой и стрелком Диоксом, регулярно проводившим тренировки для новичков с последующим мягким намёком, что неплохо бы послужить верой и правдой такому гостеприимному Териону в его правительственных легионах. Так что на стук в дверь даже никто не отреагировал — и так заскочат, стучали для приличия — а в комнату с любопытством заглянула пистольер Перезарядка: — ПростоХалява, тебя к начальству. — А чё я? — А «ничё». Давай-давай, двигай, — скрылась в коридоре пистольер. — Каюк пришёл, сейчас заставят бублики возмещать, — вздохнул колдун и скрылся за дверью. Ну наконец-то можно было выспаться! … Ха-ха, не тут было. В комнату к Диоксу началось массовое паломничество «нубов», как особо тугодумных эльтеров обзывали хозяева (причём, чужие…), потом забежала Темида, пожелала открывшему Шульдиху доброго утра (три часа дня, ага), что-то стащила из вещей кавалера, потом вернулся за пранией ПростоХалява, поругался с «маленькой богиней», которая, промахнувшись, облила с ног до головы Шульдиха, и хозяин с «пряником», хихикая, дружно удалились. Близился вечер, обед колдун пропустил, ужин ему обрубит хозяйка, так что арканист собрался и решительным образом двинулся к месту последнего сохранения своим ходом — хоть в седле покемарить слегонца… Разбудило его настойчивое тыканье в плечо. — А, что, где? Кого убить? — огляделся Шульдих и чуть из седла не выпрыгнул — Бублик приложил палец к губам. — Потише, потом можешь убивать. Если сможешь… — подмигнул воин. — Короче, ты мне друг? — Бублик воровато кинул взгляд за спину, на мост к руинам Кахиллов — Шульдих увидел там, в общем-то, то, чего и ожидал: аккуратно сложенных «шалашиком» стражников. — А что случилось? — Только имберцы отвечают вопросом на вопрос… В общем, помоги на девушку впечатление произвести, а? — На какую? — невинно уточнил Шульдих. — Не пародируй Локиуса, всё равно не получится. У Пурум такие глаза… — мечтательно начал Бублик. — Понял, теперь отличишь, — поднял руки колдун. — В чём помочь-то? О, Шульдих даже не подозревал — как обычно, в общем-то — на что он подписался. Началось всё с того, что хозяин Бублика снова взял маршальство на Акрисе, а вот хозяин Ранавэя сделал вещь прямо противоположную — правительство Териона перетасовалось, и пост приняла, возглавив легион Unreality, паладин Нитра. Кстати, тоже блондинка… В тот же день бывший маршал держал с балкона торжественную речь: — Объявляю для всего легиона! То, что мы больше не у власти, не означает, что мы бросим свою родину на произвол судьбы — всё так же самоотверженно наш легион eXTRa будет стоять у независимости Териона и незыблемости его границ, — вещал Ранавэй. — Те, у кого были упаднические настроения, сейчас очень весело и бойко занимаются ремонтом правого крыла оджага. Есть ещё кандидаты на лечебную трудотерапию? В наступившей торжественной тишине послышалось довольное «ом-ном-ном-ном». — Пандааа, — с улыбкой протянул Ранавэй, медленно оборачиваясь к паладинше. — Сколько можно жевать, а?! Панда, объёмом щёк сильно напоминая запасливого хомяка, довольно улыбнулась: — Мно-о-о-о-о-ого. …Вот как вы думаете, что после этого началось на Терионе, где одной из любимых поговорок было «Лишний кусок в горле не застрянет»? …Правильно, народное гуляние, начавшееся вроде как вечер прощания с Ранавэем, но к тому моменту, как тот уже дошёл до нужной кондиции, чтобы жаждать любовных приключений, наутро неизменно превращающихся в мексиканские мелодрамы, плавно переросло в чествование Нитры. Гостеприимные и любящие богатый снедью (особенно — мясом, в любых его видах — сказывалось кочевое прошлое) стол, неважно, устраивают они его сами или их кормят, терионцы праздновали с самой субботы — в Регенсхайне тебя, возвращающегося с игры, побитого и уставшего, в любой момент могли утащить в свой оджаг и посадить за стол и не выпустить, пока в глазах не начнут двоиться танцующие паладинши, хотя до этого Шульдих (несколько раз всё-таки не дошедший до своей кровати и просыпавшийся после этого в самых неожиданных местах, начиная с комнаты симпатичной жрицы из Nightmare и заканчивая чердаком RightNow с розовой ленточкой в отросших волосах) был уверен, что больше праздников и выходных, чем у Акриса, нет ни у одной нации. Терионцам же нужен был только повод… Так вот, в одну прекрасную… почти утро Шульдих, таки дождавшись появления Бублика и Кроша с гитарой на Тиамате Териона (и всё это тихо и незаметно, потому что некоторые задроты ночами не спят), провёл обоих в Регенсхайн, что было нетрудно, поскольку стражников тоже предварительно напоили. Крош позвал колдуна с собой «в качестве моральной поддержки», но тот отказался — итак уже вторую диверсию устраивает… Как потом рассказывал праздновавший тогда в оджаге eXTR-ы ПростоХалява, очень зря не пошёл! Потому что когда легион и его гости более-менее угомонились, погасили свет и легли спать, под окнами женской половины оджага, напротив «серпентария»… — Хвастать, милая, не стааану — Знаю сам, что говорю. С неба звездочку достааану И на память подарю…, — под народный акрисовский мотив грянули воины… Дело в том, что слуха, в отличие от аккомпанирующего Кроша, у певшего Бублика не было вообще. От слова «совсем». Зато был голос… нет ГОЛОС, зычный и командирский, так что с первых строк половина eXTR-ы подпрыгнула в кроватях (и не всегда в своих) — Ранавэй выскочил в коридор в халате и с мечом наперевес, скомандовав полную боевую готовность, потом, когда частично одетый, но вооружённый легион уже был готов порвать всех и вся, под окном были обнаружены «музыканты», и народ во главе с бывшим маршалом с неменьшим интересом, чем блондинки из «серпентария», свесился из окон. — Из-за вас, моя черешняаа, Ссорюсь я с приятелем. До чего же климат здееешний На любовь влиятелееен!... ПурумПумПум, взъерошенная, в одном пеньюаре, старательно прицеливалась кактусом в кавалера.  — Я тоскую по сосееедству И на рааасстояниии. Ах, без вас я, как без сердцааа, Жить не в состоянииии… ай! В следующий момент из окна на третьем этаже под демонический хохот Джокер вылетел второй кактус — Бублик, уже наученный горьким опытом, отпрыгнул, а Крош — нет… — Аааааай, садииисткиииии! — Джокер, тащи пальму! — скомандовала Пурум, видя, что Бублик, с блаженной улыбкой маша ей рукой, даже свитки переноса не ищет. Крош, повесив гитару за плечо, в это время аккуратно вытаскивал кактусовые иголки из щёк, а во двор к легиону eXTRa с интересом начали заглядывать соседи. — Она тяжёлая! — Ну Панду разбуди! — Милая… — поднял руки, видимо, надеясь, что ПурумПумПум сама к нему после таких признаний спрыгнет (если только убить особо зверски), начал Бублик, но тут… — … Короче, хозяин проснулся — его в игру выкинуло, — закончил ПростоХалява и, выхватив у заслушавшегося Диокса кувшин, осушил оный в один присест. — М-даааа, — протянул стрелок, со вселенской скорбью в глазах следя за тем, как драгоценная жидкость исчезает в глотке колдуна. — Ладно, положим, стражников мы зря спаиваем, но как ему вообще в голову взбрело серенады петь?! Это же фламмовский обычай. — Локиус, — исчерпывающе ответил Шульдих, подозревая оного в крайней степени садизма. Все трое сидели в комнате — стрелок вернулся за минуту до того, как ввалился ПростоХалява, так что Шульдих наконец-то отоспался. — А терионский обычай какой? — Как, ты не знаешь? — неподдельно удивились оба терионоакрисовца. — По терионскому обычаю невесту надо украсть. — Чегоо?! А за это не сажают? — Ну как сказать… — вздохнул Диокс. — Как сами терионцы: «Женитьба — это радость на месяц и печаль на всю жизнь», — ехидно процитировал местную поговорку ПростоХалява. — Месяц?.. Кажется, у терионцев мифриловая печень… — Это был сарказм. Бублик, войдя в холл общежития, застал онагительную картину: Крош с очень серьёзным выражением поколотого кактусом лица держал за грудки мантии безэмоционально смеряющего его взглядом а-ля «ну почему меня окружают одни идиоты?» Локиуса — с верхней галереи за этим задумчиво наблюдали PuPs-овцы. — А то ты Бублика не знаешь? — Но и он меня знает. — Ребята, брэйк, — медленно развёл обоих в стороны Бублик. — Теперь буду предупреждать: «Внимание, воины, шутка», — с пакостной ухмылочкой скрестил руки на груди арканист. — Да, Локиус, будь любезен, пожалуйста, — отозвался Крош. — А то у вас на Фламме юмор больно сомнительный… — Не бывает фламмовского юмора, бывают криворукие переводчики. …Но этим похождения на Терион влюблённого маршала Акриса не закончились — два дня спустя, потом ещё на следующий день, с перерывом на сутки и вскоре уже каждую ночь он какими-то невероятными (самый невероятный из оных предпочитал держаться подальше от места преступления, например, в своей комнате в Nightmare) путями возникал под окнами «серпентария» и начинал пе… орать, как мартовский мантикор, которому прищемили всё, что можно и что нельзя… — Пурум! — взмолился как-то раз Габбр. — Выйди ты уже за него замуж, честное слово! Он же с маршальским бафом, его шэрф убьёшь… От безысходности воин Серджио в итоге даже начал прислушиваться, но вот когда Габбр предложил организовать фан-клуб, Ранавэй не выдержал и тяжёлой поступью Дарта Вейдера вышел из дверей оджага — легион, чуя неладное, сбежался поближе к дверям и окнам. — Бублик, — мрачно начал бывший маршал Териона, неотвратимым тараном надвигаясь на замолчавшего акрисовца. — Я неделю не сплю, и, видит Айка, да будет её сон светлым, готов отдать за тебя замуж ПурумПумПум, только чтобы ты заткнулся, — храмовница попыталась из окна что-то возразить, но поняла, что её не слышат, и скрылась в комнате. — Но вот она против, поэтому выход у меня один!.. Когда паладин выбежала во двор, eXTRa поставила на Ранавэя все свои месячные зарплаты против гитары Кроша и посоха ПростоХалявы, обретавшегося поблизости и прибежавшего на шум драки — терионская «сон-в-хаб» против акрисовской «едром-оп-мордев» в чистом виде, в столице мордобой, устроенный Ранавэем и Бубликом, стоил огромных денег за билет: воины били с разворота, хуком, с блоком, с контратакой — любой инструктор засмотрится — сцепились в захвате, но тут в них врезалась с разбегу ПурумПумПум. Мужчины отскочили в стороны, едва не повалившись. — Да выйду я за тебя замуж! — отдышавшись, рявкнула на отшатнувшегося Бублика ПурумПумПум. — Мама дорогая, на что я подписалась… — добавила она, глядя на блаженное изрядно побитое лицо жениха… День «икс» по традиции был назначен на среду. За Регенсхайн Акриса выступали только Нэшши и Крош, Бублик, исполняя «предвыборное обещание», согласился с желанием невесты праздновать в оджаге eXTR-ы, на том и порешили. Очень скрупулёзно составлялся список приглашённых с Акриса, в чём активно и навязчиво участвовал Габбр, предложивший вообще обойтись скромным венчанием, но на него так косо посмотрел Ранавэй, что колдуну пришлось на свой страх и риск пропустить: Кроша, Нэшши и Зверя как «исполнителей этнической народной песни Акриса» (все трое, увидев формулировку, выпали в осадок, но гитару и баян всё-таки взяли… чтобы Бублика ими отходить…), Тайру как подружку невесты со стороны Акриса, Полосатого как дружку жениха и Локиуса в том же качестве по очень суровому настоянию Джокер (из женской солидарности ПурумПумПум упросила жениха отпинать колдуна на Тиамат). Шульдиха просто поставили перед фактом, что он дружка жениха. Насколько помнил колдун, все его обязанности заключались в подтверждении факта венчания, обязательства за то, что любовь истинна (мама!) и в том, чтобы устроить драку с родственниками невесты и напиться до кабаньего визга. Ну во всяком случае, на Акрисе свадьбы чаще всего протекали по этому сценарию… Единственным Посланником, согласившимся обвенчать эльтеров разных национальностей, оказался миролюбивый Бариэль, однако Заветы требовали в пару к нему Амату, а таковых в Регенсхайне просто не водилось — очень настоятельно упрашивали жрицу МиссисСмайл, когда она со вздохом согласилась, вручили ей потрёпанные Заветы из личной библиотеки Ранавэя, чтобы она успела выучить все благословления наизусть. Тем временем организацию пира доверили жрице Руфусии, казначею Nightmare, которая привлекла к этому делу Шарика и КиллШота, потом к ним напросились помогать Эверан, Тианка, ДесБрес и ТучкаШтучка, а в итоге верховодить столом и меню взялась именно последняя как самая опытная. Оставался только тамада — предлагали СоулФлая, но против выступил «серпентарий», сам вызвался Ранавэй, но его уже определили на место «родителя невесты», Крош сказал, что не знает традиций Териона, чтобы свободно хохмить, а в результате… В результате бывший маршал Териона, светясь ехидством, сообщил, что тамаду пригласил с союзной Фламмы. — А может, не надо? — предположила парадин Велория. — Давайте я! — Поздно, — вздохнул Ранавэй. — Я уже обо всём договорился, и даже аванс с меня выцыганили. Шульдиха на этом моменте тронули смутные подозрения о личности тамады. — НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — Шуш, миленький, успокойся, это всего лишь пять минут… — ласково погладила его по спине Тайра (колдуну даже стыло стыдно за жрицу из Nightmare)… — Нескончаемого позора, — мерзко ухмыльнулся Локиус. — Вот именно! — Шульдих повернулся к «садистам» и с надеждой спросил: — Я ещё могу отказаться? — Уже нет, — улыбнулась Темида, призывно покачивая в руке кулёк с одеждой. Вчера, когда прибывшие распределились, первое, что изменилось в раскладе — место дружки жениха: Локиус скинул эту, по его словам, «сомнительную на Терионе должность», на Кроша, посоветовал то же самое сделать Шульдиху и усмехнулся, когда тот махнул рукой, мол, ещё успею. Не успел… Прибежала радостная Темида и сообщила, что по терионской традиции жених, невеста и их «дружки» переодеваются в одежду противоположного им пола, вне зависимости от класса, хотя чаще всего следуют весёлой поговорке «пала в стрела, стрела в пала, вара в жряку, жряку в вара». — Я ведь тебя предупреждал… Девушек всё-таки выпихнули из комнаты, хотя обе громко возмущались, мол, чего они там не видели. Шульдих, мрачно оценив закрытость и соблазнительность (на нём вообще онагенную) пистольерского костюма, взялся переодеваться. — Ты не мог сказать прямым текстом? — почти взмолился терионоакрисовец. — Я думал, что тебя уже предупредили, — пожал плечами колдун. — Думал он, как же… Садист… — пыхтел в тщетных попытках застегнуться колдун. — Тебе помочь? — с плохо скрываемым злорадством поинтересовался Локиус. — Ну вы всё? — заскочили в комнату Темида с Тайрой. — Ооой, Шуууш, — прыснула со смеху жрица, пистольер тактично хихикнула в кулак. Хмурый Шульдих, посмотрев на себя в зеркало, зафейспалмился и упал на кровать со вселенским возгласом «За чтооо?!». — Между прочим, эта традиция осталась на Терионе с языческих времён, до прихода Пророка и принятия ими веры в Айку, да будет сон её светлым, — тоном знатока начал вещать Локиус. — Считалось, что злые духи мыслят только о том, как бы извести человечество, а начинать, по их мнению, стоит с молодых семей, поэтому они поджидают парочку на пути к верховному шаману — ну храму в данном случае — чтобы проклясть: сделать жену бесплодной, мужа — неспособным к супружескому долгу, породить ссоры и ненависть друг к другу. А для того, чтобы обмануть проклятья злых духов, достаточно, чтобы они были неправильно адресованы: видит сущность, что перед ней девушка, насылает бесплодие, а это мужчина оказывается, проклятье не срабатывает, и дух в отчаянии уносится прочь… — колдун хмыкнул. — Видимо, у терионцев злые духи — редкостные идиоты. — А друзья жениха и невесты здесь причём? — грустно спросил Шульдих, поправляя натирающий плечо ремешок. — Чтобы не они одни чувствовали себя извращенцами, видимо. — Мууууж, — глухо раздалось в коридоре, и в комнату забежала Джокер, кокетливо поводя открытым в стрелковом костюме плечиком. — Ну как я тебе? — Страшная, аж жуть, — честно признался Локиус. — Да, я… что?! — Страшная, — повторил вердикт арканист. Храмовница с елейной улыбочкой погрозила мужу кулаком и скрылась в коридоре. Тайру за её миниатюрность пришлось вырядить в стрелка, так что вместе с Шульдихом они смотрелись просто бесподобно, однако по фееричности жениха с невестой переплюнуть не удалось никому! Бублику было абсолютно фиолетово на всё — он, всё так же блаженно улыбаясь, влюблённо глядел на свою невесту, несмотря на то что та выглядела, мягко говоря, не слишком привлекательно, а вот сама ПурумПумПум старалась в его сторону не смотреть, хотя и шла с ним под ручку, ибо один взгляд на огромного мужика в юбке вызывал у девушки приступ неадекватного хохота — несчастную (точнее, слишком счастливую) паладиншу будущий муж в такие моменты откровенно тащил за собой, искренне не понимая, что её так буйно радует. Но если б только её… веселее всех было праниям, без которых свадьба вообще не могла состояться — маленькие богини с детской непосредственностью цеплялись к эльтерам с вопросами «А почему вы такие смешные?», феечками порхали вокруг, кидались друг в друга водой и мелкими фаерболами, устраивали локальные смерчи и напевали что-то мелодичное. Процессия из свидетелей тщательно толкала молодожёнов вперёд, дабы укоротить свой позор, ибо до храма идти через половину жилого квартала, и с хихиканьем потыкать в них пальцем уже сбегались со всех сторон — Шульдих честно пытался затеряться в толпе или спрятаться за Кроша, который участвовать в «извращениях» отказался, заявив, что любого сунувшегося к нему духа «по-акрисовски пошлёт к такой-то матери какой-то бабушки» (этим вербальным способом изгнания злых духов заинтересовался КрейзиСнейл). Джокер и Панда (точнее, Джокер, а Панда просто посмеивалась) откровенно веселились, издеваясь то над Полосатым в костюме паладина, то над Бубликом… — Пурум, а тебя не смущает жених, добровольно согласившийся одеть юбку? — А титул маршалихи на Акрисе есть? — У них на Акрисе национальность по матери определяют… хммм… а кто мать-то? — Слушай, ты, злой фламмовский дух, — обернулась к Джокер ПурумПумПум. — Лучше за своим мужем пригляди, а то он так мило с ТучкойШтучкой болтает… Блондинка мгновенно обернулась — Локиус со старейшей жрицей (хотя так и не скажешь) Териона действительно что-то очень живо обсуждал, время от времени улыбаясь и явно отвешивая нечто комплиментно-шуточное. Джокер выдохнула, отстала и решительным образом вклинилась между жрицей и колдуном, поближе к последнему… — Эм, я вообще-то правильной ориентации, — заметил Локиус. — Стрелками не интересуюсь. — Если не прекратишь балаган, оторву то, чем ты ориентируешься, — Джокер ногтями процарапала ему наруч. — Хм, а кто-то детей хотел… ТучкаШтучка очаровательно хихикнула в кулачок. Как только двери храма открылись, процессия рванула туда быстрее жениха и невесты, в результате едва не посшибав друг друга на фоне нескончаемой радости собравшейся за ними толпы. Вера в Великую Богиню, однако, языческие обычаи не очень уважала, так что к посланнику Бариэлю все подошли уже вменямо одетые (помните храм Урсулы? Так вот коридор был не менее длинным, а притвор таким же полутёмным, только грюкающих бронелиаров не хватало…), спасибо игре за бездонные сумки, упрятанные в подпространстве, и в мгновение ока оказывающиеся на тебе доспехи. В самом храме мягко горящие фационные фонарики создавали атмосферу уюта и тепла, а со стороны кафедры, откуда велись служения (на которые уже дано никто не приходил, потому в этом факте стоило засомневаться), на вошедших мягко смотрела прекрасная Богиня Айка — невероятно живая статуя, при этом ещё и расписанная… Посланник Бариэль и жрица МиссисСмайл, по этому случаю наряженная в целомудренную и слегка великую ей хламиду Аматы, стояли прямо перед статуей, с одной на двоих книгой Заветов на пюпитре. Шульдих, припомнив, что молитвы для жриц написаны на страницах слева направо, а для посланников — с конца книги справа налево, очень живо представил, как эта парочка будет подглядывать слова, и невольно улыбнулся — Бариэль покосился на колдуна, но ничего не сказал. С чего начинается свадебный обряд в Лакии?.. Для начала, с получения благословления Богини на этот брак (учитывая, что она спит непробудным сном по официальной идеологии, звучит по меньшей мере странно, но звучит) — к своей Праматери, затянув мелодичную и невероятно красивую песню, непонятную, но пробуждающую добро в сердцах даже самых закостенелых сволочей, взывают прании… Молитва вознеслась к куполу храма и сотней бубенчиков рассыпалась над головами застывших в восхищении людей… Дзинь! В чаше перед статуей сверкнула голубая искорка… Дзинь! … и маленькое голубое пламя осторожно выглянуло из-за краёв. Великая Богиня дала согласие, хотя в этом сомневалась большая часть присутствовавших, начиная с Ранавэя и заканчивая Крошем. — Возблагодарим же Матерь Нашу, создательницу сущего и астрального, Великую Богиню Айку, что снизошла до нашей просьбы… — в такт песни праний начал посланник. Самый волшебный момент был позади, эльтеры слегка отошли, и началось… — На Терионе, если я правильно помню, многожёнство… это каждый раз такие жертвы? — свистящим шёпотом поинтересовался у зала Нэшши. — Вообще-то да, — сокрушённо ответил Ранавэй. — Хотя в столице дают поблажки — можно просто какие-нибудь мешковатые хламиды на себя нацепить, а потом в храме снять. — А почему… почему мы этим не ограничились? — чуть не плача с досады, обернулся Шульдих. — Потому что церемонию организовали Скутер и ДесБрес, они не местные. — Многожёнство, говорите, — задумчиво вздохнул Локиус. — Может, гражданство Териона принять, а то тут жрицы довольно симпатичные… — Кстати, если уж совсем ортодоксально, то по традиции, — заговорщически обернулась к ним Панда. — Подружка невесты может попытаться соблазнить жениха — если выйдет, то брак можно расторгать. — Хмм, меня всегда привлекали крупные мужчины, — мурлыкнула Джокер, плотоядно оглядывая Бублика — Локиус ничего не сказал, но скорчил такую мину, что посланник Бариэль и жрица МиссисСмайл чуть не заикнулись. — Имеешь ли ты, Дарий Збрышек, сын Серегея, искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем Вейлы Аревикан, дочери Арслана, которую видишь здесь перед собою? — вопросил посланник. — Даа, — ни секунды не задумавшись, с улыбкой ответил маршал Акриса. У невесты спрашивала жрица: — Имеешь ли ты, Вейла Аревикан, дочерь Арслана, искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою Дария Збрышека, сына Серегея, которого видишь перед собою? Паладин сглотнула, вздохнула, искоса поглядела на жениха, и… — Да. — Кошмар, ещё один потерянный для общества человек, — заключил Локиус, и Джокер пихнула его локтем. … — Плюшка? — Эльфийка? — Мама дорогая… — отреагировала ПурумПумПум. — Я так и знал, — кивнул Шульдих. — Ну и докатился ты, командир Тиэль, — почти хором прокомментировали Локиус и Джокер. Колдун всё так же приветливо улыбался. Несмотря на то что рядом маячила паладин Шельма — уж очень ей не хотелось подпускать законного супруга к дармовому алкоголю… — Ну вот, приятно, что тамаду никому представлять не надо… — прошёл мимо Ранавэй. — Ран, ты как? — преградила ему путь Морригана. — Головой не ударялся? Полечить не надо? Это ж Тиэль! — Ну и что? Он больше не играет, всё, швах и абзац, а против денег всё равно не устоит… да и будет, что потомкам рассказать… Тиэль — тамада, — рассмеялся бывший маршал Териона. — Н-дааа… — улыбнулась Морригана. — …Какие ещё такие «очаровательные акрисовские паладины»?! — взвилась доводимая с самого утра Джокер — народ в холле оджага легиона eXTRa с интересом обратил взоры на ячейку фламмовского общества.  — Милая моя консервная баночка… — торжественно начал Локиус. — Ну всё, муж, — решительно выдохнула Джокер и схватила с ближайшего стола бюст первого маршала Териона. — Не трожь легенду! — кинулась к ней МируМир, но кило бронзы уже свистнуло в сторону колдуна — Локиус увернулся, набросил «чёрный щит» и запрыгнул за диван. — Если я баночка, то ты — килька! — паладинский щит пролетел мимо, Локиус поднялся из-за дивана, раскрыв было рот, чтобы в очередной раз изречь что-нибудь разумное, доброе, вечное, но метательное оружие, отрикошетив от парадных доспехов первого маршала, вернулось и треснуло колдуна точно в затылок — Локиус пошатнулся и медленно осел на пол. — Мууууууууууж! — с боевым кличем Джокер перепрыгнула полхолла и склонилась над покалеченным возлюбленным. — Мууууж, бедненький, я сейчас… — Вот видишь, Бублик, — простонал колдун, осторожно приняв сидячее положение — Джокер с очаровательной улыбкой гладила его многострадальную, но быстро заживающую под её чарами голову. — По терионскому обычаю в течение праздника у тебя, в отличие от меня, есть шанс передумать… Бам-с! Локиус опал в нежные руки жены. — Он такой милый, когда спит… зубами к стенке… — задумчиво изрекла Джокер, теребя волосы бесчувственного арканиста. Как известно, по поговорке терионская свадьба длилась не меньше месяца, потому что участвовать должны были все родственники, а те не всегда успевали прибыть вовремя, но тут решили принять традицию Акриса и ограничиться сутками без повторений для опоздунов. Начиналось всё чинно и благородно, с поздравлений и тостов, но тут Тиэль сделал один опрометчивый шаг — как человек воспитанный, он изволил преподнести на свадьбу заклятого врага и собутыльника подарок, ящик «драконьей желчи». «Драконья желчь» звучала для уха лакийца звоном монет и отдавала теплом в желудке и лёгкостью в голове — эту настойку в стране умели делать только на Фламме, что парадоксально, поскольку нация считалась самой непьющей, праздников у них было мало, а основными потребителями числились, что уже логично, Акрис и Терион. Каким образом получался такой эффект и такой градус — тайна за семью печатями, за триста лет никем не выясненная даже в общих чертах. И с первой открытой бутылкой сюжет закрутился. Для начала дошёл до нужной кондиции ансамбль «народных акрисовских песен» — посовещавшись вместе с тамадой, а заодно со Снйпером и КрейзиСнейлом, «лицедеи» решили устроить концерт по заявкам, причём, собирал и объявлял Тиэль, а исполняли все остальные в меру своих возможностей, особенно старательно ПурумПумПум пыталась заткнуть своего новоявленного мужа («Но душа же просит!»), а «экстравцы», глядя на это дело, начинали нервно хихикать — наконец кто-то сжалился и первый раз крикнул «Горько!». — Шу-у-уш, — обняла Шульдиха раскрасневшаяся Тайра. — А когда у нас так же будет, аа? — Когда мы хотя бы от этого праздника отойдём… — нервно улыбнулся колдун. Сначала грянули акрисовский кадриль — внимания пока никто не обращал, не тот градус: обсуждали реликты, политику, смену власти, маршалов бывших и нынешних, потом взялись вспоминать былое, плавно скатились на «санта-барбару» и семейные отношения — в разговоре, что для терионцев нормально, выяснилось, что большая часть друг другу какие-нибудь семиюродные братья по троюродному дяде четвероюродной бабушки тёти. — А у Шуша есть родня среди фламмовцев в реальной Лакии, — заметила жрица Юльчонок, и несколько человек выразительно посмотрели на Шульдиха. — А я чё? Я ничё… — икнул колдун. — У меня мы… мама вообще н-ни… не лакийка… — Как жаль, что у тебя мозгов хватает только на военную службу, — не, за честность Локиус когда-нибудь точно огребёт… — Для исследований на земле такое родство идеально — это же живой иммунитет к большей части тамошних проклятий. — Локиус, тебе кто-нибудь говорил, что фламмовца ты напоминаешь меньше всего? — вступилась за возлюбленного Тайра. — А я и не скрываю, что терионец наполовину. Габбр на них обоих покосился и мечтательно вздохнул. — Слушай, — вспомнила про родителей ПурумПумПум, обратившись к мужу. — А у тебя родня к жене-терионке как отнесётся? — Глубоко фиолетово… — пожал плечами Бублик. — Эт-та у них наследственное, — кивнул Шульдих. -… а твои родители? — закончил предложение маршал Акриса. — Эээ… этнические терионцы… две мачехи, одна мама… хммм… — призадумалась ПурумПумПум. — Бублик, ты попал, — сообщил ему Локиус. — Мне одной за глаза хватает… Джокер хихикнула. — Когда наконец смогу оставить военную службу, всерьёз займусь исследованием феномена тёщи, — с абсолютно непроницаемым лицом вещал Локиус. — По моим личным наблюдениям, мама жены — дружелюбное существо ровно до того момента, как зять не появляется в поле зрения. Скорее всего, это какое-то проклятие или происки зереки, дабы убить в людях любовь, так что моей конечной целью станет обряд изгнания тёщи как чужеродной астральной сущности… — Если моя мама тебя раньше не изгонит, — расхохоталась Джокер, в красках представив обряд в исполнении своего долговязого мужа-колдуна и суровой мамы-паладина, ещё во времена гражданских войн получившую прозвище Мифриловый Чайник. — Терионский народный танец, — объявил Тиэль, вопреки стараниям Шельмы всё равно уже слегка покачивающийся на ходу — прошёл там, налили тут… — «Укус паука». Искренне надеюсь, что это образное выражение. — А кто танцевать будет? — заинтересовался Ранавэй. — А щито это такое? — шёпотом спросил Габбра Шульдих — что-то бывший маршал Териона очень оживился. — Девушки предпочли остаться инкогнито, — таинственно повёл бровями бывший маршал Фламмы, вызвав ещё больший интерес и овации. Габбр залпом осушил свой кубок и заговорщически поведал на половину стола: — Вообще-то это очень личный, я бы сказал, интимный танец, который исполняет жена для мужа… — Стриптиз, — припечатал Снйпер. — Можно и так сказать… Стриптизом живо заинтересовались вся мужская половина стола, женская во главе с ПурумПумПум возмущённо ахнула. На свободное пространство перед столами выплыли волоокие девы, сошедшие с гравюр учебников истории Лакии и Териона конкретно — в расшитых бисером халатах, платьях, шальварах, маленьких шапочках, приколотых к волосам, и закрытыми кисеями лицами, только подведённые глаза и оставались открытыми. Крош медленно начал играть — струны напряжённо бренчали, словно давешние комары на озёрах, но, в отличие насекомых, делали это организованно в мелодию и даже красиво. Девушки тем временем начали свой танец… Они извивались, уворачивались, словно их действительно преследовал назойливый, крутящийся на паутинке паук, но делали это настолько плавно и изящно, поводя бёдрами, вздрагивая плечами, что невольно засмотришься… но вот коварные насекомые забрались по одежду, и танцовщицы с неменьшим изяществом сбрасывали халаты, жилетки, платья, оставшись в рубашках и шальварах из тонких тканей — в особенный пик, когда гитара буквально разрывалась от напряжения, девушки страстно вздрогнули и повалились навзничь… всё, искусали. — И это всё?! — откровенно удивился Тиэль, провожая взглядом уходящих с охапками своих вещей танцовщиц. — Нет, а ты не омирзел, куда тебе дальше при живой жене? — удивился Ранавэй. — Ну так она сюда пришла, чтобы «дальше» было исключительно с ней… — ТИЭЛЬ! — Ладно, молчу…  — Фламма — самая целомудренная нация, — присвистнул Габбр. — Или им самим их же настойку наливать нельзя?.. — Категрррчески, — покачал головой Бублик. — Ты не отвлекайся! — вместо ушедшего играть Кроша по левую руку жениха плюхнулся Ранавэй — перед «Укусом паука» воины поспорили, чья печень крепче — акрисовская или терионская, и теперь сели это выяснять, на возражение ПурумПумПум дружно предложив присоединиться. Невеста, явно задумав страшную мстю, переместилась к Панде и Тайре. — Так, девочки, а где Джокер? — подозрительно огляделась ПурумПумПум. Панда с Тайрой переглянулись. — Шу-у-уш, а ты не видел Джокер? — потыкала в задумчивого колдуна жрица. — Неа… и Локиуса тоже… -О, шы… ша… Шульдих, хочешь к мне в группу ппджрки? — поинтересовался Бублик. — А куда ж… ик!.. я ещё денусссь… — …Что-что? Дамы и господа, прошу обратить ваше внимание на уникальный и беспред… беспрец… бес-пре-цен-дентный случай! — наконец объявил Тиэль. — Только сегодня и только сейчас… — Тапочки от Chaos по скидке? — ехидно поинтересовался СоулФлай. — Иди к бане в… в то место, где оно гермафродит, — отмахнулся Тиэль. — Фламменка! В оригинальном исполнении! Больше нигде и никогда бесплатно не увидите, гарантирую, а уж в исполнении фламмовцев — тем более… — Ооо, это стоит посмотреть, — попинал под столом спорщиков (к Ранавэю в качестве «группы поддержки» присоединился Воля) Габрр. — Честное слово, один раз видел, до сих пор вспоминаю… — А щто такое? Двигаются как несмазанные штееры? — пошутил Ранавэй. — Не-е-ет, — тоном знатока заявил Габбр. — На Фламме самые жёсткие законы, самые законопослушные граждане и самые целомудренные обряды… но фламменка! Фламменка — это крик творческой души! Танец, в котором нет правил, совсем и никаких. Он уникален, потому что каждый раз исполняется заново, так, как получится, от любви, страсти, от души, а те, кто танцуют, либо ещё любовники, либо уже супруги… — Мама дорогая, — протянули ПурумПумПум, Тайра и Панда. Начал Крош. Медленно и с романтической печалью, как одинокий певец (со слухом!) под окном возлюбленной, но с таким напряжением, словно струны вот-вот ринутся в пляс. Танцевавшие до этого очередную кадриль разошлись в стороны, предоставив Локиусу и Джокер огромную для двоих площадь, а наблюдающим — полный обзор. Они стояли друг напротив друга, бледная блондинка в чудом найденном в оджаге голубом платье с невероятно откровенными разрезами и смуглый брюнет в расстёгнутой поддоспешной куртке, пара невероятно красивая сама по себе, хотя и шумная аки мексиканская сериала… Но вот Крош резко ударил по струнам, и гитара вошла в невероятный темп — супруги, без труда отбивая его на ходу каблуками, пошли на сближение, протянули к друг другу руки, но так и не соприкоснулись, разворот, неуловимое движение, и оба застыли вместе с музыкой в настолько неприличных для Лакии — между ними было меньше дюйма!..Сантиметра полтора, не больше, а рука у кавалера как-то с талии партнёрши подозрительно сползла… — объятиях, что среди собравшихся прокатились ехидные шепотки насчёт фламмовской целомудренности… Крош заиграл вновь, но в другом, чуть более медленном, темпе… страстном, пожалуй — она покачнула бёдрами, он подался назад, и каскад перетекающих друг в друга движений зацепил внимание всех, кто наблюдал: они расходились, не размыкая рук, в тот же момент с красивым пируэтом страстно прижимаясь друг к другу; она вздрагивала в его руках, несколько фривольно откидываясь назад, плавно выскальзывала из рук, словно убегая, но он текучим кошачьим движением преграждал ей путь — расстояние между партнёрами было всё меньше и меньше, вот уже в танце они настолько откровенно соприкасались, что… что до некоторых внезапно начало доходить, что в отличие от большинства лакийских парных танцев, содержащих лишь намёки на будущие отношения, и то заметные только знатокам языческой истории, фламменка даже не намекала, а весьма абстрактно вуалировала занятия любовью… Он подхватил её на руки, закружил в слегка замедлившемся темпе, но гитара, словно одумавшись, грянула вновь с новой силой, и опущенная обратно на пол паладин в быстром пируэте залихватским (и, чуется, отработанным) движением закинула ногу на бедро законного супруга — тот резко подался вперёд в выпаде, она выгнулась дугой, вцепившись ему в волосы, и музыка резко оборвалась… В торжественной тишине, нарушаемой лишь сбитым дыханием колдуна, паладин подтянулась, откровенно так устраиваясь поудобней, и, несмотря на целый день нескончаемых издевательств, страстно поцеловала мужа в губы. — Порно-порно, весело-задорно, — отреагировал Тиэль — Джокер, не отрываясь, показала ему кулак, вытащила из «швейцарского банка» свиток переноса… и парочка с хлопком исчезла. … Утро было тяжёлым. Точнее, пробуждение, а вот какое время суток — неясно. Шульдих попробовал встать, но голова налилась чугуном и клонила его обратно в подушку, однако другие части тела, прямо скажем, черепу противоположные, требовали принять вертикальное положение, так что колдун для начала осторожно выбрал сидячее — голова высказала протест и попыталась расколоться надвое. Комната приобрела очертания, однако ничего знакомого в ней не наблюдалось, а учитывая свою вчерашнюю кондицию, Шульдих подозревал, что находился в оджаге eXTR-ы. И вообще хорошо, если в мужском крыле… что сомнительно… и где Тайра, они же вместе из-за стола уползали? Жрица попалась ему на обратном пути, и Шульдих даже не знал, чему больше радоваться — тому, что она нашлась, или чайничку, который она несла. — Шуш, это была заварка… — сообщила Тайра, отобрав у возлюбленного пустую тару. — А мне было по нагу… — колдун сразу оживился. С противоположной стороны коридора вышли Бублик и ПурумПумПум — да, крыло женское… — остановились перед дверью «серпентария», обнялись, поцеловались… Но тут дверь комнаты с треском открылась, хлопнув по стене — из «серпентария», не размыкая страстных и весьма откровенных объятий, вышли-вывалились Локиус с Джокер, однако тут паладин заметила свидетелей, вывернулась из рук мужа и с комментарием «Я воспитанная фламмовская женщина, вы ничего не видели» скрылась в комнате. — Чего я там не видел? — поинтересовался взъерошенный и расхристанный Локиус, и из «серпентария» вылетел колдунский наруч. Расцарапанный. — Доброе утро? — уточнила ПурумПумПум. — Оно самое, — вздохнул Бублик. — Шульдих, ты как всегда не согласен?