Шоколад

— Что вы исповедуете? — Шоколад! Фильм «Шоколад»

      Гермиона медленно открыла глаза и несколько долгих минут разглядывала потолок, пытаясь понять, где она. Наконец удалось сфокусировать зрение, и узнать в лепнине гаргулий Больничного крыла, из чего девушка сделала вывод, что именно в нём и лежит. — Очнулись? — с правой стороны донёсся усталый голос, повернув голову в его сторону, девушка встретилась глазами со Снейпом. — В таком случае можете укрыться одеялом — мазь должна была уже впитаться.       Пискнув, Гермиона вцепилась в брошенное ей одеяло, торопливо пытаясь натянуть его на себя. Она была в одном белье, хотя рядом лежала ночная рубашка, и теперь с ужасом оглядывалась по сторонам, понимая, что кроме Снейпа и спящего на соседней кровати Рона в Больничном крыле никого нет. — Отвернитесь! — Как вам угодно, — Снейп, расположившийся в, очевидно, трансфигурированном кресле, повернул голову, разглядывая стену. — Однако смею заметить, что мы с мадам Помфри в течение четырёх часов обрабатывали раны сначала Уизли, потом ваши, так что со всеми сомнительными прелестями я ознакомлен более чем достаточно. — Вы! — у Гермионы не нашлось даже слов, чтобы ему ответить. Торопливо набросив на себя рубашку, девушка нырнула под одеяло и натянула его до самого носа, чтобы не смотреть на профессора. — Вы всё время надо мной насмехаетесь, сколько можно?! И вовсе даже ничего не сомнительные…       Она замолчала, расслышав смешок зельевара. Он развернулся к ней, окинул взглядом, и устало пояснил: — Успокойтесь, мисс Грейнджер, это случайность. Вы должны были проснуться немного позже, я полагал что успею накрыть вас одеялом. Мазь, которой обрабатывала ваш ожог медиковедьма, должна впитываться в кожу при непременном контакте с воздухом, иначе никакого эффекта не будет.       Неуверенно высунувшись из-под одеяла, Гермиона посмотрела на него и спросила: — А где мадам Помфри, почему, собственно, здесь вы? — Имейте совесть, Грейнджер, — он потёр виски. — Я же сказал, мы четыре часа возились с вами и вашим другом, устали как собаки, а ведь вас принесли сюда вечером! Мадам Помфри намного старше меня, ей нужен нормальный отдых, к тому же она одна проделала практически всю работу — я всего лишь снимал проклятья и принёс уже готовые зелья. — Но почему вы всё ещё здесь? — Гермиона огляделась, отмечая, что за окнами кромешная ночь и что светильники в комнате явно приглушены — глубокие тени мешали ей рассмотреть нормально лицо профессора. — Потому что чёрт его знает, что может случиться с мистером Уизли! — раздражённо рыкнул ей Снейп в ответ. — Мы понятия не имеем, как действовали мозги невыразимцев, поэтому кто-то должен следить за мальчишкой и стабилизировать его состояние, если понадобится.       Зельевар поднялся из кресла и загремел какими-то бутылочками на тумбочке, а затем протянул Гермионе пузырёк с серебристой субстанцией, изредка вздувающейся пузырями, как будто она кипит. — Выпейте. — Что это? — девушка недоверчиво приняла протянутое зелье, осторожно открыла его и поднесла к лицу, пытаясь понять, почему оно выглядит так знакомо. — Тролль по зельям, мисс Грейнджер, мы проходили его только в конце сентября, — профессор Снейп едко хмыкнул и вернулся на своё место. Гермиона задумчиво покачала бутылочку, глядя как зелье оставляет маслянистые разводы на стенках. Маслянистые разводы… — Ну, конечно! — едва не вскрикнула она, но сдержалась, всё-таки приглушив голос, чтобы не разбудить Рона. — Зелье малого забвения. Но зачем оно мне? — Учебник за пятый курс, третья тема, параграф первый, — лениво прикрыл глаза зельевар. — Вы, кажется, гордились, что учите все учебники наизусть? Ну тогда вспоминайте. — Это было небольшим преувеличением, — обиженно фыркнула Гермиона. — Вы считаете, что мне нужно отодвинуть воспоминания о вчерашнем? — Так считают мадам Помфри и Дамблдор. Я бы позволил вам совершать свои ошибки самим, если так хочется просыпаться с кошмарами от пережитого, но от моего мнения здесь ничего не зависело.       Он пожал плечами и отвернулся от Гермионы, словно бы потеряв к девушке всякий интерес. Она обиженно нахмурилась, и залпом выпила зелье, игнорируя предостережения разума. — Поздравляю, мисс Грейнджер, теперь вам предстоит ночь без сна, — Снейп тяжело вздохнул, и внезапно спросил, — Не могли отказаться пить это мордредово зелье? — Но… — девушка растерянно уставилась на него. — Вы же сами его мне дали и сказали выпить! — Если я вам дам яд, вы его тоже будете пить? — он насмешливо вздёрнул бровь, глядя на неё усталыми глазами. Гермиона заметила, что его и без того бледное лицо сейчас как будто бы приобрело желтовато-зелёный оттенок, черты заострились, а под глазами залегли мешки. Да и вообще Снейп как будто бы постарел разом на несколько лет. — Да! — она мотнула головой, упрямо сжимая губы. — Вы ни разу не делали мне ничего плохого, я вам верю, а значит если вы скажете выпить яд — то это зачем-то нужно. К тому же от любого яда вы можете сварить противоядие, и, значит, если что, сумеете спасти меня. — Слепо доверять людям вредно, мисс Грейнджер, — с какой-то кривой усмешкой ответил профессор. — Именно поэтому отважные гриффиндорки долго не живут. — Это если у них нет слизеринца под рукой, — выпалила Гермиона, прежде чем успела себя остановить. Подумала про Лили Эванс и добавила, — Который сумел бы их защитить.       Снейп болезненно поморщился и отвернулся. В неровном свете приглушённых светильников он казался большим грачом, случайно залетевшим к людям и теперь не знающим как выбраться обратно, но в то же время боящимся принимать помощь.       Минуту-другую стояло молчание, потом Гермиона не выдержала. Снейп, как всегда, оказался прав, давая ей зелье и отвлекая разговорами — стоило на краткий миг установиться тишине, как воспоминания лавиной обрушились на Гермиону, выползая из самых тёмных щелей и вцепляясь острыми зубами куда попало. — Сэр… Поговорите со мной, — просительно протянула девушка, комкая в руках одеяло, и пытаясь не дать слипнуться глазам. Почему-то навалилась ужасная усталость, и очень хотелось заснуть, хотя она знала, что нельзя. — О чём мисс Грейнджер? — он снова развернулся к ней, и устало потёр виски. — Я понятия не имею, о чём можно разговаривать с шестнадцатилетними девушками. — Мне уже семнадцать, — поправила его Гермиона. А про себя добавила, что если учитывать маховик времени — то и все восемнадцать, в общем-то. — Это не важно, — отмахнулся он. — В любом случае, мне не о чем с вами разговаривать. — Тогда хотите я вам что-нибудь расскажу? Например, теорию по зельеварению за пятый курс, или… — Теорию вы и так рассказываете мне на каждом уроке. — Тогда… — Гермиона задумчиво потёрла лоб и неуверенно предложила, — Сказки? — Что? — профессор, кажется, поперхнулся, так что девушка поспешила пояснить. — Маггловские сказки. Я знаю довольно много. Или, если хотите, мы можем поговорить о том, как правильно готовить шоколад. Например молочный. — Давайте ваше «про шоколад», — сдался Снейп, снова отворачиваясь. — Можете говорить достаточно громко — на койке Уизли заглушающие чары.       Гермиона кивнула: — Чтобы приготовить хороший шоколад нужно обязательно свежее молоко и правильные какао-бобы…       Она говорила и говорила, и казалось, что это никогда не закончится, а время загустело, точно тот самый шоколад, который забыли вовремя снять с огня, слиплось и вообще не шевелится — за окнами было всё так же темно. Постепенно мерное гудение собственного голоса стало убаюкивать Гермиону, так что она держалась из последних сил, чтобы не заснуть.       Однако ничего не продолжается вечно — и её рассказ о молочном шоколаде тоже закончился, когда не нашлось больше ничего, о чём не было бы ещё сказано. Некоторое время Гермиона просто молча сидела, глядя в окно, но потом почувствовала, что снова начинает засыпать, и осторожно потянулась к Снейпу. — Профессор… Профессор Снейп, вы спите? — она даже решилась потрясти его за плечо, но этого не понадобилось — зельевар распахнул абсолютно не сонные глаза и вздохнул. — Ну что ещё, мисс Грейнджер? Вы всё рассказали? Можете переходить на сказки, если вам так хочется, я слушаю. Главное не спите, иначе окажется, что зелье было потрачено на вас зря.       Он скрестил руки на груди, затем слегка переменил положение в кресле — видимо, чтобы не затекали спина и ноги, после чего снова закрыл глаза. Гермиона неуверенно пробормотала: — Я… Я всё равно засыпаю, сэр. Не могли бы вы дать мне руку, пожалуйста? — Грейнджер, вам семнадцать лет, а не пять, — раздражённо отозвался Снейп, не открывая глаз. — Может вам ещё плюшевого мишку принести, м? — Вы невыносимы! — Гермиона хлопнула руками по одеялу. — Неужели вам до такой степени жалко свою руку? — О, Мерлин, я бы с вами поспорил, кто в этой комнате невыносим, — он поморщился и предложил, — Лучше уж я расскажу вам что-нибудь, чтобы вы не уснули. — Например про учителей? И про себя, а то я слишком мало знаю, — девушка с радостью вцепилась в эту идею. — Например про вас мне известно только, что вы Северус Снейп, самый молодой Мастер Зелий за последние сто лет. И что вы пьёте горячий шоколад со сливками, но без сахара, — добавила она, подумав. — Я не собираюсь обсуждать с вами своих коллег и уж тем более свою собственную жизнь, — отмахнулся от неё Снейп. — Если вам до такой степени нечем себя занять, вы будете слушать теорию по зельеварению за следующий курс.       Гермиона вздохнула, однако настаивать не стала — ей совсем не хотелось, чтобы Снейп разозлился на неё и совсем замолчал. — Тогда, может быть… Может быть, вы могли бы позвать эльфа? Ну, если можно, то мне бы хотелось записывать и, наверное, немного перекусить. Пожалуйста, сэр! — девушка умоляюще посмотрела на него.       Профессор лениво щёлкнул пальцами, и перед ними материализовался эльф, одетый в наволочку с гербом Хогвартса. — Тонки по приказанию мастер Снейп прибыть, — доложился ушастик. — Принеси нам ужин, Тонки. Мне крепкий кофе без сахара, а мисс Грейнджер — молочный шоколад, много молочного шоколада, и чай… — С лимоном без сахара, — быстро сориентировалась Гермиона.       Эльф кивнул и с тихим хлопком исчез, вернувшись через минуту. Перед Гермионой тут же оказалось блюдо, заполненное фигурками из молочного шоколада и чашка чая на тумбочке, а профессору Снейпу Тонки передал чашку с кофе лично в руки.       Было довольно странно вот так сидеть, запивая горячим чаем конфеты, слушать бархатный голос Снейпа, рассказывающего о том, какие они будут проходить зелья в следующем году, и ни о чём не думать. Не говорить с ним, не смотреть даже в его сторону, но в то же время чувствовать, что он рядом, если что-то случится, и обязательно вытащит её, в какую бы передрягу она не попала. Гермиона грела руки о чашку и пыталась понять, что же она всё-таки чувствует к этому человеку.       В их отношениях не было никакой романтики. Они даже разговаривали друг с другом хорошо если раз в неделю. И всё же Гермионе казалось, что об этом как минимум стоит поговорить с родителями.       Между ними не было ничего.       Но в то же время кто сказал, что они ничего не чувствовали?