Гермиона вошла в дом, следуя за Таффи и Адрианом Хантером. Фойе оказалось большим и импозантным, с мраморными полами да ослепительно-белыми стенами. На потолке была сложная позолоченная фреска, изображающая Мерлина на коронации Артура. Лестницы изящно изгибались вниз вплоть до первого этажа. По таким дебютанткам не стыдно было бы спуститься, чтоб предстать при первом вступлении в высшее общество. Таффи подошла к Гермионе и взяла ту за руку, проводя под вычурной аркой на второй этаж; с обеих сторон коридора находились двойные двери в приемные комнаты, оформленные в официальном стиле, украшенные драгоценными камнями, бархатом и парчой у бесценных акминстерских ковров.
— Это наши приемные, — сказал Адриан, обращаясь к Гермионе с другой стороны. Коридор был широк настолько, что "Рыцарский" автобус мог бы проехать по центру, не поцарапав стены, поэтому они легко шли втроем. — Мы редко используем их, за исключением званых вечеров.
Гермиона взглянула на него.
— Вы часто даете приемы?
Он улыбнулся.
— Обычно наши встречи проходят дважды в месяц, — сказал он. — Подземелья, разумеется, находятся ниже.
Гермиона была поражена этим заявлением, но не захотела просить объяснений. Почему у этого шикарного старого маггловского особняка были подземелья?
Таффи увидела ее выражение и тихо рассмеялась.
— Подземелье — это такая игровая комната, — объяснила та. — Обычно она снабжена орудиями дисциплины — цепями, кандалами, крестами, штоками, кнутами, флокерами — такими вещами.
— Понятно, — пробормотала Гермиона, вспоминая собственный опыт с подобными предметами. Это вызвало внезапную, пронзительную боль в груди. Она так сильно скучала по своему Хозяину, что было больно дышать.
Они дошли до конца прохладного коридора в официальной части поместья и достигли ряда синих дверей с белыми эмалевыми панелями.
— Это часть дома, в которой мы действительно живем, — сказал Адриан и открыл двойные двери со скромной цветочной росписью. Он вошел первым и заговорил, едва пересекая порог: — Я привел их, — весело сказал он.
Комната была просторной и яркой, освещенная массивной люстрой в сотню свечей и ревущим огнем в камине. Мебелью служила мягкая кушетка, а также кресла и пуфы, обитые ситцем, с разноцветными подушками. Несколько человек сидело у огня, потягивая чай. Все повернули лица на голос Адриана, и Гермиона увидела множество приветливых улыбок.
Отделившись от группы, седовласая ведьма покатилась к ним на движущемся кресле. Оно было похоже на маггловскую электрическую инвалидную коляску, но Гермиона знала из своего однодневного визита в больницу Св. Мунго, что это было волшебное кресло, которое двигалось по воле сидевшего в нем. Остановившись прямо перед девушками, ведьма улыбнулась им. На ней была красновато-коричневая мантия, надетая поверх золотистой шелковой пижамы, а на ногах были балетки из мягчайшей коричневой кожи. Гермиона увидела, что ноги женщины спрятаны в слишком широких полах пижамы. Таффи склонилась, чтобы поцеловать аккуратно накрашенное лицо женщины, и Адриан представил их.
— Гермиона, я бы хотел познакомить тебя с моей женой, Элинор.
Гермиона приняла тонкую, ухоженную ладонь, которую ей протянула женщина.
— Как дела, Гермиона? — тепло спросила Элинор. — Мы любим Северуса и, хотя только что познакомились с тобой, очень рады тебе здесь.
Гермиона заглянула в карие глаза старшей ведьмы и поняла, что та искренна.
— Спасибо, — сказала Гермиона тихим голосом. — Вы очень любезны.
Остальные встали и подошли к ним, собравшись вокруг стула Элинор. Волшебник средних лет со светлыми волосами протянул руку Гермионе.
— Я Господин Клавдий, — сказал он сдержанно.
Гермиона пожала его руку, заметив холодок в глазах мужчины.
— Здравствуйте, — коротко ответила она.
Господин Клавдий повернулся, чтобы обменяться вежливым приветствием с Таффи, а еще две ведьмы вышли вперед. Одна из них была красивой длинноволосой блондинкой с серыми глазами, а вторая с шапкой блестящих черных волос. На белокурой ведьме был золотистый ошейник с большим бриллиантом в центре.
— Я альфа-рабыня Хозяина Клавдия, — сказала она бесцветным тоном. — Меня зовут Ви, сокращенно от Вайолетт.
Ви не дала ей руку, поэтому Гермиона просто улыбнулась и сказала: «Привет».
Девушка с темными волосами, казалось, была лишь на несколько лет старше Гермионы.
— Я Келли, зови меня Келл. Я тренируюсь с Хозяином Клавдием и Госпожой Ви.
Гермиона не могла не улыбнуться Келл; девушка была полна энтузиазма и излучала дружелюбие. Её глаза были ярко-синими, и она носила красный ошейник из лакированной кожи, который, по мнению Гермионы, выглядел довольно броско, но Келл, очевидно, очень гордилась этим.
— Здравствуй, Келл, — приветливо сказала Гермиона.
— Адриан, — предложила Элинор, — почему бы тебе не выпить чаю, пока я покажу Гермионе ее комнату, где та смогла бы устроиться.
Таффи осталась пить чай с остальными, поэтому Гермиона в сопровождении Элинор Хантер направилась к лестнице.
— Б
ольшая часть спален находится на первом этаже, — сказала Элинор, пока её кресло левитировало, поднимая хозяйку по лестнице прямо перед Гермионой. — Комнаты-апартаменты с кухней и гостиной — находятся на втором этаже. Сейчас у нас проживает семья Клавдия и гостит Реджинальд Бардульф, но мы ожидаем, что в этот уик-энд еще некоторые друзья прибудут на прием.
Элинор свернула по коридору, и Гермиона последовала за ней к четвертой двери слева. Миссис Хантер протянула руку, и дверь послушно распахнулась.
— Прошу, — сказала она, — надеюсь, ты будешь чувствовать себя как дома.
Гермиона вошла в комнату, с благодарностью заметив разожженный огонь в камине. Комната была уютной, с софой и двумя креслами, расположенными около камина, за которыми стояла большая кровать из красного дерева, покрытая зеленым одеялом. Высокая книжная полка была доверху заполнена кожаными переплетами. Гардероб в углу казался довольно вместительным, а приоткрытая дверь вела в отдельную ванную, где стояла старая ванна на когтистых ножках. Сундук Гермионы и корзинка Живоглота находились у подножия кровати, а Глотик уже устроился у потрескивающего огня.
— Это комната Северуса в Руасси-Хаус, — сказала Элинор, поглаживая рукой корешок коричневой кожи фолианта на полке. — Он не часто живет с нами, но мне нравится держать его комнату готовой.
Гермиона с любопытством открыла дверцу гардероба, и её окутал аромат кедра… и лосьона после бритья профессора.
— Ох! — вдохнула она, забывая, что не одна, и зарываясь лицом в черные мантии, свисающие с вешалок.
Несколько мгновений спустя Элинор отвела ее от черной ткани, пахнущей профессором Снейпом, и убедила сесть в кресло возле очага. Гермиона вытерла лицо платком, который задумчиво протянула Элинор, и старая ведьма успокаивая сжала руку Гермионы.
— Ты через многое прошла! — сказала она сдержанно. — Твой Доминант ушел без предупреждения, школу закрыли, незнакомые люди вокруг — этого достаточно, чтобы расстроить большинство девушек.
Гермиона сглотнула, высмаркиваясь. Было ненавистно плакать перед этой женщиной, которая казалась очень доброй, но тем не менее чужой. Все было так странно и незнакомо, что почувствовав запах своего профессора, исходящий из гардероба… Несмотря на это, нужно было собраться.
— Со мной все будет хорошо, — сказала она, пытаясь звучать соответственно.
Элинор вновь похлопала её по руке и сказала властным голосом:
— Питти!
Гермиона едва успела подумать, что Элинор имела в виду, как в комнате появилась довольно тощая домовая эльфийка. Существо носило богатое на вид синее полотенце с вышитым белой нитью именем «
Питти».
— Это мисс Гермиона Грейнджер, Питти, — сказала Элинор. — Она девушка Господина Северуса и останется с нами. Позаботься о ней.
Гермиона почувствовала тепло оттого, что её называли «девушкой Господина Северуса». Эльфийка низко поклонилась ей.
— Питти рада служить, мисс, — молвило существо писклявым голосом.
— Принеси бутерброд с чаем для мисс, — велела ей Элинор.
Питти исчезла из комнаты, и Гермиона повернулась к Элинор.
— Вы давно знаете профессора Снейпа? — спросила она, желая узнать о нем побольше.
— Я знаю его примерно с твоего возраста, — сказала Элинор с улыбкой. — Он провел лето после того, как окончил школу, тренируясь с Адрианом и мной. — Элинор слегка наклонилась вперед, взяв с книжной полки фотографию в рамке, которую Гермиона до этого не заметила. — Это было сделано тогда, — сказала Элинор, протягивая рамку Гермионе.
Гермиона с нетерпением приняла колдографию, глядя на профессора Снейпа. Он стоял между супругами, будучи выше ростом любого из них. Выражение его лица приближалось к улыбке. Волосы были намного короче, чем он носил сейчас, оставляя большую часть лица открытой. Снейп был худощавым и долговязым: адамово яблоко торчало, а длинные руки с костлявыми запястьями казались слишком большими для остального тела. Вокруг него витала почти незаметная аура счастья, пока тот стоял между Адрианом и Элинор Хантер. Волосы Адриана были насыщенного каштанового цвета, а поза горделиво ровной. Он держал мальчика рядом с собой, положив ему руку на плечо. Волосы Элинор были пепельно-коричневыми, стекающими почти до пояса. Она была довольно миниатюрной (даже ниже ростом, чем Гермиона) и на снимке стояла обняв обеими руками за талию молодого Северуса Снейпа. Ее лицо с восхищением наклонилось к нему. Снейп посмотрел с Элинор на Адриана и вернулся к колдокамере; Элинор бросила в объектив лукавую улыбку, прежде чем вернуть взгляд к лицу юноши; Адриан гордо улыбнулся своим спутникам, прежде чем повернуться к снимавшему их, махая свободной рукой.
Гермиона уставилась на колдо Снейпа, пытаясь найти в лице мальчика-подростка следы сурового, сдержанного человека, которого знала. Он казался совершенно спокоен рядом с супругами, с одной рукой на плече Адриана, другой — на талии Элинор. Гермиона почувствовала укол ревности, глядя на колдографию, на которой Снейп излучал привязанность к паре волшебников.
— Он… тренировался с вами? — глупо повторила она, желая получить больше информации, но не решаясь просить об этом, чтоб не казаться грубой.
Элинор кивнула.
— Адриан сразу понял, что у Северуса отличные задатки Доминанта, но ему не хватало… межличностных навыков, — она улыбнулась сиюминутному выражению лица Гермионы. — Да, он все еще работает над этим, — сухо сказала Элинор. — Семья Северуса не дала ему особого опыта получения и возвращения любви в уважительной и заботливой манере. Адриан почувствовал, что лето рабства даст Северусу отличное понятие о том, что значит быть сабмиссив.
Гермиона наблюдала за старшей ведьмой, пока её мозг кипел. Хозяина обучали как нижнего? Что это
значит? Он занимался сексом с Адрианом Хантером? Был ли он бисексуалом? Или Элинор доминировала над ним?
— Мэм, — сказала она неуверенно, — не могли бы вы детальнее объяснить мне? О том, как он… тренировался?
Элинор с улыбкой обернулась.
— Прости меня, Гермиона. Я забыла, что ты новичок в нашем образе жизни, — она наклонила голову в сторону. — Не все доминирующие мужчины проходят формальное обучение, но, на мой взгляд,
лучшие из них проходят. Большая часть обучения связана с самодисциплиной, самоотречением, психологическим доминированием и обучением в отношении психологии личности сабмиссив, — она сжала руки у сердца. — Мы, сабмиссив, вверяем свои сердца и души Хозяевам, которым служим. Важно, чтобы Хозяин понимал внутренние побуждения, желания и потребности сабмиссив, которая доверяет ему саму сущность своего естества.
Губы Гермионы раскрылись, и она энергично подалась вперед.
— Вы прекрасно это сформулировали! — сказала она. — Это именно то, что я чувствую, когда с ним.
Элинор нежно улыбнулась.
— Конечно, — сказала она, поглаживая щеку Гермионы. — И я знаю, что Северус — интуитивный, одаренный и опытный Доминант — его методы обучения являются образцовыми. Дорогая, он подготовит тебя так, что ты неприменно осчастливишь какого-нибудь Хозяина.
Гермиона покачала головой.
— Я не хочу другого Хозяина, — сказала она. — Я хочу лишь
его и всегда буду хотеть
только его.
Элинор сжала ее руку с сострадательным выражением лица.
— Я понимаю, как ты себя чувствуешь, — заверила ее пожилая ведьма. — Но Северус всегда готовил девушек, которых тренировал под других Хозяев.
Питти вернулась в комнату с подносом, поставив его на стол, прежде чем расстелить салфетку на коленях Гермионы. Элинор отвернулась, и волшебный стул начал плыть к двери.
— Наслаждайся чаем, — велела она. — Прими ванну и поспи. Ужин в шесть. Таффи придет за тобой и покажет, где находится столовая.
С грозным выражением на лице Гермиона смерила седовласую женщину. Она хотела крикнуть, что ее Хозяин уже выбрал ее — она носила его ошейник, не так ли? — но её голая шея говорила об обратном. Смущенная и все еще неспокойная, Гермиона послушно съела свой бутерброд с говядиной и выпила чай перед тем, как лечь спать.
Таффи пришла за ней в половине пятого, одетая в белое платье, напоминающее одежды греческих богинь, и посоветовала нарядиться к ужину.
— Обычно мы приодеваемся для ужина в Руасси, — объявила она. — У тебя есть что-нибудь красивое?
Гермиона достала одежду и нахмурилась.
— О, дорогая, — сказала Таффи, глядя на темно-синюю форму.
— У меня есть это, — сказала Гермиона, вытаскивая платье со Святочного бала. Казалось, это было так давно, но прошло меньше месяца с той ночи, когда она в этом платье вынудила своего Хозяина искать её в гроте.
— Отлично, — залюбовалась Таффи бронзовым вечерним платьем.
Гермиона втиснулась в него и позволила Таффи заплести ей волосы. Когда Гермиона встала из-за туалетного столика, чтобы выйти из комнаты, то высоко подняла голову, зная, что выглядит лучше всех. Ее ноги были открытыми от середины бедра, показывая шелковые чулки с каждым шагом, отчего она чувствовала себя хорошо и уверенно.
Таффи остановила ее у двери.
— Мой муж любит показывать меня, когда мы выходим вместе, — сказала она, глядя на разрез юбки Гермионы, — но когда его нет рядом, он предпочитает, чтобы я одевалась гораздо более консервативно. — Она осуждающе посмотрела на эротичный, но скромный разрез вечернего платья. — Разве Северус хотел бы, чтоб ты встретилась с другими Доминантами без него в платье, которое открывает твои ноги?
Гермиона посмотрела на разрез.
— Наверное, нет, — призналась она. — Он никогда этого не говорил…
— Но лучше перестараться с осторожностью, — закончила за неё Таффи, и обе девушки засмеялись.
С нахмуренной сосредоточенностью Таффи убрала разрез платья волной своей палочки, и они вместе спустились к обеду.
— Сегодня вечером мы будем в семейной столовой, — объяснила Таффи, ведя Гермиону внизу. — Она меньше, чем та, что мы используем, когда у нас званый вечер.
Семейной столовой оказалась элегантная комната, ярко освещенная свечами и с длинным столом из красного дерева по центру. Остальные, с кем Гермиона уже познакомилась в этот день, сидели за столом, но появился еще один человек, который встал, когда вошли Гермиона с Таффи.
— Привет, Реджи, — поздоровалась Таффи, позволяя красивому мужчине с короткими, курчавыми, каштановыми волосами поцеловать ее в щеку. — Это Гермиона, — добавила она, поворачиваясь, чтобы дать Гермионе обнадеживающую улыбку. — Гермиона, это Реджи Бардульф.
У Гермионы сложилось впечатление, что Реджи пялился на неё, хотя его откровенные карие глаза ни разу не покинули ее лица.
— Очарован тобой, Гермиона, — сказал он, почтительно склонив голову, но не касаясь ее. — Итак, ты тренируешься с Северусом, верно?
Таффи подтолкнула Гермиону к столу и указала, где та должна сидеть. Гермиона заняла место, сев между Келли и Таффи, так и не ответив на вопрос Реджи. В конце концов, это было очевидно, не так ли? Все здесь знали, что она девушка профессора Снейпа, и у нее не было проблем с тем, чтобы называться так. Она была девушкой, он был ее первой серьезной любовной интригой, и она чувствовала гордость, что об этом узнали.
Ужин был неплохим, чуть более изысканным по вкусу, чем в Хогвартсе. Она позволила разговору протекать без её участия, за исключением нескольких замечаний, что были адресованы лично ей. Гермиона почувствовала тоску по Хогвартсу, где прожила большую часть последних семи лет. Она впервые находилась вне дома без Гарри и Рона. Где были ее лучшие друзья в это опасное время? Что они ели? Было ли им тепло и безопасно? Ничего из этого она не знала и о своем Хозяине. По правде говоря, три человека, которых она больше всего любила, были сейчас Мерлин знает где, отчего Гермиона почувствовала себя совершенно бесполезной. С внезапным ухудшением настроения её переполнила грусть, и она отложила свое крем-брюле, едва попробовав. Она не могла больше есть изысканные пудинги, пока ее близким могло и вовсе не хватать еды. Это было просто неправильно.
— С тобой все в порядке?
Гермиона посмотрела на Келл, которая наклонилась к ней.
— Все хорошо, — сказала она, чувствуя, как в горле поднимается ком просто от того, что она заговорила.
— Это нормально, что ты скучаешь по нему, — сочувственно сказала Келл.
— Ты знакома с ним? — спросила Гермиона, ее голос был грубым, несмотря на попытки контролировать эмоции.
— Я не встречала его, — призналась Келл, — но я знаю, что он в Совете директоров Руасси-хаус. И видела колдографии его с Хантерами. Келл осторожно трансфигурировала свою льняную салфетку в носовой платок и передала ее Гермионе под столом. — Я думаю, ты его любишь, — сказала она.
Странный комментарий заставил Гермиону испуганно запнуться перед веселым взглядом Адриана, который продолжил разговор с Хозяином Клавдием.
— Разве ты не любишь… своего? — спросила Гермиона, вытирая щеки. Милостивая Цирцея, с каких пор она стала такой тонкослезой? Она больше плакала с тех пор, как стала встречаться с Северусом Снейпом, чем в течение всей своей юности.
Келл легонько покачала головой.
— Я отношусь к нему почтительно, — сказала она. — Я благодарна, что у меня есть кто-то, кто хочет меня обучать, — она слегка улыбнулась. — Я немного проблемный случай, — призналась ведьма.
Прежде, чем Гермиона успела спросить об этом, все начали подниматься из-за стола. Элинор и Ви покинули комнату вместе, а трое мужчин ушли в кабинет Доминантов. Это дало возможность Келл, Таффи и Гермионе перебраться в гостиную. Когда они присели на диван ближе к огню, Гермиона дала вопросу сорваться с кончика своего языка.
— Что с тобой за проблемы, Келл? — спросила она.
Келли погрустнела.
— Я уже освобождена от обучения двумя Хозяевами, — призналась она.
— Боже! — воскликнула Таффи, широко раскрыв голубые глаза.
Из реакции Таффи Гермиона поняла, что это необычно, но не могла сказать, была ли Таффи поражена, или в ужасе.
— Да, — сказала Келл. — Если бы Адриан не вмешался от моего имени, меня могли бы исключить из сообщества.
— Но почему? — с ужасом спросила Таффи. — Я никогда не слышала о таком раньше!
Келл пожала плечами, и Гермиона точно могла сказать, что другая девушка смущена.
— Я нерадивая, — призналась Келли. — Даже когда мой Доминант говорит мне, что я абсолютно точно, ни в коем случае не должна делать чего-то, я не могу удержаться.
Гермиона нахмурилась.
— Но разве не каждая сабмиссив делает так в какой-то момент?
— Верно, — согласилась Таффи, наблюдая за Келл с подозрением. — В конечном итоге Доминант рисует линию, которую мы не можем пересечь, но по-прежнему считаемся сабмиссив.
Келл торжественно кивнула.
— Да, — сказала она. — А я подтолкнула двух Доминантов, чтобы сняли меня с тренировок.
Гермиона ощутила сочувствие.
— Ты… любила одного из них?
Губы Келли сжались, и внезапно на ее темных ресницах сверкнули слезы.
— Да, любила, — сказала она.
Гермиона почувствовала, что любые дополнительные вопросы будут навязчивыми, поэтому промолчала. Трое нижних какое-то время сидели молча, каждая задумавшись о доминантных волшебниках, которых любили. Наконец, Келл провела рукой по глазам, вытерев слезы, и села вперед, обращаясь к двум другим девушкам с выраженной решительностью.
— Итак, когда я была освобождена во второй раз, Адриан предложил мне потренироваться с Хозяином. Он дал понять, что это был мой самый последний шанс и, если я снова не справлюсь, я пропала. Хозяин Клавдий и Госпожа Ви согласились взять меня к себе, и до сих пор все очень хорошо, — она поморщила нос. — Мы тратим много времени на самодисциплину и самоотречение, — она так театрально вздохнула, что Гермиона могла только засмеяться.
— Ты, должно быть, действительно хочешь быть сабмиссив, — сказала она.
Келл повернулась к ней с совершенно серьезным взглядом на своём обычно весёлом лице.
— Всей душой и разумом, — призналась она, и Таффи сжала ей руку.
— Действительно ли Ви является Доминантом? — с любопытством спросила Гермиона.
— Нет, — ответила Таффи, выпустив руку Келл и удобнее устроившись на диване. — Я знаю Клавдия и Ви с тех пор, как впервые приехала сюда. Ви такая же сабмиссив, как и я, но для пары D/s не редкость взять себе нижнюю для обучения. Старшая сабмиссив имеет власть над стажером, но она по своей природе не является доминирующим человеком.
Дверь гостиной открылась, и в комнату вошёл Реджи Бардульф с сигарой в руке.
— Оставь это, Редж! — ругала его Таффи. — Ты сам знаешь, что Элинор не разрешает курить за пределами кабинета Доминантов!
Реджи сгримасничал перед Таффи и бросил сигару в огонь.
— Адриан с Клавдием играют в Волшебные шахматы, а вы знаете, какой жестокий шахматист из Клавдия — это кровавое поле битвы.
Внезапно Келл встала, привлекая всеобщее внимание. Гермиона заметила, что ее щеки покраснели, но не поняла причины.
— Я пойду, — сказала Келл поспешно. — Доброй ночи!
Гермиона с беспокойством наблюдала за ней, но Реджи засмеялся.
— Клавдий не позволяет ей быть в одной комнате со мной, если сам не присутствует, — лениво сказал он.
— Серьёзно, Редж, — возмутилась Таффи. — Зачем ты тогда пришел?
— Потому что я не мил со своевольными нижними, — сказал он, усаживаясь в кресле напротив дивана и вытягивая ноги перед собой. — Кроме того, я соскучился по тебе, старушка, — добавил он с неоспоримо очаровательной улыбкой. — Я не видел тебя вечность. Как дела?
— Я была вдали от мужа и скрывалась, — тихо ответила Таффи. — Как думаешь, как мои дела?
Гермиона мало внимания уделяла Таффи и Реджи, пока те подшучивали, беседуя. Вино, которое она выпила за ужином, вызвало ужасную сонливость, но она не смогла заставить себя пошевелиться и покинуть тёплое место у камина.
— Пойдем в постель, соня, — услышала она голос Таффи и испугалась.
— Прости, — пробормотала Гермиона, потирая глаза.
— Неудивительно, что ты клюёшь носом, — успокоила ее Таффи. — У тебя выдалось несколько трудных дней.
Она встала, и Гермиона последовала её примеру.
— Спокойной ночи, прекрасные дамы, — сказал Реджи игриво. Гермиона кивнула ему, и он снова заговорил. — Возможно, у нас будет время познакомиться ближе, Гермиона, — сказал он.
Гермиона послушно пошла за Таффи, желая поскорее оказаться в постели.
Утром Питти принесла поднос с чаем и тостами. На подносе также было письмо, написанное на розовом пергаменте с золотым тиснением. Заинтересовавшись, она сломала печать на письме и, отхлебнув чай, начала читать.
Дорогая Гермиона,
Мы с Жаки сегодня будем в Лондоне за покупками и хотели бы приехать, чтобы поприветствовать тебя в сообществе. Мы с тобой схожи в том, что были единственными ученицами профессора Снейпа, которых он когда-либо наставлял в образе жизни сабмиссив. Если это будет удобно, мы прибудем к твоей комнате на чай около трех часов дня.
В предвкушении,
Диана и Жаклин
Гермиона взяла кусочек тоста. Итак, она собиралась встретиться с двумя нижними, которых Снейп тренировал до неё в Хогвартсе? Как странно, что они ходили за покупками вместе и написали ей вместе! Станет ли она членом этого их клуба, будет ли и Гермиона когда-нибудь сопровождать их, чтобы посетить следующую «девушку» профессора?
Она отодвинула поднос и встала. Гермиона не могла даже думать об этом. Открыв шкаф, она взяла мантию профессора с вешалки и зарылась носом, позволив себе стоять так, мягко покачиваясь, и просто дыша его ароматом, пока Таффи не пришла, чтобы пригласить ее к завтраку.
Таффи пошла по магазинам с Ви после завтрака, и Гермиона с Келл оказались единственными, кто пришел в столовую на обед в тот день. За поеданием лукового супа Келл и Гермиона болтали.
— О, я знаю, кто ты, — сказала Келл. — Ты подруга Гарри Поттера и вечно попадаешь в передряги с ним, верно?
Гермиона пожала плечами, и Келл рассмеялась.
— Мои родители отправили меня в школу во Франции — я была одногодкой Флер Делакур, но не так хороша, чтобы поехать на Турнир Трёх Волшебников. Тем не менее мы не отставали от всех происходящих там событий. Всегда следили за новостями.
Гермиона выпила тыквенного сока, а затем нерешительно спросила:
— Келл, ты знаешь Жаклин и Диану?
Келл кивнула.
— Я, конечно, встречала их, мы — маленькое сообщество. Их тоже готовил Хозяин Северус, не так ли?
— Да, — призналась Гермиона, желая почувствовать себя более уверенно на предстоящей встрече. — Они прибудут на чай в мою комнату сегодня днем.
Келл сделала последний глоток молока и встала, схватив большое яблоко из чаши в буфете.
— Ну, сегодня мне поручено эссе на три тысячи слов, и до сих пор мне удалось написать из них всего пятьсот, — сказала она с гримасой. — Наслаждайся чаем!
Гермиона улыбнулась, чувствуя слабый отголосок боли, вспомнив о своем журнале, в котором писала задания ради удовольствия своего профессора, читавшего их.
— Спасибо, и удачи с твоим эссе, — сказала она Келл. Затем вытерла рот салфеткой и отправилась на поиски Питти, чтобы заказать чай на троих.
В три часа она открыла дверь своей комнаты и отступила назад, чтобы позволить своим посетительницам войти.
— Здравствуй! — сказали они в унисон, и Гермиона обратила все своё внимание на первых двух учениц-сабмиссив своего профессора.
Они были настолько похожи, что могли быть сестрами. В сапогах из зеленой драконьей кожи на высоченных шпильках, они казались примерно одного роста с профессором Снейпом. Обе были рыжими, с блестящими прямыми волосами до лопаток. У одной из них были карие глаза, а у второй голубые. Они обе были хорошенькими, не будучи красивыми. Стройные, миловидные и худые. И каждая из них носила у горла платиновую ленту с крошечными бриллиантами.
Они ещё не представились, а Гермионе уже пришлось бороться с импульсом возненавидеть их.
Гостьи поставили свои сумки и сняли пальто с перчатками. Каждая из них смотрела на Гермиону как на диковинную зверушку.
Синеглазая ведьма шагнула вперед и протянула ей руку.
— Я Жаки, — сказала она. — Как дела?
— Я Диана, — сказала кареглазая. — Но глупо церемониться — у нас ведь был Северус! — и она обняла Гермиону, окутывая её ароматом дорогих духов.
Сдержанно выпутавшись из объятий Дианы, Гермиона показала на чайный поднос на столе перед софой.
— Вы предпочитаете с молоком и сахаром? — вежливо спросила она.
Когда все они устроились с чаем и булочками — рыжие бок о бок на софе и Гермиона в кресле, — начался допрос.
— Как ты начала это с ним? — жадно спросила Жаки, ее голубые глаза сверкали. — Его так трудно… соблазнить, — добавила она лукавым взглядом глядя на Диану.
Диана рассмеялась.
— Я не знаю, узнали бы мы о нем — или о нас самих, — если бы он не поймал нас в ванной старост той ночью.
— Поймал вас? — удивилась Гермиона.
— Да, — ответила Диана. — Я сидела на краю бассейна, а Жаки была в воде, вылизывая меня.
Гермиона в шоке отшатнулась, ее глаза бросились от одной девушки к другой.
— Она запуталась руками в моих волосах и стонала громче, чем Миртл, как раз когда он вошел в ванную и застукал нас, — Жаки перебила ее.
— Но… но что он делал в ванной старост? — возмутилась Гермиона, думая о том, что и сама там бывала.
— Ну, — сказала Диана. — Видишь ли, мы не были старостами, и он уже ловил нас в попытке попасть туда однажды вечером, назначив нам за это отработку.
— Все вышло довольно неловко, но мне уже было все равно, — добавила Жак. — Он был великолепен, так командовал! Я вылезла из воды и упала на колени у его ног.
Диана от души рассмеялась.
— А я была слишком потрясена, чтобы думать, поэтому просто скопировала Жак. Так мы, голые и влажные, оказались на коленях в его ногах.
Гермиона была прикована их рассказом.
— Что он сделал?
Жаки ухмыльнулась.
— Ничего хорошего, — сухо сказала она. — На следующий же день вызвал нас в свой кабинет и свирепствовал.
— Но… — Гермиона слегка тряхнула головой. — Если вы уже были парой…
Диана наклонилась вперед и налила себе больше чая.
— Если бы мы уже были парой, что нам нужно было бы от него? — сказала она, обращая мысль Гермионы в слова.
Гермиона молча кивнула, забыв о своём чае.
— Мы би, — сказала Жаклин. — И если б мы не преклонили колени перед ним, не думаю, что ему пришло бы в голову…
— Потому что он никогда раньше не тренировал студенток, — перебила Диана.
Жак мрачно кивнула.
— Это была настоящая борьба за него, — сказала она. — Он разрывался между своими обязанностями учителя и Доминанта, но решил, что если кто-то не возьмет нас в руки, мы будем совершенно дикими.
Диана усмехнулась.
— Конечно, он оказался прав.
Гермиона взяла чайник и наполнила их чашки, автоматически выполнив обязанности радушной хозяйки, пока ее разум обрабатывал новую информацию. Эти женщины были великолепными — выше, статней, красивей, худее — как она могла надеяться удовлетворить профессора Снейпа, если он практиковал D/s с бисексуальными богинями?
— Итак, — сказала Диана, — мы всё говорим и будем продолжать, пока ты не остановишь нас, но мы хотим услышать о тебе. — Она улыбнулась. — Как ты начала с ним?
Гермиона убрала кудрявую прядь за ухо.
— Он повалил меня на пол и прижал сверху, — сказала она, уставившись на слегка потертую манжету своей мантии, чувствуя себя утенком среди лебедей. — Затем он понял, что это я, и поднял меня, высказав все, что думает обо мне. Я пыталась получить его одобрение в течение долгих лет. И он вынудил меня стоять на одном месте всю ночь, не двигаясь. И я сделала это.
Ни одна из ее слушательниц не заговорила, и Гермиона подняла глаза, чтобы увидеть, как они смотрят на нее, слегка разинув рты.
— И что случилось потом? — наконец спросила Диана.
— Он полностью игнорировал меня в течение трех недель, — сказала Гермиона.
— Очень на него похоже, — мрачно пробормотала Жак.
— Поэтому я взорвала свой котел на уроке Зелий.
— Не может быть! — Диана ахнула. Она повернулась к Жаки, и они обе рассмеялись.
Гермиона неуверенно усмехнулась.
— Да, да, — сказала она. — Поэтому он приказал мне пойти в его кабинет и потребовал узнать, почему я так поступила.
— Что ты ему сказала? — спросила Диана.
— Я сделала это, чтобы привлечь его внимание, — ответила Гермиона, вспомнив, как он отреагировал на это.
— Посмотри на ее лицо! — сказала Жак своей подруге. — Боже мой, он сделал это с тобой тогда, не так ли?
Гермиона покраснела.
— Он пригласил меня в свой кабинет и отшлепал.
Диана отложила чашку и затеребила салфетку у подноса.
— А также? — спросила она.
Гермиона опустила глаза.
— Да, — сказала она, — и это тоже.
— Черт, — сказала Жак, — это горячо.
У Дианы на уме была другая мысль.
— Гермиона, — начала она, — он целовал тебя? В губы я имею в виду?
— Да, — призналась Гермиона.
Диана ткнула свою подружку локтем.
— Видишь? Я же тебе говорила!
Жак подалась вперед.
— Он никогда не целовал ни одну из нас, — сказала она. — Он много раз смотрел, как мы целовались…
— Пока он дрочил, — сказала Диана самодовольно.
— Но это было гораздо позже, — заметила Жак. — Это было только после того, как мы закончили школу, — долгие месяцы до этого мы даже не были уверены, что у него есть член.
— О, мы знали, что он есть у него, — возразила Диана. — Монстр довольно часто топорщил его брюки.
Они с Жаки усмехнулись, а Гермиона изумилась. Он не целовал их?
— Он когда-нибудь… брал вас с собой в кровать? — спросила она, заходя издалека.
— Ты хочешь сказать, трахал ли он нас? — спросила Жак. — Боже мой, нет.
— Как бы мы ни старались, — мрачно добавила Диана. — Он говорил, это будет неуместно.
Гермиона покраснела и занялась тем, что налила еще чая в свою чашку, но ее посетительниц нелегко было обмануть.
— Боже мой, — сказала Диана. — Он трахает тебя, не так ли?
Гермиона не ответила ей. Она сделала глоток чая, просто чтобы сделать что-то. Ей вдруг пришло в голову, что она не должна была разговаривать с этими женщинами о своем Хозяине. О, почему она не подумала об этом?
— Гермиона, — сказала Жак и, подойдя к креслу, опустилась на колени, чтобы взглянуть на отвернувшееся лицо Гермионы. — Ты знаешь, что все мы сестры, особенно если служили одному и тому же Дому. Мы никогда ничего не сделаем или не скажем, чтобы у тебя были проблемы.
Диана оказалась с другой стороны.
— Мы не станем сплетничать о тебе и Северусе, — пообещала она. — Это просто застало нас врасплох — он никогда не отпускал себя с нами. Не до самого конца, и если что-то и было, то всего пару раз.
Гермиона сглотнула и кивнула, не зная, что сказать.
— Он всегда так сдержан, — сказала Жак. — Мы задавались вопросом, как это будет, если он когда-нибудь отпустит себя.
Гермиона закрыла глаза, не сумев предотвратить улыбку, коснувшуюся ее губ.
— Это похоже на землетрясение внутри тайфуна, завернутое в приливные волны, — сказала она.
Послышалось движение с обеих сторон от нее, и поцелуи коснулись каждой щеки Гермионы.
— Мы рады за вас, — сказала Диана. — Ему нужен кто-то, с кем можно побыть собой. Хорошо, что он делает это с тобой.
Гермиона открыла глаза и подняла лицо, чувствуя себя лучше. Он никогда не целовал их, никогда не брал их в свою постель, никогда не совал член в их вагины — он принадлежал ей, как никогда и никому кроме неё. Эти знания окутали её мантией уверенности.
— Итак, после того, как вы окончили школу, вы нашли себе Хозяев? — спросила она их.
— Наш Господин — единственный, — поправила Диана. — Хозяин Роберт замечательный.
Жак потянулась к ее руке, и Диана в ответ сжала пальцы своей подруги и любовницы.
— Он полностью нас понимает, — проворковала она. — Мы все очень счастливы вместе.
Диана сказала:
— Северус нашел его для нас. Он приехал в Лондон и провел пару месяцев этим летом, подбирая кандидатов…
Жак перебила:
— И держа нас под строгим контролем, чтобы убедиться, что мы достойны быть здесь, в Руасси-хаусе.
Диана наклонилась к Гермионе, с улыбкой на ее тщательно накрашенных губах.
— Он сделает то же самое для тебя, Гермиона, — заверила она ее.
Гермиона отвернулась от них, чувствуя, что на самом деле очень устала от людей, рассказывающих ей о том, что думает её Хозяин и что он будет делать. Неужели все эти люди действительно верят, что знают его лучше, чем его собственная сабмиссив?
— О-оу, — сказала Жак. — Только не говори, что слишком привязалась к нему.
— Нет, — коротко ответила Гермиона, все еще не встречаясь глазами с девушками.
— О, дорогая, — сказала Диана. — Ты же не любишь его?
Подбородок Гермионы дёрнулся вверх, и она сверкнула карими глазами на двух других женщин.
— Что, если и так? — сказала она опасно. — Чьё это ещё дело, кроме меня самой?
Жак выглядела задумчиво.
— Ну, он говорил тебе, что будет, когда ты закончишь школу?
Гермиона убрала волосы за плечи.
— Раньше он говорил, что напишет мне письмо о введении в сообщество D/s в Лондоне, — сказала она.
— Раньше говорил? — переспросила Диана. — Теперь он говорит что-то другое?
Гермиона нерешительно встала и начала шагать.
— Он дал мне свой ошейник.
Диана ахнула, но Жаки сказала:
— Но на тебе нет ошейника.
Пальцы Гермионы метнулись к шее, и через мгновение слезы потекли по щекам.
— Я знаю! — всхлипнула она. — Я держала его в кабинете профессора, но он ушел, и комнаты запечатались магией. Я не смогла добраться ни до своего ошейника, ни до дневника!
Её окутали чужие руки, утешительно поглаживая волосы и похлопывая по спине. Щеки вытерли прохладные пальцы под шёпот:
— Не волнуйся… Я уверена, ты вернешь свой ошейник… Он скоро придет за тобой…
Когда Гермиона успокоилась, часы на каминной полке пробили пять.
— Нам пора бежать, — сказала Диана, натягивая пальто. — Обещай мне, что если мы сможем
что угодно сделать для тебя, ты сообщишь.
Гермиона подошла к двери, и Жаки повернулась на прощание, положив кончики пальцев на голое горло Гермионы.
— Не рассказывай никому, пока не вернёшь ошейник обратно, — предупредила она. — Северус никому не сказал об этом, потому что Адриан и Элинор не знают. А он точно сказал бы им, если бы хотел сообщить хоть кому-то. — Она обняла Гермиону. — Я просто не хочу, чтобы кто-то называл тебя лгуньей, — все знают, что Северус поклялся, что не оденет сабмиссив в ошейник, пока не будет готов уйти из школы.
— Я никому не скажу, — пообещала Гермиона, встав в дверях и наблюдая за своими гостьями, пока те не спустились вниз, потерявшись из вида.
Гермиона была глубоко потрясена разговором с Дианой и Жаклин. Она разрывалась между чувством радости от того, что ее отношения с профессором были более близкими, чем те, что были у него с первыми двумя его сабмиссив из школы, и чувством своего несоответствия в сравнении с их красотой и талантами.
Она была слишком потерянной, чтобы встретиться с остальными за обедом, поэтому отправила записки через Питти для Таффи и Элинор, заявив, что не голодна. Она свернулась калачиком на софе с книгой из полки своего профессора, когда в дверь постучали.
— Войдите, — пригласила Гермиона.
Дверь открылась, и на кресле въехала Элинор.
— Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? — любезно спросила пожилая ведьма.
— Хорошо, спасибо, — неловко ответила Гермиона.
— Хотелось бы, чтоб ты спустилась к нам на несколько минут, — ухмыльнулась Элинор.
Гермиона отложила книгу в сторону. Она не хотела спускаться, но как она могла сказать «нет»? В конце концов, она была гостем здесь.
— Хорошо, — сказала она.
Элинор улыбнулась.
— Спасибо! — молвила ведьма и развернула кресло в воздухе, чтобы спуститься вниз.
Гермиона не могла не заметить ожидания, витавшего в гостиной. Она переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. Все, казалось, слишком часто косились то на часы, то на дверь. Единственным человеком, кто не поддался всеобщему ажиотажу была Таффи, которая угрюмо смотрела в огонь, потерявшись в собственных мыслях.
Гермиона пересекла комнату и села рядом с ней, вежливо кивнув в знак приветствия остальным. Келл подмигнула ей с места на полу у ног Хозяина Клавдия. Все молчали, и Гермиона удивилась, почему Элинор настояла, чтобы она спустилась.
Она взяла со стола экземпляр «Ведьминого Еженедельника» и начала листать его, недовольно качая головой на заголовки статей. Она нахмурилась, пытаясь прочитать «Как удержать своего волшебника в узде». Гермиона едва добралась до второго абзаца, как из коридора послышался стук, и двойные двери открылись.
Вошел мужчина, остановившись прямо в дверях, чтобы лучше осмотреть комнату. Он был довольно высок, даже выше профессора Снейпа, с волнистыми иссиня-темными волосами. На его лице виднелись остатки былой красоты, но оно было довольно изможденным и заросшим. Волшебник был одет в добротную одежду, но та висела на нем так, словно сшита на более крупного человека.
Все зашумели, когда он вошел, но первой заговорила Таффи.
— Рейф! — воскликнула она, спотыкаясь пересекая комнату к новоприбывшему.
Он не говорил, но быстро сориентировался, чтобы ухватить ее за руки. Двое цеплялись друг за друга, шепча слова между отчаянными поцелуями, пока Таффи не зарыдала на его груди. Все встали, и когда он поднял глаза от содрогающейся в его объятиях ведьмы, остальные подошли к нему, пожимая свободную руку, хлопая его по спине и приветствуя на словах.
Гермиона откинулась на спинку, не желая вторгаться в этот момент, хотя ее взгляд и продолжал рыскать мимо мужа Таффи в надежде увидеть еще одну темную фигуру, входящую из коридора. Через какое-то время пришелец посмотрел Гермионе прямо в глаза. Он что-то прошептал Таффи, и они вдвоём подошли к Гермионе.
— Я Рейф Лестрейндж, — сказал он, протягивая руку. — Ты, должно быть, Гермиона.
— Как дела? — сказала она, глядя в лицо Рейфа Лестрейнджа. Услышав его фамилию, она отпрянула; только вера в то, что этот человек был лучшим другом её Хозяина, позволила ей встретить его взгляд.
— Да, — сказал он, будто узнав ее мысли: — Я другой брат. Родольфус и Рабастан чуть более популярны в прессе. — Он улыбнулся, и его темные глаза сверкнули весельем. На мгновение Гермиона подумала, что видит проблеск чувства юмора своего профессора в этом суровом мужчине.
Он отпустил руку Гермионы и полез в карман, доставая пакет, подписанный именем Гермионы знакомым колючим почерком.
— Я принёс подарки, — сказал он, отдав пакет Гермионе.
Она резко присела на диван, потому что колени оказались слишком слабыми, чтобы удержать ее. Дрожащими руками она разорвала коричневую упаковочную бумагу, обнажив запечатанное письмо, написанное на темно-зеленом пергаменте. Пергаменте, который она подарила
ему в качестве рождественского подарка. Гермиона поспешно сунула письмо в карман и открыла коробку.
Внутри она обнаружила, кажется, кусок изумрудно-зеленого пледа из кабинета профессора — и, развернув его складки, нашла свой журнал с зеленым кожаным переплётом, который тут же схватила, прижав к груди. Теперь она сможет общаться со своим Хозяином! О, слава Мерлину!
— Ты пропустила кое-что, — сказал Рейф.
— Гермиона, смотри! — подсказала Таффи все еще дрожащим голосом.
Среди складок пледа Гермиона также нашла свой черный кожаный ошейник. Серебряный диск с гравировкой «SS» засиял при свете свечей. К застежке была прицеплена записка, начертанная почерком ее профессора. Каким-то образом он попал в свои покои, взял все это для неё и передал ей своим самым надежным другом. Понимание этого наполнило её сердце столь сильным чувством, что она едва могла дышать. Взяв записку, она прочла то, что там написано:
Чтобы носить каждую минуту каждого дня, пока живешь в Руасси-Хаус.
СС.
Она не поняла, что прочитала записку вслух, пока другие обитатели комнаты не начали шепотом переговариваться. Таффи взяла ошейник из онемевших пальцев Гермионы и, убрав густые волосы в сторону, начала прижимать его к шее, пока кто-то наконец не заговорил вслух.
— Гермиона, Северус дал тебе свой ошейник? — спросил Адриан Хантер с недоумением.
— Черт, да, он это сделал, — самодовольно ответил Рейф, глядя на Гермиону, одетую в ошейник Северуса Снейпа, так же гордо, как если бы Рейф лично совершил невозможное.
