Pride

Он проснулся от резкого звука и вздрогнул: кровать была чужой, комната была чужой, а дверь распахнул практически пинком Джехван, ворвавшись с криком: "Подъем-подъем, подсолнышек. Скорей одевайся, пора на вечеринку". А он так сладко спал. В другом конце комнаты неподалеку от него на кровати лежал Санхёк. Джехван подскочил к нему и потряс за плечо. И в любой другой день Джехван был полным жизни ослепительным лучиком, но сейчас… он светился изнутри. – Одевайтесь! Одежда в шкафу, выбирайте на свой вкус. Мама ждет вас в главном зале. – Хонбин открыл рот задать вопрос, но Джехван продолжил: – Не волнуйтесь, вы не заблудитесь. Следуйте за ароматом цветов и музыкой. И не опаздывайте. Договорив, он выпорхнул из комнаты, оставив Хонбина в полнейшем недоумении. – Какой дрянью Джехван накачался? – пробормотал с кровати Санхёк. – Мне тоже нужно. Хонбин открыл шкаф и обнаружил там разнообразные наряды в черных цветах. Слава всевышнему. Он-то начал переживать, что придется одеться, как Джехван, во что-то ярко-желтое, зеленое и розовое. Это был бы… кошмар. Санхёк подошел и встал рядом. – Мы идем на похороны или что? Хонбин лишь фыркнул и попросил перестать жаловаться, им могли предложить и горчично-желтый пиджак с ярко-синими брюками. – Я понимаю, что могло быть и хуже, но в готы я тоже не записывался. – Заткнись и одевайся, пока Джехван не вернулся, а я не ослеп от его искрящегося сияния. Санхёк, не переставая смеяться, выудил из шкафа самую простую рубашку и хлопковые штаны. – Да я тоже не хочу, чтобы на твое жалкое существо попали эти жуткие пятна радости, совершенно неприемлемо! Цыкнув, Хонбин кинул в него ботинок, Санхёк привычно увернулся. Тот еще раньше перешвырял в него половину содержимого их дома. Хонбин остановился на футболке с коротким рукавом и джинсах. Ничего шикарного, но явно шикарнее, чем он обычно позволял себе. Он даже напрягся и попытался уложить волосы, Санхёк – уже полностью готовый к выходу – подошел к окну и выглянул наружу. – Офигеть! Вскрик заставил Хонбина оторваться от зеркала и повернуться в его сторону. – Да тут снаружи океан! В смысле, настоящее бескрайнее море соленой воды. Подумать только, мы нашли что-то соленей тебя. К сожалению, Хонбин был слишком шокирован, чтобы оценить шутку. Они только слышали рассказы о море, но никогда не видели его в реале, всю жизнь проведя в пустыне. – Он прекрасен. – Именно так. Их головы одновременно повернулись к двери, в которой стоял Тэгун. Верх того прикрывала только накидка судя по всему, решил Хонбин, учитывая, как виднелись голые руки в просветах. Санхёк на миг широко раскрыл глаза. – Все вас заждались. Я пошел проверить, не заблудились ли вы. Вы готовы? Кивнув, Хонбин первым подошел к нему, Тэгун нежно коснулся ладонью его щеки. Хонбин, казалось, расцвел в ту же секунду. – Ты хорошо выглядишь, – сказал Тэгун, улыбка на лице Хонбина стала шире. Санхёк приблизился с легким смущением, поприветствовал Тэгуна коротким вежливым кивком. Это чувство защищенности, которое овладевало им рядом с Тэгуном, делало его немного нервным, дерганным. Словно он переживал, что тот будет смотреть на него свысока за его покорность. Но глаза того смотрели прямо, как на равного, он кивнул в ответ. – Следуйте за мной. Хонбин потянулся и взял его за руку, и Тэгун сразу переплел их пальцы настолько естественным жестом, что Хонбин заулыбался снова. Было так очевидно то, как его глаза кричали в голос о чувствах их хозяина, будто выставленных напоказ. Санхёк никогда не видел его таким. С ним я могу быть каким захочу. Вот таким? Санхёк подумал, что, кажется, приблизился, наконец, к понимаю – поверхностно, по крайней мере, – что тот имел в виду. Сейчас, стоя рядом с Тэгуном, он чувствовал в нем эту основательность, которую совершенно проигнорировал в их прошлые встречи. Обернувшись через плечо, Тэгун пересекся глазами с Санхёком, и его взгляд мгновенно опустился вниз. Тэгун ничего не сказал, но Санхёк шел, опустив голову, всю дорогу до главного зала. Это оказалась огромная комната с высоким потолком, украшенная цветами. Музыка разливалась повсюду, и женщина с огромными белыми крыльями пела, сидя на окне. Джехван был тут же, сидел на полу рядом с ней, а она гладила его по волосам. И, судя по лицу, тот находился на вершине блаженства. Женщина была одета в длинное платье, прикрывающее ноги, белый цветок украшал ее волосы и листья…? Листья росли из ее правого плеча и на обоих локтях, а к мизинцу будто пристали кусочки… чего-то похожего на древесную кору, как и к ее рукам тут и там, они же полностью покрывали шею. Она очень напоминала Джехвана. – Бора, – позвал ее Тэгун, она перевела на них взгляд. И ее улыбка была такой же сладкой, как у Джехвана. Повсюду разлетелись бабочки. Пол покрывали сухие листья, которые без конца слетали с потолка и верхушек деревьев. Место вправду походило на старинный замок. – Невероятно, – пробормотал Санхёк больше себе под нос, но Тэгун услышал и усмехнулся. – Тэгуни! Я рада, что ты пришел. Тот оставил Хонбина и Санхёка оглядываться, а сам подошел к ней и вежливо поцеловал протянутую руку. – О, не будь таким церемонным. Подойди ближе, чтобы я могла тебя обнять. Она распахнула объятия, и Тэгун робко склонился и приобнял ее, так нежно, как только мог. – Спасибо, что привел с собой мое дитя. – Он бы не простил, если бы мы этого не сделали, – улыбнулся Тэгун, Джехван скорчил мину. – Бора, познакомься с Хонбином и Санхёком, они из моей стаи, Хагён, наверное, упоминал. – О да, – хихикнула она, – который из них Хонбин? Тэгун обернулся на них, и Хонбин решил, что, видимо, пришла ему пора перестать бесстыдно залипать на все вокруг и представиться. – Я-я Хонбин… – Как ему полагалось к ней обращаться? Оу… – Зови меня Бора. – Госпожа Бора, – выдавил он покладисто. Она рассмеялась, и Хонбин почувствовал, как загорелись его щеки. – Ты видела Хагёна? – спросил Тэгун, осматриваясь по сторонам. Вернувшись, тот встал рядом с Хонбином и сжал слегка его запястье, будто напоминая не забывать дышать. – Я видела его с Рави. Должно быть, ушли навестить Джихён. Услышав это, Тэгун вздохнул. – Конечно же, – согласился он. Хонбин переплел вместе их пальцы, и Тэгун посмотрел на него с легкой улыбкой, кивнул и не стал продолжать фразу. Бора с пониманием покачала головой. Санхёк окончательно потерялся в происходящем. – Королева Бора, – полушутя выговорил Тэгун, вежливо склонив голову, Хонбин и Санхёк, которому так никто ничего и не объяснил, повторили его движение на автомате. – Вы можете идти, мои подданные, – со смехом отозвалась она, Тэгун улыбнулся и вышел из зала, его спутники следом. Двери закрылись за ними, Тэгун вздохнул. – Вы хорошо устроились в своей комнате? Хонбин кивнул, Санхёк тоже, все еще озираясь по сторонам на роскошные интерьеры. Насколько же заметно было, как они не принадлежат этому месту. Два простых паренька, которые никогда не покидали своей серой пустыни и окрестностей Купола, абсолютно не представляющие, каково это оказаться по другую сторону достатка. – Вы не обязаны кланяться, если не хотите этого, – сказал Тэгун. Он снял с себя накидку, свернул ее и положил на ближайший стол. Луч света из ближайшего окна упал на него и заиграл на маленькой серебряной сережке в его левом ухе. На улице воистину стоял яркий солнечный день. – Я должен идти на охоту. В первый миг Хонбин захотел напроситься к нему в компанию, но оставить Санхёка тут одного было бы исключительно эгоистичным поступком. – Хотите присоединиться ко мне? – предложил Тэгун, мягко глядя на них. – Мы… – Мой волк мертв, – сразу выговорил Санхёк. – Я знаю, – ответил Тэгун, снимая кольца и оставляя их рядом с накидкой. – Однако вопрос был не об этом. Я спросил, хочешь ли ты пойти на охоту со мной. – Тэгун, я не могу обращаться. От меня нет проку. Санхёка будто никак не беспокоили свои слова, но Хонбина покоробило. Тэгун же никак не изменился в лице, лишь хмыкнул, словно не считал это проблемой и не видел потребность вспоминать о погибшем звере. – Это не зависело от тебя. Ты ничего не мог поделать. Но принять поражение – это твой выбор. От тебя нет проку, пока ты сам так считаешь. Санхёк сразу ощетинился, защищаясь, хотя во взгляде Тэгуна не было никакого упрека. – Если тебе неважно мое мнение, в следующий раз отвечай только да или нет. – Тэгун распахнул окно и перемахнул через балкон. – Каков мудак, – пробормотал Санхёк, Хонбин повернулся к нему не с сердитым, а скорее уставшим лицом. – Что? Твой кавалер буквально сказал, что я сам виноват. Что я не охочусь, потому что не хочу. Он ни хрена обо мне не знает. – Хонбин скорчил физиономию. – И даже не думай защищать его, не стану слушать. Он пошел дальше по коридору, и Хонбин последовал за ним. Так или иначе им не стоило терять друг друга из виду. Замок был огромным и неисследованным, а незнание того, где он находился, отнюдь не успокаивало инстинкт охотника. – Может, сходим на пляж? – примирительно предложил Хонбин. – Я знаю, ты хочешь увидеть океан. Санхёк сразу сдулся, видимо расслабился, отреагировав на его слова, оглянулся и немного замедлил шаг. Его волк всегда был чувствительной темой, Хонбин обсудит это с Тэгуном позже, если, конечно, им удастся остаться здесь наедине. То, что сама идея приватности тут явно была не в чести, Хонбина несколько огорчало, но предвкушение и ожидание приятно будоражили тем не менее. Погода стояла теплая, но ветреная. И через сорок минут блужданий по округе, несмотря на расспросы каждого встречного о направлении, Хонбин уступил и доверился своему волчьему чутью, взяв след на влажный солоноватый воздух, как он делал с Изгоями. У волка было куда лучше с ориентированием на открытой местности. Позади тихо плелся Санхёк, вероятно, все еще поглощенный обдумыванием слов Тэгуна. Жаловаться на него он, конечно, не станет. Санхёк никогда не жаловался насчет серьезных вещей, только по мелочам. И то, как он притих, сигналило о самом высоком уровне серьезности. Пусть Хонбин не считал, что Тэгун специально хотел задеть его чувства, но ему удалось. Санхёк встретил его взгляд и моргнул. – Ты не передумал, друг? Уверен, ты вместо меня предпочел бы охотиться в обществе своего прекрасного принца. Конечно, он хотел, но Хонбин бы не стал лишать Санхёка удовольствия искупаться в океане лишь потому, что тот не мог пойти с ними. Такой шанс выпадал раз в жизни. – Нет, все в порядке. Иди. – Санхёк не выглядел убежденным, Хонбин добавил: – Иди. Я поищу ракушки. – Сколько тебе годиков? – О боги, не нуди, иди, купайся, или я сам тебя в воду заброшу. Санхёк фыркнул и повернулся к океану. Ну хотя бы он снял футболку прежде чем, подняв тучу брызг, ворвался в воду. Хонбин проследил за этим со вздохом. Пришло время поискать ракушки. Он задрал голову кверху, солнце здесь слепило глаза и даже выглядело больше и ярче, чем в Куполе. Может, ему только так мерещилось, может, из-за расслабляющего плеска волн, может, в принципе место ощущалось совершенно другим. Может быть. Кое-что на песке привлекло его внимание, и если память матери, живущая в нем, подсказывала верно, то это кое-что было ракушкой. Не так легко оказалось искать то, что он ни разу в жизни не видел. "Как они вообще выглядят?" – бормотал он себе под нос. – Ищешь ракушки? Хонбин развернулся на голос и увидел сидящего на камне парня, длинные серые крылья были сложены у него за спиной, ногти на пальцах походили на когти. Может, ему померещилось, но… когда тот моргнул, Хонбина накрыло ощущением, что он смотрит хищной птице в глаза. От движения пленки, закрывающей глаза перед морганием, у Хонбина пошли мурашки по всему телу. Но несмотря на это парень не выглядел угрожающе, он был невысок ростом и улыбался. – Привет, – сказал тот. По-видимому, Хонбин излишне настороженно и невежливо смотрел, хоть тот и не выдавал своего неудовольствия. Розоватые щеки придавали ему цветущий здоровый вид, а волосы отливали слабым оранжевым цветом. – Ты умеешь говорить? – спросил тот с искренним интересом, глаза живо заблестели. – Да, я… Ты напугал меня… Еще чуть и я вцепился бы в тебя. Парень широко и приветливо заулыбался. – Прости-прости… Не хотел, но со стороны могу показаться страшным, постоянно забываю об этом. – Он смотрел с нескрываемым любопытством и говорил честно то, что думал. – Я Ынкван, гарпия, – представился. Хонбин заметил крошечные перья на его пальцах, обрамляющих когти. – Не удержался, когда услышал, что ты ищешь ракушки. – Я ээ… никогда в жизни их не видел. Впервые оказался у океана, – немного застенчиво отозвался Хонбин, не привыкший, что кто-то проявил интерес к его времяпрепровождению. – О, Минхёк может тебе помочь. Там, где мы живем, полно воды и ракушек, и это приедается со временем, могу тебя заверить, – сказал тот, устроившись поудобнее на камне и принимаясь болтать ногами. Хонбин не знал, как отреагировать на это, не показавшись грубым. – Но здесь лучше всего поется, а Минхёк обожает петь. Я могу позвать его, он поможет. – Его крылья затрепетали слегка, как у птицы, пытающейся привести себя в порядок. Он, похоже, в самом деле, был весьма дружелюбным. – Я Хонбин, – представился он, задумавшись, должен ли он предложить ладонь для рукопожатия или… – Квани! – Парень, Ынкван, обратил лицо и свою несходящую с него улыбку в сторону воды и помахал незнакомцу в паре метров от них, который зачесывал пальцами влажные волосы назад. – Завел нового друга? – Ага, это Хонбин, – представил тот, показывая на Хонбина, он был вынужден помахать в ответ. Тут же на берег вышел Санхёк, вымокший насквозь, вздрогнул, заметив гарпию на камне неподалеку от Хонбина, держащего единственную ракушку в руке. – Привет! – Привет. Ты кто? – Я Ынкван, а там Минхёк, – ответил тот, махнув на фигуру в воде. – Ты страж? – спросил Санхёк, подразумевая крылья того и выглядя несколько озадаченно. – Я гарпия. Но страж звучит намного круче, – улыбнулся тот. – Считай меня, кем хочешь. Санхёк повернулся к парню в воде, его кожа отливала изысканной синевой под лучами солнца. – А он кто? – Сирена, – объяснил Ынкван. Как по команде, тот взмахнул своим длинным хвостом и ударил им по поверхности воды. – Понимаешь теперь, почему он может помочь тебе с ракушками. Мы и так хотели их пособирать. У нас есть еще друг, который их коллекционирует. Все его ужимки, движения, слова были пропитаны дружелюбием. Хонбин не знал, как на это реагировать. – Квани, предупреди Бору о нашем появлении, я помогу детям, – выкрикнул Минхёк, Ынкван выдохнул "Хорошшшшо" и вновь обратился к ним. Моргнул. Хонбин постарался унять мороз по коже от его глаз. – Увидимся позже, – улыбнулся тот и помахал с повышенным энтузиазмом, затем распрямился, размял ноги и, расправив крылья, взмыл в воздух. А долетев до башни, скользнул в окно. Хонбин с Санхёком таращились вслед. Пока Минхёк не поцокал языком: "Каков выпендра". Тогда они повернулись к нему. Минхёк выглядел не менее доброжелательным, но куда более спокойным. – Значит, ищете ракушки? Я слышал, вы впервые видите океан? Хонбин кивнул, Санхёк еще продолжал поглядывать на окно, в котором скрылся Ынкван. – Да, мы… – он показал на них с Санхёком. – Живем в пустыне. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но вы одеты в черное. Вы обращенцы? Хонбин открыл рот ответить, но Санхёк его опередил. – Он обращенец, я – нет. Минхёк покивал, но в его глазах не было жалости. Это хорошо. – Понятно. Давайте я поищу вам, детки, ракушки, пока за мной не пришли и не посадили в аквариум, – хихикнул тот и скрылся под водой. Они увидели короткий всплеск его синеватого хвоста, прежде чем он исчез. Что ж, у них было время подождать.