Возрождение

      Богато освещённые центральные улицы, ослепляющие избытком билбордов и вывесок, огнями автомобильных фар и высоких фонарных столбов — всё это было лишь фальшивой картинкой реальности, обманкой, чтобы приглушить бдительность доверчивых людей. Но где-то глубоко в тёмных подворотнях, на давно заброшенных складах и заводах, которые находятся на чёртовых окраинах, куда даже крысы не приходят испражняться, именно там были сосредоточены реалии Готэма. И сейчас, благодаря Бэйну и его свите, это место — весь город, когда-то пышущий огнями и богатством, напоминал заброшенный осколок земли, забытый и оставленный на съедение собственным чудовищам.       Всего в паре кварталов от мэрии города, но достаточно далеко от того злополучного вокзала, где вел свой суд Крейн, Судьба вновь вершила свои замыслы в жизни бывшего детектива Джейн О’Коннор. На заднем дворе одной из высоток были припаркованы несколько грузовых машин с идентичными надписями на боковых дверях. Эти самые грузовики и скрывали от любопытных глаз железные двери — чёрный вход в здание, которое всего месяц назад представляло из себя бизнес-центр. Со стороны ничего не выбивалось из картины заброшенного города: серый снег, торчащий из него мусор, тишина… Но небольшая деталь выбивалась из картины — еле заметная свеже вытоптанная тропинка, прямо под стеной здания. Вела она к той самой железной двери.       Как известно, всё имеет свою противоположность. И если нашёлся громила в маске, который захватил город, обязательно найдётся и тот, кто встанет у него на пути.

***

      Свет разъедает глаза, но они всё-же настойчиво раскрываются в ответ. От того, что мозг и вся нервная система ещё не полностью пришли в нормальное, рабочее состояние после такой долгой и болезненной отключки, девушка не сразу почувствовала ноющую головную боль, которая, подобно скользким щупальцам, медленно охватывала и остальное тело. Сплошное белое пятно перед глазами разбавлялось тёмными фигурами. Джейн обнаружила себя лежащей на боку, по горло укрытой одеялом, а тёмные фигуры тем временем приобрели вполне реалистичные очертания небольшой комнаты с мрачными бетонными стенами, вдоль которых стояли по нескольку громоздких железных шкафов, прямо напротив была такая же внушительная железная дверь, которая сейчас была приоткрыта. По углам были наложены коробки, стопки бумаг и, похоже, газет, а в самой середине, ближе к кровати, стоял обогреватель. Он был включён на минимальную мощность, но и этого хватало, чтобы тело расслабилось в долгожданном тепле. И только сейчас до слуха дошёл мерный звук работающего где-то по близости аккумулятора.       Джейн поёжилась, зашевелила ногами и попыталась перевернуться на спину, но её остановило движение со стороны двери — двое мужчин зашли в комнату, неся в руках стопки какой-то макулатуры. Один из них — лет пятидесяти на вид — худощавый и высокий мужчина, с проседью в зачёсанных назад волосах, первым заметил её.       — Смотри-ка, кто у нас проснулся!       Джейн всем телом вжалась в кровать. Не слишком то радостно это прозвучало.       Поставив бумаги на пол рядом с остальными, они вдвоём подошли к кровати. Девушка, уже не обращая особого внимания на боль, приподнялась и села, но одеяло всё-таки натянула до подбородка.       — Да не шарахайся ты так, милочка! — подал голос второй: среднего телосложения парень лет тридцати. Натянутая почти на глаза шапка похоже скрывала довольно длинную чёлку, которая сейчас выглядывала острыми кончиками. Он непринуждённо улыбнулся во все тридцать два, прислонившись спиной к стене. — У нас тут только приличные люди, — проговорил ещё более непринуждённо, затем скосил взгляд на своего друга. — Ну, почти.       Старик нахмурился.       — Заткнись! — и вытащил из кармана телефон, но какой-то странный: намного больше, чем те, которые сейчас были в моде, и с вытянутой антенкой. — Присмотри-ка лучше за ней, а то, глядишь, попробует сбежать.       И, нажав несколько кнопок на этом странном устройстве, развернулся и вышел.       Джейн дёрнулась — тело и мозг пронзила волна тревоги.       — Элис! — она ощутимо вздрогнула и приподнялась.       Мужчина, который хотел было взяться за работу с коробками, вновь перевёл внимание на неё.       — Ну-ну! Тихо! Успокойся, с твоей подружкой всё хорошо, — затараторил он. — Она очнулась намного раньше, сейчас за ней приглядывают.       Джейн переборола панику, но скорбь заглушить было пока что невозможно. Алекса уже не вернуть.       На глаза навернулись слёзы, в горле засел ком, губы задрожали. Джейн держалась из последних сил.       Мужчина, наконец взявшись раскладывать коробки и макулатуру, кинул на неё взгляд:       — Хей, ты чего это? Вздумала здесь сырость разводить? А ну-ка брось! — оставив дело, подошёл к ней. — Всё самое страшное позади, слышишь? Здесь ты в безопасности.       Девушка взяла себя в руки, всхлипнула, но всё-таки стёрла слёзы и взглянула ему в глаза.       — Так то лучше, — и улыбнулся, расслабленно расправив плечи. — Много же вы со своей подругой наделали шуму, — сказал он с ухмылкой, присаживаясь на невысокую тумбочку рядом с кроватью. — Ещё немного, и нас бы заметили остальные головорезы. Вот тогда бы началась движуха, да такая, что простой перестрелкой не обойдёшься! А пока такое в наши планы не входит.       Теперь смешок у него выдался какой-то нервный.       Джейн нахмурилась, свесив ноги и задев ими свои сапоги.       — Так как самочувствие? — спросил он.       — Бывало и хуже.       — Да что ты! Крепкий орешек значит, да?       Джейн опустила взгляд, осматривая бетонный пол.       — Послушай, не переживай, тебя здесь больше никто не обидит. Я обещаю.       Девушка сощурилась, вновь посмотрев на него.       — Больше? Так это… Чёрт! Так это вы меня огрели там, на улице? — тело поддалось импульсу, и девушка, выпрямившись, уже намеревалась вскочить, но мужчина быстро среагировал, остановив её, схватив за плечи. Джейн легко поддалась, усаживаясь обратно.       — Я ничего не понимаю! — нервы были и так не к чёрту, а сейчас всё только усугубилось. — Вы, значит, не одни из них?       — Сошек того гориллы в респираторе? — улыбка на его губах стала более непринуждённой. — Не-е-т.       Мужчина встал и взял её сапоги. Помог обуться и подняться на ноги, придерживая за талию.       — Ты как, голова кружится? Идти можешь?       — Всё нормально.       Он кивнул, и они вместе направились к двери. За ней оказалось более просторное помещение: высокие потолки, бетонные гладкие стены, множество железных шкафов вдоль них и целая куча разнообразной мебели, закрытой прозрачной плёнкой. Кресла разных форм и размеров, кровати, стулья, тумбочки, диваны и много других предметов интерьера. Сомнений не оставалось — они на складе. Не самое плохое место для подполья в такие времена.       В помещении были люди — несколько десятков точно. Они то и дело входили через двери, выходили, перетаскивали какие-то коробки. Всё это напоминало небольшой муравейник. Каждый знал своё место и дело. Никто не сачковал.       Джейн уже чувствовала себя лучше, тем более, что за свою жизнь её частенько прикладывали по голове, поэтому очухалась она быстро. Теперь она шла уже без поддержки мужчины.       — Кстати, я Энди Хопс, — наконец представился он.       — Джейн О’Коннор.       — А я знаю.       Джейн взглянула на него, чтобы одарить фирменной миной с вопросительным взглядом. А Энди встретил её уже привычной улыбкой.       — Что? Откуда?       Она и не заметила, как они подошли к нескольким людям, стоявшим возле железной лестницы, что вела на второй этаж.       — Вот мы, кстати, и пришли, — Энди осторожно прикоснулся к её спине, тем самым заставляя остановиться.       Трое людей оторвались от своей беседы, тот, что стоял с правого края, развернулся первым, приветствуя знакомого с Джейн:       — Хей, смотри-ка! — другие двое тоже повернулись. — Всё-таки пришла в себя!       О’Коннор приоткрыла рот, ошарашено выдохнув и заметно пошатнувшись.       — А ты думал, — ответил Энди, придерживая девушку.       А она уже не обращала внимания ни на кого вокруг. Взгляд был прикован к единственному знакомому человеку в этом месте. Сейчас он стоял напротив. Всего в метре. На лице застыла гримаса смеси счастья и скорой истерики. Всхлип и дёрганная улыбка, а голос её прозвучал, словно чужой:       — Алекс?