For the Potions Master's Amusement

      — Закрой глаза, — прошептал он ей в волосы, и она почувствовала, как он снял повязку.       Гермиона прижалась лицом к его шее, дрожа. Концерт ощущений и эмоций, через которые Снейп проводил ее во время каждой их встречи, толкал за грань. Но эта грань стала ее любимым местом во Вселенной, поэтому она не протестовала. Она, без сомнения, знала, что он защитит и позаботится о ней, — он хотел сделать это так же, как она нуждалась в этом, — и это знание позволяло ей наслаждаться спокойствием в его способных руках.       Гермиона почувствовала плетение одеяла на коже, когда он завернул ее в него, обняв. В кабинете не было никаких звуков, кроме потрескивания углей в очаге и тиканья часов на каминной полке. Она открыла глаза и прищурилась от света масляной лампы над головой. Когда глаза привыкли, она увидела, что его полуночные зрачки, неотличимые от чернильной радужки, пристально наблюдают за ней.       — Должна ли я называть вас «Хозяином» теперь? — тихо спросила она.       Немного испуганное выражение коснулось лица Снейпа, прежде чем он напустил привычную маску безразличия. Он перевел взгляд на непроходимую тьму стеклянной стены.       — Нет, — ответил он спокойно. — У сабмиссив есть только один Хозяин. Это очень близкие, интимные отношения, часто исключительные. Я твой наставник; ты можешь даже сказать, что я твой Доминант, но для тех отношений, которые у нас сейчас, было бы совершенно неуместно, чтоб ты называла меня «Хозяином».       Снейп говорил вежливо, словно читая лекцию в классе, он не ругал и не обличал, он инструктировал. Несмотря на это, Гермиона почувствовала себя слегка уязвлённой… отвергнутой.       — Это потому, что вы мой преподаватель? — спросила она тонким голосом, и ее взгляд теперь сосредоточился на зеленом одеяле.       — Нет, — ответил он. — Конечно, отношения, что мы имеем сейчас, совершенно неприемлемы между преподавателем и студенткой  — это не новость для тебя, Гермиона, не так ли?       Она покачала головой.       — Я не должен был начинать с тобой всего этого, но, как мы уже обсуждали, меня привлекло твое покорное поведение и твой отклик на меня, — его кончики пальцев погладили ее по щеке, заправляя прядь густых волос за ухо и привлекая взгляд Гермионы к нему. — Доминант жаждет взаимодействия так же, как и сабмиссив, помнишь?       Она кивнула, чувствуя, что уязвлённость растаяла под теплом его взгляда.       — Стресс усиливает нашу потребность, — сказал он, словно самому себе. — Мы, мы оба, переживаем напряженные времена…       Она убрала руку с одеяла и прижала к его щеке.       — Вы как раз вернулись со… сложного задания в ту ночь на Гриммо на кухне, — сказала она, и он не отрицал этого. — Вы когда-нибудь обучали студентку?       Осторожно, но уверенно, он убрал её руку со своего лица.       — Возможно, в какой-то момент мы обсудим мой опыт в качестве Доминанта, — сказал он, — но сейчас уже поздно.       Взгляд Гермионы устремился к часам.       — О, но сейчас только восемь вечера! — запротестовала она, снова прижимаясь к нему своей щекой. — До комендантского часа несколько часов.       Он выпрямился в кресле, его поза стала жесткой, а колени менее приветливыми.       — Гермиона, — сказал он, его голос был нежным, но с нотками предупреждения, — важно, чтобы ты научилась принимать границы, которые я установил для тебя. Это часть твоей подготовки, как наказание и удовольствие.       Сглотнув своё разочарование, Гермиона тоже села, настолько ровно и вертикально, насколько смогла. Словно деревянная марионетка на его внезапно ставшем негостеприимным колене.       — Я, возможно, смогу снова кончить, — сказала она, недоумевая, можно ли говорить об этом сейчас.       Он усмехнулся и подтолкнул ее на ноги, вставая вслед за ней.       — Я уверен, что ты сможешь, — сказал он с сексуальным мурлыканьем в голосе. — Но я боюсь, что меня ждут в другом месте этим вечером, и мне придется попридержать это удовольствие до следующего раза.       Гермиона крепко сжала губы, чтоб из них не вырвалось ничего жалобного. Еще одно свидание с этой телкой Таффи? В конце концов, он трахал ее?       Как он мог?       Слепо, Гермиона отвернулась, позволив одеялу упасть с плеч, когда она направилась к двери.       — Гермиона, — позвал Снейп, и на этот раз в его голосе безошибочно слышался упрек.       О, как она хотела выбраться из этой комнаты и никогда не возвращаться! Как она хотела повернуться и кричать о своей боли прямо в его ненавистное лицо!       Глаза закрылись в попытке сдержать слезы, а голова опустилась. Она не хотела снова навлечь на себя его гнев — не хотела тратить очередную неделю, беспокоясь о том, сможет ли заслужить его прощение. Она медленно повернулась и сказала:       — Да, сэр? — глядя себе под ноги.       — Посмотри на меня, — приказал Снейп и, когда она неохотно посмотрела на него, продолжил: — Ты испытываешь естественное нежелание покидать меня, — сказал он. — Ты вверяешь мне свою волю и, подчинясь мне, получаешь награду за это, и вместе мы наслаждаемся спокойным временем после. Это вполне понятное желание, чтобы хотеть остаться, — не расстраивай саму себя, чувствуя то, что чувствуешь сейчас. Для этого тебе нужно начать дисциплинировать себя, чтобы принять тот факт, что у каждой нашей встречи будет конец.       Гермиона услышала его слова и поняла, что он прав, но это не помогло ей почувствовать себя лучше. Он понимал, как она себя ощущала, и знал, что ей нужно, чтобы почувствовать себя лучше, но не позволил ей остаться — он предпочел быть в Хогсмиде с глупой давалкой из аптеки. Поэтому его слова не принесли ей умиротворения. Гермионе была безразлична его проницательность — она хотела, чтоб он решил провести вечер с ней, а не с блядской Таффи.       Она кивнула один раз, чтобы дать понять, что услышала его, но не заговорила.       — Понятно, — отрезал он, ледяной тон показал, что он недоволен таким ответом. — Тогда ты можешь идти.       Гермиона отвернулась от него и убежала в класс, не произнеся ни слова. Она выхватила школьную мантию из-под стола и поспешила вниз по темному коридору подземелий. Гермиона была в смятении. Всякий раз, когда она была с ним, все, что она делала, заставляло ее хотеть большего. Он был похож на наркотик, от которого она становилась зависимой, — наркотик, к которому у нее не было постоянного доступа, и это сводило с ума.       Она поднималась по лестнице до седьмого этажа, строя планы мести и отметая их, пока не оказалась перед портретом Полной Дамы, — но Ханна Эббот уже стояла там и, услышав шаги, повернулась.       — Гермиона! — взволнованно воскликнула она. — Вечер старост с учителями! Профессор МакГонагалл послала меня найти тебя!       — Я забыла! — сказала Гермиона.       Ханна посмотрела на нее сверху вниз.       — Это я и так поняла, — ответила она. — Что ты хочешь, чтобы я сказала МакГонагалл?       — Извинись перед ней и скажи, что я буду там, — пообещала Гермиона, на ходу бросив портрету пароль.       Десять безумных минут спустя она скользнула в холл, одетая в чистые, узкие голубые джинсы и свитер с v-образным вырезом вместо привычной водолазки с высокой горловиной.       — Извините, профессор, — сказала она своему декану, набрасывая на плечи мантию.       Другие старосты-семикурсники уже были собраны вокруг профессоров МакГонагалл и Флитвика для их ежемесячной вечерней встречи.        Это собрание предназначалось одновременно как вознаграждение за работу старост и возможность обсудить любые проблемы вдали от школы. Они обычно спускались в деревню и выпивали по сливочному пиву в «Трех метлах». И если повезет, профессор Снейп будет там с Таффи. Гермиона решила отвлекать его, насколько это вообще возможно.       Восемь учеников пошли по дороге в деревню, Малфой и Паркинсон держались в стороне от других, их головы то и дело склонялись, когда они перешептывались. Гермиона свободно беседовала с профессором Флитвиком, ее настроение металось от угнетенного и сердитого до возбужденно-безрассудного. Она вошла в «Три метлы», весело приветствуя мадам Розмерту, пока глаза обыскивали комнату в поисках жертвы, — там, с его голубоглазой, милой поклонницей, — тогда она пошла к большому столу, прямо напротив столика, за которым сидели профессор Снейп и девушка Таффи из аптеки.       — Добрый вечер, профессор Снейп, — холодно сказала МакГонагалл, когда пронеслась мимо его стола.       Гермиона, сидевшая с лучшим видом на профессора Снейпа и его спутницу, была рада увидеть, как он, скривившись, словно от зубной боли, вернул приветствие своей коллеге.       — Добрый вечер, Северус, — воскликнул профессор Флитвик своим писклявым голоском. — И привет, мисс Смит, — добавил он, останавливаясь, чтобы поклониться компаньонке Снейпа. — Прекрасный вечер, чтоб выбраться на ночные посиделки, не так ли?       Гермиона не могла услышать ответа Таффи, но увидела сердитое выражение профессора Снейпа, и это наполнило ее радостью. Они портили его свидание! Она не могла быть счастливее.       Профессор Флитвик присоединился к префектам с профессором МакГонагалл за их столом, и многие из них сделали заказ официантке. Гермиона заказала медовуху, которая была немного крепче привычного ей сливочного пива, но она чувствовала себя немного распущенно, и, честно говоря, ей было все равно.       С этого момента она была душой компании. Гермиона никогда не была общительной и не флиртовала раньше, но сейчас вовсю болтала с Роном и Эрни Макмилланом и заигрывала с удивленным, но довольным Энтони Голдштейном. Профессор Флитвик любезно принимал и наслаждался приподнятым настроением Гермионы, но профессор МакГонагалл выглядела немного озадаченной. Ханна и Падма Патил проводили время, разговаривая друг с дружкой и игнорируя выходки Гермионы. Малфой и Паркинсон сидели в дальнем конце стола, вежливо отвечая при разговоре с любым из учителей, но в остальном держась в стороне.       Даже когда она встала, чтобы перегнувшись через стол и смеясь, положить зонтик из напитка профессора Флитвика в бутылку сливочного пива Энтони, Гермиона краем глаза внимательно наблюдала за профессором Снейпом. Она была рада отметить, что его суровый взгляд лишь усугублялся, и каждый раз, когда звучал ее смех, мрачное недовольство скользило по его лицу. Она была осторожна, чтобы не встретить его взгляд, потому что знала — лишь одно предостерегающее движение его головы положит конец сегодняшним развлечениям.       Но на данный момент в их отношениях не было правил для ее поведения за пределами его кабинета, кроме его краткой инструкции, что она не должна следовать за ним, когда он покидает замок. Ну, это вряд ли считалось, не так ли? Она была главной старостой девочек; это была её обязанность — присутствовать на таких собраниях, которые были четко обозначены в официальном календаре учителей; если он забыл и привёл свою так называемую пару в паб, где префекты проводили свою ежемесячную встречу, то разве Гермиона была виновата?       Кроме того, она чувствовала головокружительную власть, зная, что удерживает профессора в ловушке на его месте. У него никогда не хватило бы сил покинуть паб со своей развратницей, пока коллеги и ученики наблюдали за ним.       Не так ли?       В половине десятого профессор МакГонагалл подняла шум насчет прекращения посиделок, но Гермиона перед этим как раз втянула профессора Флитвика в неволшебную игру дартс, и возбужденный низкорослый учитель Заклинаний вовсе не хотел уходить.       — Вы идите, Минерва, — пропел он. — Я присмотрю за Гермионой — и всеми, кто захочет остаться, чтобы стать свидетелями нашего соревнования!       Неудивительно, что все девочки ушли с МакГонагалл, как и Малфой; Энтони с Эрни остались, чтобы посмотреть игру, а Рон остался, дабы присматривать за Гермионой, с хмурой миной на веснушчатом лице.       — Ты выпила слишком много, — прошипел он, когда профессор Флитвик бросился вперед, чтоб достать дротики. — Почему ты ведёшь себя так?       — Я в порядке, Рон, — настаивала она, заметив сардонический взгляд на лице профессора Снейпа, наблюдавшего за их перешептыванием.       Снейп выбрал этот момент, чтобы подняться со своего места, любезно помогая своей девушке-из-аптеки накинуть мантию на плечи. Гермиона сердито заметила, что эта женщина была выше её, с более узкой талией, отчего гриффиндорку пронзил заряд чистой ненависти.       — Уходите так скоро, Северус? — профессор Флитвик добродушно позвал его через зал.       Гермиона почти слышала, как зубы профессора скрипят, когда он повернулся к Флитвику.       — Уже совсем поздно, Филиус, может быть, и ты должен вернуть студентов в замок?       Флитвик усмехнулся.       — Я участвую в поединке мастерства с Гермионой, — объяснил он, держа в руках дротик. — Мы играем без магии, знаешь ли, — хочешь попробовать?       Гермиона затаила дыхание, ожидая, что Снейп произнесёт что-то разрушительно жестокое по поводу её умений, но он этого не сделал.       — Я должен проводить мисс Смит домой, профессор, — сказал он. — Возможно, в другой раз.       Гермиона почувствовала, что кровь закипает. Он это делал! Несмотря на все усилия, он уходил из паба, чтобы пойти домой к этой… этой шлюхе! Она разрывалась между яростью и болезненным, извилистым ощущением в животе. В ослепительной вспышке, когда дверь в паб закрылась за уходящими фигурами ее профессора и его спутницы, она узнала своё чувство: она завидовала.       Гадство!       Она была настолько отвлечена этим прозрением, что потеряла всякую концентрацию в игре в дартс. Проворный, точный профессор Флитвик легко обыграл ее.       — Тебе повезёт в следующий раз, моя дорогая, — весело сказал он, выводя своих подопечных на темную дорогу. — Это была восхитительная идея — я не могу вспомнить, когда ещё мне было так весело.       Рон и Эрни разговаривали с Флитвиком, их обсуждение прошлого матча было вполне естественным в квиддичный сезон в Хогвартсе, но Энтони немного отстал, чтобы погулять с Гермионой. Она нервно посмотрела на него, удивляясь, почему ей показалось, что было бы неплохо флиртовать с ним так открыто накануне.       Через три минуты она искренне пожалела, что делала это в пабе.       — Прости, Энтони, — сказала она отчаянно, — но у меня уже есть планы на следующий уик-энд в Хогсмиде — может быть, в другой раз.       Энтони, ободренный тем, что он, должно быть, воспринял как явный интерес с ее стороны, попытался обвить руку вокруг нее, пока они шли. Гермиона отпрянула от него, инстинктивно смахнув руку, и это его разозлило.       — Да в чем дело, Грейнджер? — сердито спросил он. — Я никогда не слышал, чтоб ты динамила.       — Я не хочу нарушать эту трогательную сцену, — провозгласил шелковистый голос позади них, — но, возможно, вы могли бы поупрекать мисс Грейнджер немного позже, Голдштейн.       Гермиона не могла видеть лицо Энтони, но вообразила, что то сердито вспыхнуло, когда его поймал в такой ситуации наименее симпатизирующий ему учитель из всех, что работали в Хогвартсе. С неясным бормотанием Энтони отошел от нее, легко догнав Рона, Эрни и профессора Флитвика. Гермиона пыталась сдержать восторг, который пронзил ее, когда она услышала голос Снейпа: он не остался с Таффи! Он ушел! Она достигла своей цели!       — Я должен был позволить ему рассказать то, что ты заслужила услышать о себе, — сказал профессор Снейп, заняв место Энтони, шагая рядом. — Ты его бесстыдно провоцировала.       Гермиона подумала, что лучше не отвечать. У нее не было оправдания тому, что она делала с Энтони.       — Ты довольна собой?       Она почувствовала, что находится на опасной почве.       — Сэр? — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал сбитым с толку.       — Не пытайся выглядеть невинно, — мягко сказал он ей. — Ты знаешь, любая неправда — любая полуистина — будет обнаружена и наказана.       Он взглянул на нее в темноте с нечитаемым выражением.       — Я бы посоветовал тебе быть честной.       Гермиона закусила губу, чувствуя, как радость уходит. И задаваясь вопросом, каково было наказание за сорванное свидание Доминанта с другой женщиной.       — Что ж? — снова спросил он, на этот раз его голос тревожил.       — Я была довольна, — сказала она. — Но сейчас — нет.       — Мы обсудим это, — парировал Снейп. — В моем кабинете, завтра днем, сразу после обеда.       Он собирался позволить ей вернуться к нему так скоро? Возможно, он прикасался бы к ней — отшлепал ее — все, что он сделал бы с ней в своем кабинете, было бы замечательно, и это было бы очень, очень личным.       — Да, сэр! — она быстро задышала, почти счастливая снова.       — Я бы не праздновал слишком рано на твоем месте, — сказал он ледяным тоном и удлинил шаг, оставив ее и присоединившись к профессору Флитвику по дороге в Хогвартс.