Падая

There is no escape And i can't break the spell Eternaly held back and trapped Inside my private hell

Легкий скользящий шаг над зеркальной гладью паркета. Поворот, еще поворот… Отчего ты так бледен, маэстро, отчего твоя скрипка стонет? Свечи плачут восковыми слезами. Отблеск их пламени дробится в хрустальных гранях бокала. Скользит по ледяной поверхности высоких зеркал. Думаешь, маэстро, мной овладело безумие? Почему лицо твое белее снега, разве я плохо танцую? Шаг, шаг, поворот… Тени льнут к ногам послушными псами. Дрожат и мечутся вслед за мной. Дворец наполнен тенями. Они шепчутся по углам и следят за каждым моим вздохом. Я ведь еще дышу?.. Им никогда не обрести свободы. И тем глупцам, что бросили мне вызов — тоже. Живым или мертвым, я останусь их повелителем, а они — моими рабами. Я мог уничтожить их в одно биение сердца. Скажи об этом своей скрипке, старик, пускай развеселится. Там за окном алое зарево пожаров танцует на оскаленных лицах. Там, за окном, пики проходят сквозь тела моих солдат и вонзаются в воздух. Там слезы текут по измазанным гарью щекам. Не смотри за окно, старик… Играй. Сегодня такая чудесная ночь. Лучше взгляни на мою спутницу. Полюбуйся ее красотой брильянта совершенной огранки. Неужели ты не видишь бархатистой кожи и синих, как лесные озёра, глаз? Неужели ее локоны, чернее воронова крыла, не рождают в твоей душе трепета восхищения? Почему ты упрямо твердишь, будто я здесь один? Знаешь, я мог взять ее силой. Сломать душу. Разбить гордый взгляд на тысячи осколков. А позже сложить из них себе карманное зеркальце. Но кому охота смотреться в кривые зеркала. И я отпустил… Зная, что она вернется. Ненависть в ее глазах обещала мне. Кровь ее родни на топоре моего палача была тому залогом. Когда я увидел эту девочку впервые, то решил: она будет моей. И разве вышло не по-моему? Разве в ее мыслях осталось место хоть для кого-то, кроме меня? Они зовут меня тираном и убийцей. Твердят о возмездии и расплате. Сегодня они мои гости. Когда битва была проиграна, я мог бежать прочь, далеко-далеко. Но в Доме Боэн умеют принимать гостей. Хозяин обязан выйти навстречу, чтобы ни произошло. Ты посмеешься, маэстро, когда увидишь конец этой сказки. Как золото моего дворца ослепит их души, как блеск рубинов затмит в памяти кровь друзей. Любой вступивший в эти чертоги, сходит с ума. Меня печалит мысль, об их участи, но, может, она вдохновит тебя написать новую сонату. Ты слышишь шум, поднимающийся по лестнице? Ты дрожишь надорванной струной. Не бойся, это всего лишь расплата. Я чувствую, как ночь обнимает меня за плечи и гладит по волосам. Скрипка шепчет слова восхищения. Этим глупцам невдомек: истинное величие — в падении. Благодарю тебя, старик, за то, что скрасил последние минуты ожидания. Но… Смотри. Теперь ты видишь, как она прекрасна, рвется вперед в первых рядах этой взбунтовавшей толпы? Как изумительны ее черты, даже искаженные гневом и предвкушением возмездия? Как блестят ее глаза в свете факелов? Как она выделяется среди этой толпы черни, застывшей в дверях? Если моя смерть сделает ее счастливой — я готов. Прощайте, маэстро. Поворот. Шаг. — Здравствуй.