For the Potions Master's Amusement

      Они очутились в его комнате — некогда их комнате в Руасси. Руки Северуса всё ещё прижимали Гермиону в одновременно защитном и благоговейном жесте. В ответ она обнимала его за талию, ощущая себя словно за каменной стеной.       — Это место приемлемо? — тихо спросил Снейп. — Если ты предпочитаешь свою комнату в покоях Клавдия, можем пойти туда.       Гермиона чуть отклонила голову назад, чтобы заглянуть ему в лицо. Он выглядел серьёзным, словно проявлял огромную сдержанность в отношении непреодолимых внутренних импульсов. Однако по внешним признакам его самообладания она ощущала исходящую от него уверенность.       — Я очень счастлива снова быть здесь, — просто сказала она.       Ноздри Снейпа раздулись, а надменная усмешка уродливо искривила губы. Но его чёрные глаза вспыхнули жаром, что тотчас опалил Гермиону. Его рука на её пояснице скользнула в непослушные кудри, он медленно, но властно оттянул её голову назад. Затем доминирующим жестом сжал в кулак волосы на затылке, но Гермиона и так была словно глина в его руках — мягкая и податливая, дрожащая от потребности в прикосновениях. Он упивался ею: обнажённой и беспомощной, похотливой и желанной, распутной и желающей.       А она наблюдала за ним, затаив дыхание. Смотрела, как жёсткое, хищное выражение на лице Снейпа, всегда заставлявшее её сгорать от желания, медленно сменяется нежностью. Он взглянул в её доверчивые карие глаза взглядом, который Гермиона могла охарактеризовать не иначе как любящий.       — Гермиона, — почти простонал Снейп на выдохе, а затем поцеловал её губы.       Гермиона вздрогнула. Эта смесь агрессии и нежности затронула в ней струну, срезонировавшую внутри настолько мощно, что казалось, можно умереть от счастья. Его язык проник в глубины её рта, и она прильнула к нему, желая большего.       Северус подхватил её на руки и сделал четыре шага к большой кровати из красного дерева. Он уложил её на пуховое одеяло цвета лесной зелени. Затем встал у изголовья и посмотрел на неё сверху вниз. Внушительная эрекция оттягивала брюки, а оборки на белой рубашке придавали ему лихой вид пирата. Гермиона вопросительно подняла руку к манящей выпуклости, но Снейп поймал её пальцы и одним плавным движением вытянулся на постели рядом с ней.       — Мне нужно, — начала было Гермиона, поворачиваясь на бок, но он заставил её замолчать, подчиняя собственными губами.       Когда он оторвался от её лица, Гермиона уже лежала на спине. Её запястья были подняты над головой одной из его больших ладоней, а пальцы его свободной руки гладили её щёку.       — Это твоя дебютная ночь. Уверен, твой ментор рассказал тебе всё о ней. Ты доверишь мне дать тебе то, что нужно, этой ночью?       — Конечно же, — сказала она, поворачивая лицо, дабы поцеловать его ласкающие пальцы.       Запястья Гермионы вмиг оказались связаны незнакомым заклинанием. Снейп принял сидячее положение, его чёрные глаза злобно блеснули в свете свечей. Он посмотрел на неё сверху вниз.       — Тогда приготовься служить мне, — чётко промолвил он прохладным тоном. — Я не потерплю никакого сопротивления, Гермиона. Подчинись мне полностью. Здесь и сейчас у тебя нет ни малейшей власти или ответственности, кроме как принимать удовольствие, что я тебе доставляю. Ты понимаешь?       — Да, сэр, — ответила она, обнаружив, что слегка задыхается, а её конечности дрожат от неподдельного желания.       — Хорошая девочка, — сказал он. Гермиона ощутила, что эта похвала лишь подлила масла в огонь её желания.       — Пожалуйста, — выдохнула она и выгнулась навстречу его прикосновению, когда ладони Северуса скользнули вниз по соскам, ноющим от предыдущих его ласк.       Снейп нахмурил лоб, словно обдумывая приготовление сложного зелья. Затем кончики его пальцев скользнули по её тазовым косточкам.       — Я собираюсь попробовать твою сладкую красивую щёлку на вкус. Я буду трогать и лизать, целовать и сосать тебя, покуда весь не покроюсь твоими соками, маленькая шлюшка. И только потом заставлю тебя кончить.       Гермиона жадно слушала его бархатный голос, наслаждаясь грязными подробностями и отчаянно нуждаясь в обещанном удовольствии. Она не сделала и малейшей попытки ответить ему, за исключением того, что непроизвольно приподняла задницу с кровати, подавшись ближе к его рту.       Он взял её ноги и, положив их себе на плечи, скользнул между бедер нижней со вздохом небывалого удовлетворения. Не в силах сдержаться, Гермиона извивалась перед его лицом, раздвигая ноги шире, чтобы приспособиться. Прошло так много времени с тех пор, как к ней прикасались там губы, что она почти задыхалась. Он оторвал глаза от восхищённого созерцания её дырочки и пронзил Гермиону взглядом.       — Подчинись мне, малышка, — приказал он, и она замерла, втянув в себя побольше воздуха, чтобы успокоиться. Закрыв глаза, она потянулась своим сознанием к его.       Откройся мне…       Гермиона открыла глаза. Посмотрев вниз, она увидела, как Снейп раздвигает её нижние губы кончиками пальцев. Его язык медленно начал вылизывать её, обрекая Гермиону на изощрённые ласки. Она вскрикнула от ощущения, которого так долго не было — которого так не хватало! — в её жизни. Казалось, что он двигался со сверхъестественной осторожностью, обволакивая всю область от её промежности до чувствительного клитора. Затем он поднял лицо, чтобы посмотреть на неё, выражение его лица исказилось от вожделения.       — Нектар, — прорычал Снейп, его голос стал грубым, то ли от эмоций, то ли от физического желания.       Через секунду она видела только его макушку, потому что кончик его языка снова коснулся её складок. Голова Гермионы металась по подушке, пока тело билось в конвульсиях.       Снейп ублажал Гермиону так, словно вечность была холстом, на котором он хотел изобразить её блаженство. Долгое, медленное пламя её страсти стало одновременно агонией и экстазом. Её тело хотело двигаться вперёд, к следующей вершине, к новому пику… Но подпространство всё ещё витало рядом, и он мягко подтолкнул её туда.       Уступи… почувствуй… прочувствуй…       Она дрейфовала, бесконечно медленно двигаясь к вершине своего удовольствия. В подпространстве вечность казалась разумным временем для такого путешествия. Кончиком умелого языка Северус продолжал ласкать её, дразня клитор. Гермиона извивалась и прижималась к нему, испытывая массу удовольствия.       Затем он слегка наклонил голову набок и начал сосать, втягивая её клитор и окружающие ткани в свой тёплый рот. Тем временем два пальца скользнули внутрь так, что кульминация внезапно обрушилась на Гермиону, заставив её перейти от летаргии крайнего возбуждения к кричащему оргазму. Она выгнулась дугой на кровати, яростно кончая.       Он высвободил её запястья, и она прижалась к его груди. Обнимая Гермиону, Снейп то целовал её, то мурлыкал на ушко шёпотом:       — Уверен, весь дом слышал это, малышка.       Гермионе удалось тихо рассмеяться, прежде чем он поцеловал её снова. Она осознала степень его возбуждения, когда он прижался к её животу.       — Ты такая хорошая девочка, — сказал он, его губы сомкнулись на её шее, оставляя засос. — Прошло много времени с тех пор, как я заставлял тебя кричать, но я ещё не закончил с тобой, моя прелесть.       Гермиона просунула руку между ними, и Снейп позволил ей сжать выпуклость его члена. Единственной реакцией Северуса на это было прикусить зубами её грудь, втягивая нежную белую кожу в рот и оставляя на ней синяки от властных болезненно-прекрасных поцелуев. Затем он перевернул её на живот и переместился к изножью кровати, поставив нижнюю на колени.       — У тебя такая красивая попка, малышка, — сказал он и подчеркнул это утверждение шлепком по её ягодицам. — Но я здесь не для того, чтобы отшлёпать тебя.       Он раздвинул её ягодицы, щедро облизывая и прощупывая языком тугое кольцо мышц. Гермиона испытала удовольствие от унижения, вызванного этой лаской. Мерлин милостивый, это было так омерзительно и одновременно с тем эротично! Её вдавленное в мягкое пуховое одеяло лицо горело огнём.       — Я трахаю языком твою дырочку, дрянная девчонка, — сообщил он ей, сделав паузу в оральных ласках. — Но в глубине души ты хочешь, чтобы я использовал свой член. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в задницу, верно?       — Д-да! — выпалила она, потрясенная тем, что это было правдой. Даже если это причинит боль. Гермиона хотела отдаться ему, подчиниться своему профессору во всех отношениях.       — Конечно, хочешь, — успокаивающе прошептал он. — Ты настоящая маленькая покорная шлюшка, не так ли?       Он снова вернулся к заднице. Рука же оказалась на её половых губах. Он раздвинул их пальцем и принялся неистово ласкать её.       Гермиона громко застонала, стыд за свою реакцию на его откровенные провокации лишь усилил возбуждение. Её бёдра задвигались с новой силой, и, получая непристойное удовольствие от этого особого обращения, она чувствовала, что её соски напряглись. Она задвигалась яростнее, усиливая стимуляцию своих чувствительных зон, потираясь грудью о одеяло.       — Я бы хотел, чтобы твои друзья смогли увидеть тебя сейчас, малышка, — сказал он, самый кончик его мизинца теперь прижимался к её дырочке, стремясь проникнуть в задний проход. — Тогда бы они узнали, какая ты на самом деле грязная, извращённая девчонка, верно? Трись сиськами о кровать, трахайся о мои пальцы, пока дрочу твою попку.       Он сжал её клитор, и Гермиона закричала.       — Кончи с моим пальцем у себя в попе, малышка. И я позволю тебе сесть мне на лицо.       Он снова сжал её половые губы, и Гермиона вообразила дикое видение: она сидит на его лице, трётся клитором о крючковатый нос Северуса, в то время как его длинный, ловкий язык проникает в её щель. Эта мысль вырвала протяжный, низкий стон из её горла, который он поприветствовал грубым, похотливым смешком. Затем кончики его пальцев нашли и потёрли её клитор круговыми движениями. Чрезмерная смазка, вырабатываемая телом Гермионы, казалось, уже стекала по её бёдрам. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы она снова достигла оргазма, и когда тот прокатился по её телу, Снейп вытащил вторгшийся палец из её задницы и заменил его своим языком, лаская её до тех пор, пока она не успокоилась.

***

      Снейп пробормотал заклинание, чтобы удлинить кровать, и лёг так, чтобы его лицо оказалось ниже её влагалища.       — Садись, — приказал он, и Гермиона изо всех сил попыталась это сделать, приподнявшись на руках и встав на колени. — А теперь опускайся ниже, пока не коснёшься киской моего лица.       Гермиона чувствовала себя измученной и опустошенной. Она сомневалась, что сможет испытать ещё один оргазм. Часы, проведённые на публике; демонстрация; опыт с Клавдием и Ви; кульминации, что Северус подарил ей с тех пор, как они пришли в его — их — комнату… Всё это оказало на девушку огромное влияние. У неё, возможно, осталось достаточно сил для секса с ним. Она так жаждала его член, но не более того.       Ты можешь ещё. Уступи… Доверься мне…       Со всхлипом капитуляции она опустилась ниже, пока не почувствовала хрящ его носа в области своего клитора и его рот, облизывающий вход во влагалище. Он не прилагал никаких усилий, чтобы переключить свое внимание на центр её удовольствия. Снейп будто бы знал, что ощущения будут слишком сильными так скоро после оргазма.       Дрейфуй… чувствуй…       Гермиона подчинилась, начав искать свой ментальный центр. Словно заглянув внутрь себя, она нашла искомое. И очень скоро оказалась пленницей медленных движений и ритмичных ласк. Её сознание было охвачено его властью в вихре всё более расширяющихся ощущений. Подпространство убаюкивало. Это был первый раз, когда она осознала его сознание в своём. То была близость, превосходящая всё, что они ранее разделяли. Он словно был внутри её естества, зная каждое блаженное чувство, что она испытывала, каждое грязное желание, что она воображала. И разделяя их. Гермиона наконец осознала глубинную суть своего подчинения: абсолютную безопасность, что она чувствовала в его руках. Отныне и навеки.       А он наслаждался её телом, лаская губами и языком, облизывая, посасывая и щекоча. Северус мучительно медленно двигал головой вверх и вниз, применяя прямую, но умеренную стимуляцию клитора, его руки сжимали ягодицы Гермионы, поглаживали её дрожащие бедра. Невероятно, но вскоре она почувствовала, что её возбуждение снова нарастает. Достигая очередного пика, она сменила позу, проводя клитором от крючковатого изгиба его носа к его развратному и несомненно талантливому рту.       Казалось, он ждал, что она сделает это движение, потому как немедленно принялся лизать и сосать центр её удовольствия, давая ту необходимую стимуляцию, в которой она внезапно начала нуждаться сильнее, чем в следующем вдохе. Всего минуту назад Гермионе казалось, что она больше не взберётся на эту вершину. Теперь же она словно взлетала всё выше и выше. А в зените её ожидало явление, которое она не могла постичь, но которому не боялась поддаться.       Отпусти себя. Я буду обнимать тебя… Оберегать… Ласкать… Защищать… Обладать… Любить… Любовь… Люблю…       Превратившись в ослепительную сверхновую, Гермиона кончила мощным взрывом, затмевающим на миг целую галактику. Она была в диком раздрае. И каждая частица искрилась её сущностью, абсолютно все нервные окончания горели. Это было состояние бытия, выходящее за рамки простого сексуального оргазма. Это было всеохватывающее, изысканное, безупречное удовлетворение её тела, её разума и её души. Физические кульминации были всплесками энергии, толкающими её от одной степени удовольствия к другой. Сейчас же она начала терять контакт со своей телесной реальностью.       Цирцея милостивая… Это превосходно… Совершенство … Как же я люблю тебя…       Но потом его голос почти исчез из её сознания. Присутствие Снейпа оставалось лишь тихим эхом, пока он окутывал её разум и тело защитной хваткой. Гермиона не способна была ни распознать её, ни избежать.       Экстаз. Достижение кульминации. Тепло. Безопасность. Комфорт.

***

      Она проснулась, завернутая в кокон из рук и ног Снейпа. Слабый свет свидетельствовал, что ночь ещё не закончилась. Запах его лосьона после бритья служил лучшим признаком того, что Гермиона была именно там, где хотела быть.       Она открыла глаза и вдруг осознала, что это самое большее, на что она физически способна в своём нынешнем истощённом состоянии. Спокойные глаза цвета индийской туши наблюдали за ней всего в нескольких дюймах от её собственных. Северус крепче прижал её к себе.       — Ты можешь говорить?       Она сглотнула и облизала губы кончиком языка.       — Да, — прохрипела девушка.       — Если я отпущу тебя, чтобы принести стакан воды, ты сможешь оставаться в сознании?       Гермиона кивнула.       Он принял сидячее положение и приподнял её за плечи. Затем отлевитировал ей под спину две подушки в качестве опоры. Налив воды из кувшина на прикроватной тумбочке, который Питти обновляла каждый день, он поднёс стакан к её губам.       Гермиона с благодарностью пила, удивлённая тем, как сильно обезвожена. Запоздало она вспомнила, что лишала себя жидкости в течение нескольких часов перед презентацией, дабы избежать неприятных ситуаций в Подземельях. Кроме того, вся её… недавняя активность тоже была своего рода физическим напряжением.       — Надеюсь, тебя сейчас не вырвет, — пробормотал он.       Гермиона с отвращением сморщила носик:       — Я не чувствую тошноты.       Снейп обхватил ладонями её щёки:       — Ты никогда раньше не испытывала ничего подобного. Ты не знаешь, чего ожидать.       Гермиона почувствовала внезапный прилив радости, и её губы изогнулись.       — Это было… потрясающе, Хо… — она покраснела. — Северус.       Он наблюдал за ней со спокойной напряжённостью. Словно даже после всего, что произошло между ними этой ночью, не мог поверить, что она была в его постели.       — Это было действительно потрясающе, малышка.       Гермиона взяла его руку и сильнее прижала к своей щеке. Внезапно в её глазах появились слёзы.       — Я так счастлива слышать, что ты снова зовёшь меня так, — сказала она.       Его губы скривились, а ноздри затрепетали. Гермиона ждала, что на его лице появится ухмылка или насмешка, но вместо этого он обхватил её рукой за горло и подался вперёд, чтобы коснуться её губ своими.       — Я рад, — хрипло ответил он.       Гермиона провела пальцами по его волосам, которые уже через несколько часов после душа начинали жирнеть. Он прижался своим лбом к её. Тёплое дыхание коснулось её лица, когда он заговорил снова:       — Нам нужно многое обсудить, — сказал он. — Ты готова сейчас или ещё поспишь? Ты прошла через серьёзное испытание, как физическое, так и эмоциональное. Сон был бы тебе очень полезен… Если, конечно, ты не хочешь удалиться в свою комнату.       Гермиона ровнее села на кровати, хотя и чувствовала себя немного слабой. Она цепко схватилась за его рубашку:       — Будь моя воля, я бы никогда больше не спала отдельно от тебя, — робко молвила она. — Если бы я могла сделать это, не упав в обморок у твоих ног, я бы сейчас встала на колени и предложила тебе своё служение.       Северус впился взглядом в лицо Гермионы. Чёрные глаза его замерцали безумным, маниакальным светом.       — Гермиона, — сказал он, будто произнесение её имени всё объясняло. Он прижал её спиной к подушкам, накрывая обнажённое тело своим одетым.       — Ты первая сабмиссив, которую я когда-либо имел. Первая, которую я когда-либо хотел иметь. Но как бы сильно я ни желал тебя, я не должен принимать твою покорность, — его голос был резким, пока он говорил это в её волосы, но руки на шее и затылке казались такими нежными…       — Мы это уже обсуждали, — напомнила Гермиона, прижимаясь к нему сильнее. — Я знаю, что мы не соблюдали всех правил, но на то были причины. Любой подтвердит необычность обстоятельств.       Он ослабил хватку, чтобы они легли лицом к лицу на подушках.       — У тебя не было наставника, тебя не проинструктировали должным образом обо всех последствиях такого предложения. А я пропускал жизненно важные, необходимые шаги в процессе. Всё было неправильно.       Он нахмурился, словно желая выразить всё то суровое осуждение, которого, по его мнению, заслуживал. Гермиона погладила его скулу, проведя пальцами по измождённому лицу.       — Всё было не так уж плохо. И ни ты, ни кто-либо другой никогда не убедит меня в обратном. То, что мы чувствовали, было всепоглощающим и невероятным. Я ни за что и никогда не пожалею о своём предложении. И о твоём согласии. Хотя, возможно, потом я и желала бы, чтобы всё пошло по-другому.       Крошечные морщинки в уголках его глаз вызвали у неё улыбку. Он коснулся её губ кончиками пальцев.       — «Всепоглощающе и невероятно» — стало бы отличным описанием того, что произошло сегодня вечером, — заключил он.       Гермиона заёрзала от удовольствия.       — Разве это не поразительно? — начала она. — Ты когда-нибудь…       — Нет.       Снейп ответил так твёрдо и решительно, что Гермиона немного отстранилась и посмотрела прямо ему в глаза.       — Я никогда не испытывал ничего даже отдалённо подобного, малышка. Не считая прошлого опыта с тобой. Более того, я никогда не слышал, чтобы такое происходило между двумя людьми, ни в мире D/s, ни за его пределами. — Он приподнялся на одном локте и с удивлением посмотрел вниз прямо ей в лицо. — Эта связь между нами — дар, подобного которому я никогда не мог себе вообразить, и это даёт мне надежду… — его голос стал хриплым, как будто горло сжалось и ему приходилось выдавливать слова. — Это даёт мне надежду, что, возможно, мы… созданы друг для друга… И что однажды я смогу попытаться заслужить тебя.       Гермиона притянула Северуса в свои объятия, принимая его слова, надежды и его демонстрацию уязвимости, с переполненным сердцем. И в момент, когда он прильнул к ней, девушка ощутила, как дрожь пробежала по его плечам. Когда он издал сдавленный звук, Гермиона поняла, что это был первый шаг на пути настоящих, взрослых отношений — таких, какие были у её родителей. В которых мужчина и женщина обеспечивали комфорт, заботу и поддержку друг другу. Она чувствовала, что это проявление эмоций не было проявлением слабости. То было проявлением человечности, и она знала, что когда этот момент минет, её мужчина останется таким же сильным. А возможно, станет сильнее, чем он когда-либо был. Более того, он будет знать — иметь доказательства, — что у его женщины достаточно сил, чтобы поддержать его, когда он будет в этом нуждаться. У него появится новая уверенность в ней. Знание, что она не подумает о нём хуже из-за его открытости.       Они лежали в обнимку, пока солнечный свет не пробился сквозь края оконных штор. Возлюбленные обменивались поцелуями и ласками. Шептали друг другу слова любви. Наконец, желая ощутить его внутри себя, Гермиона протянула руку ниже пояса Северуса, слегка сжав его полувозбуждённый член.       — Я не стану трахать тебя сейчас или получать от тебя удовольствие, — сказал он, становясь тверже от её прикосновений, но оставаясь совершенно неподвижным. — У тебя были месяцы тренировок, и я всегда буду благодарен Клавдию и Вайолетт за это. Правда, я едва справился с собой, когда увидел, что ты носишь чужой ошейник. — Он провёл рукой по девичей шее, словно измеряя её. — Но, видишь ли, я и сам вернулся к тренировкам с Адрианом в октябре. И я пообещал ему, что не буду заниматься сексом ради своего удовольствия, пока мы не определимся, по крайней мере, с игровым контрактом.       Рука Снейпа переместилась от горла нижней к груди, и он ущипнул за сосок, заставив Гермиону ахнуть. Губы доминанта тронула усмешка.       — Ты такая соблазнительная маленькая шлюшка. — Он оттянул второй сосок, пробуждая внутри сабмиссив тлеющие угли желания. — Я могу мучить тебя сколько угодно этим утром, но оргазмов для тебя больше не будет, малышка. Твой дебютный вечер закончился, а мое соглашение с Адрианом касалось только прошлой ночи.       Он наклонил голову и взял её сосок в рот, а рука поглаживала влагалище.       — Так что чем быстрее мы договоримся о начале контракта между нами, тем быстрее я смогу дать то, что тебе так нужно. — Он просунул средний палец в её щель и проник внутрь. — Полагаю, что ты очень нуждаешься в ебле, порке и шлепках, малышка. Настолько сильно, что твоя пиздёнка и задница будут ныть и болеть ещё какое-то время после. Но, чтобы отсосать мой член, не обязательно сидеть, верно? Всегда можно встать на колени.       Гермиона застонала от желания, реагируя на его грязные непристойности так, как любая другая женщина реагировала бы на стихи. Он ввёл второй палец внутрь и принялся двигать им, повышая градус её желания.       — Ты моя славная маленькая давалка, верно, малышка?       — Да, — сказала Гермиона, изо всех сил желая, чтобы он трахнул её хотя бы раз, прежде чем они заключат контракт. Но она знала, что пренебрежение правилами никогда не работало в их пользу. Разве Келли с Реджем не намекали, что столкнулись с некоторыми из тех же проблем, пропустив необходимые шаги в развитии их отношений? — Как скоро мы сможем покончить с оформлением всех бумаг?       Северус расхохотался. Его сексуальные игры были сведены на нет её вопросом. Он сел и, крепко поцеловав в губы, притянул её к себе поближе.       — В гардеробе всё ещё висит твоя одежда — пара джинсов и несколько футболок. Надень их, и мы спустимся вниз.       Гермиона перелезла через него, чтобы встать на ноги, и с облегчением поняла, что достаточно окрепла, чтобы сделать это.       — Мне нужно принять душ.       — Мне тоже, — ответил Снейп. — Когда с бумажной волокитой будет покончено, сможем вернуться сюда и принять его вместе, если хочешь.       Гермиона усмехнулась и повернулась к шкафу. Там она нашла одежду, оставленную ею, казалось, вечность назад.

***

      — Это будет предварительная встреча, — пояснил Снейп, наблюдая за Гермионой, делающей всё возможное, чтобы привести волосы в порядок. — Позже пройдёт более подробное обсуждение контракта, на которое ты сможешь пригласить своих наставницу и ментора, если пожелаешь.       Гермиона повернулась к нему лицом, и он обнял её за плечи.       — На этот раз мы сделаем всё по правилам, Гермиона. Я тебе обещаю.       Она обвила его талию руками.       — Так приступим же, — сказала она, прижимая его к себе.

***

      Аппарировав, они оказались в коридоре из белого мрамора. Надёжно удерживая руку Гермионы в своей, Северус Снейп постучал в двери кабинета Доминантов.       — Войдите, — позвал Адриан.