For the Potions Master's Amusement

      Гермиона проводила воскресный день в библиотеке, обложившись материалами для повторения, но мысли её витали далеко от учебы. К ее разочарованию, она практически ничего не обнаружила на полках библиотеки Хогвартса по теме сексуальных практик вне нормы. Были ссылки на «отклонение» и «фетиш», но никаких конкретных объяснений любого из этих терминов. Как она должна обучиться в этой области, если материалы для нее не доступны?       Своим пером Гермиона начала рисовать зажимы, которые Доминант использовал на её сосках ночью*. Она увидела их брошенными на прикроватной тумбочке, когда проснулась. Теперь Гермиона радовалась, что выбрала повязку. Если бы она заранее увидела зажимы, у нее, возможно, не хватило бы смелости подчиниться и использовать их… но, честно говоря, эффект оказался довольно неожиданным. Каким-то образом боль зажимов усилила приятные ощущения в ее промежности. Что это говорило о ней?       И что говорило о нем?       Она опустила перо и нахмурилась над пергаментом. Гермиона знала, что это значит. Северуса Снейпа сексуально возбуждало причинять ей боль. Нет, не совсем так. Гермиона наблюдала за тем, как он словесно уничтожал её одноклассников, с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать, и в его поведении никогда не было и намека на наслаждение. Дело было в ее согласии заключить сделку с ним — ее желании испытать боль, которую он предлагал, в сочетании с удовольствием. Снейп был садистом, но он также был Хозяином, главной мотивацией которому служили господство и контроль над сабмиссив.       Ее пронзило стрелой чистого желания, и от этой резкой смены настроения голова Гермионы закружилась. Сама идея, что её Доминант тратил время на размышления о том, что и как ей делать, планировал их встречи, заставила ее затаить дыхание. Гермиона тоже должна думать и планировать, как может угодить, удивляя его, но ей не хватало информации. Разве профессор Снейп не говорил, что у него были и другие книги, которые Гермиона сможет прочесть после того, как закончит с книгой Хозяина Максимуса «Чувственная симметрия подчинения»?       Во внезапной спешке она сунула свои книги в сумку и отправилась в подземелья. Может, ей удасться получить у профессора разрешение почитать книгу сегодня днем ​​в его кабинете, и кто знает, какие чудесные вещи смогут произойти после этого?       Она вошла в кабинет с поднятой юбкой и обнаженным лоном. Снейп сидел за столом, и на белом полотенце перед ним лежало множество необычных предметов. Он натирал один из неидентифицируемых предметов тряпкой, а сильный запах дезинфицирующего средства, какой Гермиона замечала в маггловских больницах, витал в воздухе.       Что он делал?       — Добрый день, Гермиона, — сказал профессор, все еще сосредоточенный на своем занятии. — Надо полагать, ты закончила с подготовкой к экзаменам на сегодня?       Гермиона неуверенно замялась, осознавая, что до сих пор не взялась за любой из изучаемых предметов.       — Я хочу больше изучить Доминирование и подчинение, сэр, — сказала она честно.       Голова Снейпа повернулась к ней, одна из его угольно-черных бровей выгнулась.       — Был ли «D/s» включен в учебную программу ЖАБА, пока я не видел? — спросил он сардонически.       — Нет, конечно, нет, — призналась она. — Но я немного опередила график повторения в своей подготовке к ЖАБА и не могу перестать думать о…       — Иди сюда, — сказал он.       Она подошла к нему.       — Могу я раздеться? — спросила Гермиона.       Северус изучал ее, прежде чем заговорить.       — Я хотел бы сказать, что ты всегда можешь раздеться в этой комнате, но есть ситуации и обстоятельства, при которых это неуместно. Тем не менее сейчас ты можешь раздеться.       Гермиона быстро справилась с этим, оставив на полу позади себя сброшенные юбку, лифчик и джемпер. Она опустилась на колени у его ног, испытывая странное чувство гордости. Ей было разрешено встать на колени для него, как никому другому. Он был ее Хозяином. Он не говорил этого, но — о, пожалуйста, Пресвятая Нимуэ — пусть это будет так!       — Давай, — сказал он, — покажи мне свою грудь.       Гермиона снова встала, слегка наклонившись, чтобы сжать груди, приблизив к его лицу. Он изучал их с клиническим интересом.       — Они болят? — спросил Снейп, глаза его скользнули к ее лицу.       — Не сильнее, чем когда вы долго их сосали, — ответила Гермиона.       — Зато какой великолепный вид, — сказал он и притянул ее к себе на колени, зарываясь носом между грудей.       Он сомкнул зубы на соске, губами лаская ареолу, пока язык его хозяйничал тут и там. Гермиона улыбнулась, зарывшись пальцами в волосы Снейпа, а он начал сосать, настойчиво оттягивая сосок, воспламеняя тлеющие угли её возбуждения, которые, казалось, готовы вот-вот загореться. Уделив значительное внимание одной груди, он переключился на вторую, довольный тем, что держит Гермиону на коленях в этот зимний день, сводя с ума от желания. Она слегка пошевелилась, издав тихий ропот возбуждения, и его полузакрытые глаза, словно бассейны жидкого эбенового дерева, поднялись к ее лицу.       — Да? — он спросил.       Гермиона была в замешательстве. Как человек, который, казалось, знал каждую мысль, что мелькала в ее голове, не мог знать, что с ней делает его внимание?       — Ничего, — прошептала она.       Профессор Снейп нахмурился.       — Гермиона, когда я задаю вопрос, я ожидаю ответа. Я не говорю, просто чтобы услышать звук собственного голоса.       Она покраснела.       — Но… сэр, вы же знаете, что меня заводит то, что вы делаете?       Его брови изогнулись.       — Конечно, я знаю.       Гермиона сглотнула, недоумевая, почему с ним так сложно.       — Что ж, я лишь реагировала на то, что вы делали. Я не хотела прерывать вас.       Он изучал ее лицо в тишине, способствующей тому, чтобы сделать Гермиону еще более униженной.       — Гермиона, у тебя сложилось впечатление, что каждая сексуальная встреча между нами должна заканчиваться для тебя оргазмом? — спросил он нейтрально.       Гермиона закусила губу и отвела глаза. Ну, если у нее и было такое впечатление, то лишь потому, что их встречи обычно заканчивались именно так, верно? Что он хотел, чтобы она сказала?       — Нет, — ответила она наконец.       — Но?.. — поддразнивал он.       Она снова подняла глаза и улыбнулась.       — Но я хотела бы, чтоб каждая такая встреча могла закончиться оргазмом для нас обоих, — призналась она.       Его глаза, казалось, улыбались, хотя губы не изогнулись.       — Нижней не всегда позволено удовлетворять ее желание кончить, — предупредил он. — Есть Верхние гораздо более строгие, чем я, которые допускают гораздо меньше оргазмов.       Гермиона почувствовала дискомфорт внизу живота, который испытывала каждый раз, когда он говорил о ней в контексте с «другими Верхними».       — Простите, — сказала она.       — Хорошо, — ответил он, его поза изменилась вместе с настроением.       Гермиона оглянулась, чтобы сменить тему, и ее взгляд упал на ассортимент инвентаря на столе.       — Что это за вещи, сэр?       Снейп вынудил ее спуститься с его колен, и Гермиона поднялась на ноги. Профессор взял предмет, который протирал до этого. Тот был сделан из черного блестящего вещества, похожего на винил. Форма его была конусообразной, сужающейся кверху и заканчивалась значительным расширением у основания. На полотенце лежало два таких же почти одинаковых предмета, каждый из которых был немного длиннее и толще предыдущего.**       — Эти вещи? — сказал он, небрежно щелкая по самому маленькому пальцем. — Они твои, Гермиона.       Её? Почему Гермиона не считала это обнадеживающим?       — М-мои? — заикнулась она.       — Конечно, — промурлыкал он, наблюдая за ее лицом. — Часть твоего обучения — я купил их лично для тебя. Их нужно было хорошенько очистить, прежде чем мы начнем их использовать.       — Но для чего они нужны? — снова спросила Гермиона. Она могла предположить лишь одно использование для чего-то подобного…       — Это пробки, если простишь мне такое выражение, — ответил он. — Цель устройства — медленно, со временем растянуть и расслабить мышцы твоего ануса, что позволит трахать тебя в зад.       Гермиона отшатнулась в ужасе.       — Сэр! Вы же не… не хотите трахать меня, — она не смогла заставить себя произнести это слово, — туда, не так ли?       Он смотрел на нее бесстрастно.       — Это не самая любимая моя практика, но было бы упущением в твоей подготовке, если бы я не приучил тебя к этому, Гермиона. Многие Верхние регулярно практикуют анальный секс, и для того, чтоб ты была должным образом обучена, ты обязана быть знакома с ним.       Гермиона шагнула назад.       — Но меня не волнуют другие Верхние! — закричала она, ощутив подступающие слезы. — Меня волнует лишь служение вам! И если вам все равно, то и мне все равно! — она упала на колени, чувствуя, как слезы ручьем потекли по щекам. — Прошу, — сказала она, услышав дрожь в голосе, но не в силах совладать с ней, — пожалуйста, не заставляйте меня делать это. Я сказала да на зажимы, не так ли? Должна ли я делать все сразу?       Теперь она плакала всерьез, недоумевая, как они так быстро перешли от приятного посасывания сосков к угрозе ужасающего анального общения.       Она оставалась где была, рыдая у его ног, и в течение нескольких минут он не двигался и не говорил. Наконец он встал и, подхватив ее, потащил к дивану, где усадил девушку на пол между колен.       — Акцио расческа Гермионы, — сказал он, и когда щетка легла в его руку, он протянул Гермионе чистый белый носовой платок.       Гермиона утерла лицо, чувствуя успокаивающие движения профессора, расчёсывающего её волосы. С бесконечным терпением он создавал порядок из хаоса на её голове, и через какое-то время он заговорил, не переставая расчёсывать:       — Я хотел бы отметить, Гермиона, что твой сегодняшний визит был незапланированным, — сказал он.       — Ох! — сказала сабмиссив, оборачиваясь, чтобы извиниться, но Снейп решительно повернул ее голову обратно и продолжил расчесывать.       — Прошу заметить, я не сказал, что это было неприятно, — добавил он довольно строго. — Просто неожиданно. И если бы ты сама не спросила о пробках, я бы не стал обсуждать этот вопрос с тобой сейчас.       Гермиона почувствовала, что расчесывание в сочетании с его голосом действуют Умиротворяюще; прежде чем осознала, что делает это, она уцепилась за его длинную ногу, блаженно прижавшись щекой ко внутренней стороне его бедра.       — Пожалуйста, учитывай, что мой долг, как твоего Доминанта, — подтолкнуть твои границы, чтобы помочь найти истинные пределы. И потому, что ты новичок, мне нужно познакомить тебя со многими различными методами D/s, а не только с самыми интересными для меня.       Он провел щеткой от корней волос до средины спины, а затем повторил это движение свободной ладонью, разглаживая прядки.       — Сегодня мы не начнем анальное обучение, — сообщил он, — но мы обсудим его снова, более подробно и тщательно, в обозримом будущем. Ты согласна, Гермиона?       — Да, — ответила она, убаюканная и успокоенная его нежной заботой. Было бы не так и ужасно обсудить это с ним, верно?       Расчесывание прекратилось.       — Тогда ты готова к шлепкам?       Гермиона обернулась и посмотрела на него.       — Я наказана?       Он пристально посмотрел ей в глаза.       — Конечно, нет. Но ты нуждаешься в дисциплине, верно?       Гермиона почувствовала слабость. Как он знал о ней подобные вещи? Не говоря ни слова, она оперлась о его бедра, чтобы встать, а затем легла к нему на колени. Его рука, твердая и обнадеживающая, сначала провела по низу ее бедра, затем огладила задницу, прежде чем повторить процесс с другой ногой.       — Кто знает, что тебе нужно? — спросил Снейп.       — Вы знаете, сэр, — сказала Гермиона.       — Правильно, — ответил он, и тыльная часть расчески коснулась задницы, срывая крик с её губ.       О, её не шлёпали слишком долго!       Профессор, казалось, тоже это понимал, потому что занимался своим делом с внимательной интенсивностью, которую привносил во все самые похотливые свои действия с ее телом. Гермиона ощутила чистые последствия хорошей порки. Как всегда, он ударял осторожно, никогда по одному и тому же месту подряд, постепенно увеличивая скорость и силу удара, покуда Гермиона не начала смущенно всхлипывать в диванную подушку, ощущая себя чистым пустым сосудом.       Он прекратил бить ее и слегка обласкал воспаленную кожу кончиками пальцев.       — Такая идеально покрасневшая задница, — молвил он, немного запыхавшись.       Он полез руками под её бедро, и Гермиона решила, что он, должно быть, поправлял брюки. Затем профессор развернул и приподнял ее, пока она не опустилась спиной к его груди, положив голову ему на плечо. Он вытер лицо чистым носовым платком, прежде чем опустить голову и поцеловать уголок её рта.       — Лучше? — спросил он.       Гермиона смутно улыбнулась, и он, проведя рукой по ее туловищу, сжал ее влажную промежность.       — О, да, — сказала она. — Гораздо.       — Хорошо, — пробормотал он и поцеловал свою сабмиссив в губы, проникая пальцем сквозь лобковые волосы и касаясь ее клитора, заставляя девушку стонать.       — Ты знаешь, что происходит с непослушными девочками, которые текут, пока их профессор шлепает их непослушные задницы? — спросил он, сложив два пальца, чтобы войти в ее тело.       Гермиона прижалась к его руке.       — Что-то замечательное, — выдохнула она, извиваясь, но что-то было не так. Она почувствовала плоть, а не брючную ткань, под своей задницей.       — Посмотрим, найдешь ли ты замечательным, когда я оттрахаю тебя так сильно, что ты не сможешь ходить ровно, — прорычал он, перемещая свой вес и потянувшись, чтобы расположить член у её входа.       — О, пожалуйста, — сказала она, уже пылая от страсти.       Он не отвечал, потому что логистика секса в этой позе, казалось, требовала повышенного внимания. Северус крепко прижал ее бедра, обездвиживая, пока вставлял в её щель, и Гермиона замерла, опасаясь разъединить жгучую связь между их телами. По его дыханию она поняла, что ему стоило огромных усилий, чтобы входить в нее снизу сзади. Пока он делал это, она посмотрела вниз между бедер и увидела, как его толстый блестящий член проникал и выходил из ее дырочки. Одно это зрелище усилило ее возбуждение, и, казалось, теперь Гермиона сильнее ощущала, как он проникает в её тело.       — Черт возьми, — задыхался он, шепча ей на ухо, — в тебе так блядски узко…       Гермиона позволила своей голове упасть обратно на его плечо, доверившись опыту своего Доминанта — «Своего Хозяина» — настаивало ее сердце, — позволяя ему трахать себя с животной страстью.       — Трахаю тебя, — прорычал он хриплым голосом, когда рука его метнулась к липкой мокрой щелке, начав тереть клитор ловким круговым движением. — Святая Нимуэ, — выдохнул он, и Гермиона не знала, взывал ли он к древней волшебнице или каким-то образом перепутал их с Гермионой, но это не имело значения, потому что его все более настойчивые ласки растворяли ее. — Кончай для меня, питомец, — настаивал он, его касания по клитору теперь совпадали с толчками в ее влагалище. — Кончай со мной!       Он начал изливаться, и речь его становилась бессвязней по мере того, как усиливались толчки, но Гермиона была настолько погружена в ощущения настойчивой страсти на пути к собственному оргазму, что ей было плевать на все, кроме его глубоких погружений в её чрево.       Когда она затихла, Северус уложил ее рядом с собой, чтобы они вместе растянулись на его диване, глядя в глаза друг другу. Ей казалось, что она дышит его дыханием. Гермиона поцеловала его глубоко в рот, и он позволил ей сделать это, нежно парируя толчки ее языка.       — Мой, — сказала она ему, несмотря на то, что глаза его были почти закрыты, а сам он поддался сонливости.       — Хм-м, — пробормотал он, прижимая ее к сердцу.       Обняв его, Гермиона слушала мерное дыхание профессора, пока не уснула.       Когда она проснулась, Снейп сидел за столом, на котором не было и следа сомнительных пробок. Профессор принял душ, его волосы были недавно расчесаны, и теперь он был одет в темно-зеленый джемпер. Гермиона встала, прижимая к себе плед, которым была укрыта. Она заметила еду на столе: миску с тушеным мясом, хлеб с маслом и высокий стакан молока.       — Я проспала ужин? — спросила она, стараясь не поддаться тревоге от мелькающих в голове мыслей.       Что-то казалось неправильным.       — Да, — сказал он, не отрываясь от зеленого дневника, в котором писал. — Ты отправила записку своему декану, сообщив ей, что у тебя в комнате есть бутерброды.       Гермиона кивнула, все еще стоя у края стола.       — Где ваша тарелка?       Он закончил писать и закрыл пробкой свою чернильницу.       — Я ухожу и поем там, — сказал он, поднимаясь, чтобы разместить зеленый переплет на книжной полке.       Гермиона почувствовала удар бладжера в живот.       — Уходите? — сказала она.       Снейп повернулся к ней, сузив черные глаза.       — Сегодня воскресенье, Гермиона. Ты знаешь, что я хожу в деревню воскресными вечерами.       Гермиона почувствовала, что губы её задрожали.       — Но вы говорили, что не будете бывать там в те дни, когда вы со мной, — сказала она.       Он поджал губы.       — Наше соглашение заключалось в том, что я не стану ходить в деревню субботними вечерами, когда у нас с тобой были постоянные встречи, — отметил он.       — Прошу, не оставляйте меня ради нее, — сказала она с надрывом, зная, что это звучит жалко, но не в силах перестать умолять.       — Если ты не желаешь, чтобы я оставлял тебя, посещая мисс Смит, Гермиона, тебе необходимо будет не приходить в мой кабинет по воскресеньям, — ответил он кратко.       Она подошла к нему, позволив пледу упасть на пол, и положила руки ему на запястья.       — Я не могу выносить мыслей о вас с ней, — сказала Гермиона. Она умоляюще посмотрела ему в лицо. — Я откровенна с вами насколько это возможно, сэр, — это пытка для меня.       Она не озвучила приглашения, но ощутила, как он принял его, скользнув в её разум, изучая авангард мыслей и эмоций Гермионы. Когда он вышел, она повисла на нем, лишившись его присутствия внутри.       Он взял ее за руку и усадил на стул перед едой. Гермиона села, и он запахнул упавшее одеяло вокруг нее.       — Я уже говорил тебе, что твои впечатления о моей связи с мисс Смит неверны, — сказал он. — Мы встречаемся не ради секса.       Гермиона сердито взглянула на него.       — Вы «играете» с ней, как «играли» со мной?       Внезапно на его лице появился неумолимый взгляд.       — Я не буду обсуждать с тобой мисс Смит, Гермиона, — сказал он, и девушка отчетливо услышала гнев, лежащий в основе его тона. — Ты можешь съесть эту пищу и, если захочешь, посидеть здесь, читая книгу Мастера Максимуса, пока меня нет. У тебя есть разрешение дождаться моего возвращения, если хочешь, или можешь вернуться в свою комнату.       Он взял мантию, свисающую со спинки кресла, и вышел из комнаты, не проронив больше ни слова.       — Что ж, ебись оно конем, — сказала Гермиона с сердцах, схватив ложку и напав на свою миску с мясом, словно та сделала ей что-то плохое.       И хотя она закончила читать «Чувственную симметрию подчинения», а огонь в камине прогорел до холодных углей, профессор Снейп так и не вернулся. Гермиона уснула на диване, где ОН совсем недавно брал ее с животной страстью. ______________________ * — http://fanfics.me/fanart17995 ** — https://sun9-4.userapi.com/c840625/v840625840/74700/nSvN-Dl7bZo.jpg