Ураганы

Как можно жить и дышать, зная, что у тебя всю жизнь были закрыты глаза? Твой спаситель оказался карателем. Дом, который ты считала родным оказался прогнившим до основания, пуская корни в землю, травя ядом все вокруг. Это лицемерие. Ненавижу. Себя в первую очередь! За то, что была слепой дурой! Видео сменяли друг друга. Пытки, эксперименты, пренебрежение и прочие извращения по отношению к людям без фракций. ИЗГОЙ Слово, вкручивающееся толстым болтом в висок, доставляя боль. В этих пяти буквах ничего хорошего, как и в их смысле. Все потеряло рамки. Мое понимание жизни. А было ли оно вообще? Как я жила? Я отдавала долг фракции, не заботясь о себе. Даже боялась думать об отношениях, о их гласности. Боялась потерять их, даже не дав развиться. Дура! Дура! Дура! Что делать? Он стоит позади меня. Отошел, когда закончились эти фильмы ужасов. Курит, громко выдыхая дым, привлекая внимание. Пошел ты! Не повернусь! Отъебись! Нужно отвлечься. Сменить мысли, перелистнуть страницу. - Викки! - вырвалось у меня. Я вскакиваю на ноги, иду по направлению в коридор, к двери, где лежит она. Дергаю за ручку и вижу пустую койку, окровавленную с одной стороны, где было плечо девушки. - Где она? - мне почему-то стало так страшно за нее, сердце екнуло, я уставилась в холодные глаза позади меня. - Ее унесли к себе, - его голосом можно резать воздух. Будто ничего не случилось. Холодно. Скупо. Я не понимала, как ноги меня принесли к входной двери Викки. Рука немного дрожала. Бесконечный день... На улице было темно, из ее окна, выходившего на трибуну горел свет. Шаг в комнату. На стуле сидит Волк перед кроватью, на полу лежат костыли. Его трясущееся рука застыла у полураздетого тела Викки. Мокрая тряпка в зажатом кулаке не двигалась с места. - Волк? - я осторожно подошла в плотную, забирая тряпку. - Давай я сама? Он облегченно выдохнул. На его глазах отражались слезы. - Я... Я не могу потерять и ее... - скомканный голос, от которого не осталось бывалого баритона. - Не могу потерять лучшего друга, как своего сына... Мое сердце пропустило удар. Разбилось о застывший за сегодня внутри меня лед. Он знает? Я кладу свободную руку на плечо мужчины, его немного трясет. Сжимаю челюсти до скрипа. Я не привыкла видеть плачущего мужчину. На это больно смотреть. - О чем ты? - пытаюсь узнать. - Я не дурак! От него не было новостей с самого моего ухода из Бесстрашия. Викки говорила мне, что он не может с тобой связаться, что это опасно. Сначала я верил, - всхлип. - Но потом я все понял. Моя надежда рассыпается с каждым днем. И тут, я просто обнимаю его. Заводя руки ему за голову, прижимая к себе. И он не выдерживает, начинает надрывно плакать, уткнувшись головой мне в живот. Это не справедливо, черт возьми! Так быть не должно! - Ш-ш-ш, все будет хорошо. Он просто боится, как и ты. Боится, что его поймают, - я не знаю, зачем лгу ему. Наверное так надо. Именно сейчас. В этот момент. - Ш-ш-ш. Через минуту его плечи перестают трястись. Всхлипы прекращаются. Он отстраняется, поднимает голову на меня. - Спасибо, - его теплая и местами мокрая от слез ладонь, касается моей руки. Огромный комок, размером с этот чёртов стадион застрял у основания глотки. Мешая мне дышать, помогая побыстрее умереть. Умереть от понимания того, что передо мной сидит взрослый мужчина, который потерял все. Дом, фракцию, сына, себя. Но при всем этом в нем оставались силы сказать «Спасибо», за то, что я просто выслушала. Просто была рядом, та, которую он знал пару дней. В его глазах было доверие. Столько жизни в этих карих глазах, от чего мне стало стыдно, за свои сомнения. Я сделаю все, чтобы Чикаго стал прежним. Он ушел. На прощание обернувшись у порога и глазами сказав еще раз спасибо. Как только дверь за ним закрылась, мои щеки тут же стали влажными от слез. Я плачу. Пока никто не видит. Даю волю чувствам. Вода почти остыла, прохожусь аккуратно тряпкой по телу Викки, смывая кровь и грязь. По ее рукам, по шее, груди, и животу... Мой взгляд мажет по бледной полоске, внизу живота. Она небольшая. Сантиметров десять, больше похожа на... Шрам? Хирургический шрам. От чего? Провожу тряпкой по нему, вижу, как кожа тут же покрывается мурашками. Я понимаю, что она очнулась. - Я так и знала, что завожу тебя, - ее голос хриплый. Почти шепотом. - Иначе бы ты не пялилась так на меня. Смеется. Хороший знак. - Викки, я... - ... ты лапала меня, - заканчивает за меня фразу. - Да ты и с пробитой головой будешь думать о сексе? - срываюсь на смех. Ее тело содрогается от хохота, но тут же останавливается, она хватает себя за плечо. - С-с-с. Вот черт! - Я зашила. Жить будешь! Она смотрит на меня с недоумением. Не ожидала? Переводит взгляд на маленькие швы. - С-спасибо, - немного улыбаясь говорит мне. - Я была бы не я, если бы позволила неумелым ручищам испортить твое красивое плечо, - пытаюсь ее успокоить. Смотрю на дверь, наверное нужно оставить ее отдохнуть. Делаю шаг к выходу, но вдруг на моей кисти сжимаются тонкие пальцы Викки. - Посиди со мной, - ее лицо умоляюще усталое. - Пожалуйста, Мина... Сажусь на край тесной кровати, она подгибает ногу, давая мне больше места. И наступает тишина. Мы сверлим молча друг друга глазами, не зная, что сказать. Просто позволяя расслабится. - Мина, - она не выдержала и начала первой. - Прости меня, за твой отряд. Кладу руку на ее. Останавливая от ненужных извинений. Так нужно было для них. Для ее целей. Каждый сам борется за место под солнцем. Она поняла меня без слов и просто улыбнулась. Губами сказала: «Спасибо» Мой взгляд почему-то падает на наши руки, которые до сих пор касаются. Краем глаза задеваю шрам на животе. Хочу провести по нему пальцем. Он холодный и гладкий. - У меня был ребенок. Я не дышу. После слова «был» мне стало все понятно. - Мне жаль, Викки! - Не стоит. Ведь он не успел родиться. Мне пришлось... - Это ужасно! - я перебила ее. - Это не было моим решением, я не хотела его убивать. Меня заставили. Викки смотрит в стену. В глазах застыли слезы. Но она не дает им сорваться. Она не дрожит, ее тело расслаблено. - Он сказал, что не хочет, чтобы ребенок рос здесь. В месте, которым домом сложно назвать. Без врачей, без всего. Узнав об этом, - она провела ладонью по животу. - он просто рявкнул: «Вытащи это из себя!» Тварь! - Я понимала, что в какой-то степени он прав, ведь он вырос в этих стенах, он знает, сколько детей и людей здесь умирало... Он вырос здесь? - Эрик... - непроизвольно сорвалось с моих губ. - Ублюдок... Она вздрогнула, будто подтвердив мои догадки. Но ничего не ответила, лишь вздохнула. - Наверное поэтому я перешла на женщин. Они не сделают так больно. Не предадут... Почти всю ночь мы разговаривали обо всем на свете, будто мы старые друзья. Будто между нами не было никакой преграды. Я рассказала о маме, она о своих родителях, которые давно умерли. Мы плакали, смеялись. И стало так легко. Так свободно от мыслей и чувств. Вот что значит иметь подругу? Я не знаю, почему ко мне пришла такая мысль. Но смотря на Викки лежащую с простреленной рукой, второй она курит, смотрит на меня, рассказывает про похождения Волка, про самые забавные случаи и в ее глазах спокойствие. И наверное счастье. В моих тоже? Я уснула в обнимку с Викки. Я вырубилась сразу же, как только моя голова коснулась подушки рядом с ней. Она подвинулась и ее маленькая односпальная кровать стала такой большой для нас двоих, после всех откровений. Так тепло и спокойно.

****

Я не знаю сколько проспала, но открыла глаза в пустой кровати. Она ушла. Наверное на завтрак. Выйдя из ее комнаты, меня встретила духота, предвещающая дождь. Небо хмурилось. Вдалеке сверкали молнии и слышался раскат грома. Нужно в душ. От меня воняет, старым днем. Иду в направлении к лестницам и буквально припечатываюсь к полу, видя перед собой... Фора... Черная форма, как бельмо на глазу, как и он сам. Соринка, которая застряла. Он стоит и орет на Эрика. Жестикулирует руками, хватает за грудки, но тот спокойно облокотившись на перила слушает его. Ноги начали идти. - Я тебя предупреждал не трогать ее? Как поздно ты об этом спохватился! Приближаюсь к ним, оба поворачивают головы в мою сторону. Фор кидается ко мне. Хватая ладонями за лицо. - Мина, детка, что он сделал? - голос встревоженный. Внутри все скручивает. Трясет. - ОН, - выделив это слово, - Ни-че-го не сделал. - пауза, я даже услышала облегченный вздох. - Как и ты ТОБИАС... Он застыл. Смотря на меня такими щенячьими глазами, в которых было сожаление обо всем. - Вы тут разбирайтесь быстрее, мне нужна твоя баба для задания, - сухо сказал Эрик, Фор ощетинился. - Она не поедет! Но Эрик не слушает, он открывает дверь в свою комнату, я впервые вижу ее очертания. Кровать, стол... Он заходит к себе, снимая футболку, бросает на пол. Я не знаю зачем смотрю на его точеную спину. На его бычью, мощную шею, на то, как перекатываются мышцы, под тонкой прослойки кожи. От него пахнет зверем. Я сглатываю. Не знаю почему, инстинктивно... Фор заходит за ним. Не знаю, зачем ступаю в это логово самого ненавистного для меня человека. Но ноги несут меня вперед. Вот я уже стою напротив стола. - С чего ты взял, что я спрашиваю твоего разрешения? - Эрик ищет чистую футболку в стопке аккуратно сложенных вещей. - Она мо... я Он осекся. Понял, что сказал. Поняли все в этой ебаной маленькой комнате. - Лучше заткнись, Фор, -рявкнула я. - ТВОЕГО ничего нет! Звонкий удар пощечины. Хотелось приложится к его щеке именно ладонью, именно так унизительно для него. - Прости. Давай поговорим? - он трет место, которое начало краснеть. О да. Я приложила все силы!!! - Времени нет на ваши разговоры, нам нужно выдвигаться, - его брат зарычал. "Точно зверь" Фор встал между мной и им. Загораживая меня, будто защищая. Глубоко внутри меня, что-то дернулось, мне было приятно. Пока они выясняли отношения, мои глаза блуждали по стерильно чистой комнате. В черных тонах. Две пары обуви аккуратно стояли у порога. «Как мои, когда я в первый раз очнулась здесь, в соседней комнате..» Но эта мысль на долго у меня не задержалась. Кровать была полуторкой, доходя до середины комнаты. «Еще бы он ютился на той, что стояла у меня» Постельное белье графитового цвета было скомкано. Это был единственный беспорядок здесь. На комоде стопка одежды, на столе бумаги, которые лежат по порядку. На стене фотографии... Это Кейт? И Сэм? Она красивая. От нее Фору достались полные губы, смуглая кожа и прямой нос. Русые волосы красиво обрамляли ее лицо. Они вчетвером на фотографии так искренне улыбались.. - Пошел на хуй, - ситуация между ними вновь накалялась. Я мажу взглядом по другой фотографии. На ней трое. Эрик как всегда не выпускающий сигарету из зубов, Фор и ... Викки... Что?? Я умираю, смотрю на фотографию и опять умираю. На ней Фор обнимающий за бедра Викки, которая целует его в губы... «Он вырос в этих стенах, он знает...» «Заставил избавится от ребенка» «Вытащи ЭТО из себя...» Мое тело кричит, трясется.. Это был не Эрик... Говорю про себя оборачиваясь к братьям... - Это был ты!