***
С Эдди, вообще-то, невозможно заблудиться. На интуитивном уровне он находит выход к пункту назначения, даже если бредет дворами, переулками, болотистыми околицами, бессмысленными и беспощадными. Вот и сейчас Каспбрак в который раз тащит Тозиера незнакомыми узкими двориками, уверяя, что знает максимально короткий путь к дому Майка. Всю дорогу Эдди сокрушается: как можно было не заметить отсутствие друга на общем собрании? Как можно было упустить из виду разрывающийся от звонков телефон? Эдди страшно: не случилось ли чего с Хенлоном. Ричи, крепко вцепившийся в руку друга, думает о том же. Он сжимает ладонь Каспбрака до боли и следом за мальчишкой ныряет в темный проход между домами, где призывно мелькает то угасающий, то воскресающий фонарь-огонек. Огромными буквами на лице Эдди написано, что он в полной растерянности. Ни Каспбрак, ни его легендарная чуйка, не ожидали что темный переулок закончится двухметровой растяжкой сетки рабицы. Страх так легко затмевает чувства и привязанность, обращая все доброе и светлое глухой злостью. Ричи до чертиков боится за Майка, и его страх изливается неконтролируемой бранью: - Это и есть твой хваленый путь, Эдди? Да, блин! Куда нам теперь идти? Сколько времени мы потеряем? - Ричи смотрит на Каспбрака, мешая во взгляде брезгливость и разочарование, словно не он парой часов ранее сидел на кровати рядом с бессознательным Эдди, лишенный всех чувств, в полной прострации, и мучительно тяжело осознавал, что Каспбрак для него - смысл. Эдди беспомощно жмется к ограждению, расстроенный не меньше. Молчит. Его взгляд цепляет детали окружения: фонарь дикой формы - что-то совершенно готическое, серые баки, пропахшие гнилыми бананами, и мерно жужжащую электрощитовую с небольшой щелью, выдолбленной прямо в дверце. Недалеко от будки приклеилась к земле предупредительная желтая табличка с обыденным "Осторожно, высокое напряжение". - Мы перелезем, - неуверенно говорит Эдди, цепляясь юркими пальцами за ромбик стальной проволоки, и Ричи тоже собирается с силами и успокаивается. Неосознанно ведется на расстроенные нотки в голосе Каспбрака, тянется следом, потому что, как бы Ричи не злился, все его естество противится таким интонациям в голосе друга. Карабкаться по забору оказывается не так уж и трудно. Эдди понимает, что что-то идет не по плану, только когда, едва перебросив ногу за ограждение, ощущает мощный толчок в грудь и теряется в пространстве. Происходящее в следующую секунду не укладывается ни в его голове, ни в голове Тозиера. Эдди, словно забатлившийся с циклоном бедолага, летит в метре над землей, на немыслимой скорости преодолевая расстояние от забора до электрощитовой. Спиной он впечатывается прямо в дверную щель, раскурочивая собой покореженный метал, и оказывается заперт среди проводов и груды металлических штыков, топорщащихся в будке отовсюду. Придя в себя, Эдди, что странно, не чувствует боли, однако каждой клеточкой своего тела ощущает давление со стороны металлической коробки, опоясовшей его большой электрической капсулой: не сдвинуться ни влево, ни вправо. Дверная щель, которую он протаранил собой, вгибается внутрь острыми языками, словно при столкновении с Эдди металл расплавился на секунду, поддался влиянию извне, чтобы потом застыть в новой форме. - Что за нахрен! - доносится снаружи. Тозиер рывком спрыгивает с забора, бежит к будке и матерится через слово. Если призрак на кого и покушается, то явно не на Эдди, а на него - Ричи. Такое количество потрясений за один день может свести парня в могилу раньше срока. Ричи видит целого и невредимого Эдди, зажатого среди ржавых прутьев, и страх медленно отступает, возвращая Тозиеру способность адекватно мыслить. -Ты в порядке? Эдди! - Ричи ломится внутрь, пропихивает руки, но только царапает кожу о топорщащиеся отовсюду штыки, громко сглатывает. Как же так вышло, что Эдди застрял точно между штыков, не напоровшись не на один из них? У напавшего на Каспбрака призрака (а в том, что это его рук дело, Ричи не сомневается) хреново с координацией? -А ты как думаешь, гений! - голос Эдди заглушает электрический треск. Взрывающиеся то и дело огни заставляют Ричи вздрагивать в ожидании худшего, и худшее не заставляет себя долго ждать: обрезанный металлическим штыком провод срывается с верхнего крепленния, обвисает лианой в сантиметре от лица Эдди и опасно раскачивается из стороны в сторону. Ричи сказал бы, что глаза Эдди, гипнотизирующие раскачивающийся перед лицом бенгальский огонек, выглядят восхитительно, если бы ситуация располагала. Если бы лицо перепуганного Эдса было бы хоть немного менее каменным. -Ричи, Ричи, Ричи, Ричи, - не помня себя, шепчет Каспбрак. По его щекам текут беспомощные слезы, он уже десятки раз представил, как оголенный провод касается щеки, носа или прилетает прямо в глаз, как плавится кожа, как взрывается будка, а вместе с ней - распадается на тысячи частиц сам Эдди. Мысли Ричи, будто чертов маятник, бесполезно мечутся, не принося ни одного вразумительного плана действий. Тозиер и сам ошарашенно следит за постепенно останавливающимся проводом, молится немеющими губами и кусает губы. Опасность, кажется, минует, потому что искрящийся провод тормозит, находясь в сантиметре от лица мальчишки. -Блять, - вырывается у Тозиера. Парень смотрит Эдди в глаза. Не веря, что мальчишка цел, впивается взглядом в губы и щеки, в волосы, шею и ворот футболки. Все это совершенство не могло обгореть, почернеть и исчезнуть, это же просто смешно. Конечно, не могло! Ричи колотит от собственных мыслей и возникшего в голове образа заживо поджаренного Эдди. Взгляд парня сам собой падает на красный рубильник, находящийся аккурат справа от головы друга. -Эдди, - заикаясь, выдавливает он, - там..рычаг. Информация, конечно, бессмысленная: Каспбрак не может пошевелить ни единой конечностью. Ричи пытается влезть самостоятельно, но стоит его руке оказаться в четырех-пяти сантиметрах от спасительного рычага, способного отключить подачу тока в щитовой, как бедро упирается в мешающую заостренную арматурину. Дальше - никак. А провод продолжает искрить, и особенно сильные вспышки испуганной змеей подбрасывают его вверх и в сторону, пока, хвала богам, в противоположную от Эдди. Каждая секунда промедления стоит Эдди и Ричи нервных клеток, в любой момент провод может взмахнуть в воздух и отшатнуться в сторону Каспбрака. Не помня себя от отчаяния, Ричи сжимает зубы и приникает телом к острому штыку, медленно насаживается на него, будто на нож, и даже инстинкт самосохранения, рывками подбрасывающий тело в обратную сторону, не заставляет его отстраниться. Все вокруг него смешивается в болезненный ком: тянущаяся к рубильнику рука ноет, затекая, по футболке в градиент - прямо по желтой её части - расплывается кровавое пятно, сердце заходится при виде панически дергающегося Эдди, скулящего на одной ноте и криво растягивающего рот. У него, черт возьми, выходит. Ричи тянет рубильник на себя - и затухающий провод повисает усталой плетью. Остается вызвать копов, пожарных и психушку для Тозиера, потому что Эдди смотрит на него с благодарностью и такой очевидной жалостью, что хочется выть и биться головой об устланные подушками стены. Фактически ссаживая себя со штыка, Тозиер хочет пошутить про шашлык или ощущения мамки Эдди, когда она впервые осталась с ним наедине, но сил не хватает, сознание растекается, а глаза опасно закатываются. Ричи уверен, что теперь и умереть не страшно, потому что электричество отключено, а Эдди в безопасности. Ричи частично ошибается. Задуматься о неадекватности ситуации стоило еще тогда, когда Каспбрак птицей взмывает с забора и летит в трансформаторную будку. Однако по-настоящему Ричи понимает, что вокруг творится полный пиздец, только когда провод загорается снова и словно живое существо выглядывает из будки, призывно мелькая. Искрящийся кусок резины изгибается, вылетает из будки, противореча всем законам гравитации, и медленно движется навстречу Тозиеру. Тут не до потери сознания, ноги начинают действовать быстрее, чем мозг, и Ричи бежит в сторону забора, крича альбатросом. Может, все это его предсмертный бред? Эдди кажется, что он в страшном сне. Он наблюдает за происходящим через щель в своей башне -будке, и понятия не имеет, что делать. Подсознание ультразвуковым фальцетом вопит, что для начала достаточно выбраться из сковавшей его по рукам и ногам будки. На пробу он взмахивает поочередно каждой рукой, и, натыкаясь на железные штыри, замирает. Переводит взгляд на Ричи и обратно на штыри, борясь со страхом. Двигаться сквозь покореженный метал больно, из глаз Эдди давно брызжут слезы, но он упорно тиснется сквозь острые края железяк, раздирает в мясо лицо и тело. Стоит желанию остановиться парализовать его тело, как Эдди вспоминает недавнюю самоотверженность Ричи и движется дальше, оставляя в будке кожу, кровь и слезы. Эдди тянется на помощь Тозиеру всем естеством, и если ради этого придется пожертвовать телом, то Эдди готов. Он выбирается наружу практически весь покрытый кровью. Заметивший "явление народу" Тозиер так и замирает на месте, потому что пародия на Кэрри в исполнении Каспбрака выглядит страшнее ожившего провода из электрощитовой. Странности начинаются и заканчиваются неожиданно: стоит Эдди грохнуться мешком картошки на колени, как провод, находящийся в сантиметре от Ричи, потухает и падает на землю. Эдди улыбается сквозь слезы и падает в руки подоспевшего Тозиера, пачкая его вязкой алой жижей. -Ты еблан? - Ричи матерится, потому что ему до осточертения страшно видеть такого Эдди. - Я не оставил бы тебя, придурок, -улыбается Эдди, уверенный, что теперь все точно в порядке. Каспбрак борется с болевым шоком и пытается дотронуться до горящих от боли щек руками. -Тсс, не трогай, - шепчет Ричи так тихо, словно звук может сделать Эдди больно. Едва касаясь, он убирает руки Эдди в сторону, опаляет лицо дыханием и смотрит огромными испуганными глазами. Ричи хочет прикоснуться к Каспбраку, но свободного места на теле мальчишки - ноль целых и фиг десятых, и Тозиер сдерживается. Эдди тянется сам. Его губы целее рук и щек. Целомудренно коснуться ими, успокаивая смятение Ричи - дело первой значимости для Каспбрака. -Это мы типа больше не враги? -бормочет Ричи, горячо дыша в лицо Каспбрака. -Это ты типа все еще идиот, Тозиер,- беззлобно отвечает Эдди, морщась, и целует еще раз.***
Коляска Бетти едет быстро, когда бегущая позади Бев толкает её. Бен, догоняющий из последних сил, борясь с одышкой, спрашивает, нету ли более короткого пути к дому Майка. Эти трое подорвались к выходу сразу после звонка Эдди, сообщающего о надвигающейся на Майка угрозе. Ближайший путь - через парк. Бев тысячи раз гуляла здесь в ночное время, но сейчас привычные аллеи кажутся ей зловещими, а полноводная река, беснующаяся на спуске крутого склона, навевает зловещий ужас. Бев, будто снова ставшая маленькой девочкой, хочет не дыша добежать до места, где можно включить свет и спокойно выдохнуть. -Вы правда думаете, что с Майком произойдет что-то ужасное? - спрашивает через плечо Бетти, ощущая, как коляска резко тормозит. Беверли, глядящая, в отличие от девчонки, вперед, останавливается сама и останавливает Бетти, когда из-за дерева выбегает лощеный доберман. Пес выглядит разъяренным, скалит слюнявую пасть, рычит и пружинит на месте, готовясь к прыжку. Бен выходит вперед, садясь на корточки. -Мать Эдди отправила его когда-то на курсы кинологов, и он попросил меня сходить с ним, - говорит он как ни в чем не бывало, стараясь не показывать подругам свой затаенный страх, - Там нам рассказали, что садящийся человек вызывает у собак инстинктивный страх. Псы боятся, что человек возьмет в руки что-то, чем можно замахнуться, и обычно убегают. Бен сидит на корточках секунду, две, три, и совершенно не ожидает, что на четвертую псина сорвется с места и с глухим рыком бросится на него, заваливая на спину, придавливая тонкими, но тяжелыми лапами, и вгрызаясь в живот. От визга Беверли и Бетти из кустов неподалеку взлетают испуганные птицы. Видит Бог, Беверли и сама была бы не против стать сейчас птицей. Собаки - главный страх её жизни. Но Бен беспомощно брыкается на земле, покрываемый неравномерными укусами и слюной, а Бетти сидит позади с полнейшим ужасом в глазах. Беверли приходится действовать. Она хватает камень, бросает его в псину и смотрит затравленно, ожидая продолжения, как Давид перед Голиафом. Не проходит и секунды, как натренированный пес пружинит на теле Бена и с громким лаем подпрыгивает, вгрызается в выставленную Бев руку. -Бев! - кричит Бен, тут же поднимаясь, и привлекает внимание пса к себе. Это похоже на игру в "горячую картошку", где вместо мяча передают собаку-убийцу. Укусы сыплются на друзей один за другим, но ни Беверли, ни Бен не позволяют друг другу отвлечь внимание на себя, чтобы другие двое смогли убежать. Бетти наблюдает за развернувшейся борьбой со стороны, чувствуя себя беспомощной. Она видит, как глаза раздраженного пса, гоняющегося за двумя мишенями, наливаются красным, и чувствует, что собака выбирает одного. Бетти осознает, как мало у них времени, как быстро истончается терпение заведенной игрой псины. На секунду кадры возможного трагического будущего в голове Бетти сменяются картинами с последних посиделок с неудачниками. Сердце Рипсом бьется трепетно, лирично. С легкостью смертника, прущего напропалую за свои идеалы, она осознает: ради них - не страшно. Ватные руки хватаются за колеса инвалидки, и Бетти едет прямо на собаку, стараясь не смотреть в глаза друзей. На скорости ноги легко цепляют ничего не понимающего, скулящего и вертящегося пса, оказывающегося вдруг на коленях девчонки. Стоит собаке осознать произошедшее и зарычать, пытаясь набросится на Рипсом, как коляска, целенаправленно ведомая девчонкой, натыкается на низкое ограждение, куляется и летит вниз по склону, выбрасывая и Бетти, и собаку. Еще утром Бетти думала, что идет на поправку, потому что сломанная нога на днях перестала болезненно ныть. Сейчас, кувыркаясь вдоль склона, цепляясь за острые камни и коряги, девочка убеждалась в обратном. Где-то под цементом гипса перелом, казалось, открылся заново. Радовало одно: в метре от нее так же подвывала и ударялась о выступающие камни бешеная собака. Словно в замедленной съемке Бетти наблюдалала, как пса и инвалидную коляску подхватывает, унося вдаль, черное речное течение. В десятке сантиметров от пропасти она улавливает истошные вопли друзей, даже, кажется, видит бегущего вниз Бена. Осознание приближающейся смерти опускается на нее не камнем, а тонким шифоном. Потому что за них - не страшно. Это настоящее чудо, что огромная коряга на пути цепляет длинную юбку Бетти и останавливает её в сантиметре от берега, не позволяя скатиться в воду. Тупая ноющая боль во всем теле не дает девочке встать, разгоняя перед глазами красные всполохи, и она просто ждет спускающихся к ней Бена и Беверли. Вскоре теплые объятия друзей забирают боль, остаются кровью на изодранной алой юбке. Перепуганная Бев обнимает до стеклянного хруста в ребрах, но Бетти молчит, не рассказывает, как больно выносить такую заботу, потому что понимает: Беверли сейчас необходимо сжимать её именно так, стальными тисками. Лежащий рядом Бен рассматривает звездное небо, тычет вверх пальцем и задумчиво тянет: -Это созвездие похоже на врача, который будет делать нам уколы от бешенства.***
Самый быстрый способ связи с Майком выбирают Стэнли и Билл. Ситуация не располагает к долгим обсуждениям, да и мысли слишком путаются, чтобы выдавать внятные вопросы, поэтому, как только Бев, Бен и Бетти покидают палату, Денбро достает из рюкзака ноутбук. Экран призывно мелькает голубым окошком скайпа. Атмосфера в палате кажется довольно уютной: Стэн держит на коленях компьютер, Билл сидит сбоку от него прямо на белом покрывале - привилегия, доступная только Денбро, мерно попискивает кардиомонитор, капельница второй день как убрана за ненадобностью в угол палаты. В отличие от частных домов, изнывающих в жаркие полдни от летней жары, в палате Уриса днем и ночью свежо и прохладно: кондиционер, подвешенный под потолком, всегда включен на слабую мощность. И Билл в который раз за последнюю неделю ловит себя на мысли, что он чувствует себя по-настоящему счастливым. -Что не так? - тянет Денбро, когда комп в руках Уриса подвисает. Стэн копается в пусковой панели, сканирует компьютер антивирусом, ищет ошибки, одно за другим открывая черные окошки, и приходит к выводу: все проги, кроме скайпа, работают идеально. Билл наблюдает за другом расфокусированно и устало. Он ничерта не понимает в компьютерах, как носителях информации. Другое дело - техническая сторона. Разобрать и собрать компьютер - вот это для Денбро пара пустяков. Билли вообще очень любит возиться с электроникой. В этом они с Урисом идеально дополняют друг друга: Билл способен починить телевизор, а Стэн -модернизировать его, подключив к соседскому премиальному пакету без шанса быть спаленным. Наверное, именно эта предрасположенность Денбро к починке сломанных вещей и заставляет его интуитивно поднять глаза наверх, когда из-под потолка раздается едва различимый звук удара металлической детали о пластмассовые стенки кондиционера. Билл смешливо вскидывает бровь за секунду до того, как прибор загорается. Разом ожившие извещатели заставляют Уриса оторваться, наконец, от компьютера и удивленно вскрикнуть. Врачи и работающие в ночную смену медсестры, толпятся в палате, смотрят на происходящее так же весело, как и Билл. "Давно пора было заменить этих доисторических динозавров". Весело, конечно, наблюдать за врачами, пародирующими пожарников. Мужчины встают на стулья по обе стороны от кровати Стэна и направляют огнетушители на огонь. Голова Билла вдруг начинает раскалываться, а время вокруг - замирает. Не фигурально. Мир вокруг Билла в самом деле замедляется, даже шевеление усов стоящего напротив него врача парень видит поэтапно. В глазах глядящего наверх Уриса отражается огонек пламени. И он тоже пляшет медленно, покадрово: качется слева направо и увеличивается, по мере приближения падающего кондиционера к лицу Стэнли. Билл видит, как медсестры с особенно быстрой реакцией выносят вперед руки. Слишком медленно, чтобы помочь Стэну. Лишь Билл успевает схватить друга за руку, оттаскивая на другую сторону кровати. Где-то рядом пролетал отряд людей Х, как иначе объяснить застывшее время, спасшее Урису жизнь? В следующую секунду течение времени становится обыденным. Урис ошарашенно смотрит в глаза Денбро, благодаря одним лишь взглядом, а врачи пораженно обступают парней, туша попутно простыню и кровать. Денбро уверен, что выполнил какую-то великую миссию, пока из остывшей пластмассовой махины не вырывается наживо выдранный из стены оголенный провод. Он брыкается по кровати, разжигая новое пламя, и врачи подрываются к Стэну, чтобы оттащить его в сторону. Сердце Билла ухает вниз, потому что в этот раз у него нет времени. Парень явно осознает, что врачам снова не суждено успеть на помощь - слишком низкая стартовая скорость. Дотянуться, может, и успеют, а вот оттащить - не выйдет. Билл не думает о жертвенности или призвании, он просто понимает, что на пути убойной дозы электричества - Стэнли Урис, и спешит на помощь. Стоит проводу оказаться в максимальной близости к парню, как Денбро опускает руку вниз, хлопая по резиновой веревке, крепко сжимая её в руке. Билли неплохо разбирается в электронике. Он знает, сколько времени достаточно контактировать с различными мощностями тока, чтобы сердце остановилось, знает о спазме мышц, наступающем при воздействии на человека электрического разряда. Неожиданностью становится разве что дикая боль, пронзающая тело при взаимодействии с открытым контактом. Зубы сжимает до скрежета, кажется, эмаль стирается, глаза щиплет, а на небе оседает терпкий привкус метала. Руки, ожидаемо, не подчиняются, сжимают провод из последних сил. Билл считает время до остановки сердца, но врачи, благо, в этот раз успевают спасти жизнь. Руки Билла насильно разжимают, провод снова пускается в свободный танец, и, беснуясь, заряжает разрядом прямо по лбу Денбро. Все, что парень видит, прежде чем отключается, это глиняное лицо Стэна. Пока Билл, заботливо уложенный врачами на соседнюю кровать, отсыпается, Стэнли позволяет себе немного сентиментальности: сдавленно благодарит, все еще не веря в произошедшее, сверлит растерянным взглядом, совсем как Ричи Тозиер смотрел недавно на спящего на этой же кровати Эдди, и, наконец, невесомо касается губами виска. Правда, позже, когда Билл очнется, Урис успеет в нем разочароваться. Билл, смешащий медсестер историями о том, как он стал Гарри Поттером (хотя шрам на его лбу, оставленный разрядом электричества, смахивает скорее на банан, чем на молнию) не раз заставит Стэна стыдливо покраснеть.***
Словно наркоман, закинувшийся двойной дозой, Майк плавает на кромке реальности и фантазий - живых и до дрожи пугающих. Он видит и превозмогающего боль, упорно насаживающего боком на металлический штык Ричи, и Эдди, утирающего разодранные в мясо щеки окровавленными руками. С затаенным дыханием Майк следит за Бетти, кубарем падающей с горы вслед за своей коляской, за Бев, бросающей камень в яростную псину, и Беном, в чей живот вонзаются истекающие слюной собачьи резцы. На лице Майка отрешенность парадоксально смешивается со схваченными одна за другой паническими атаками. Ни отяжелевшие вмиг ладони, с силой давящие на глаза, ни бессильное "Хватит", брошенное в пустоту, не помогают отрешиться от нежеланных видений. -Что ты хочешь, - обессиленно шепчет Майк, когда на его глазах Билл, чьи сократившиеся вмиг мышцы не позволяют отпустить оголенный провод, дрожит под 15 мА, плавится и дымится так, что Майк ощущает запах паленой резины и пряной гари, - Что? Кровь? Я убью себя, только не трогай их! Голос Майка не срывается ни на одном слове, отчаянный крик раскатом грома разносится по соседним комнатам пустого дома. Майк ощущает себя Ансельмом*, словившим в неземном экстазе вибрации земли. Джудит лишь грустно ухмыляется: -А кто тебе сказал, что я желаю им смерти? Я желаю им и тебе добра, - говорит девчонка и, натыкаясь на непонимающий взгляд, поясняет: Хочу сделать вас круче. Фильмы смотришь? Вот я хочу вас прокачать. Буду вашим Йодой, понимаешь. Хенлон вымученно опускает голову, потому что сознание не воспринимает ни единого слова, и реагирует лишь на сменившийся вдруг голос. Ясновидец в его голове говорит голосом маленькой девочки, и кажется, стоит отметить, совершенно безобидным. Что она говорила? Йода? Фильмы? Момент истины наступает, Джудит прикасается дымчато-прозрачной рукой к смуглой ладони парня, и тот в одну секунду видит перед глазами чужую жизнь, скрижали судьбы Джудит оживают в его голове. Майк и сам не замечает, как высохшие в уголках глаз слезы брызжут с новой силой, потому что девочка-призрак, которую он неожиданно для самого себя узнает, оказывается всего лишь испуганным ребенком. Хенлон видит и русые мышиные хвостики волос, и веснушки на округлых щеках. Видит её первую подругу Саманту, поначалу надменно-ершистую и - вдруг - открытую в своих чувствах, пылкую и искреннюю. Майк видит окровавленный пистолет, годы одинокого скитания, слышит каждую мысль Джудит и сам становится ей. Осознает вдруг важность всего, что делает Харпер, и намеревается помочь призраку. На негнущихся ногах парень шлепает к столу, находит в одном из ящиков циркуль и, стиснув зубы, остервенело впускает острие в собственный торс. Он проливает кровь ради друзей: неудачников и Джудит Харпер. Сам того не осознавая, он помогает Джудит снова почувствовать жизнь, связь с миром, правильность действий, устойчивость обдолбаной вселенной, а сам - рыдает, разделяя чужую боль. Парень словно прочел книгу с ужасным концом, самый стекольный фанфик. Харпер в исступлении просит прощения, хотя ощущает п р и з р а ч н у ю легкость: её участь наконец-то разделил живой человек, её чувства, страхи и мысли больше не висят тяжким грузом на её плечах. Она попадает под влияние теплой уверенности Хенлона, ощущает себя его младшей сестрой: успокоенной, защищенной. Джудит рыдает и захлебывается влагой и эмоциями. Если бы призраки могли умирать повторно, то чувства сейчас раскроили бы её сердце и череп. Джудит ощущает соприкосновение двух вселенных, но, упоенная чужим состраданием, рвет ниточку, связывающую динамичный живой мир Майка и свое зазеркалье с ограниченными возможностями. Она отпускает парня обратно, успокаивая напоследок кадрами, оставшимися в её фильме за пределами титров: Ричи до боли сжимает в объятиях Эдди, с силой убирает настойчиво тянущиеся к щекам руки мальчишки. "Нельзя, занесешь инфекцию". Беверли истерично смеется, утыкаясь во взлохмаченную макушку Бетти, гладит дрожащей рукой девичьи лопатки, беспомощно всхлипывает через раз. Бен лежит на спине рядом с подругами, держит в руках ладошку Рипсом и смотрит в ясное небо, проясняющееся первыми звездами. Урис сидит на полу около спящего в кровати Денбро. Сдавленно благодарит, целует перенапряженный висок парня и мучительно долго ждет, когда Билли очнется. - Успокой их, - просит Харпер не своим голосом, - Успокой их, Майк. Хенлон не знает, сколько проходит времени с тех пор, как голос Ясновидца - голос Джудит! - в его голове рассеивается. В какой-то момент компьютер в углу комнаты подает признаки жизни и на экране высвечивается окошко скайпа. Стоит Майку принять звонок и бегло окинуть взглядом сидящих на одной кровати Билла и Стэна, как скрипу двери на первом этаже истошно вторят половицы. В комнату вбегают взмыленнные Эдди и Ричи, которых по хорошему срочно стоит пустить в ванную и в приемное отделение больницы. Скрип тормозящей резины под окнами не оставляет сомнений в том, что кто-то подвез к дому Хенлона Бена, Бев и Бетти. В голове Майка все еще бьются последними отзвуками слова Джудит. Он оглядывает замерших на пороге его комнаты друзей и решает для себя, что лучший способ успокоить ребят - позаимствовать тактику Ричи Тозиера, преподнести подброшенное судьбой дерьмо как шутку. -Ребят, тут такое дело, - неуверенно начинает он, прикрывая рукой изодранную циркулем футболку, усеянную кровавыми пятнышками, - Ясновидец...Джудит..Только что она вас всех сшипперила.