За дружбу

      — Это последняя, — Рихард притащил коробку и сел на пол рядом с ней. — Спасибо, Ганс, без тебя мы бы не справились.       — Иногда мне кажется, вы держите меня в группе только из-за машины, — фыркнул Ганс.       — Да ну, брехня, ты же знаешь, — Игорь хлопнул его по плечу. — Ещё из-за мамашиных тортов — вот они точно хороши.       — Засранец, — Ганс спрятал руки в карманах. — Ну, я пошел. Весёлой уборки.       Рихард помахал ему ручкой и распластался на полу.       — Наш дом. Всё ещё не верится, — он широко улыбнулся, взглянув на Игоря.       Тот не смог сдержать ответной улыбки. Рихард умел радоваться до ужаса заразительно.       — Ты же понимаешь, сколько времени понадобится, чтобы выгрести этот бардак?       — Да знаю, знаю, мамочка, — Рихард присел. — Всё мы расставим, но сначала я в душ. Можешь пока приготовить ужин.       — Я тебе, бля, не жена! — выкрикнул Игорь вслед убежавшему в ванную другу.       Он был рад, что Рихард не пошутил о первой брачной ночи. ***       — Боже, то, что доктор прописал.       Игорь оторвался от комикса и офонарел. Рихард выбрался из ванной, наскоро обмотавшись полотенцем. Порозовевший после душа, с мокрыми зачёсанными назад волосами. С виска скатилась капелька воды, и Игорю пришлось бороться с неожиданным и до безумия сильным желанием вскочить, схватить Рихарда и слизать её. А ещё — прижать его к стенке и иметь, пока оба не свалятся, обессилев, на пол.       Он сглотнул. Как самонадеянно он думал, что сможет сдерживаться.       — Чего вылупился?       Игорь вздрогнул. Рихард хмурился. Чёрт.       — Хреново волосы лежат, тебе не идет.       Рихард закатил глаза.       — О, ну извините, я только из душа вообще-то. Бля-а-а… — он помотал головой и скрылся в спальне.       Игорь перевёл дух. Стоит быть осторожнее: ну выкрутился он в этот раз, а что делать, если снова попадётся — ещё и без правдоподобной отмазки для Рихарда? Он боялся, что случится это очень скоро, шевелить мозгами рядом с полуголым Рихардом было чертовски тяжело.       Ему надо было покурить.       — А окно открыть слабо?       Игорь с облегчением увидел, что из спальни Рихард вышел уже в джинсах и старом джемпере; меньше голого тела перед глазами — лучше. Волосы его были до сих пор мокрыми, но теперь взъерошенными, и Игорю до ужаса захотелось зарыться в них, закрыть глаза и просто вдыхать их запах.       Господи, когда он успел так влюбиться? Чушь какая.       — Ты в порядке? — спросил Рихард. Он сам открыл окно и пристально разглядывал соседа, бедром опершись о столешницу и скрестив на груди руки.       — Да, конечно, я в норме. — Игорь надеялся, Рихард не заметит, как у него трясутся руки.       — Уверен? Последнее время ты странно себя ведёшь.       Да, он странно себя вёл. Но как тут быть нормальным? Стоило закрыть глаза, и Рихард лежал рядом с ним, раскрасневшийся и потный, и запрокидывал в экстазе голову. Погружение в мысли всякий раз оборачивалось тем, что он вновь ощущал прикосновение губ Рихарда к своим, язык, неуверенно обводящий уголок его рта, стон от того, что Игорь сдавил зубами его нижнюю губу. И как он выглядел, только-только кончив…       — Со мной можно делиться чем угодно. Правда? Ты — мой лучший друг.       Игорь глубоко затянулся. Ага, знает он. И не собирается рисковать этой дружбой просто от того, что вдруг втюрился. Но наступать на горло собственной песне и притворяться, что всё в порядке, становилось сущим безумием. Буквально несколько часов живут в одной квартире — а он уже дважды ловил себя на фантазиях о Рихарде. Дальше будет только хуже.       — Что… Что бы ты делал, если б сто лет кого-то знал — и вдруг понял, что одной только дружбы с ним тебе маловато?       Рихард, похоже, не ожидал такого вопроса.       — Э-э-э… Признался бы, наверное.       — Даже если б ужасно боялся разрушить дружбу?       — Думаешь, если этот человек… если она узнает о твоих чувствах, она кинет тебя?       Игорь задумался. Нет, Рихард не сбежит. Выйдет неловко, неясно, как жить вместе и всё такое, может, больше не будут так близки… Но он его наверняка не оставит.       — Не, он…а не кинет.       — Тогда решайся. Если ты ей важен, даже как друг, она не исчезнет из твоей жизни. И кто её знает — может, тоже тихо по тебе сохнет.       Игорь улыбнулся. Едва ли Рихард просыпался среди ночи с каменным стояком от ужасно реалистичного сна: они вдвоём, пустой пляж и ванильное мороженое. Хотя, зная его любовь к молоку, нетрудно было представить влажные сны об одном только мороженом.       — Ты главное это… не спеши и всё, а? Никто не устоит перед старыми-добрыми ухаживаниями.       Улыбка Игоря переросла в натуральную ухмылку. Рихард сам напросился. ***       Рихард зевнул, не прикрывая рта, на входе в кухню.       — Кофе варишь?       — Иди в кровать, — Игорь стоял за столом спиной к двери. Даже не повернулся, чтобы ответить.       Его сосед нахмурился, всё ещё не придя в себя со сна.       — Что?       — Иди в кровать, — повторил Игорь.       Рихард почесал затылок и последовал совету; спать ему хотелось больше, чем спорить. Он только успел присесть, как Игорь вошел в спальню с подносом. Рихард проморгался.       — Ты принес мне завтрак в постель?       — Подвинься, — сказал Игорь, размещая поднос на одеяле, стараясь не пролить кофе. Он также прихватил пару кусков поджаренного хлеба, сыр, масло и молоко. Рихард заулыбался. Игорь знал: тот обожал молоко.       — У меня что, день рождения?       Игорь пожал плечами.       — Встал пораньше. Дай, думаю, сделаю приятное, приготовлю нам завтрак.       Рихард поднял бровь.       — «Игорь» и «встал пораньше» разве не антонимы?       — Ха-ха.       Игорь взял кусок хлеба и принялся жевать.       Гитарист снова улыбнулся.       — А я знаю, почему ты так.       Игорь чуть не подавился.       — Ты о чём?       — Ну я ж не дурак, сам знаешь.       Он с трудом проглотил кусок хлеба, показавшийся просто гигантским.       — Хватит надо мной так трястись, я в порядке. Думаю, я уже забыл об Ане.       Игорь не знал, стоит ему смеяться или биться головой о стену. Этот дебил решил, все усилия — чтобы помочь ему забыть ту суку?       Стоило подумать о более прямолинейных вариантах. ***       Спустя неделю Игорь был близок к отчаянию. Он испробовал всё, на что хватало фантазии: превращал обычные прикосновения в незаметные поглаживания, льстил направо и налево, бросал взгляды, от которых нормальные девушки краснели и со смущённой улыбкой опускали глаза. Как-то вечером даже зашёл в кухню в одних только линялых старых джинсах и привалился к столу рядом с Рихардом, изо всех сил пытаясь смотреться посексапильнее, но друг только повёл бровью и велел одеться, а не ловить пневмонию.       Теперь он сидел на разложенном диване с комиксом в руках и старался не вздыхать слишком громко.       — Эй, Игорь! У нас молоко кончилось! — В дверном проёме нарисовалась блондинистая голова. — Я в магаз — чего-нибудь хочешь?       Игорь дёрнул плечами и поморщился: шея и плечи ныли добрую пару дней. Он потёр левое плечо и вернулся к чтению.       — Ты в порядке? — спросил Рихард и зашёл к нему.       — Угу. Шея подзатекла только.       — Неудобная постель? Хочешь, комнатами махнёмся?       — Ну уж, тебе диван маловат будет.       — Тогда надо купить кровать.       — У нас денег нет.       — Ты прав. Что-то об этом не подумал, но, м-да, Бин с девушкой две кровати точно были ни к чему…       «Нам тоже были бы. Глаза протри, идиотина».       — Так, — Рихард подсел к Игорю. — Повернись.       — Зачем? — нахмурился Игорь.       Рихард положил руки ему на плечи и заставил повернуться.       — Массаж сделаю.       Игорь тут же напрягся. Рихард собирается… что?       — Все мышцы зажаты, еще бы шея не болела, — Рихард устроил ладони у Игоря между лопаток и принялся тереть напрягшуюся спину.       Игорь прикрыл глаза и расслабленно опустил голову. О да, Рихард был хорош.       — Сними футболку.       Глаза распахнулись.       — Что?       — Она мешает, снимай. Давай уже, как будто я тебя голым не видел.       В конце концов, пренебрегать таким не стоило. Игорь стащил футболку и улёгся на живот. Он вздохнул, почувствовав на спине тёплые руки, трудящиеся над его больными мышцами — так, будто Рихард сто лет только массажем и занимается. Игорь не сдержался и застонал, когда грубоватые пальцы пробежались вниз по спине — и снова вверх, к основанию шеи. Он уже таял.       — Лучше?       — Ага. Ты крут, — улыбнулся Игорь. Пора переходить к активным действиям. — Что массаж, что поцелуи — почти жалею, что не родился девушкой.       Рихард на секунду затормозил, но быстро продолжил массаж, двигаясь к низу спины. Игорь опасался, что если продолжится в том же духе, он примется толкаться в диван. А то и перевернётся и запрыгнет на Рихарда.       — Я ж так, просто спину тру.       — Не-не-не, я тут чуть в амёбу не превратился. Теперь со мной можно что хочешь творить, — он с негромким стоном толкнул подушки, потягиваясь под руками Рихарда. — И целуешься ты офигенно.       — Э… Спасибо.       Это прозвучало… смущённо? Игорь поднялся на локтях и обернулся. Друг жевал губу и глядел на него так, будто собирался что-то сказать. Но вместо этого отвёл глаза и вскочил на ноги.       — Значит, я в магазин — за молоком и… ну… пожрать принесу. До скорого.       Игорь проводил Рихарда взглядом. Не хотелось надеяться попусту, но Рихард вёл себя слишком уж странно. Может, «ухаживания» наконец-то сработали? Может, дело было в массаже. Рихарду так понравилось трогать его, что теперь он смущён, даже испуган. Не сбеги он с такой скоростью, додумайся Игорь схватить его за запястье и прижать к себе… Он держал бы его и повторял, что нечего бояться, некого стыдиться, что он сам через это прошёл. Потом он целовал бы его, раздел и...       Проклятье, теперь джинсы давят. Он подался назад и расстегнул молнию. В конце концов, один он дома или нет? И после такого массажа комиксов не почитаешь. Он зажмурился и подумал о руках Рихарда. Он давно заметил, какие у того длинные и тонкие пальцы, а теперь знал, как хороши их прикосновения. Он не сомневался: они бы изумительно сжимались вокруг его члена. Игорь хотел бы притормозить, растянуть удовольствие, но фантазия подбрасывала ему всевозможные варианты того, что эти пальцы могут с ним делать, и сдержаться не удалось.       Он так увлёкся, что не слышал, как открылась входная дверь.       — Игорь, у меня деньги кончились. Займёшь пять…       Игорь распахнул глаза. Рихард стоял в дверях и пялился на него с отвисшей челюстью. Он понимал, что стоит остановиться, прикрыться чем-нибудь, сказать Рихарду, чтобы не смел вламываться без стука. Но тело ему уже не повиновалось, было слишком поздно, они были слишком близко, и Рихард просто стоял и смотрел, как он дрочит. Он только и успел выдохнуть «Рихард», пока глаза не закатились, всё тело не напряглось, а за сомкнутыми веками не взорвались дюжины огоньков.       Теперь он лежал — липкий, потный — и пытался выровнять дыхание.       Когда он открыл глаза, Рихарда уже не было.