Пять шагов совершеннолетия.

В свои двенадцать Георг, конечно, не впервые увидел будущего (хотя нет, отчего же будущего? с шести восемнадцати утра и до конца жизни, своей или его, уже настоящего) начальника. Видел и до этого – всего несколько раз по-настоящему и с два десятка – на фото. Волновался, конечно. Очень боялся, что впервые наложенный (не им самим, нет, что вы!) грим станет неидеальным. Два скромных завитка. Смешно вспоминать. Тогда (и еще двести с чем-то моментов после) было совсем не смешно. Виктор, четырнадцатилетний Виктор с очаровательной улыбкой, адресованной не Георгу, кивнул в ответ на приветствие. Обрадоваться холодному приему, остужавшему собственную горячность и возбужденность от торжественности момента, Георг не успел. Ровно через десять минут его со спины цепко и сильно взяли за локоть. - Не оборачиваемся, - тихо и властно велел юношеский голос над ухом. – Непррр-ррилично. Слушаем, запоминаем. - Да, милорд, - притих от неожиданности Георг. Виктор остался доволен, тихо усмехнулся. - Как только умолкает эта достойная дама, встаешь и уходишь. Георг подумал, что ослышался. - Но, милорд… - Да, радость моя? - Это неприлично. Над ухом (разница в росте – полголовы, еще шесть лет, и лишь потом в несколько сантиметров, геном Георга потрясающе выверен, но пока!..) – над ухом тихо усмехнулись. - Я приказываю тебе. Мир упал, разбился, расшибся – и не собрать. Юноша опустил голову. - Да, милорд. На сей раз по локтю поощряюще потрепали. - Не надо такой грусти. Желаешь еще несколько часов слушать лордов и леди?.. Могу предоставить тебе такую возможность. Отменить приказ?!.. нет позора страшнее… - Милорд! - Тише, радость моя. Приготовься встать и идти за своим лордом. Глаза в пол. Пусть попробуют остановить… Георг не верил, но в голосе аут-лорда звучал самый неподдельный азарт. Последняя строфа была пронзительна, как лопнувшая струна. Лопнувшей струной рванулась и тишина – вдохом по ушам, ожогом по легким, толчком промеж лопаток. Георг встал. Как под перекрестный огонь попал – осуждение, недоумение, это ужас… Глаза в пол. Помогло. Воздух остыл на вдохе. Двенадцатилетний гем-лорд поклонился, мягко развернулся на каблуках и едва удержался, чтобы не броситься догонять надменно шагающего Виктора. Из легких выбило все, что помогало идти, едва дверь зала закрылась за ними обоими. Виктор выгибал уголок рта в усмешке. - Молодец. Георга ноги не держали. Что дома скажет отец… и если семья опозорена таким демаршем?.. Но ведь был же приказ! - Тебе дурно? Привыкай. Привыкать к дурноте?.. - Это пройдет, милорд. Я забыл дышать, пока следовал за вами. Виктор тихо, но весело рассмеялся. - Мы подружимся, - недопустимо доверчиво сообщил он. – Но на всякий случай запомни свою дурноту, она может сыграть нам на руку. Георг медленно кивнул. И решился. - Что дальше, милорд? Аут-лорд пожал плечами. - Идем в сад. Там никого сейчас. Разве что кто-то из леди… Дома сказано не было ни слова. Георг молчал, сколько мог. Но утром, прометавшись всю ночь, спустился к завтраку ранее всех, дожидаясь отца. Получил замечание за небрежность. И нырнул в омут, не вдыхая. - Я желал бы поговорить о вчерашнем инциденте, если вам будет угодно… Тишина убивала. Георг решился поднять взгляд и не поверил. Отец – ждал – продолжения?! - Мои действия несмываемым позором легли на… - О чем ты говоришь? Не могло же ему все присниться?! Сердце рвануло вон. - Я ушел без разрешения. - Ты ушел вслед за своим лордом. То есть… Георг крепко зажмурился. Открыл глаза. - Ты сделал все правильно. То есть, даже если аут-лорду четырнадцать, его действия… Отцу семьдесят шесть. Он не смеет осуждать действий аут-лорда, принудившего его сына встать и покинуть церемонию. Это было за гранью понимания. Это было правильно. Как должно. Георг неверяще поднимал подрагивающую руку к темном завитку на виске. Пожалуй, именно тогда он впервые действительно понял. Или начинал понимать. В свои двенадцать с половиной Георг понял, что значит – быть готовым исполнять долг в любое время. По коридорам дома четко отщелкали шаги человека, привыкшего, что двери перед ним открываются всюду. Стоит подойти. Зачитавшийся в библиотеке Георг с молчаливым изумлением смотрел на статную фигурку аут-лорда. Секунд пятнадцать смотрел, потом сообразил вскочить и поклониться. - Ты уезжаешь со мной, - проинформировал Виктор. Вошедший следом за Виктором отец безмолвствовал. У Георга голова закружилась самым постыдным образом. - Да, милорд, - ответил он единственное, что можно было ответить. Но не удержался. – Надолго, милорд?.. Виктор обернулся с полразворота. Прижал палец к губам. - Пожалуй, возьми куртку. Ночью прохладно. О том, что стоило хотя бы бросить взгляд в зеркало и подправить в случае необходимости грим, Георг вспомнил уже за городом. Впрочем, позор его видели только звезды, а аут-лорд смотреть изволил только на них. Часов до пяти утра. После чего уснул, тихо хмыкнув – «посиди спокойно полчасика». Какое там – спокойно! Георг боялся пошевелиться все два часа, пока него на коленях покоилась бесценная платиновая голова с поблескивающими, как звезды, заколками, издалека напоминающими единую диадему. Курткой, к слову, он укрыл спящего уже минут через десять. Рассвет в то утро был потрясающе красив… россыпью алого и золотого в надломившейся линии диадемы. Георг зачарованно смотрел и все думал, как раньше он мог думать, что несовершенство – это изъян, а не причина замирать от восторга.