***
Майку вкололи успокоительное и он заснул. Ребята сидели в его палате и перешептывались. Уилл устроился в кресле у кровати Майка. Он забрался в него с ногами, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Вид у Уилла был не очень. Он был бледный и напуганный, помимо всего прочего, он очень сильно переживал за Майка и Нэнси, и ему было страшно за Джейн. Побывав на изнанке, а затем прожив какое-то время в подчинении у внеземного вируса, Уилл изменился. В нём как будто что-то замкнулось, и от привычной его жизнерадостности и миролюбия мало что осталось. Он стал более тревожным и серьёзным. К друзьям и родным он по-прежнему относился с заботой и вниманием, но вот к жизни... . Этот мир был слишком ненадёжным, чтобы доверять ему снова. И сейчас Уилл боялся. Боялся за Майка, потому что Майк был ему ближе всех остальных. Боялся за Нэнси, потому что знал, что после всего этого она тоже не будет прежней, а потерять себя - это самое страшное. Боялся за Джейн. Она стала ему, как сестра. Жизнь этой девочки тесно переплелась с его собственной, словно соединив их обоих какой-то нитью, и если эту нить оборвут, то внутри Уилла тоже что-то сломается. И этот всепоглощающий ужас съедал его изнутри, как какой-то паразит. Дастин пристроился на подоконнике и выдавал оттуда всякие теории, граничившие с безумием, по поводу того, где сейчас Джейн. И все порядком от него устали. Занимался рассвет. Утро выдалось на редкость морозным для этого осеннего месяца в штате, и небо заливалось багрянцем, запуская через окна больницы в палаты первые лучи солнца, словно это и не лучи вовсе, а щупальца Свежевателя. Вид был завораживающий, а потому и заговорщицкий шёпот Дастина в довершение ко всему этому пугающему великолепию доводил всех присутствующих до мурашек. Лукас и Макс сидели на кушетке у стены напротив кровати Майка, они сидели спина к спине друг к другу. Макс молчала, ей было невероятно больно. Хотелось просто орать что есть сил, хотелось плакать и не скрывать своих слёз. Майк, ей любимый и дорогой ей Майк сходил с ума, он страдал, ему причинили боль. И кто? Она. Она всегда будет причинять ему боль, она только и делает, что всё разрушает. Всё к чему не прикоснётся. И всё же без неё его жизнь разрушится навсегда. Макс дрожала, пальцы на руках не слушались, а губы то и дело предательски кривились. Она изо всех сил пыталась отогнать от себя это наваждение, но у неё всё хуже это получалось. Макс встала и под предлогом, что ей нужно отойти в туалет, вышла из палаты. Оказавшись в коридоре, она опрометью кинулась в женский туалет. Закрыв за собой дверь, девушка сползла по стене и наконец-то дала волю слезам.***
Майк безмятежно спал. Его волосы разметались по подушке, а на его лице забавлялись лучики утреннего солнца, перебирая каждую его веснушку. Майк спал. И ему снилась Оди. Там во сне они снова были вместе, она улыбалась ему и он улыбался ей в ответ. Там во сне он держал её руку в своей, он чувствовал её тепло. Он чувствовал её. – Так, ты думаешь, что нечисть, вселившаяся в Нэнси, не даёт ей выйти из комы и управляет ей? - тихо проговорил Лукас спустя минуту, как вышла Макс. – Ну да, а ты вспомни, как было с Уиллом! Та тварь сидела в нём, как паразит, и управляла его мозгами. – Фигня! Мозгами Нэнси никто не управляет, она в отключке. Её хорошенько приложило головой. И хочешь знать моё мнение? – Слушай, нет, опять? Чем тебе и твоей девушке так мешает Джейн? – Макс, Дастин! Её зовут Макс! Лукас начинал кипятиться, и потому голос его стал на полтона выше. Майк зашевелился во сне, словно чувствуя, как накаляется атмосфера в палате. Дастин снова зашептал: – Хорошо, что ты так завелся-то? Я просто хочу сказать, что Макс, по непонятным мне лично причинам, пытается во всём обвинить Джейн, а ты идешь у неё на поводу, Лукас. – Да пошёл ты в жопу! Лукас вскочил и зашагал по палате, распаляясь всё больше. – Всё было хорошо, пока не появилась Одиннадцатая. Она приперлась, и всё пошло к чертям. Мой друг сейчас валяется тут, и мозги у него поехали из-за неё. Его сестра сейчас в коме, и даже если это не психичка её шарахнула своим телекинезом, а какой-то там вирус, то кто, позволь тебя спросить, открыл портал к нам для этих тварей, а? Уилл тоже подвинулся мозгами из-за всего того дерьма, кто в этом виноват, а? И что ты мне тут будешь мозги полоскать, утверждая, что она святая? В одно мгновение к Лукасу подбежал Уилл, словно разъяренный зверь, и сшиб Лукаса с ног. Вместе они мутузились на полу. – Если бы не Джейн, я бы умер! Если бы не Джейн, моя мама сошла бы с ума! Если бы не Джейн, погиб бы Майк... Дастин пытался оттащить Уилла от Лукаса, но Уилл вцепился в своего приятеля мертвой хваткой. – Перестаньте, идиоты! - проорал в отчаянии Дастин. Тут кто-то с силой расшвырял ребят по разным углам. Опешив от удивления, ребята открыли рты и уставились на Джонатана. У Лукаса была разбита губа, а у Уилла красовалась ссадина на правой щеке. Оба уже жалели о том, что произошло, и оба пыхтели, как два паровоза, поглядывая друг на друга. Для обоих такая реакция Уилла была неожиданной. Джонатан ходил в ближайший супермаркет, нужно было всем купить чего-нибудь подкрепиться. Вместе с ним была Элли. Хотя с собаками в больницу Джонатана не пустили, Элли нашла лазейку и прорвалась ко всей своей любимой компании. Собака суетливо перебегала от одного драчуна к другому, а потом, жалобно заскулив, обнюхала лицо Майка и прилегла у его кровати. Джонатан заглянул к Майку, чтобы позвать ребят попить кофе с бургерами. И как видно, вовремя, иначе пришлось бы укладывать на больничные койки ещё двоих. – Вы чего тут устроили? Уилл, что это было? Так, ладно, мне всё равно, что вы тут не поделили, только устраивайте свои побоища не в палате больного. Уилл зайди к маме, она у Нэнси. – Джонатан, ты не видел Макс? - Лукас поднялся сам и помог подняться Уиллу. – Она с мамой у Нэнси в палате. Там, кстати, Стив проснулся, и пришёл Хоппер. Все поплелись на выход. Уилл шёл последним, задержавшись на секунду, он обернулся и сказал тихо Майку: – Всё будет хорошо, Майк. Она обязательно вернется, и Нэнси тоже. Уилл вышел и прикрыл за собой дверь. Элли пожелала остаться с Майком.***
Дети дружно уплетали еду в кафетерии, им нужно было снять напряжение и немного отдохнуть. Потому Хоппер отказался что-либо им рассказывать, пока они не поедят. Сопроводив с ними и Джонатана, он остался с Джойс наедине. Он рассказал всё ей, обо всём, что произошло в баре сегодня ночью, и обо всём, что он смог узнать. – Что же это такое, Джим? Почему мы не можем защитить наших детей, почему, Джим? Что же это происходит? Джойс снова затрясло, и она зарыдала. Хоппер подошёл к ней и привлёк её к себе на грудь. Он мягко успокаивал её, словно ребенка, гладил по волосам, уперев свой подбородок ей в макушку. – Мы найдём её, как же иначе. Ты же боец, детка, откуда столько сырости? Я тебя не узнаю. Джим засмеялся и посмотрел на Джойс, она тоже подняла на него глаза. С минуту они молча смотрели друг на друга. Потом в глазах Хоппера вспыхнул какой-то странный огонёк, и Джойс, подтянувшись на носках, схватила Джима за воротник его полицейской куртки и поцеловала. Обоим это было нужно в этот момент, как никогда. Позднее, сидя в палате Нэнси на полу, они разговаривали. Джонатан отвез домой Уилла. Макс, Лукас и Дастин выпросились у родителей остаться на ночь у Байерсов. Уилеры уехали домой. А Хоппер и Джойс не смогли оставить Нэнси и Майка. – Знаешь, когда появилась Джейн, моя жизнь постепенно снова обрела смысл. Я будто и не жил до этого. Хоппер печально посмеялся себе в усы. На минуту они замолчали. – Это ведь не случайно всё. Так нужно было, чтобы мы с ней встретились. Видишь, я даже стал верить в подобную ерунду. – Знаешь, Джим, это не ерунда. Где бы мы были, если бы не эта девочка? Вы нужны друг другу. Вы дали друг другу то, чего обоим недоставало. Теперь вы не одиноки. В палату осторожно вошел Майк. Прикрыв за собой дверь, он направился прямиком к Хопперу и Джойс и сел рядом с ними. – Ну как ты? Хоппер потрепал Майка по волосам. – В порядке. – Майк, мы найдём её, верь мне! - вдруг совершенно серьезным тоном проговорил Хоппер – Я обещал ей, что всегда буду рядом. Я обещал ей, что буду защищать её. Я подвёл её. Майк снова пытался справиться с эмоциями, но было невероятно сложно это сделать. В груди всё жгло огнём, он ненавидел себя. Представить, что теперь приходится переживать Оди, ему было невыносимо. Он так сильно её любил, что готов был отдать всё, что у него есть, только бы она была недосягаема ни для кого, кто мог бы причинить ей боль. Только бы она снова вернулась к нему. Хоппер привлек Майка к себе на грудь с одной стороны, а Джойс с другой. Так они и сидели ещё какое-то время, погрузившись каждый в свои тягостные раздумья. Все собирались с силами. Впереди предстояла жестокая схватка - ещё один рывок в попытке уничтожить зло раз и навсегда.