Без пятнадцати два

      Сначала я не видела ничего, постепенно погружаясь в транс, создаваемый щелчками Хао. Сначала я не слышала ничего кроме ритмических пощелкиваний пальцев. Сначала я не ощущала ничего, кроме своего же дыхания. До этого момента я не особо верила в гипноз или медитацию, хотя в мире шаманов последним баловалась частенько. Сейчас же я понимаю, насколько это удивительно: ты вроде и думаешь своей головой, но тобой все же незначительно, но управляют, помогают вспомнить, почувствовать. Это просто удивительно!       Потом перед моими глазами начали представать картины прошедших дней, которые так пытался восстановить Хао. Он медленно подводил меня к чему-то «тому», которое я забыла. И это странное «что-то», во что я не особо верила, приближалось с каждым вопросом психотерапевта все ближе. Я чувствовала это по нарастающему негативу, обволакивающему мозг. Это было привычно неприятно, противно и мерзко. Больше всего на свете я не любила этого ощущения, но из-за моих ночных приключений оно витало вокруг меня все чаще с каждым днем. Ненавижу.       Было так удивительно: я понимала, что происходит в кабинете, слышала голоса Хао и Йо, но совсем не держала язык за зубами. Я, как покорная рабыня, отвечала на каждый вопрос Хао, стараясь не увиливать. Хотя куда там, у меня бы это даже не получилось! Чтобы лучше вспоминать, я представляла, будто сажаю маленький росток в новую свежую ямку. И так было каждый раз, когда я что-то вспоминала. Каждый из ростков приносил только положительные эмоции и не мог подорвать моего спокойствия.       Но тут тягучее чувство раскаленной вины резануло мое сердце, когда очередное растение было закапано мной в землю. Дикий жар. Потом холод. Казалось, будто меня каждую секунду помещают в огромный морозильник, а потом снова достают в раскаленную пустыню. Было плохо, было до дрожи в руках противно. Мне было горячо от красного накала вины, резко рубанувшей по сердцу. Почему же? Откуда такая горечь?       «Ничтожество... – словно ответили мне из недр подсознания. – Какое же я ничтожество».       Как же можно так думать о себе? Я… думала так?       Нет, этого не может быть! Как же можно забыть об этом?       «Я полнейшее ничтожество, - вновь я услышала свой же голос из глубины, - я не смогла помочь».       Так вот оно что: воспоминания. Постепенно они поднимались откуда-то из глубин. «Что-то» приближалось ещё быстрее, вселяя в меня неподдельный ужас. Неистовое желание спрятаться куда-нибудь во внешний мир, не голову, охватывало меня с каждой секундой приближающегося «нечто». Снова бросило в жар, слюны во рту было настолько много, что ею хватило бы напоить весь африканский континент, а кости ломило так сильно, что сдерживать их в расслабленном положении было очень трудно. Их хотелось просто отрубить к чертям.       - Чем это было вызвано? – услышала я вопрос Хао, вырывая из контекста лишь отрывки вопроса, не желая отвлекаться на посторонние помехи. Сейчас, ещё чуть-чуть, и я вспомню, ради чего мы затеяли всю эту дрянь. За закрытыми веками становилось ещё темнее.       - Пока не вижу, - задумчиво протянула я, прислушиваясь к своим ощущениям. Хао замолчал. Тут перед глазами я снова вижу свежую землю и новый росток в руках. На этот раз он был очень гнилым, не способным к жизни. Я на пятках развернулась назад, дабы выкинуть гнилой росток и взять новый, и потянулась уже было к красной тачке с кучей молодых саженцев, как вовремя разглядела средь свежей зелени что-то синевато-розовое. Нечто мне подсказывало, что это было именно тем самым «чем-то», что мы так пытаемся откопать в моих головных зарослях. Я привстала с колен и заглянула в тачку, немея от ужаса. Сине-розовое тело недоношенного младенца неподвижно лежало в ростках сочной зелени, мертвенно-бледной кожей поблескивая на солнце. Ручки ребенка были сжаты в кулачки и прижаты ко рту, а ножки подогнуты под себя. Пуповина бесхозной бечёвкой торчала из пупка, источая зловонный запах гнили и затухших фекалий. В голове зияла страшная дыра большого размера, из которой выглядывал кусочек розового мозга вперемешку с белой костью черепной коробки...       Представшая картина была настолько ужасной, что я долгое время не могла отвести от неё взгляда, намертво приковавшегося к маленькому тельцу в тачке. Это именно то, что я забыла?..       Господи… Нет…       Воспоминания холодным потоком накрыли меня с головой, не давая сделать даже одного глотка воздуха. Так и приходилось наблюдать за ними, захлебываясь в их потоке.       Вот Йо уезжает в командировку на полгода. Тут я пытаюсь первую неделю чем-то себя занять, а на вторую в серьез подумываю о том, что беременна. Утро – туалет, день – туалет, вечер – туалет. Жуткий токсикоз и две полоски на гладком экране. Я беременна…       Сначала я не чувствовала ничего, кроме безграничного счастья и жуткого авитаминоза. Сначала я обдумывала, как же рассказать новость Йо, а потом… Потом я помню алчные безжалостные глаза напротив, подкараулившие меня в подъезде, и очень твердую лестницу. Потом я ощущала ничего больше кроме отравляющей душу боли в животе и пламенной ненависти. Потом я не видела ничего, кроме распластавшегося по бетонному полу тельца, вывалившегося из моей утробы при выкидыше.       А потом… Кровь, много крови. Кровь моя, кровь моего не родившегося малыша. Тринадцатая неделя жизни в утробе принесла вот такие вот плоды. И в этом виновата я.       Я не смогла спасти его…       Я не смогла спасти его, когда он ударился головой о бетонный пол лестничной площадки.       Я не смогла спасти его, когда из-за ужасной боли оборвала пуповину, заказав тем самым малышу дорогу в рай.       Я бы уже никак его не спасла!       В глазах резко потемнело, а руки ослабли, выпуская из своих объятий обмякшее и остывающее тело малыша.       Последнее, что я увидела – сине-розовый кровавый комок. Последнее, что я услышала – свой отчаянный вопль о помощи. Последнее, что я почувствовала перед тем, как отключиться, - собственное ничтожество и необъятную ненависть к самой себе и миру.       Снова бросило в жар, что заставило меня вернуться в реальность. Я не сразу поняла, что заливаюсь в жуткой истерике от вновь пережитого. Я даже не поняла, где нахожусь. Жгучая обида, ненависть и злость пленили мое сердце в одночасье, поднимая все забытые переживания из недр души. За какие-то пару минут я почувствовала все то, что пережила год назад, что ощущала душой и сердцем бедной матери, но почему-то успешно забыла. Я билась в конвульсиях, безрезультатно пытаясь понять, как я могла забыть ТАКОЕ. Мне было ужасно стыдно, неописуемо больно и бесконечно непростительно осознавать то, что я вычеркнула из жизни такое страшное событие, заставившее меня неимоверно страдать ещё три месяца после случившегося.       - Это я – убийца! – кричала я в агонии, колотясь всем телом. Стук сердца, и тишина. Чьи-то теплые руки на плечах. Я умолкаю и открываю глаза, чтобы увидеть их обладателя. Надо мной возвышалось лицо Йо, и, о, Господи, лучше бы это был Хао. Только он может создать ту атмосферу спокойствия, которая так мне сейчас нужна. Все-таки, он мастер в этом деле. Сердце забилось чаще, воспоминания вновь стучались в мозг, вновь паника. Нет, не хочу больше! – Я не хочу это вспоминать!       Последнее, что я услышала, это спокойная команда Хао, адресованная взволнованному Йо. Последнее, что я увидела, это двое обеспокоенных лиц. Причем одно из них, хоть и скрывалось за натянутым спокойствием, было взволновано больше другого. Или мне просто показалось? Последнее, что я помню из этого кошмара, это блестящую иглу, протыкающую мою руку…       А потом долгий и беспокойный сон…       Внезапное пробуждение заставило меня вздрогнуть, но все же не удивиться: я так устала за последние сутки, что меня уже ничего не удивит. В полу сумрачном помещении я сначала видела лишь свет окна, где желтыми огнями блестели фонари ночного города, и свет настольной лампы стола Хао. Голову щемило нещадно, я некоторое время лежала неподвижно, привыкая к темноте и головной боли, а потом аккуратно приподнялась на локтях, желая разузнать обстановку в кабинете. Странно, но здесь никого не было. Это подогрело мой интерес, и я присела на кушетке, прилагая достаточно усилий для этого. Ноги были будто поролоном набитые, а тело расслаблено до предела. Что за дрянь они мне вкололи?       Медленно подходя к окну, чтобы открыть его, я прислушивалась к тишине: что-то мне здесь казалось нечистым. Если они меня и закрыли здесь, а сами разошлись по домам, то было бы крайне смешно мне и очень больно им обоим на следующий день. Я распахнула окно, с наслаждением вдыхая ночной воздух. Все-таки в кабинете было достаточно душно. Порывы ветра плавно обогнули черты моего тела, расползаясь по кабинету: где-то дернулась гардина, на столе мягко зашелестели бумаги. Умиротворение во всей красе.       Вот только я себя умиротворенной не чувствовала и силу космоса не ловила. Духота резко сменилась пронизывающим до костей мерзлотой, поэтому я поспешила закрыть окно, ежась от холодного пота, почему-то выступившего на теле.       Да что со мной не так сегодня?!       - Сегодня выдался прохладный вечер, - услышала я позади себя голос Хао и замерла. Хао раньше таким тоном не разговаривал со мной. Откуда столько иронии? – Хорошо спалось?       - От такой дряни не выспишься, - фыркнула я по привычке, все же не решаясь оборачиваться. Что-то мне совсем не нравился тон врача. Вглядываясь в отражение окна, я пыталась разглядеть психотерапевта, но так и не нашла его в отражении. Странно, по звуку он будто прямо позади меня, где стоит кушетка, но там никого нет. Значит, он где-то в глуби кабинета. Но почему я раньше не заметила его? – Что ты мне вколол?       - Анна-чан, твои слова для меня порой так загадочны, что я теряюсь с ответом, - усмехнулся Хао, а я… я просто не могла пошевелится от шока. Меня сковало по рукам и ногам, а пот снова выступил прохладной испариной на лбу. Анна-чан… Я уже достаточно взрослая для такого обращения, а вот в мире шаманов нет. Там я маленькая девочка. Маленькая Анна-чан, которой меня все время называл Хао. Хао из того мира, из моих ночных приключенческих кошмаров. Я …все ещё сплю? – Повернись же уже ко мне, я же не со статуей разговариваю.       - Что? Что ты тут забыл? – тихий вопрос слетел с моих губ, когда я повернулась и увидела сидящего на кушетке Хао. Одна его нога свисала, а вторая была подогнута и опиралась на твердую поверхность лежанки. Полы пончо разметались по кушетке, открывая мне лишь часть тела незваного гостя, а длинные распущенные волосы скрывали не только большие блестящие серьги, но и пол лица человека, имеющего крайне недобрый взгляд. Взгляд-то как раз был самым спокойным, но именно это убийственное спокойствие и валило. – Как?       - Для меня нет границ, итако, - улыбнулся Хао извечной улыбкой Йо, когда тот о чем-то шутил. Только эта улыбка была больше фальшивой и пугающей. Мне бы давно стоило отучить себя от привычки анализировать людей. Все же передо мной плод фантазий, а не реальный человек. Не дожидаясь моего ответа, он продолжил. – Как ты верно подметила, я всего лишь твоя фантазия, хоть мне и неприятен этот статус. Твой новый возраст тебе очень даже к лицу.       - Это все заходит слишком далеко, - я схватилась за голову, зарываясь пальцами в волосы. Ситуация напоминала какую-то психоделику. – Исчезни!       - Анна, с кем ты разговариваешь?       - Исчезни! – крикнула я уже в никуда. За своими внутренними переживаниями я не успела понять, что дверь в кабинет открылась, а на пороге стоял хмурый Хао и удивленный Йо, выглядывающий из-за плеча брата. Я выпрямилась и глянула на кушетку. Хао помахал мне рукой и улыбнулся, испарившись. Сердце колотилось, как бешеное, руки тряслись, а глаза застилали слезы. Плакать, нет, рыдать. Мне люто хотелось зарыться в какую-нибудь яму и рыдать изо всех сил. Переведя дух, я медленно повернула голову в сторону вошедших и не придумала ничего лучше, как ляпнуть первое пришедшее в голову: - Надо же, что-то вы задержались. Что-то случилось? У вас очень кислые мины.       - Ты видела галлюцинации? – прямо спросил Хао, хмурясь ещё больше. Нет, только не при Йо. Не хочу, чтобы он страдал из-за меня. Слишком люблю его, оболтуса.       - Нет, - я тряхнула головой, стараясь унять выступившую дрожь в голосе. – Просто в голове был шум, вот я и погорячилась.       - Анна, как ты? – теплые руки Йо нежным касанием легли на мои плечи. Он смотрел на меня с немым вопросом, который так и не решался задать. Не волнуйся, милый, твой братец обязательно вылечит меня.       - Могло быть и лучше, - я обняла мужа в ответ, проведя рукой по его волосам. – Я так хочу побыстрее с этим покончить.       - Все будет хорошо, я верю в это.       - Одной веры недостаточно, Йо, - подал свой голос Хао, наблюдающий за нами из-под темной оправы очков, - лечение превыше всякой там несуществующей ерунды вроде веры.       - Что было до того, как я… заснула? – я оторвалась от Йо, глянув на Хао. – Я не очень помню.       - Ничего необычного, - Хао потянулся за своим блокнотом, попутно открывая мое дело. Он что-то прочитал в папке, а потом поднял взгляд на меня, переглядываясь с Йо. – Я хочу, чтобы ты рассказала всё, что вспомнила.       - Хорошо, - сглотнув слюну, я уставилась в пол, думая, как же лучше объяснить ситуацию Йо. Горькая обида и жгучая вина вновь ударили по сознанию раскаленной сталью. Боже, что же я натворила?.. – Йо, я беременна. Была.