Шоколад

Когда мужчина любит шоколад — это хорошо… Сладости и вкусности, по идее, должны любить только хорошие люди. Автор неизвестен

— Вы надо мной издеваетесь, мисс Грейнджер, — раздражённо сообщил профессор Снейп, входя в больничное крыло. — Скажите, на кой чёрт вам потребовалось вскрывать все эти письма?       Гермиона меланхолично пожала плечами, сунув в рот очередную конфету из лежащей на кровати коробки. Мадам Помфри только что закончила с обработкой ожогов и сейчас чем-то гремела в соседней комнате. — Покажите ваши руки, мне нужно знать, какое вам давать зелье, — зельевар сел на ближайшую к Гермионе койку и вытащил палочку. — Меня завтра выпустят из больничного крыла, — девушка сунула в рот ещё одну конфету и облизнула пальцы. — И я больше не буду читать никакие письма, лучше сразу сожгу. — Правильная мысль, мисс Грейнджер, но несколько опоздавшая. Покажите руки, вам нужно успеть на УЗМС, — профессор поморщился и добавил, — Хватит спорить, меня специально вызвала мадам Помфри, чтобы я принёс нужные зелья. Обычно ученики, знаете ли, не обжигаются гноем бубонтюбера. Даже самые неуклюжие. — Будете конфету, профессор? — Гермиона протянула ему шоколадную ракушку. — Они с молочной помадкой внутри, очень вкусные.       Снейп перехватил её руку и осторожно забрал из хрупких пальцев конфету. Затем перевернул ладонь тыльной стороной вверх и принялся водить над ней палочкой, сообщив: — Много конфет, мисс Грейнджер, девушкам есть вредно. От них толстеют. Иодиум, — он вывел замысловатую петлю, после чего над ладонью Гермионы вспыхло желтовато-зелёное сияние. — Фините. — Я покупала их для вас, — девушка попыталась забрать руку, но зельевар её удержал. Тогда Гермиона потянулась к коробке с конфетами левой. — Отпустите, пожалуйста, мне больно!       Снейп разжал пальцы и с непроницаемым видом забрал остатки конфет, чтобы тут же высыпать их в мусорное ведро. — Что вы делаете! — возмутилась девушка. — Это не вы за них платили! — Но вы купили их для меня. А раз так, то я в праве ими распоряжаться. Руки, мисс Грейнджер! — профессор ухватил её за ладони и, удерживая одной рукой, достал из кармана пузырёк с солнечно-жёлтым зельем. — Ну и пожалуйста, — буркнула Гермиона. — Я всегда могу купить ещё.       Втерев лекарство в кожу, Снейп отпустил Гермиону и сообщил: — Пятнадцать минут сидите не шевелясь, потом я нанесу ещё одно зелье и будете свободны.       Гермиона вздохнула и замерла, стараясь не шевелиться. Кожу на руках легонько пощипывало и ужасно хотелось почесаться, но она изо всех сил сдерживала себя. Вытянув руки перед собой, девушка уставилась на них с самым серьёзным видом, на какой только была способна, нахмурив бровки. — Расслабьтесь, мисс Грейнджер, — профессор убрал пустой пузырёк и вытащил новый, на этот раз неприятно коричневый. — Осталось всего пять минут.       Он осторожно нанёс новое зелье ей на руки и снова начал водить палочкой, что-то бормоча на грани слышимости. — Всё, можете идти, вас ждут ваши друзья, — Снейп убрал палочку и поднялся со своего места. — До свидания. — Подождите! — Гермиона вскочила и бросилась к нему. — Подождите, я… Я хочу сказать спасибо. — Говорите, мисс Грейнджер, — насмешливо фыркнул зельевар. — Только побыстрее, пожалуйста, я спешу.       Девушка замялась, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Потом поправила сумку, нервно одёрнула мантию и наконец, точно прыгая в ледяную воду, выпалила: — Большое спасибо, сэр, вы замечательный! — потом сделала шаг ему навстречу, торопливо вскинула голову, едва доставая Снейпу до подбородка, мазнула губами по профессорской щеке — куда достала, и умчалась, чтобы не дать ему себя отчитать, накричать или что-то вроде того. — Минус пять очков с Гриффиндора! — донеслось ей вслед. — И отработки у мистера Филча на неделю, может быть, это научит вас как себя вести!       С полыхающими щеками Гермиона домчалась до холла и остановилась, пытаясь понять, почему впервые в жизни так странно себя повела. За те несколько месяцев, что прошли с их последней встречи, девушка успела выяснить, что зельевар не такой уж плохой человек. Но ни про какие чувства с её стороны не могло быть и речи — в этом она была уверена.       Спускаясь по лестнице Гермиона подумала, что, наверное, в том что она сделала, нет ничего плохого. В конце концов, если бы она поцеловала в щёку Гарри, или Рона, или учителя французского, которого ей нанимали прошлым летом — никто бы не возмущался? Это всего лишь обычная благодарность, вот и всё, в этом нет ничего такого.       Гермиона мотнула головой, отгоняя прочь мысли, и быстрым шагом направилась к друзьям, чтобы уверить их в том, что с её руками уже всё в порядке. Наверняка профессор не будет злиться на неё вечно, к тому же она ничего плохого не сделала и, значит, не должна чувствовать себя виноватой…       В этом не было ничего такого. Просто благодарность.       Абсолютно ничего…