***
Кавитра взяла трубку, лишь почувствовав вибрацию под подушкой. Она, не торопясь, поднесла трубку к уху и сонно произнесла: — Алло. — Что ты сказала матери обо мне? — Корн почти кричал. — Ничего такого, что могло тебя заставить повысить на меня голос. Ты что пьян? — Кавитра была в шоке, еще ни разу её братишка не звонил ей в таком состоянии. Да и не позволял себе повышать на неё голос без веских на то причин. — Зачем ты так со мной? Как я ей теперь всё объясню? — Корн был в отчаянии. Кавитра же окончательно потеряла нить сказанного Корном предложения. И, помимо всего этого, говорил он не особо внятно, алкоголь давал о себе знать. — Успокойся уже! — крикнула она. — Объясни мне, что произошло? Что тебе сказала мама, раз ты в таком состоянии? — Мама сидит и с предвкушением ждет мою «девушку». Чтобы они вместе ходили по магазинам, секретничали и… — Что и…? — … Ей надо внуков! А вот от тебя она ничего не ждет, потому что ты, видите ли, никуда не торопишься. И роль первого родителя она благополучно переложила на меня. — Все сказанное прозвучало негромко, но с упреком. Корн сейчас весь мир считал виноватым, и если бы хоть кто-то проходил мимо него, то Корн, скорее всего, сорвался бы и на этого человека. — … — Зачем ты рассказала ей, что у меня есть девушка? — Корн себя не сдерживал, он практически кричал, а ноги несли его в неизвестном направлении. — … — И как ей теперь сказать…— он с крика перешел на шепот, отчаянно пытаясь сдержать слезы, -…что ни невестки, ни внуков у неё не будет, потому что я не люблю женщин и жить не могу без Нока! — он остановился. — Успокойся, пожалуйста, и для начала выспись! А утром… ТРЕЗВЫЙ, поговори об этом с Ноком. Я уверена, что вместе вы сможете решить эту проблему. И вообще, не бойся сказать матери правду, она ведь не убьет тебя. И ты знаешь, я на твоей стороне и помогу чем смогу. — Я попробую. — он поднял глаза. Ноги принесли его к зданию неподалеку от общежития, откуда он мог видеть крышу, на которой виднелся свет и одинокая фигура, которую Корн не перепутает ни с кем. Нок то подходил к краю, постоянно теребя телефон, то отходил от него. Видимо он услышал, как его зовут. — Крепись, братишка, или ты бросишь Нока, если она будет против? — Кавитра была чертовски убедительна, и кажется, уверила даже себя! — Нет, конечно. Ни за что! — Корн и думать о таком не смел, продолжая наблюдать за фигурой на крыше. — Ну, вот и хорошо, у меня рано утром встреча, так что я кладу трубку. — Пока! — Пока. Корн залпом допил последнюю бутылку. Кавитра хоть и была убедительна, но проблему она не решила, а только глубже погрузила Корна в раздумья. А так, как он был пьян, ни одна мудрая мысль не появлялась, он начал злиться на себя и метаться из стороны в сторону, как загнанный в клетку зверь. В очередной раз делая вираж, он наткнулся на небольшую клумбу. И, уже сидя на земле, понял, что уронил телефон. Корн поднялся на ноги с трудом, и нашарив глазами в темноте серебряный чехол, взял аппарат в совершенно не пригодном для работы состоянии. Блять, да что вообще происходит? Я что предал страну в прошлой жизни? — Корн был зол и растоптан, как ему казалось, самым большим несчастьем в жизни. Всё, чего он сейчас хотел — видеть лицо своего парня, обнимать его и не думать ни о чем. Зацепившись за последнюю мысль, он побрел в сторону общежития, на крыше которого его ждал Нок. Он сейчас был нужен Корну, как воздух, который заполнил не только легкие, но и сердце, затрудняя движения всего тела…2 глава:
24 ноября 2017 г. в 20:43
На ватных ногах Корн направился к берегу озера в двух кварталах от здания, к которому и собирался ранее, основательно закупившись алкоголем. Пока Корн пробирался сквозь практически пустые улочки, разные мысли посещали его голову, но ни одна из них не могла помочь решить проблему или хотя бы успокоить.
Погода была хорошей: слабые потоки ветра ласкающие лицо, шум воды, так небрежно пробирающейся к его ногам и убегающей обратно к ровной поверхности озера. Но все это великолепие только больше вгоняло его в состояние тоски и беспомощности. Чем дольше Корн слушал волны и смотрел на небо, тем больше он напивался, и, напиваясь, впадал в отчаяние.
Парень лег на берег. И, глядя на звезды, начал представлять улыбающееся лицо Нока. Этот сверкающий образ сменялся недовольным и даже испуганным выражением лица матери, узнавшей о его секрете. Душа неумолимо начинала проваливаться в бездну, а сердце сжиматься, не давая свободно дышать.
От количества алкоголя, выпитого на берегу, разум стал менее разборчивым, и у Корна появилась навязчивая идея. Он был уверен, что должен поговорить с сестрой и выяснить, что именно она наговорила матери тем проклятым днем.