Мой брат блогер

Маринетт открыла глаза, голова отдавалась ужасной головной болью. Картинка слишком размазанна, но со временем становится чётче. Руки ужасно болели, взглянув на красно-синеватые предплечья. Видок ужасный, так ещё и у капельницы. Ручка двери дёрнулась и дверь плавно отворилась. Оттуда показалась малиноволосая и осторожно заходя, следом Плагг и Адриан. — Как я тут оказалась? — прохрипел слабым голосом брюнетка, взгляд устремлён на ребят. — Мы доставили тебя, — ответил Плагг, скрещивая руки на груди. — Спасибо, — улыбнулась уголками губ, глаза смотрели на собственные ноги. — Мы поговорили с Росси, — сказала Тикки. — Не стоило, но спасибо, — кивнула Мари. В палату зашёл врач с планшетом в руках. — Маринетт, рад снова видеть тебя, — улыбчиво ответил доктор Росс, смотря на девушку. — Не могу сказать того же. Не те обстоятельства, — пожала плечами, полностью смотря на доктора. — Не удивлюсь, если это дело рук Лилы, — на эти слова Мари кивнула. Тот с выдохом стал печатать на планшете. — Почему такая реакция на воду? — спросил Адриан, полностью оглядывая доктора. — Не на воду, а на хлор, — приподнял одну бровь и подошёл к девушке. Снял покрывало и стал осматривать. Правая нога была ужасней, чем левая. Теперь тут ещё и рубцы появились, кожа была в морщинах. Тикки отвернулась от этого ужаса, парни стояли удивлёнными. — Состояние с каждым разом становится хуже. Тебя не удочерили? — поинтересовался мистер Росс, накрывая одеялом и проверяя капельницы. — Удочерили, вон брат стоит, — кивнула в сторону Агреста, врач посмотрел на него, а потом на девушку. — Мы можем поговорить наедине? — спросил у блондина, тот одобрительно кивнул. Плагг и Тикки остались с Маринетт, а Адриан ушёл с врачом в кабинет. Когда они прибыли, зеленоглазый сел на кресло и Росс достал дело. — Она не говорила вам про ногу? — поинтересовался отдавая папку молодому человеку. Тот сразу стал листать. — Я только в бассейне заметил, — не отрывая взгляд от дела. — Несколько месяцев назад она поступила к нам. Я сразу занялся ей, знаю её с рождения. Её облили кислотой, которая способна почти сразу дать не очень приятную реакцию на кожу. В результате: кожа быстро состаривается и покрывается красной корочкой. В конце дела есть фотографии. Парень сразу стал рассматривать фотографии не очень приятного характера. — Если вы знаете с рождения. Почему она оказалась в детском доме? — посмотрел на доктора, держа в руках несчастную папку. — Она была внеплановой дочерью. Я уговорил её родителей не убивать ребенка. После родов ее переместили в детдом, — с печальным вздохом произнёс. — Через два года родилась ещё дочь и ту приняли, а про Маринетт забыли. Адриан просто сверлил взглядом врача и не мог поверить, что такое возможно. Как это можно отказаться от ребёнка? Хоть его отец холоден, но не выгоняет из дома. — А Маринетт что? — после недолгого молчания спросил. — Многие врачи не любят брать таких детей, но я взялся — мне ее жалко стало. Стал выслушивать её и рассказал про новую дочь. Мари решила просто забыть их и возненавидела их. — И что она сделала? — Ей разрешили сменить фамилию. Изменилась в характере и тому подобное. — А можно ли что-то сделать с ногой? — отдал папку и сложил руки на груди. — Можно сделать операцию на пересадку кожи. С каждым разом нога становится всё хуже, это может дойти до ампутации. Для этой операции нужно согласие и крупная сумма. — Чьё согласие? — с интересом спросил парень. — Её и родителя, — взял в руки документы и стал писать. — Я пожалуй пойду, — встал и покинул кабинет. Не заметил, как дошёл до палаты из-за раздумий. Осторожно открыл дверь и заметил, что друзей нет, а девушка смотрела в окно. — Почему ты не хочешь провести операцию? — присел на край кровати, девушка мигом посмотрела на него. Голос Адриана был спокоен и одновременно нервным. Левой рукой теребил браслет на запястье, взгляд полностью был устремлён на неё. — А смысл? Будто это поможет, — безнадёжно ответила, по голосу можно понять: надежды давно покинули её. — Может, стоит рискнуть? — не прерывая зрительный контакт, его рука легла на левую ногу. Мари посмотрела снова на руку, а потом на парня. — Ну вылечат мне ногу, а что потом? — глаза были устремлены в окно и с тяжестью вздохнув. — Ты так не хочешь, но почему? — он удивлялся её упоротости. — Это слишком большая цена за ногу. — Маринетт, ты часть нашей семьи и если ты запустишь это — грозит ампутации. — Я не знаю. — А ты не думай, просто сделаем полезное дело. — Ну ладно, — со слабой улыбкой ответила, полностью смотря на ноги. Адриан подсел ближе, двумя пальцами поднял подбородок, заставляя смотреть на себя. — Иногда быть эгоисткой даже полезно. Иди сюда, — чтобы не задеть или не причинить боли, осторожно обнял.