***
Они никогда не пересекали границ. И даже тот факт, что уже долгое время, кофе, приносимый Эммой, оказывался в руках Реджины раньше, чем попадал на стол, ничего не означал. Почти ничего. Разве что, кроме лёгких касаний, во время передачи стаканчика, и ничто не могло забрать у них этот момент. Первый раз, когда она вместо того, чтобы поставить стаканчик, протянула его и дождалась когда Реджина аккуратно заберет его, сопровождая своей фирменной мягкой улыбкой... ничего не произошло. Да, они были ближе, чем обычно, и Эмма даже лучше разглядела этот шрамик над губой мэра, который не давал ей покоя всё это время. Раньше у них просто не было необходимости быть ближе, особенно после того случая в шахте и драки в больнице. Но ведь тогда Эмма, в первом случае, была просто шокирована, а во втором, настолько сильно ненавидела, что была готова убить, и ей было не до деталей… Но сейчас, когда восхитительная мэр Миллс была ближе, чем обычно, Эмма вдруг почувствовала новое и такое странное желание… Теперь ей не просто хотелось видеть эту улыбку каждый раз, как она исполняла их маленький ритуал каждую пятницу. Но и ей начало казаться, что она непростительно давно не касалась этой иногда безумно раздражающей, но чаще – безумно привлекательной, женщины.***
И даже неделю спустя, эти мысли никак не могли покинуть её голову, и, не сумев справиться с ними, она снова возникла на пороге мэрии, и кабинета мэра Миллс, собрав всю свою уверенность. Забавно, но вся её уверенность куда-то исчезала тут же, как она оказывалась рядом с Реджиной. Протянув стаканчик, она снова увидела этот взгляд… Реджина умела улыбаться так, что её сердце мгновенно начинало отбивать дикий ритм, норовя вырваться из груди, и переводя взгляд с глаз на губы, она вдруг нервно сглотнула, чувствуя себя пойманной в ловушку. Ловушку своих эмоций. Мысленно, она поставила стакан, и протянула ладонь дальше, пальцами касаясь щеки желанной мэра Миллс. Скользя по гладкой коже подушечками пальцев, она сначала коснулась верхней губы, а затем очертила контур, слегка нажимая на нижнюю, обнажая ряд белоснежных зубов. - Эмма, ты в порядке? Не только голос вырвал её из своих мыслей… Но и в буквальном смысле небольшой разряд тока, от прикосновения пальцев Реджины к её. И да, она так и стояла перед ней, протягивая стаканчик, но, не выпуская его из рук, что Реджине пришлось даже положить свою ладонь поверх её. С трудом сфокусировав взгляд, и вернувшись в реальность, она чуть было не уронила стаканчик, но Реджина профессиональным движением, как будто она всю жизнь только тем и занималась, что ловила их, поймала его в миллиметре от поверхности стола, и с беспокойством посмотрела на оцепеневшего шерифа. - Прости, просто задумалась. – Как можно беспечней, но все же ещё напряженно, ответила Эмма и постаралась улыбнуться, на что Реджина слегка нахмурилась и вышла из-за стола, подойдя настолько близко, что сердце Эммы сначала сжалось, а потом бешено застучало, отдаваясь где-то в ушах. Она серьезно напугалась, что выдаст сейчас все свои чувства этим предательским сердцебиением, но Реджина вдруг остановилась, словно тоже боясь нарушить их границы и улыбнулась. - Не волнуйся, мы справимся со всем вместе. И от этой мысли, за спиной у Эммы словно выросли крылья, и она была готова сейчас же броситься в объятия самой совершенной женщины в этом городе, да и во всём мире… - Кого мы только не побеждали. – Продолжила Реджина улыбаясь. – И тут мы тоже справимся. Вместе. И это двоякое чувство… С одной стороны пожирающего её душу разочарования, что речь идет об очередном злодее в их городке, а не о НИХ, но с другой… это «вместе» вдруг позволяет затянуться этой черной дыре в её сердце, и она лишь улыбается, ловя в ответ ту самую улыбку, которую, как она надеется, она дарит только ей. И это разочарование, что улыбка Реджины такая же продажная, как и она сама, и злость, и ненависть, пробуждает в ней всё самое отвратительное и мерзкое, и она не знает как ей жить дальше, и зачем было ВСЁ это в последние пару лет? И неизменными остаются только стаканчик с кофе, приносимый вместе с отчетом, и улыбка в ответ. Но они слишком хорошо уже друг друга знают… И то, что Реджина быстрым взглядом успевает осмотреть свою гостью каждый раз, когда та ставит стаканчик, и на каких-то две секунды отворачивается, чтобы занять своё место (и Эмма это прекрасно знает, однажды слишком быстро развернувшись, и обнаружив, что глаза мэра Миллс находятся гораздо ниже уровня её глаз, и как та поспешно опустила голову, изображая, что слишком занята чтением отчета). И что, когда кофе без фирменной добавки «их» семьи – корицы, означает, что Эмма на что-то злится, и только ответная улыбка и легкое прикосновение в тот момент, когда Реджина забирает стаканчик, может разгладить лицо Эммы, и вызвать на нём улыбку. И что, когда Реджина демонстративно не поднимает голову, словно не замечая того, что у неё посетитель, означает, что злится уже она. И в этот момент Эмма берет на себя смелость, и открывает стаканчик, а затем ставит его прямо перед лицом сосредоточенно уставившейся в бумаги, Реджины, зная, что аромат заставит ту сделать глубокий вдох и зажмурить глаза. А в тот момент, когда глаза будут открыты, рядом со стаканчиком будет лежать самый свежий пончик из кафе «У бабушки», покрытый глазурью и… яблоко. Они обе знают, что Эмма всегда даст ей возможность сделать выбор. Знают они и то, что в этот раз Реджина обязательно выберет пончик, а Эмма, смеясь, схватит яблоко. Знают они и то, что, несмотря на то, что у них есть, по сути – между ними ничего нет. Каждая пытается обрести счастье в этом странном городке, где-то в перерывах между спасением его или кого-нибудь из их семьи. Каждая пытается забыться в чужих объятиях, и не оглядываться каждый раз в ту сторону, где есть (и ведь на самом деле есть) – другая. Они как будто настолько привыкли к тому, что никуда не денутся друг от друга, что впервые, не получив свой стаканчик кофе, Реджина несколько минут пыталась понять – что же не так в этом дне. Конечно, помимо того, что за пару дней до этого, Эмма Свон, эта глупая и такая нужная идиотка отдала свою жизнь за неё, и приняла на себя тьму. Её тьму. Она смотрела то на пустое место на своем столе, на котором неизбежно, каждую пятницу, оказывались отчет шерифа и стаканчик кофе, то на стул, на котором, закинув ногу на ногу, сидела сама шериф, и понимала, что она сделает ВСЁ для того, чтобы всё было как раньше.***
Не решаясь поднять голову, до последней секунды, словно боясь разочароваться, она с замиранием сердца слушала шаги, и зажмурила глаза, прекрасно зная, что это не поможет – но вдруг? Только бы это было то, чего она ждала… Вместе с вдохом, она почувствовала тот самый запах, и губы непроизвольно растянулись в улыбке, прежде чем она открыла глаза. - Я рада, что ты вернулась. – Искренне улыбнулась она, оглядывая усмехающуюся Эмму, занявшую привычное место напротив. И было даже неважно, что они все вместе отнимали Эмму у тьмы, и большую часть времени она была постоянно рядом. Сейчас, главными были лишь кофе и её улыбка.***
И, может, виноваты были все эти проблемы, свалившиеся на их городок и на всю их семью. Но они просто забыли. Забыли про второй стаканчик кофе, заботливо передаваемый в руки мэра Миллс. Забыли про поначалу неловкие, скорее случайные, но с каждым разом все более осознанные, прикосновения, рождавших магию на кончиках пальцев. Забыли про эти улыбки, предназначенные только друг для друга. И каждая будто бы имела в арсенале несколько улыбок, подходящих для разных случаев и разных людей. И даже если кто и замечал «их» улыбки, особенные, лишающие способности здраво мыслить самых здравомыслящих в этом городе – Мэра и Шерифа, Королевы и Спасителя, Эммы и Реджины, но никто не смел сказать и слова, принимая их выбор. Не всегда он был простым – между вредным и полезным (как между яблоком и пончиком), иногда он был слишком сложным – или жизнь или смерть, или любовь или обязательства, или… смирение. Смирение с тем, что в этом кабинете, в мэрии, на столе больше никогда не появится стаканчик кофе, и шериф, усмехнувшись, не займет своё место напротив, и мэр не сделает вид, что снова не замечает, как этот взгляд изучает каждую черточку её лица, вызывая лёгкий румянец. Смирение с тем, что единственная в этом городе недостойная счастливого финала – это та самая Королева. Искупившая свои грехи, но видимо не заслужившая прощения. Смирения с тем, что Спасительница обретает своё долго и счастливо с самым недостойным мужчиной этого города…***
Зайдя в свой кабинет, прячась от всего этого мира и каждого его жителя, Реджина нащупала выключатель и замерла. Медленно подойдя, боясь поверить или спугнуть, она аккуратно протянула руку и коснулась его. Еще теплый. Значит, она недавно была здесь… Оглянувшись, в поисках ответов, она увидела в дверях её. Прислонившись к косяку, Эмма стояла с той самой улыбкой. Предназначенной только для Реджины Миллс. Все страхи, все последние месяцы и все их ошибки мгновенно вылетели из головы. И разве что-то еще имеет значение, когда Эмма сейчас здесь, а не там, где должна была быть? Она сделала несколько шагов навстречу, замечая, что Эмма оторвалась от двери, и сделала шаг к ней. Замерев буквально в двух шагах друг от друга, они почти минуту смотрели, не решаясь произнести и слова. - Спасибо, Эмма. – Голос подвёл, и фраза прозвучала на низких нотах, выдававших волнение. - За что? – Кажется, Эмма настолько забылась в своих мыслях, что не сразу сообразила - о чём речь. - За кофе. – Кивком головы та показала на стаканчик и улыбнулась. И в который раз, Эмма Свон забыла как дышать, видя эту улыбку. Она только сейчас поняла - как она была ей необходима. Как воздух. Всё это время. Нет, не только улыбка. Вся Реджина Миллс. Во всём своём великолепии, быть может, с кучей недостатков. Но ведь разве она сама идеальна? Но для неё, все равно, нет ничего в этом кабинете идеальнее Реджины и её улыбки. И этого стаканчика кофе. Сделав еще шаг, Эмма тяжело вздохнула и подняла глаза, подмечая легкую панику и в то же время, явный интерес, в глазах смущенной Реджины Миллс.. - С того самого момента, я уже знала, что пропала. - С какого? – Реджина придвинулась ближе, окутывая ароматом своих духов и легким запахом корицы. Этот запах просто преследовал их семью по жизни. - С того момента как, не задумываясь о последствиях, принесла и тебе стаканчик кофе, а ты улыбнулась. – Эмма наклонила голову и прижалась лбом ко лбу Реджины, прикрывая глаза. Она просто унеслась в другое измерение, и в данный момент чувствовала только одно – ощущение безграничного счастья, находясь рядом с той, к кому стремилось её сердце. - Но ты же… - Слова не могли не сорваться с губ, но руки, словно в противовес им, легли на плечи Эммы, а пальцы сами сцепились в замок. Глаза тоже прикрылись сами собой, но в эту минуту она понимала, что не хочет уже ничего видеть и никого слышать. Только чувствовать тепло этого тела рядом, и ощутить мягкость губ на своих губах. И будто прочитав её мысли, не открывая глаз, Эмма потянулась и, наконец, соединила их губы. Не сумев сдержать выдох, Реджина тут же сильнее прижала к себе Эмму, отвечая на поцелуй, и углубляя его. Как давно она мечтала об этом – ощутить эти губы, и задохнуться от эмоций, ощущая вторжение чужого языка в свой рот. Не задумываясь, она позволила Эмме сделать всё, что она хочет, прежде чем вступить с ней в борьбу за лидерство. Стараясь не отвлекаться на сильные руки, занявшие своё законное место на её талии, она всё же улыбнулась сквозь поцелуй и, взяв в руки лицо Эммы, немного отодвинула его. - Я не думала, что можно влюбиться из-за стаканчика кофе. – Она слегка прикусила губу, чем вызвала выдох Эммы, которая тут же крепче прижала её к себе, практически сведя на нет всё расстояние между ними, и теперь они обе могли отчетливо слышать стук сердец, стучавших в унисон. - Честно говоря, теперь я знаю - что мне достаточно в жизни для счастья… - Эмма оставила легкий поцелуй на губах любимой Реджины Миллс. – Лишь стаканчик кофе и твоя улыбка. И посылая в ответ ту, только предназначенную для Эммы Свон, улыбку, Реджина поняла, что ей неважно, что будет проходить в её жизни и с чем ей придется еще столкнуться. Главное, чтобы был кто-то, кто каждое утро будет приносить ей кофе и улыбаться так, как будто она – целый мир.