Правила войны

Одни стенали и взывали о защите. Другие кричали и требовали мести. Боги, единственные, чье слово хотел услышать Таласиан, молчали, оставив верных слуг своих в отчаянии безмолвия. «Тебе, архонт, была дарована величайшая земля, обласканная магией и божественной милостью, смотри же, архонт, смотри, как капля за каплей ты теряешь свой Тевинтер». Император легионов пал у стен Арлатана. Варвары юга дробили Империю, и никто – никто! – не мог помешать им. Империя, покорившая весь мир, оказалась беспомощной на пороге сразу двух войн. Таласиан сжал в руке зачарованный камень Слова. Рука была бледной, слабой и сильно дрожала. Массивные кольца, некогда сидевшие впору, болтались на иссохших пальцах. — Именем своим я созываю синод. Дворец архонта в Каринусе был тих и безлюден. Только негромкое журчание воды, медленно стекавшей из открытого рта Верховной Королевы Ратаны, увековеченной в мраморе фонтана, разбавляло вкрадчивые шаги верховных жрецов и шелест их мантий. — Беженцы все прибывают, мой архонт, — склонился в поклоне жрец Тота, — город не может укрыть их всех. — Нет нужды в этом боле. Таласиан с видимым усилием поднялся и, опираясь на посох, сошел по ступеням трона вниз. Он был высок и некогда хорош собой, но под гнетом болезни клонился к земле, и даже Оценщик, обделенный при рождении милостями, отныне был выше его на голову. Но все чужие достоинства и собственные недостатки меркли пред магической мощью, бурлившей в венах Таласиана. — Для чего Думат обучил Почетного Архонта магии, творимой на крови нашей? В чем было предназначение знаний, коими мы владеем, если уже седьмой год легионы Империи гибнут в демоническом лесу, сражаясь с неведомыми врагами? Верховные жрецы молчали, от своих богов они не получили ни единой подсказки, ни крохотного напутствия, и это резало их сильнее самого острого кинжала. — Я не собираюсь больше ждать, — продолжил Таласиан, — разве мы не достаточно сильны? — Если только вместе, — позволил себе высказаться жрец Уртемиэля, — но что ты предлагаешь, мой архонт? Разве мы не объединили свои силы, чтобы благословить легионы Тевинтера на войну? Разве мы не вдохнули жизнь в их мечи? Таласиан покачал головой. Как можно мечом победить магию? Остроухие существа Арлатана, уничтожившие имперские поселения на границе с лесом, владели магией. Выжившие клялись, что видели, будто сам лес пожрал деревни вместе с его обитателями. А таинственный город, в самой глуши, чем он был, если не еще одним творением высших сил? — На кровь Империя всегда отвечала кровью. На протянутую руку – протянутой рукой. К счастью, и на магию у нас найдется ответ. Много дней, укрывшись в таблинуме дворца, Таласиан вместе с верховными жрецами создавал, сплетая из тонких нитей Тени, заклинание. Они вновь взывали к богам, но уже не в отчаянии, умоляя спасти, а осознанно – прося мудрости и знаний, чтобы хватило им сил завершить начатое. Рабы подносили яства и вина прямо в кабинет, оставляли подносы на столе у дверей, чтобы не потревожить магов. Ни один из тех рабов больше не покинул дворцовых стен. Это был 220 год от основания Империи Тевинтер, когда архонт Таласиан и Магистрериум встали на защиту своей земли. *** Как потом рассказывал занявший место покойного императора легионов центурион, стены, столько лет неприступные для его людей, внезапно начали дрожать, их каменная крошка сыпалась вниз с самого поднебесья. Глубокие трещины пошли по всей длине ограды, земля под ногами тряслась, словно божий гнев наконец-то обратился на грешников. Стены города пали. Арлатан был великолепен. Богатство и неземная красота этого города, спрятанного в самом сердце таинственного леса, поражали. Даже Тевинтер, сама суть и душа Тедаса, меркнул в сравнении с сияющими сводами эльфийских дворцов, увитых лозами колоннад, диковинных животных, запряженных в кареты… На мгновение у каждого воина Империи перехватило дыхание. А затем все исчезло. Каждый, кто выжил в этом кошмаре, рассказывал свое: кто-то вспоминал, как рухнул громадный амфитеатр, словно некто занес над ним невидимый молот и разбил как скорлупку. Кто-то никогда не сможет забыть, как бежал эльфийский народ – как красивы были их женщины, и как яростно кричали они. Таласиан, никогда не видевший Арлатана, запомнил другое. Как к нему впервые привели худосочного мужчину в мятом доспехе со стальным обручем на шее. Архонт Империи смотрел на первого эльфийского раба.