***
Матвей сидел на краю кровати и разглядывал лежащее на ней тело. Митя откинулся на подушки, ноги были разведены и согнуты в коленях, спокойный, как удав. И только лихорадочный румянец выдавал то, что парень переживал. — Дим… — парень разглаживал несуществующие складки на простыни. — М-м-м? — Я хочу, что бы сначала ты меня… Фух. Первым сверху будешь ты! Митька резко выпрямил ноги, перевел тело в вертикальное положение, и с круглыми глазами уставился на Матвея. — Я? Ты хочешь, чтобы я был первым? Ты серьезно? — Да! — Матвей залез на кровать с ногами, подполз к Диме и схватил того за плечи. — Мне это нужно! — Уверен? — увидев утвердительный кивок, Митя вздохнул. — Вот блин, все это как-то так, как-то совсем не так… бля. Мы точно сексом хотим заняться, а не на экзамене выясняем, кто билет первым тянуть будет? Матвейка притянул к себе любимого за шею и прошептал в губы: — У нас все получится, люблю тебя и хочу. Очень! Два раза повторять Мите не пришлось, он уложил любимого на кровать, и навис над телом, прижимаясь губами к губам. Они целовались долго и неспешно, пытаясь расслабиться и поймать нужный настрой. То, что у него стоит, Митя понял только тогда, когда Матвей потерся своим членом о его стояк. Тогда Димка, с трудом сдерживая свой стон, начал спускаться поцелуями ниже, сначала облизав шею, ключицы, добрался до маленьких напряженных сосков. Они у Матвея были очень чувствительными, и лаская их, Митя извлекал из горла любимого тихие всхлипы. Один прихватывал губами, второй пальцами, придавливал языком и нажимал подушечкой большого пальца. Короткими поцелуями проложить дорожку к прессу, обвести каждый напряженный кубик кончиком языка. Отвести в стороны запутавшиеся в волосах руки, и ласкать запястья мокрыми губами, влажным языком, а потом так же целовать внутренний сгиб локтя. Когда Матвей почувствовал эту ласку, он задохнулся и выгнулся запрокидывая голову, неожиданно, эта далекая от эротических фантазий зона, оказалось очень отзывчивой. Не задерживаясь на одном месте долго, Митя целовал, гладил, и Матвею казалось, что любимые руки и губы везде. Митя отстранился, чтобы достать тюбик со смазкой. Пора было переходить к основной части, и волнения сейчас почти не было, желание было сильнее. Матвей не напрягался, в общем-то, пока что, ничего необычного не происходило, а пальцем в попе его не испугаешь, поэтому, он пытался расслабиться на сколько это возможно, и не зажиматься. Почувствовав, как Митя трогает тугое колечко, он только подался навстречу, не желая оттягивать начало процесса. Палец кружил и поглаживал нежные стенки, если бы дело было только в том, что нужно доставить удовольствие, Митя был бы более увереным, но цель была растянуть, и, он не долго думая, обхватил губами головку Матвейкиного члена, ритмично посасывая ввел второй палец. Казалось, что Матвей этого даже не заметил, и немного провернув пальцы в разные стороны, чуточку раздвинув стенки, не чувствуя сопротивления Митька добавил третий палец и начал действовать активнее. Чудо не отреагировал, вернее отреагировал, пытаясь насадиться больше на пальцы и выгибался так, чтобы Митя чаще попадал по простате. — Митюш, давай уже! — Матвей задыхался, беспорядочно шаря руками, то зарываясь пальцами в простыни, то в Митькины волосы. Митька послушно подался назад дотягиваясь до презервативов, и не жалея смазки обмазал себя и любимого. Глаза завороженно наблюдали, как головка медленно входит в тело, плотно охваченная тугим кольцом. Митя остановился, выдохнул, ощутил капельку пота, скатывающуюся между напряженных лопаток. Медленно, но без остановок, продолжил двигаться вглубь, желая только одного — дойти до конца, стараясь не поддаться чувствам, которые рвали вены, пытаясь быть сдержанным. Тело Матвея парило, кожа горела, он отдавался любимым рукам, жгучим губам, каждой клеточкой чувствуя, что любим. Это было именно то, чего он так долго хотел, хотел принадлежать и быть любимым, получать и отдавать. Сейчас, как никогда, он понимал, что был прав принимая такое решение. Как его растягивали пальцы, он практически не заметил, чего не скажешь о том, когда в него начал входить каменный Митькин член. Приятного в этих ощущениях было мало, было непонятно и не комфортно. Хотелось выпихнуть из себя чужеродную плоть и отползти подальше. Когда Митька заполнил его до конца и остановился, возбуждение Матвея упало практически полностью. Митя наклонился и поцеловал припухшие алые губы, застыл и не спешил двигаться. — Ты как? — вид зажмуренного Матвея его беспокоил. — Знаешь… пока что, совершенно не так, как я представлял. — Больно? — нет, это точно на трах не похоже, больше на испытание нервов на прочность смахивает. — Неа… — Матвейка поморщился и опять прислушался к себе. — Не больно, просто неопределенно. — Можно я подвигаюсь? — Митькино желание никуда не делось, и пусть ему было жаль Матвея, и так нежно…, но от этого, хотелось еще больше. — Давай, только попробуй по разному входить, может что-то получится? — главное не больно, так что, можно и потерпеть. Матвей кивнул головой, соглашаясь со своими мыслями и подался бедрами вверх. — Я так поседею пока мы кончим, — Митя опять начал целовать сладкие губы, посасывая по очереди то нижнюю, то верхнюю, тихонько двигаясь в узком, горячем теле. Движения ускорились, и было похоже, что Матвей привык к необычным чувству заполненности. Митя выпрямившись, перехватил его бедра и подтянул ближе, наконец, добавив приятных ощущений своему партнеру, с облегчением уловив довольный всхлип. Он двигался все быстрее, глядя на то, как Матвей трогает и ласкает, уже вернувший былую твердость член, слушая тихие стоны. Осознавать, что вроде бы, все не так уж и плохо, и кое-что у них получается — было здорово. А еще, было удивительно, что Митя до сих пор держится, ведь только от одной мысли, одного факта, чем они сейчас занимаются, от разнузданного вида Матвея под ним, можно кончить. Первым кончил Матвей, закусив губу, стараясь не кричать, содрогаясь всем телом и сжимая сильнее в себе Митькин член. Он, вообще, вел себя сегодня в постели неожиданно тихо. — Да… да-а-а! — и все это шепотом, сквозь искусанные губы. — Я тоже, я уже-е-е… да-а-а! — Митька был более красноречивым и громким. Он упал на любимое чудо, вжимая в кровать, покрывая поцелуями. Вместо опустошения он почувствовал небывалый прилив сил. — Ты как? — убирая мокрые пряди со лба любимого поинтересовался Митька. — Экзамен ты сдал, все прекрасно! — Матвейка улыбнулся и перекатил их тела так, что теперь сверху был он. — Я мыться. Отлипать друг от друга совершенно не хотелось. — Ты был тихим, я боялся, что тебе не нравится, — Митя всматривался в синие глаза, пытаясь прочесть эмоции, которые мог скрывать Матвей. — Наверное, пытался разобрать все ощущения и слишком сильно ушел в себя. Не волнуйся, все хорошо, — он потерся носом о Димкину щеку и поднялся, прихватывая с тумбочки заготовленную мазь. Митька наблюдал за странными телодвижениями вышедшего из душа и абсолютно голого Матвея. Тот остановился посредине номера, подпрыгнул, наклонился, подтянул по очереди ноги коленом к груди, удовлетворенно хмыкнул. — Все в порядке, спасибо зарядке! Я жив, здоров и полон сил, — парень с разбегу прикроватился рядом с Митей и смотрел на него приподнявшись на локти. — Ты готов? — К чему? — Дима был настолько счастлив, что абсолютно не соображал. — Ты что, думаешь, я тебя нетронутым отсюда выпущу? — пальцы рисуют замысловатые узоры на груди, обводя соски и кубики. — Я вообще сейчас не думаю! Не болит? — Митя выбрался из кровати и приподнявшись на носки, потянулся. — Нет, ты был невероятно осторожен, — золотистая, кругленькая попа, так и тянула к себе, и Матвей протянул руки нежно сжимая пальцы на упругих половинках. — Ух! Мои вкусные булочки, сейчас я вас оприходую! Митя рассмеялся, Матвей опять стал похожим сам на себя! Чувство безграничного покоя и осознания, что все замечательно, что они опять вместе, затопило с головой. Неизвестно, с чем это было связанно, может с психологическим настроем, а может с тем, что Матвей, следуя своему опыту действовал правильнее, но Митька поймал кайф сразу. С первой и до последней секунды ему было фантастически хорошо, о чем он громко сообщал с помощью криков, стонов и совершенно не интеллигентного мата. Интересно, о чем думала девушка-регистратор, обмахивая пылающее лицо стопочкой документов, провожая затуманенным взглядом покидающих гостиницу парней?***
— Блин, стыдоба-то какая! — Ира пыталась истерично не рассмеяться, смотря с сомнением мужу в глаза. — Ну чего стыдного, Ир? Он мальчик взрослый, все понимает, это ты его за ребенка считаешь. Все, я пошел, — обнаженный Олег поднялся с кровати и накинул халат. — Пожелай мне удачи. Дмитриевы не так давно приняли решение о том, что хотят еще детей. И в данный момент, планирование пополнения семьи шло полным ходом. Они мотались по больницам, сдавали анализы, приводили здоровье в порядок. По какой-то причине, эти хлопоты добавили остроты в их отношения, и семейная пара в данный момент вела себя как двое влюбленных подростков, пытаясь каждую лишнюю секунду провести вместе. Все было бы прекрасно, если бы ни одно малюсенькое но! Всю их совместную жизнь после рождения Матвея, о контрацепции заботилась Ира, теперь же, когда шел такой нелегкий процесс подготовки к зачатию, предохраняться они могли только с помощью презервативов, которых именно в этот момент ни у Иры, ни у Олега не оказалось. Конечно, можно было перенести акт выполнения супружеского долга, можно даже использовать народные методы, самый известный из которых: «Авось пронесет!». Но, Ира была непреклонна — только с защитой, или никак. «Никак» Олег не хотел, он не так много времени может уделять жене, чтобы взять и отложить то, что хочется прямо сейчас. Идея пришла неожиданно, у них ведь взрослый сын, и ведь нет ничегошеньки страшного, если отец пойдет и попросит пару презиков. Парни сидели на полу спальни откинувшись спинами на торец кровати. Уроки они уже выучили, после обеда у них запланирован просмотр нескольких квартир, поэтому, сейчас с чистой совестью они рубились в приставку. На стук в двери Матвей отреагировал диким криком: — Я тебя сейчас уделаю! Входи! — казалось, что джойстик в его руках живет отдельной жизнью. Олег тихо вошел в комнату, разглядывая румяную парочку, из глаз которой сыпались искры, а пальцы бешено жали на кнопки. — Кх, кх… — о том, что у них в гостях Митя, Олег как-то подзабыл, с другой стороны, у него уж точно можно разжиться средствами защиты. — Чего, пап? — Матвей поставил игру на паузу и посмотрел на отца. — Сына, тут понимаешь какое дело… — Олег покраснел. — Одолжи парочку презервативов. — Ха, вон вазочка, возьми сколько надо и какие понравятся, — Матвей неопределенно махнул в сторону комода и вернулся к экрану, собираясь продолжить игру. Митька, про себя, тихо ржал глядя на взрослого мужчину, мнущегося с ноги на ногу. — Какая вазочка? — сын в ответ только вздохнул и поднялся. Вазочек, действительно, на комоде было две, Матвей взял одну в руки и подойдя к кровати, высыпал на покрывало содержимое. Внушительная кучка разноцветных, ярких и не очень упаковок, рябила и притягивала взгляд. И Олег, и Митька кинулись к кровати, разглядывая Матвейкино богатство. — Выбирай! — Матвей махнул над кучкой широким жестом. — Это все презики? Сына, да я от изобилия растерялся! — Олег с открытым ртом рассматривал и удивлялся: квадратики, прямоугольнички, кружочки, даже треугольники в наличии были. И самое главное — все разные! — Это что за коллекция фетишиста? — Митя пытался разобрать чувства, которые начали копошиться в районе солнечного сплетения. — А, был у меня раньше заскок, всегда один презерватив из пачки оставлять, ну, а разные, потому что прикольно… — Матвей пожал плечами. — Ну, и что выбрать, или без разницы? — Олег перебирал руками шелестящие упаковки. Матвей присел на кровать и взял один яркий квадрат в руку. — Как это без разницы, они же отличаются! Вот смотри, — парень начал выискивать и показывать папе определенные виды, — этот обычный, вот этот ребристый, этот с пупырышками. Та-а-ак, ага, этот с усиками, о, вот этот крутой! Матвей тыкнул самым большим квадратом Олегу в лицо: — Этот с упругими шариками, для дополнительной стимуляции. Угу… вот этот и этот, короче много просто ароматизированных, а есть для орального секса. Этот, продлевающий акт… эм, — Матвей, наконец, смутился. — Ну, сам понимаешь, пап. Вот этот светится в темноте, но по качеству — отстой полный. Вот этот прикольный! Он поднял и показал отцу упаковку состоящую из двух частей, в одной из которой находилась не понятная Олегу субстанция. — С дополнительной смазкой! Есть ультра-тонкие для максимальной чувствительности. А вот этот наоборот, подходит для обычного и… — Матвей запнулся, — не совсем обычного секса. — Для какого такого не совсем обычного? — Олег искренне удивился. — Ну пап, для анального! — выдавил Матвей, сводя на переносице нахмуренные брови. — Блин, вот еще я тебе такие вещи не объяснял. Очень плотный, чувствительность конечно с ним снижается, но зато можно не бояться, что порвется… Дальше, вот этот чисто черный — почувствуй себя негром. Есть из натурального материала, и согревающим эффектом, сейчас найду… — Так, стоп! У меня культурный шок! — Олег готов был схватиться за голову от такого количества информации. — Подбери мне парочку самых обычных, на сколько это возможно, и я пошел. Матвей выбрал штук пять, откидывая по одному в сторону Олега и сгреб в кучу оставшиеся, когда папа покинул комнату. — Охренеть! Ты псих, — надутый Митька, сложив руки на груди, смотрел на Матвея. — Не ревнуй, Митюш, — Матвей подошел к любимому, расцепил его руки и крепко обнял. — Пошли похаваем, и будем собираться, нам скоро ехать надо. А если хочешь, я свою коллекцию предкам отдам — пусть изучают. — Хочу! — Митя чмокнул чудо в нос. — Отдай! Трындец, даже думать не могу о том, каким ты оказался извращенцем! А вечером, они уже обкатывали шикарную кровать, в снятой на пять месяцев квартире.