Очень странные дела

      В старом баре под названием "Большой Боб", где-то на окраине города Хоукинс, была назначена встреча шерифу городка Джиму Хопперу. Место было нерентабельным, на отшибе, и забегали сюда, в основном, водители дальних рейсов, да буйная молодежь, желающая повыпендриваться друг перед другом. Встреча была назначена на десять вечера, когда народу в баре было немного, большая часть уже была порядком навеселе. Эпицентр разгула концентрировался у барной стойки. Компания подвыпивших юнцов в стремлении порисоваться перед двумя сомнительными девицами, устроили поединок армрестлинга на потеху собравшейся публике. Судя по ажиотажу толпы и улюлюканью девиц, удача была на стороне некоего Мартина. Раскрасневшийся Мартин пыжился из последних сил, напрягая всё что можно было напрячь в его тщедушном теле. На его напарника смотреть без слёз было невозможно, а потому сегодня бесспорно был "День Марти"!       Под общий гогот, свист и какой-то занудный кантри - мотивчик из старенького "Джук-бокса"*, что стоял рядом с барной стойкой, а потому был не редко объектом недовольства постояльцев, и выглядел довольно-таки обшарпаным (но как поется в известной песне :"брось ещё монетку в музыкальный аппарат, малыш"**, - и слови свой любимый рок-н-ролл), Хоппер ждал за столиком, в тени самого дальнего угла бара своего информатора. Свет от абажура на стене практически не освещал старый, надтреснутый, деревянный стол, за которым на потрепанном диванчике с большой подпалиной расположился Хоппер. Скрестив руки на груди и сдвинув на глаза свою шляпу, он ждал. Для виду он заказал большую кружку пива, и ему пришлось опорожнить её наполовину. Напряжение сводило мышцы во всём теле. Хоппер боялся не того, что его узнают (он был известен всему городу), а того, что будет подозрительным его появление в этом довольно-таки сомнительном месте. Но старый бармен Энди не совал свой нос в дела посетителей, если они сами на это не напрашивались, а местным гулякам было всё равно. Так или иначе, Хоппер чувствовал себя героем какого-то дешевого вестерна, и его информатор задерживался на полчаса.       Доктор Оуэнс любезно согласился рассказать всё, что ему известно, после того, как он появился на пороге дома Джима вместе со Стивом Харингтоном, и после того, как Джим продырявил левое плечо Стива, приняв его за очередную обманку, а Оуэнса припер к стенке, чуть не выбив из него весь дух. Поговорить им так и не удалось, Нэнси была в коме, Стив ранен, а у Уилера был нервный срыв, да и все остальные были на грани истерики. Потому встречу назначили этим же вечером, в этом весьма отдаленном месте с человеком, который был информатором Оуэнса, сам доктор опасался преследования и разоблачения. И это ещё больше выводило Джимма из себя. Он чуть не пристрелил этого жалкого труса, когда не добился толком ничего от него.       Джейн исчезла! Растворилась, ушла из его жизни...снова. Одному Богу известно, что сейчас с его дочерью. А эта кучка дерьма боится за свои драгоценные шкуры, подсылает ему каких-то сторонних людей, когда девочка, его маленькая девочка сейчас в опасности, возможно сражается за жизнь. И руки у него были связаны. Оставалось напряженно ждать, оставалось бездействовать.       В бар вошёл мужчина. Он был высокий, широкоплечий, весь его внешний вид походил на байкера: густая рыжая борода, черная, в заклепках косуха, рваные джинсы, берцы, цепи, короче говоря, всё как надо. Мужчина был в тёмных очках, руки в карманах. Он оглядел бар, словно искал кого-то, затем прошёл к противоположному концу бара, как раз напротив столика, где сидел Хоппер, и было хотел занять одну из незанятых кабинок, как вдруг заметил Джима. Мужчина смерил его (как был уверен Хоппер) долгим, оценивающим взглядом, а потом медленно, всё так же не вынимая руки из карманов, двинулся к нему.       — Вы Джим Хоппер?       — Да.       Джим вытянул руки на столе и взглянул на мужчину в косухе из под полы своей шляпы, задрав голову вверх. Он скрипел зубами от злости, но всё же сдерживал себя ради хоть какой-то информации, ради дочери. Мужчина устроился напротив, стараясь также, по возможности, держаться в тени. С минуту оба молчали, словно искали баланс между атмосферой бара и собственным эмоциональным накалом. Хоппер выжидал, на виске у него запульсировала вена, а сам он покрылся испариной. Наконец не выдержав, Джим судорожно сглотнул и спросил:       — Где моя дочь?       — Вашей дочери ничего не угрожает. Во всяком случае, она жива.       — Что значит "жива", чертов ты сукин сын! Я пришёл сюда, чтобы слушать это дерьмо?       — Мистер Хоппер, вы сейчас не в том положении! И попросил бы вас не орать, мы можем привлечь к себе внимание.       Рыжебородый цедил каждое слово сквозь зубы, словно разговор давался ему через силу. Хоппер подался вперёд, облокотившись на локоть, он был в шаге от того, чтобы наброситься на бородача.       — Кто ты такой, чёрт бы вас всех побрал? И кто, мать твою, нас тут может послушать? Ты что из ФБР? Работаете на правительство, а? Какие грязные дела вы там опять проворачиваете, и во что втянули мою семью?       — Вы должны понимать, мистер Хоппер, что будете иметь дело с очень влиятельным людьми, на чьей стороне армия и правительство США. В одиночку вам не справиться.       — Какой тогда вам навар во всей этой истории? Страдают безвинные и самые обычные граждане, какое вам до всего этого дело?       — Мы теперь в одной лодке. Скажем так, мы с вами преследуем одни и те же интересы. И каждый из нас, в той или иной, степени рискует собственной шкурой. Вы в меньшей, пока не сунулись слишком далеко, мы в большей.       — Кто это "мы"?       Мужчина помолчал немного и оглядел бар. Пьяные гуляки сменяли друг друга каждые полчаса, приходили новые, устраивали мало чем отличающиеся оргии. В соседней кабинке кто-то занял место. Их было двое, и как давно они там сидят, ни рыжебородый, ни Хоппер не знали, они просто не заметили, как те пришли. Но вот двое неизвестных вроде бы заговорили о чём-то, и Хоппер продолжил:       — Кто вы такой, я ещё раз повторяю?       — Вы что-нибудь слышали о проекте "МК Ультра"?       — Слышал. Мою дочь, мою Джейн подвергали грязным и жестоким экспериментам в рамках этого проекта. Её отняли у матери сразу после рождения и присвоили ей идентификационный номер Одиннадцать. Я так же знаю, что она не единственная из детей, кого так же похитили и подвергали пыткам.       — Скажем так, у этого проекта есть две стороны медали. В 1970-х, когда работа над проектом только началась, было решено набирать испытуемых исключительно из числа добровольцев. Им были обещаны неплохие дивиденды, а про подробности сказано было слишком мало. Руководителем проекта тогда был учёный - доктор Морган Шульц. Очень жестокий и беспринципный человек. Подвергать тех испытуемых, что были добровольцами, психоделическими препаратами ему показалось мало. У него были далеко идущие планы: вывести расу "суперсолдат". А значит, ему нужны были "новые" люди, ему нужны были дети. И вывести генетически идеальную сверхрассу он решил из детей, рожденных подопытными.       Проект получил одобрение верхушек правительства, а заручившись такой поддержкой, руководители проекта решили расшириться. Тем более, что плоды давали всходы. Сразу в нескольких штатах, в научных, засекреченных лабораториях проводились испытания над детьми со сверхспособностями. Вы понимаете масштаб, мистер Хоппер? В Хоукинсе было одиннадцать малышей изначально. До сегодняшнего дня дожили только двое: номер Одиннадцать и номер Восемь, которая сбежала раньше первой. Убийство детей, жестокое обращение с ними, а также угроза, которую таят в себе все нераскрытые стороны эксперимента, вот что творилось и творится до сих пор.       Вы же знаете доктора Мартина Бреннера? Так вот он стал главным руководителем проекта после смерти, причём очень непонятной и загадочной, доктора Шульца. И Бреннер пошёл дальше. Та дрянь, что вылезла в город с "изнанки", как вы её называете, не первый и далеко не единичный случай. И не всегда, как в последний раз, это происходило случайно. Вы догадываетесь, какую цель преследовал Бреннер? Он отделился от проекта и решил заниматься всем этими делами самостоятельно. Ему не нужны были ни связи, ни чьё-то покровительство, ни контроль. К тому времени у него была Одиннадцатая, и он знал, что она его главный козырь, его оружие. Она была уникальна! Никогда ещё проект не добивался таких результатов, и Бреннер чувствовал себя "на верху пищевой цепочки".       Понятное дело, что в Центральной Лаборатории были недовольны, ведь Бреннер не желал делиться секретами своей работы. А потому все проблемы, свалившиеся на Хоукинс, решать ему пришлось в одиночку. Но его мало интересовали такие мелочи, как демонье с "изнанки", гораздо большим потрясением для него стала пропажа Одиннадцатой.       Всё это время не двигающийся Хоппер, молча слушал. И что-то скручивало его внутренности холодом. Он перебил рыжебородого:       — Где Джейн?       — Она у Салливана, Аляска. Она...       Выстрел в лобовую, не дал закончить бородачу. Он рухнул на стол с пулей в голове. Кровь забрызгала стену позади него и левую сторону лица Хоппера, который одним рывком опрокинул стол, скинув труп на пол, и прикрываясь им, как щитом, стал палить в нападавших из своего служебного револьвера. Неизвестные стреляли неожиданно, и были они далеко не профессионалы, потому что целью их были оба: и бородач, и Джим. На поражение были сделаны пять выстрелов, четыре из которых отрикошетили от металлического абажура на стене и от каркаса кабинки. Нападавшие скрылись, их поджидал фургон снаружи.       В баре поднялась паника. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь, а кто-то орал во всё горло:"Вызовите полицию". Хоппер забежал обратно в бар, подошел к мертвому бородачу и пошарил по карманам в поисках документов, успокоив посетителей бара, показав им удостоверение. Но нужды особой не было, шерифа полиции многие узнали. Документов у бородача не оказалось никаких, видимо на всякий случай он пришёл под личиной абсолютного "анонима". Через какое-то время подъехали патрульные машины из управления Хоппера. Рассказывая произошедшее, Джим был на грани помешательства. Кто это были такие? Что они не хотели, чтобы сказал информатор. И Джейн. Аляска. Салливан... . Спустя час после случившегося Хоппер мчался к Центральной Больнице сквозь темноту ночи, мчался к Джойс, которая дежурила у кроватей Нэнси, Майка и Стива. В голове крутились три слова: Джейн, Аляска, Салливан... .