Некуда бежать

      Очередной насыщенный рабочий день профессора Трансфигурации близился к долгожданному завершению, переходя плавно в спасительный поздний вечер, когда сопутствующий учебному процессу шум и гвалт детских голосов школы магии и волшебства постепенно стал сходить на нет.       Альбус Дамблдор, по совместительству еще и декан самого своенравного и неуправляемого из четырех факультетов школы Хогвартс, сидел в своем кресле, обложившись вокруг разнообразной корреспонденцией. Довольно шустро сортируя ту накопившуюся лавину писем за последнее время и ловким жестом левитируя невербально особо важные послания в специально открытый для этого верхний ящик стола. Время от времени он невольно бросал быстрые взгляды на обложки разных газет, пестрящие громкими скандальными заголовками с европейского военного фронта.       Между густыми бровями пролегла глубокая морщина, вызванная предчувствием приближения чего-то пугающе неизвестного и неминуемого. Продолжительная приятельская переписка с магами, в свое время покинувшими пределы Англии и обосновавшимися так удачно к месту случившихся исторических передряг, доносила отголоски приближающейся войны. И хотя на английском острове было спокойно, смутная тревога не покидала мысли волшебника. Дополнительным поводом для тягостных дум служили свежие новостные сводки о кровавых нападениях и расправах над маглорожденными и волшебниками им симпатизировавшим.       Вооружившись поддержкой ныне занимавшего должность директора Армандо Диппета, Альбус объединил свои усилия с отдельным подразделением Министерства в желании сделать школу Хогвартс более недоступной и защищенной от чужих посягательств извне крепостью, как во времена всех четырех основателей.       Каждую неделю сюда вновь и вновь прибывали узкие специалисты, проверяющие на прочность и отсутствие бреши защитный купол, охватывающий обширную школьную территорию вместе с близлежащей природной местностью, прилегающей к одному из величайших учебных заведений магического мира.       Встав из-за стола и даже не глядя на давно остывший чай, по-прежнему источавший приятный аромат трав, великий чародей быстро взглянул в огромное окно, где вовсю уже властвовала ночная темнота, завораживающая своей безмолвностью и красотой звездного неба. Вдруг раздавшийся в тиши звук вылезшей из дупла кукушки с резким выкриком времени, вывел мужчину из излишне задумчивого состояния.       — Квикли!       Не прошло и пары секунд, как перед магом возник школьный эльф.       — Вызывали, сэр? — молвило забавное ушастое существо, подобострастно смотрящее на волшебника.—Вы даже не притронулись к вашему чаю! Совсем себя не бережете, сэр!       — Пустое,—отвечал ему маг тоном требующим абсолютного повиновения.—Лучше растопи мой камин теми письмами, что остались на столе, к моему приходу, а мне пора на вечерний обход. Я еще загляну к вам на кухню, — весело подмигивая заботливому созданию, заявил волшебник, разворачивая схваченную со стола, спрятанную под яркой этикеткой очередную сладость и тем самым обрывая поток ненужных слов верного ему эльфа.       Пустые школьные коридоры радовали своей редко прерываемой диалогами и шёпотом школьных портретов тишиной. Студенты уже разбрелись по своим гостиным и на своё ежевечернее патрулирование коридоров школьного здания уже должны были приступить уполномоченные старосты.       Покинув пределы замка, Альбус Дамблдор шумно втянул в себя приятную прохладу майской ночи. В воздухе парил нежный аромат цветения. Сама обстановка располагала к романтическим прогулкам и всей сопутствующей ей прелести поры юношества.       Вскинув при неторопливой размеренной ходьбе голову навстречу необъятному небу, маг был вынужден остановиться при виде развернувшейся впереди прекрасной и удивительной картины. Сам факт природного явления был по своей сути не нов, но как правило, обильный звездопад радовал своей зрелищностью в конце лета.       Временное несоответствие происходящего красочного действа над вершинами гигантских деревьев запретного леса заставило чародея в очередной раз задуматься— ища скрытый смысл и таинственные знаки, подкинутые судьбой.        Словно повинуясь направлению летящих на огромной скорости в эффектном синхронном строе ярких звёзд, мужчина очарованный моментом, уверенно двинулся в сторону границы с лесом, где заканчивался антиаппарационный защитный барьер.       Вдруг волшебник ощутил исходящую вибрацию, прошедшую вдоль защитной черты. Легкомысленный настрой, вызванный приятностью уединенной прогулки, в одно краткое мгновение сошел на нет. Дамблдор хмуро взирая на место, где проходила черта отделяющая лес от остального живописного ландшафта, направил в стену череду заклятий выявляющих целостность границ. Чуя неладное, он продолжил своё осторожное движение в сторону неизвестности в мрачном молчании, готовясь к самому худшему.       Опытный волшебник, почетный член Визенгамота, был готов ко всему. Как бы это не было смешно, ежедневная работа с детьми всех возрастов награждала стальными нервами, не зря он предводительствовал над факультетом гордых львов.        Студенты регулярно давали поводы, подтверждающие сию истину: многочисленные проказы разной степени тяжести, межфакультетские стычки, непримиримость к противоположному мнению и возникающие конфликты с бурным выяснением отношений буквально на ровном месте.       Во всем этом Альбус крутился регулярно, ловко разрешая спорные ситуации. Уверенно своей решительностью завоевывая непререкаемый преподавательский авторитет и детскую любовь с искренней привязанностью. И все же, представшая перед ним удивительная в своей чудовищности картина, заставила вздрогнуть повидавшего многое на своем веку чародея.       На потемневшей от обильно увлажненной кровью траве обнаружились два девичьих тела, замерших в неестественной изломанной позе, пугавшей своей неправильностью. Одна из жертв крепко цеплялась за запястье второй девочки, словно боясь отпустить её, в то время как другая застыла в беззащитной позе эмбриона, обхватывая себя рукой в защитном жесте поперек собственного тела—  испачканного грязью и уже местами запекшейся и пропитавшейся от многочисленных ран кровью одежде.       Развернувшаяся печальная картина наталкивала на мысль о том, что на невинных детей было совершено беспринципное нападение. Тянувшийся за ними шлейф темных заклятий и едва уловимый ореол недавнего сражения, давали понять, что девочки убегали от настойчивого преследования.       Множественные травмы имели явно не животное происхождение — то было откровенно рукотворное человеческое злодеяние.       Сбросив с себя оцепенение, мужчина отправил с патронусом несколько сообщений разным лицам, но в первую очередь, безусловно — школьной медсестре, призывая попутно эльфов с носилками.       Подойдя к находящимся в бессознательном состоянии девушкам, волшебник попытался уточнить личности пострадавших—освещая люмусом тела явно в угадываемой школьной форме Хогвартса. Акцентрируя внимание на том, какой потрепанный и нелицеприятный вид приняла одежда после безжалостной атаки на несчастных детей.       Разглядывая внимательным взглядом девочек, он выцепил взглядом выделяющийся узел школьного галстука золотисто-бордовой расцветки.       На уцелевшей местами школьной мантии обнаружилась крупная эмблема с изображением замершего в ожидании атаки золотого льва на ярком алом фоне. Пристально рассматривая открытое лицо одной из девушек, он отметил про себя её красивые точеные черты болезненно бледного лица, вызванного обильной кровопотерей, которые ничуть не испортило выражение боли и страдания от полученных травм.       Яркие рыжие волосы разметались подобно раскаленной огненной лаве по орошенной девичьей кровью траве, заставляя учителя Трансфигурации недовольно хмурить сильнее свои густые брови— не признавая в подростке студентку своего факультета.       Вторая девочка лежала уткнувшись в траву лицом, не позволяя опознать себя с первого взгляда. И тем не менее, мужчина отметил её густые каштановые в объемном беспорядке волосы, хрупкость и нездоровую худобу, напоминающую жертв голодовки.       Открывшиеся в разные стороны бордовые полы мантии свидетельствовали о ее принадлежности к Гриффиндору. Длина юбки на обеих девицах была явно короче приличествующей сороковым годам школьной норме ниже колена, их обувь была лишена изящности форм и мягкости линий — нося более удобный и функциональный характер, имея даже грубоватый вид.       Какая-то неуловимая странность наблюдалась во всем девчачьем облике. Наводя на размышления— будто, они были выдернуты из диких, угрожающих их жизни условий и перенесены одним рывком в спокойную и мирную обстановку школы.       Откинув ненужные мысли в сторону и призвав все свое хладнокровие, чародей опустился на колени перед телами двух девочек-подростков, на вид которым было не более шестнадцати-семнадцати лет.       Приблизив свое внимательное, тронутое возрастными изменениями лицо ближе, он пытался проверить живы ли девочки, ловя в ночной тишине их едва прорываемое сквозь боль слабое дыхание.       Обе руки Дамблдора в заботливом порыве опустились на шею рыжеволосой девушки пытаясь прощупать едва заметный пульс. За этим занятием его и застал преподаватель защиты от темных искусств Плеймн Волчанов*, молча взирающий на открывшуюся ему сцену спасения деканом львиного факультета незнакомых ему учениц.       — Отлично, вы уже здесь, — не поднимая взгляда, тяжело вздохнув и наконец оторвавшись от первой студентки, тихо проговорил маг, наблюдавшему за ним оценивающим взглядом более молодому коллеге.       Так же по-прежнему избегая с ним зрительного контакта, он молниеносно приступил к тем же манипуляциям с другим девичьим телом:       — Осмотритесь, пожалуйста, по сторонам и проверьте все вокруг, я ощутил здесь постороннее вмешательство в защиту школы.       В свои неполные тридцать пять, имея за плечами внушительный послужной список, Плеймн Волчанов испытал на себе давно забытое и похороненное глубоко внутри себя чувство неполноценности. В пору своей молодости, начиная карьеру в мракоборческом отделе болгарского Министерства Магии, ему приходилось ощущать на себе все тяготы, что несут на своих плечах новички.       Первые рейды давались ему, как и всем остальным новобранцам крайне тяжело, не все выдерживали леденящую юные души проверку изощренными сценами жестоких убийств и прочими кровавыми изуверствами, но именно таким путем из неоперившихся юнцов вышли вполне себе прекрасные боевые авроры. Ему прочили прекрасные перспективы, но в определенный момент он решил оставить свою службу, семью, друзей и отправиться работать с прекрасными рекомендациями от начальства в неприветливую дождливую Англию.       Присутствие декана одного из факультетов, несмотря на уважительное к нему обращение тяготило его, заставляя сомневаться в своих силах. Отсутствие контроля над ситуацией, выбивало почву из-под его ног. Но, собрав всю свою волю в кулак, он дал себе слово подумать об этом позже. Сначала неотложное дело! Тем более, сопоставив тот факт, что больше никого из преподавательского состава не наблюдалось, Дамблдор оказывал ему особое доверие в крайне запутанной и деликатной ситуации. Поэтому, отбросив внутреннюю борьбу с собственными противоречиями и неуверенностью в сторону, он решился приступить к делу.       Опытными движениями, так и не проронив ни единого слова, бывший мракоборец мягко и бесшумно ступал по слегка шелестящей траве, едва колыхаемой легким весенним ветром. Попутно наводя чары вдоль плотного защитного слоя, отделявшего школу от дремучего леса, он отметил про себя целостность купола и едва ощутимое волнообразное магическое движение — слабый импульс, дающий знать, что кто-то посторонний пытался проникнуть сквозь защитную завесу заклятий. Но ему это не удалось, иначе бы на территории Хогвартса давно бы уже сновал небольшой аврорский отряд с парой-тройкой невыразимцев.       Либо…. Другая сумасшедшая теория никак не укладывалась в голове и требовала немедленного подтверждения. Осматриваясь вокруг, он ощутил странное состояние и неправильность сложившейся ситуации. Сталкиваясь в былые времена по долгу службы с преступлениями, он решил еще раз вернуться к месту трагедии, где успешно колдовал над телами двух студенток Дамблдор, плавными движениями мягко левитируя на возникшие в воздухе носилки и отдавая приказы появившимся с характерным хлопком двум эльфам.       Магический фон обволакивающий небольшую поляну, напоминающую теперь место кровавой бойни, был неспокойным: учитель ЗОТИ своим профессиональным острым чутьем чувствовал тянущийся след темных заклятий витавших в пропитанном запахом детской крови воздухе, который, перемешавшись со сладковатым ароматом цветения, стал вызывать тошноту.       Вздохнув глубже, он ещё раз осмотрел место, где ещё недавно были обнаружены тела. Вдруг, что-то блеснувшее золотистым переливом в траве привлекло его внимание. Он уже было протянул руку к манящей своей загадкой диковинной вещи, как вдруг его действия были остановлены фразой более старшего по должности и возрасту мага.       — Плеймн, не советую это трогать пока. Мы ещё не знаем с вами природу этой очаровательной вещицы, — серьёзно глядя на своего коллегу, спокойным тоном утверждал волшебник. Параллельно снимая при этом с себя лёгкую мантию и невесомо накидывая на девичьи тела, желая скрыть от любопытных глаз изувеченных чужим зверством детей.       Оставшись в одном рабочем костюме, он приказал эльфам собрать все недостающие золотые детали от драгоценного предмета и доставить носилки с детскими телами школьной медсестре. Далее он устремился быстрым шагом в сторону замка.       — Думаете, это портал?—начал строить вслух догадки бывший выпускник Дурмстранга, не выпуская из вида старшего мага и следя за выражением его лица. Он смутно чувствовал, что маг уже во всем разобрался, но всё равно зачем-то продолжает копаться в этом деле дальше.       — Допускаю. Но, думается мне, что это нечто более значимое.Вы обнаружили что-нибудь интересное? — резко переводя тему, спросил его волшебник.       — Ничего из того, чего бы не знали вы сами. Откуда взялись эти девочки? Несмотря на форму вашего факультета, я не узнаю их лица! Незнакомки прошли сквозь защиту — она приняла их как своих, пропустив на территорию школы!       — Похвально, Плеймн. Весьма занимательные выводы, вы очень наблюдательны, — уже слегка улыбаясь, несмотря на весьма осязаемый осадок от случившегося ответил Альбус.—Да, девушки незнакомы и мне, но ты заметил все те загадочные особенности связанные с ними?       — Мне понятно одно — они искали убежище от неведанной напасти, и похоже нашли, —наблюдая за лукаво блеснувшими сквозь очки-половинки уставшими глазами и едва видневшуюся в уголках рта волшебника слабую улыбку, мужчина почувствовал свою правоту. И, не желая оттягивать момент, спросил: — Что от меня требуется? Вы же не просто так обратились ко мне.       — Вы прозорливы, — шумно вздохнув, он вновь задумался и решив что-то для себя, продолжил.—Надеюсь наш разговор, как и данное событие останется тайной для остальных. У вас еще остались связи в аврорате? Мне требуется вся имеющаяся информация о данных девушках.       Расстались они уже возле школьного лазарета, перед этим, пообещав держать в курсе друг друга.       Едва чародею удалось ступить в прохладные стены больничного крыла, как на него набросились со справедливыми упреками.       — Мерлин, Альбус что это? Я получила от тебя послание: носилки с несчастным детьми здесь, а ты где-то отсутствуешь! Что за зверь с ними это сотворил?       Желая остановить ее словесный поток, профессор положил успокаивающе свои руки на плечи школьной медсестры:       — Все потом, дорогая Лиоба. Ты осмотрела их уже? Какой вердикт?       Приятная темноволосая женщина с небольшой проседью в густых волосах на миг закрыла глаза, словно пытаясь забыть увиденное, но быстро взяв себя в руки, зашептала, дабы сохранить приватность их разговора:       — Альбус, я не думаю, что наша школа способна оказать им полноценную медицинскую помощь — они в крайне тяжелом состоянии.У нас просто нет такого оборудования. Моих сил недостаточно, чтобы выходить их! Степень травмированности не соизмерима с их жизнью. Им требуется серьёзная операция, причем не единичная!       Профессор ожидал подобного поворота, поэтому оглядевшись по сторонам в поиске ненужных свидетелей и убедившись в их уединенности, выдал:       — Твой камин открыт? Можно им воспользоваться? Я хочу пригласить кое-кого из Мунго.       Декан Гриффиндора лукавил, с первого взгляда, едва глянув на девочек он видел крайность их состояния, поэтому одним из пяти отправленных патронусом сообщений, была просьба о тайной помощи у одного знакомого целителя, который не будет задавать ненужных вопросов, совершая действия в обход Министерства. Мадам Лиоба Боуд, зная о практичном подходе профессора ко всему, лишь всплеснула руками, давая молчаливое добро на все, что он задумал. Но, кое-что по-прежнему терзало её, ей требовалось поделиться с коллегой своими наблюдениями, прежде чем к ним присоединятся другие волшебники.       Решительно прикоснувшись ледяными пальцами к запястью мужчины, дабы вновь обратить его внимание к разговору, она тихим голосом пожелала, чтобы он подошел к плотно загороженному ширмами углу в конце помещения, как раз неподалеку от ее личных покоев и рабочего кабинета. Женщина подвела мужчину к своим новоявленным пациенткам, который и сам уже желал увидеть их. Чародею было приятно знать, что девушки приобрели иной вид: очищенные от грязи и крови, переодетые в чистые больничные рубашки, они меньше пугали его своим состоянием.       Одна из признанных им барышень, лежащая наконец к нему лицом, особенно привлекла его внимание, ведь при первом их «знакомстве» она лежала в перевернутом положении, отчасти скрыв свой женский облик в траве. Миловидная девушка с едва заметной легкой россыпью веснушек на аккуратном носу производила приятное впечатление. Её тяжелые темные кудри, были разбросаны в беспорядке по подушке, сама же она буквально утопала в больничном одеянии.       — Я не стала подгонять по размеру рубашку, на её теле нет ни единого живого места. Но мне нужно кое-что тебе показать. Смотри, — развернув правое запястье девушки ближе к себе, мадам Боуд продемонстрировала свежий неаккуратный шрам в виде вырезанного чем-то острым слова «грязнокровка». — Это выше моего понимания.       — Об этом трезвонят все европейские газеты: там вовсю идёт травля и преследование маглорожденных и им сочувствующих преступными группировками.       — Но у нас это откуда? — с возмущением повысила голос медсестра.       — Девочки нездешние — я обнаружил их недавно при сегодняшнем вечернем обходе вблизи замка. Похоже, они искали пристанище у нас, проникнув посредством портала в школу…       Их диалог был прерван шумом ожившего камина из соседних покоев, свидетельствующим о прибытии нескольких человек.       — Альбус, где ты старый плут?       Профессор двинулся на звук голосов, встречая на подступе к ширме летевшего к нему на всех порах своего бывшего однокурсника.       — Тормунд! — крепко стискивая в дружеских объятиях мужчину и пожимая руки остальным ночным гостям, приветствовал их сердечно Дамблдор, утягивая главного целителя за ограждение и не желая терять драгоценного времени.       Там его ожидала удивительная картина: одна из девочек очнулась и превозмогая боль, силилась приподняться и что-то сказать хлопочущей над ней женщине. Отодвинув от лица прилипшую из-за лихорадочного жара прядь темных волос, она проговорила слабым голосом:       — Где я? Какой сейчас год?       — Бедная, — отвечала ей мадам Боуд. — Ты сейчас в Хогвартсе, на дворе 2 мая 1943 года. Не напрягайся милая, тебе нужно беречь себя, –пыталась успокоить взволнованную девушку, похоже потерявшую от случившегося с ней временную ориентацию, и явно пребывая в шоке от полученной информации.       — Мерлин, как же далеко нас занесло, — сокрушалась незнакомка. Вдруг что-то вспомнив она заозиралась по сторонам. Заметив на соседней кровати рыжеволосую подругу она успокоилась. — Кто сейчас возглавляет школу?       — Армандо Диппет. Все ответы ты можешь получить позже,—уже прикладывая тщетные усилия по утихомириванию к с виду слабой девочке.       Чувствуя свой проигрыш, настойчивая девчонка предприняла последнюю попытку:       — Мне нужен Альбус Дамблдор! Уж он-то должен быть здесь!       Вскинув брови, профессор трансфигурации приблизился к ожившей незнакомой девочке, столь пристально рассматривающую его вблизи и наконец словно признав его, поприветствовала его.       — Альбус Персиваль Дамблдор, к вашим услугам. Мисс?..       — Гермиона Грейнджер, –протянула ему миниатюрную ладонь для рукопожатия юная волшебница.Глянув ему за спину, она обнаружила суетящихся людей, во всю уже хозяйничающих в гостях и обустраивающих под себя будущее операционное место.       — Вы горите, — констатировал факт мужчина. — Воды? — наблюдая благодарный кивок своей собеседницы, поднес к ее бесцветным губам стакан. Видя её слабое состояние, он рискнул завершить их разговор. — Мы можем поговорить позже, милая, я буду целиком весь в вашем распоряжении.       — Подождите, если я не выживу, вы должны позаботиться о ней, — указывая взглядом карих глаз на обладательницу огненного оттенка волос. — Я чувствую, что меня надолго не хватит и я скоро отключусь, рискуя больше не проснуться, — прерывая попытки успокоить ее волшебника. — Возьмите мои воспоминания, вы должны знать кто мы и откуда здесь взялись!       Грустно вздохнув, профессор сотворил из стакана миниатюрный сосуд, протягивая строптивице свою палочку. Та, в свою очередь, мысленно сосредоточилась, копаясь в недрах собственной памяти. Приложив к виску кончик палочки, плавно потянула серебристую нить своих воспоминаний, помещая ее в стенки сосуда.       Тут к ним подскочил взволнованный мужчина в лимонной мантии.       — Альбус, нам пора начинать! Через минуту я погружу обеих в сон и начнем операцию.       Последний раз кинув взгляд в сторону так и не пришедшей в себя Джинни, уже лежавшую в бессознательном состоянии на одном из медицинских столов, Гермиона с чувством выполненного долга, молча кивнула лекарю, позволяя левитировать себя на носилки, а затем и на соседний операционный стол. Глядя в сосредоточенные глаза лекаря, колдовавшего над ней, девушка позволила расслабиться и утянуть себя в спасительное забвение, в котором царствовал Морфей — избавивший ее от нескончаемой мучительной боли.       Дамбдор, не желая мешать, покинул сосредоточенную обстановку медицинского крыла, торопясь вылить в омут памяти чужие воспоминания. Бесконечная ночь грозилась никогда не закончиться, а пока не будут известны судьбы этих важных ему детей, он все равно не сможет уснуть. Так почему бы ему не провести это напряженное неизвестностью и длительным ожиданием время с пользой?