***
Через 30 минут оба сидели на кухне. Антон доедал заботливо приготовленный омлет из всего, что было в холодильнике. А съедобного, прямо так скажем, там было не много. Кира редко приносила в их общую съёмную квартирку еду последние два месяца, пока Шастун уезжал в их родной город к родителям. Девушка сложила ноги на второй табурет, такой же старый, как и вся мебель — на что еще может хватить денег двум студентам? Она облокотилась спиной о стену и с закрытыми глазами слушала, как Антон опустошает свою тарелку и делится последними событиями. — Помог родителям закончить ремонт, — отправляет в рот кусок омлета. — Отец так негодовал, что пришлось все его отпускные потратить. Так и не наладил свою колымагу. Бабушка пыталась передать тебе какие-то соленья-варенья, еле отвертелся, чтоб не тащить на себе центнер соленых огурцов. Но немного ягоды привез. Девушка улыбается. Она так любит их семью. Родители Антона всегда относились к ней, как к дочери. Они с парнем знают друг друга почти всю жизнь: жили в одном доме, учились в одном классе и сидели почти всегда за одной партой. Теперь вместе сорвались в другой город. Только вот Антон не упускает возможности, чтоб навестить родных и каждый раз мчится на всех парах. Чего не сказать о его подруге. — Твоя мама интересовалась, когда ты можешь снова приехать, — улыбка плавно сползла с лица Образцовой. Шастун понимал почему. Но каждый раз давил на эту мозоль и заставлял подругу пойти на контакт и наладить отношения с матерью. Девушку смешили внезапные проявления заботы и какой-либо интерес к жизни дочери, хотя от ежемесячной денежной помощи не отказывалась. — Я сказал, что мы приедем как-нибудь на выходные в сентябре. — Несомненно. — На выходные в сентябре, — утвердительно повторил Антон. Девушка открыла глаза и с сомнением посмотрела на Шастуна, который в данный момент сверлил её взглядом. Его чуть ассиметричное мальчишеское лицо всегда казалось девушке забавным, особенно эти его уши. Но Антон взрослел вместе с ней, и то, как смешной мальчишка превращается в симпатичного молодого человека, Кира почти не заметила. Хоть с возрастом парень постепенно и приобретал более мужественные черты лица, когда он вот так пытался демонстрировать весь свой авторитет в полный стадевяностосемисантиментровый рост, у Киры это вызывало лишь умиление. Хотя впечатляет, Антоша, молодец. Вот и сейчас, глядя в большие зеленые глаза парня, Образцова лишь снисходительно улыбается. — Да ну тебя, — отмахивается Антон и продолжает жевать. Кира невольно вспоминает, что последняя неделя «дома», действительно, прошла в странной обстановке. — Она, правда, хочет тебя видеть, — деловитость, сменилась озадаченностью. Парень сводит брови. — Не знаю. Видел её несколько раз после работы, и каждый раз она выглядела подавленной. Особенно, когда ты уехала. Да, скандалы как по расписанию для них всегда были нормой — любые нервы расшатаются. Та неделя не была исключением. Хотя Кира уверена, что, когда она уехала из дома год назад, они обе вздохнули с облегчением, так как слишком сильные противоречия. Конечно, первым в голову объяснением этой «подавленности» приходит как раз работа. Опять какая-нибудь проверка и мама просто зашивается с подготовкой документации. Почему-то Кира думает об этом только сейчас: девушка неоднократно замечала на себе долгие молчаливые взгляды матери. И как только женщину ловили на этом, та сразу отворачивалась и нервно суетилась. Как будто искала слова. Или старалась скрыть что-то. Тревогу? — И не стоило тебе так резко сбегать… — … скажи это моему отцу. — …она очень ждала тебя. Родители просили поговорить с тобой об этом и убед… — … «Убедить меня быть помягче с мамой». — …ты сама знаешь, как много ей… — … «как много ей пришлось работать, чтобы обеспечить меня всем». — …почему мне приходится каждый раз объяс… — … «объяснять такие очевидные вещи». — …тебе же не 10 лет, ну в самом деле! — Ладно, ладно! Поедем в сентябре, — поднимает ладонь. Антон лишь кивает и делает глоток чая. Образцову всегда поражало это немыслимой силы стремление наладить отношения в её семье из двух человек. Простое честное желание помочь. Еще с детства Антон готов был открыть своё маленькое сердечко каждому, кто об этом попросит. Славный и добрый, но такой доверчивый мальчишка с огромными зелеными глазами. По этой причине он уже не раз обжигался с людьми. Этот мальчишка видел, как с годами только портятся отношения матери и дочери. Не раз на его глазах разворачивались скандалы, которые из ссор с последующим стоянием в углу превращались в настоящие баталии с битьем посуды и сбеганием из дома. Антон был настоящим другом все эти годы и поддерживал Киру после каждой их домашней разборки, терпеливо слушая и вытирая с щек девочки слезы. Он сочувствовал подруге, но понимал, что сложно не только ей. Тяжело им обеим. Но Антон не знал, что предшествовало их школьным годам. Что было до того, как девочка с мамой переехали в их дом. Он не слышал, как мать срывалась на малышку всякий раз, когда та допускала даже мелкую невинную оплошность, свойственную всем детям. Не слышал тот горький плач ребенка, непонимающего почему ее мама постоянно кричит на нее. Постоянно кричит. Не знал, потому что Кира и не рассказывала. Возможно, в глубине души её успокаивало, что в случае чего, есть хотя бы один человек, который протянет её матери руку помощи. Поэтому открывать другу дверцу, ведущую в этот период её детства, она не спешила.***
Девушка бежала по асфальтированной дорожке, ведущей к университету и, наверное, сбила бы с ног добрую кучу людей. Только вот у людей уже начались пары пятнадцать минут назад! 2 сентября, 8:45 — Кира опаздывает уже на первую же лекцию. Класс. «День знаний» они на пару с Антоном дружно провели дома на диване, решив лишний раз не появляться в своём учебном заведении. Друзья учились на разных факультетах, но в одном и том же огромном здании. На бегу Образцова кое-как вытаскивает студенческий билет, мельтешит перед охранником и на сверхзвуковой скорости уносится вглубь корпуса. Кира заняла свободное место в проходе, недалеко от входа в аудиторию, чтобы не привлекать лишнего внимания ни студентов, ни лектора. Первая пара — социология. Преподавателем оказывается забавный дядечка, что вел курс истории в предыдущем году, поэтому полтора часа проходят относительно легко и без морального уничтожения за опоздание. Студентка старается внимательно слушать седого мужчину и изредка делает какие-то пометки в толстой тетради. Но ночью она никак не могла уснуть, поэтому сейчас очень много сил уходит на то, чтобы не упасть головой на парту и не отключиться. Сильно трет глаз и радуется, что решила не краситься сегодня утром. Вообще Образцова могла себе позволить выйти из дома без косметики. Макияж для нее не способ спрятать лицо за слоем тона и румян, а повод повеселиться лишний раз у зеркала и вывести парочку черных шанелевских стрелок. Поэтому этим утром она лишь приняла душ, выпрямила свою копну вьющихся темных кудрей, мысленно пропесочила Антона, потому что тот учится с обеда, и полетела за новыми знаниями. — Так, — проводит по своей седой бороде преподаватель. — Можете бежать в столовую и занимать места, хватит с вас на сегодня. — Вот всегда бы так, — начал разноситься довольный гул по здоровенной аудитории. Кира еще несколько секунд тупила, откинувшись на лавочке, и рисовала круги на полях, когда с нижнего ряда к ней обратились: — Для тех, кто опоздал, — надменно поворачивается староста, — Образцова, зайди на нашу кафедру, тебя искали. Блондинка тут же вернулась к сбору своих цветных тетрадок с котятами в свою розовую сумочку, поэтому отвечать что-то было необязательно. Кира лишь вяло отдала честь белокурому затылку и мысленно послала её в жопу. Такое ощущение, что их староста слишком много раз в детстве пересматривала «Блондинку в законе». Иначе как объяснить, что эта Эль Вудс делает на их факультете? Дома сто процентов ее ждет маленькая мразотная тявкающая дрянь. Находила ли Кира общий язык со своим нынешним окружением? Нет. Нуждалась ли она в этом? Нет. Девушка надевает на плечо рюкзачок и спускается к выходу. Так как второй курс отпустили пораньше, пока немноголюдно. Девушка шагает по длинному коридору и мысленно возвращается к прошедшей паре. За время лекции она успела заметить много незнакомых лиц. Возможно, это совместная с первым курсом дисциплина, она же пропустила начало пары. Стоило спросить Высоцкую, кто и зачем её ждет. Летняя сессия с горем пополам, но закрыта, курсовая защищена, … Мысленная хлесткая пощечина. Статья. Гребаная статья по судебной системе, которую нужно приготовить к началу учебного года. В груди появляется это мерзкое чувство тревоги, и шаг неосознанно замедляется. «Но у меня же есть еще время? Ведь так? Какие-то там вообще сроки…» Решив, что поздно посыпать свою тупую башку пеплом, Кира возвращает прежнюю скорость и придает лицу чуть более уверенное выражение. Хотя если так должна выглядеть уверенность… Белые кеды бесшумно ступают по бетонному полу и останавливаются возле высокой двери, такой же высокой, как и потолки в старом здании университета. Стук в дверь. — Здравствуйте, мне сказали зайти… — почему-то девушка чувствовала себя нелепой. — Образцова, здравствуй, здравствуй, — улыбается её куратор. Вера Владимировна по неведомой Кире причине прониклась к ней во время семинаров по теории государства и права. Вся их группа находится под крылом этой невысокой блондинки средних лет, — Надеюсь, что отдохнули вы все хорошо, потому что работать следующие полгода вам придется много. Женщина поправляет очки и что-то ищет на своем заваленном бумагами столе. Кира выдает какую-то рядовую фразу на уровне «Будь готов! Всегда готов!» и терпеливо ждет подробностей. — Надеюсь, что ты помнишь про статью, — «вот дерьмо», — Но на этот счет я не переживаю, у меня к тебе предложение. От которого ты не можешь отказаться, — наверное, женщина решила так пошутить. Хотя нифига не понятно… С этой статьей похожая история была. «Кира! У меня к тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться! Хочешь досрочно закрыть мой предмет в следующем семестре? Тогда прямо сейчас расшибись и начиркай мне статью! Что опять? — У нас прибавление в семье, — торжественно начинает Вера Владимировна, и Кира лишь удивленно вскидывает брови, мол, причем тут я, — В нашей академической семье, само собой. Ты должна была слышать, что один из университетов прошлой осенью не прошел аккредитацию. Такой скандал, — неуверенно, но девушка утвердительно на это кивает. — Так вот, — составляет в стопку бумаги и абсолютно будничным тоном продолжает Вера Владимировна, — Студентов и часть преподавателей расформировали и раскидали по учебным заведениям, но нашему факультету несказанно повезло! — в глазах женщины, кажется, даже искорки блеснули, — На нашей кафедре теперь работает несколько молодых энергичных преподавателей, которые параллельно с теоретической работой в университете ведут адвокатскую практику. А Вера Владимировна у нас молоденьких любит? Студентка еле сдерживает смешок, и на этих словах, как по заготовленному сценарию, в дверь вошли. — Павел Алексеевич, Вы как раз вовремя! — Я к вашим услугам, миледи — театральный реверанс от худого мужчины в сером пиджаке. — Кира, я считаю, что тебе, как будущему специалисту в области права, — какое НЕзаманчивое начало, — Не помешала бы небольшая… практика. В это время Павел Алексеевич прошел к чьему-то столу и оставил на краю папку с приклеенным к ней желтым стикером. — Это имеет какое-то отношение к учебному процессу? — наконец решила открыть рот и продемонстрировать свою дееспособность Образцова. — Да, можно назвать это стажировкой, — растягивая слова вступил мужчина, — Скорее, подработка. Назовем это должностью личного ассистента, — Кира переводит глаза с Павла Алексеевича на отчего-то очень довольную Веру Владимировну и обратно. — Уважаемая Вера Владимировна, — какой подхалим, а она и рада, — настоятельно рекомендовала мне твою кандидатуру. Обнадеживать тебя и обещать золотые горы не стану, в основном это бумажная рутина, но под началом практикующего адвоката, с доступом к реальным делам, за закрытыми дверьми, самом собой, — заговорчески понижает тон, — небольшое сотрудничество с коллегией адвокатов. Для второго курса работенка должна быть интересной. Если предложение показалось тебе заманчивым, жду тебя, — смотрит на часы и чешет затылок, — скажем, в 13:30 в кабинете, что в конце коридора. Окей? И вправду «энергичный, молодой преподаватель». Пока и слова не дал вставить. — Она придет, Павел Алексеевич, — подключается куратор и Кира лишь сдержанно кивает и пытается вежливо улыбнуться. — Вот и чудесно, а теперь давай иди, опять опоздаешь. Кира выходит за дверь. Что это сейчас было?***
13:20 — кончилась последняя пара. Через десять минут встреча с будущим работодателем и Образцова не собиралась опаздывать. «Как непрофессионально с Вашей стороны, Павел Алексеевич.» — вертит в руках телефон девушка. На часах уже 13:45, а преподавателя всё нет. Правило пятнадцати минут тут не сработает, увы. Кира кинула какую-то из тетрадей на пол и теперь сидела возле двери прижав к себе колени, что выглядывали сквозь драные джинсы. Даже если бы не напористость Веры Владимировны, Кира бы пришла. Почему бы не поработать над построением успешной юр. карьеры и не завести пару-тройку полезных знакомств? Такие штуки обычно помогают при поиске работы. Не факт, конечно, что через четыре года её специальность ей пригодится, но чем черт не шутит? Девушка откинула голову назад и прикрыла глаза, ей показалось, что прошли считанные секунды, как вдруг рядом материализовался худой кареглазый преподаватель. — Хати, а ты всё ждешь*? — звенит ключом, — Прости ради бога, меня чуть не растерзали в деканате, — кажется, его негодование вполне искренне. — Что, не успели сдать ведомость до 13:25, и посмели потревожить Её Величество в 13:27 во время обеденного перерыва? — Чуть с говном меня не съела, — чуть слышно бубнит препод. Кира сочувственно улыбается. — Извините, наверное, стоило предупредить, — по-детски морщится. Мужчина подает руку и одним рывком помогает встать студентке. Они проходят внутрь просторного кабинета. — Да брось, — кидает бумаги на стол, — я ей припомню как-нибудь. Чай будешь? — Не откажусь. — Нам тут конфеты подогнали, — достает из шкафа золотистую коробку, — вот они — прелести жизни педагога. Угощайся. Преподаватель «готовит» чай, а Кира старается мельком осмотреть помещение: размерами комната совпадает с их кафедрой, только здесь всего два рабочих места, т.е. два массивных деревянных стола и больших кожаных кресла. Прямо как в старых фильмах про крутых адвокатов. Из-за того, что не приходится сидеть друг у друга на головах, есть место для небольшого дивана и пары мягких кресел всё из той же кожи. Невооруженным глазом видно, что мебель не принадлежит университету — не потянули бы. Девушка расположилась на стуле перед столом Павла Алексеевича, который напористо уничтожает конфеты одну за другой. На столе лежит пара табличек с именами, которые пока не прикрепили к двери кабинета. Добровольский Павел Алексеевич. Из мыслей Образцову и вытаскивает Добровольский: — Земля вызывает спутник, — у него во рту все еще шоколад, — Раз ты сейчас здесь, предложение всё же заманчивое? Кира тоже закидывает конфету в рот и утвердительно кивает. — Класс, — шумно отпивает из кружки Павел. Кире очень нравится этот Добровольский. Худой парень (Наверное, можно его так назвать? На вид ему не так много лет. Ну сколько? 28? 30?) сразу располагает к себе. — Плата чисто символическая, но трудоустройство официальное, всё законно — поднимает руки в сдающемся жесте и смешно округляет глаза, — Все причитающиеся ништяки прилагаются, как говорится. Деньги? Ей будут за это платить? Немаловажный плюс в пользу этой затеи. — На, забей свой номер и сделай дозвон сразу, — протягивает свою яблочную «лопату», — Там же ниже почту черкани на всякий. Образцова вводит нужный порядок цифр, адрес электронки и думает о том, что теперь надо бы её хоть иногда проверять. — Хотя знаешь, лучше добавь меня вк или фейсбуке, — забирает телефон, — Надежней будет. — Не вопрос, — в неопределенном жесте отвечает студентка, — Как Вам новый университет? Новый коллектив, кабинет… — вежливо решает поддержать разговор. — Ты знаешь, думал, что будет хуже, — смеется Добровольский, — В любом случае, время покажет. Начнем сотрудничество с вашей группой с курса юридической психологии. Познакомлюсь со всеми уже на следующей неделе. Девушка чуть кивает и задумчиво закусывает щеку изнутри. Они болтают о всяком будничном еще минут 20. Оба чувствуют — контакт установлен. Девушка заправляет за ухо темную прядь волос и от глаз Павла Алексеевича не успевает скрыться еле заметная татуировка. — У тебя там что-то… — сводит брови преподаватель и показывает на руку. Да, ей уже не один год, и, так как на коже рук кожа быстро обновляется, сейчас непонятно, что это тату-чернила, а не просто грязь от шариковой ручки. Кира разворачивает кисть к себе ребром и смотрит на маленькое многоточие на нижней фаланге мизинца, — Какая-то метафора? Незаконченность высказывания… щепотка загадочности к любой фразе? Кира улыбается и показывая жестикулирует: «Ну почти…» — Надо было с чего-то начинать. Добровольский хитро щурится: — Так это не единственная? Кира сталкивалась с самыми разными мнениями о своих татуировках и в принципе они её не сильно волновали. Но подобное «согласие» со стороны Добровольского ей отчего-то польстило. — Ладно, отложим это до следующего чаепития. Твое расписание. Мне. Нужно. Твое. Расписание. — как будто в последний момент вспоминает Добровольский. — Думаю, у Вас с этим не должно возникнуть проблем, — немного неуверенно начинает Образцова, — На кафедре висит распечатка… — А, ну да. Наша кафедра, — сам себе хмыкает Павел Алексеевич, — Молодец, так держать, — указывает на студентку пальцем. — Могу идти? — Хоть на все четыре стороны. — Класс. Кира встает, надевает обратно рюкзак и направляется к двери. — Не знаю пока когда, но надо как-то познакомить тебя с твоим «начальником», — кажется, его веселит последнее слово. Образцова тормозит и переводит вопросительный взгляд обратно на Добровольского. — Я не сказал, да? — преподаватель неуверенно морщится, — К сожалению, ты не мой ассистент, деточка. — Надо снимать офис где-то в этом районе, это просто ад, Паша! — в дверь вошел высокий брюнет. Он не рассчитывал увидеть здесь кого-то кроме «Паши». — Арс, я нашел тебе личного ассистента, — Павел Алексеевич очень доволен собой, — Юную леди, что согласилась помогать в нашем нелегком деле зовут Кира, прошу любить и жаловать. Хороший и ответственный милый человечек. Добровольский немного обескуражил девушку такой «визиткой» и вызвал недоуменную улыбку, но тут же Кира возвращается взглядом к своему будущему начальнику (?). Всё это вызывает у хорошего милого ответственного человечка слишком очевидное замешательство, и после затянувшейся паузы только прибывший мужчина делает несколько уверенных шагов навстречу Кире и протягивает руку: — Попов Арсений Сергеевич, — на своем имени переводит взгляд на друга с видом «какой нахрен Арс, про субординацию слышал что-то?» Длинные пальцы аккуратно сжимают ладонь девушки. — Кира Образцова, приятно познакомиться, — легко кивает и улыбается одними уголками губ. — Учитесь в этом университете? — 2 курс, группа НБ-16221. На две секунды мужчина подвисает. Голубые глаза бегло изучают лицо девушки, пока мозг находит нужную информацию о расписании на текущую неделю. — Тогда встретимся завтра на уголовном праве, Кира Образцова, — сдержанно выдает преподаватель. «Фотографическая память что ли у него? Интересно.» Только Кира вздохнула с облегчением, что проблем с «начальством» не предвидится, как вдруг оказывается, что это было и не начальство вовсе. — В общих чертах я всё рассказал, — чешет затылок Паша, — Кир, дай-ка телефон. Девушка повинуется. Добровольский быстренько что-то печатает, и в кармане Арсения Сергеевича послышался колокольчик. — Вот тебе Кирин номер, — бросает он