Ошейник

— Так значит, ты хочешь ошейник? - ухмыляясь проговорил Хаус, не спеша покручивая на пальце черный кожаный ошейник с шипами, сидя в кресле в своем кабинете и с нескрываемой искрой в глазах взирая на своего сабмиссива, что сейчас так преданно стоял перед ним на коленях с закованными в наручники руками. Чейз был просто идеалом для сабмиссива. Послушный, смазливый на личико и ищущий своего "верхнего", который поймет его и будет с ним, пусть не нежным, но чувственным. Роберт был опытным в таких делах. Чего только не перепробовал этот милый мальчик со светлыми волосами и голубыми глазами. Он всегда был послушен и покорен своим "верхним", ожидая, что станет для очередного особенным, но его постоянно выкидывали, словно сломанную игрушку. Это делало хирурга еще более чувствительным к подчинению, ведь если подчиняться лучше, то тебя похвалят. И так раз за разом по кругу, но ничего не менялось. Пока однажды он не задержался на работе в лаборатории допоздна, а когда уходил, то зашел в кабинет своего начальника, где еще горел свет. Хаус был необычным человеком. Многие ненавидели его за циничность, отношение к людям, словно это был обычный скот, и "непрофессиональный" подход к своему делу. Чейз чувствовал в Хаусе превосходство, и это просто заставляло дрожать все внутри. Сам того не замечая, юноша стал прогибаться под своим начальником, пытался угодить ему во всем и смотрел так преданно, что это не укрылось от внимательного взгляда Грегори. В тот вечер Роберт сам не понял, зачем он зашел в кабинет начальника, но он явно об этом не пожалел. Хаус, весь в своей непробиваемой серьезности, сидел на своем кресле, покручивая в руке трость, властно смотря на блондина. Этот взгляд голубых глаз выражал лишь одно — приказ к подчинению, и Роберт подчинился. И теперь, сидя перед Хаусом на коленях в его кабинете, с закованными в наручники руками, Роберт был готов для своего "верхнего" на все. — Да, - хрипло и послушно ответил на вопрос хирург, смотря на своего "хозяина" самым преданным взглядом, который то и дело хватался за вещицу в руках Хауса. Грег лишь сильнее усмехнулся, сжимая ошейник в руке, и вальяжно развалился в кресле, шире расставив ноги, приказывая этим жестом без слов. — Тогда ты знаешь, что нужно делать. Роберт сглотнул. У него было много "верхних", и все они были совершенно разные, но все они просто меркли и бледнели рядом с Хаусом. Никто еще не вызывал у блондина такой дрожи одним лишь только взглядом и никто не заставлял так отчаянно хотеть подчиниться. Это было что-то невообразимое. Игнорируя неприятные ощущения в затекающих руках, Чейз подполз на коленях к Грегу, смотря на него снизу-вверх, словно щенок, после чего опустил взгляд на ширинку джинс его начальника. Рот наполнился влагой, стоило только вспомнить этот терпкий вкус члена Грега и то, как он упирается в щеку и скользит по языку дальше, в глотку. Хаус любил минет. А Чейз любил его делать. В этом у них не было проблем. Как, в прочем, и с другим. Сглотнув скопившуюся слюну, Чейз подхватил кончиком языка собачку на ширинке джинс и потянул ее вниз, расстегивая с тихим звуком, который, в тишине комнаты и всего этажа, прозвучал слишком громко и пошло. В больнице почти никого не осталось. Лишь несколько дежурных медсестер изредка могли пройти мимо, и мысль о том, что их могли заметить, возбуждала. А поскольку стена со стороны коридора была панорамная, только лишь слепой мог ничего не заметить. Расправившись с собачкой, Чейз ловко и умело расстегнул зубами пуговицу и стянул ткань плотных джинс вниз, а затем зацепил ими ткань черных боксеров, ловко стягивая вниз, обжигая горячим дыханием низ живота, а затем и лобок своего "верхнего", чем вызвал слегка сорванный вздох у второго. Боже, какая это была картина. Милый, послушный Чейз на коленях, вот-вот готовый хорошенько отсосать своему "хозяину". Хаус с нескрываемым удовольствием и шальным блеском в голубых глазах следил за каждым движением своего подчиненного. Если бы кто их увидел, то исполнил бы все желания мужчины. Грег так и не понял, почему же остальные "верхние" Чейза отказывались от него. Но ему же и лучше. Теперь Роберт его саб, и уж он точно от него не откажется. Положив руку на мягкие светлые локоны, Хаус нетерпеливо надавил на затылок блондина. — Не тяни. Иначе не получишь свой ошейник, златовласка. Ткнувшись носом в жесткие темные волосы на лобке своего начальника, Чейз ощутил волну возбуждения, что прокатилась по его телу, собираясь в узел внизу живота, а член, отозвавшись на это, неприятно уперся в грубую ткань его джинс. Ситуацию усугубляло еще и кольцо, что было надето на основание его члена, которое Хаус так любезно надел сегодня утром. А чтобы блондин не смел его снять, придумал наказание — порку. И не обычную, а своей новой тростью, которую он приобрел недавно. Сомнительное наказание, так как о трости Хауса Чейз грезит уже очень давно. С самого первого дня, как только устроился у него на работу. Новые фетиши — всегда весело. Стянув ткань нижнего белья ниже, Роберт тут же оказался лицом к лицу с членом Грега, который слегка шлепнул его по губам. Крепкий, приличных размеров и толщины, украшенный выпуклыми венами член вызывал у Чейза восторг. Хотелось лизать его, сосать, брать за щечку и облизывать. А затем взять столь глубоко, чтобы ощутить, как горячая сперма стекает по пищеводу вниз. Член в штанах блондина отозвался большим напряжением, стоило только этим мыслям пронестись в светловолосой голове. Не став долго ждать, Роберт с тихим стоном обхватил губами влажную, покрасневшую от прилитой крови, головку, обводя ее кончиком языка, не забывая подразнить щелочку уретры. Сверху раздался хриплый стон, что было наградой за правильные действия. Продолжая свою игру, Чейз выпустил солоноватую головку изо рта, чтобы уделить внимание всему стволу. Спустившись к основанию, хирург провел языком снизу-вверх по всей длине ствола, лаская выпуклые вены и поднимая блестящий взгляд голубых глаз на своего "верхнего", встречаясь с таким же блестящим взглядом Хауса. Головка удобно расположилась на розовом язычке, а с нее выступила капелька смазки, что тут же исчезла на нем. "Матерь божья" - только и пронеслось в голове у Хауса, когда ему открылась сие развратнейшая картина. Чейз всегда удивлял его. Каждый раз этому развратнику приходило в голову такое, о чем даже Хаусу было стыдно порой говорить. А Грег Хаус не тот человек, который привык стесняться. Тем временем Роберт уже во всю сосал горячий член своего начальника. То медленно, то несколько резко двигая головой, он упивался этим изумительным терпким вкусом мужчины, обводя головку языком, а когда та упиралась в щеку изнутри, то слегка касался ее зубами, зная, как Хаус реагирует на это. У последнего перед глазами то и дело туманило, а из груди вырывались хриплые стоны, а порой и рыки. Опустив взгляд на Роберта, Грег усмехнулся. — Ты просто изумителен, Чейз, - хрипло похвалил Грег блондина, взъерошивая мягкие пряди его волос. — Но я хочу большего, - с этими словами Хаус с силой надавил на затылок хирурга, заставляя его взять на всю длину, громко рыкнув. Не ожидавший такого Чейз чуть было не подавился, но вовремя расслабил горло, принимая член Хауса так глубоко, как только мог, не сдержав стона наслаждения. Прошедшая вибрация приятно пощекотала член главы диагностического отделения, отчего тот прикусил губу. — Хватит уже ходить вокруг да около. Соси, - приказал Хаус, с силой сжимая волосы на затылке блондина. Подчинившись, Роберт стал с упоением сосать член, беря на всю длину и позволяя Грегу самому толкаться навстречу. Все тело горело от возбуждения, становилось невыносимо жарко, а член болезненно отзывался на каждый толчок Хауса, и если бы не чертово кольцо, то Чейз бы кончил только от одного минета, сделанного Хаусу. Толкаясь в горячий податливый рот, Грег не мог не отметить, как же изумительно Чейз смотрится с его членом во рту. Каждый раз. — Мм, да.. маленькая развратная шлюха. Нравится, когда тебя трахают в рот? Да и просто трахают, - хрипло пошлил Хаус. — Думаю, что сегодня тебя ждет еще кое-что.. мм.. а теперь, открой ротик пошире, златовласка, - усмехнулся Грег, а после с силой ткнул Чейза в жесткие волосы на лобке, кончая глубоко в его глотку, прикусывая губу. Уткнувшись носом в темные волосы, Чейз начал жадно сглатывать горячую сперму, чтобы не захлебнуться, да и просто чтобы не потерять ни капли семени своего мужчины. Когда хватка в волосах ослабла, Роберт медленно отстранился, выпуская обмякший член изо рта, тяжело дыша, смотря блестящими от возбуждения глазами на Грега, чувствуя как горят его щеки. Рук он уже почти не чувствовал, и плевать на них. — Хозяин, вы довольны? - отдышавшись, хрипло спросил Чейз, несильно ерзая на коленях. Открыв глаза, Хаус провел рукой по волосам, зачесывая их назад, и усмехнулся, смотря на своего мальчика. — О, да, Чейз. Я доволен, - нагнувшись к блондину, удовлетворенно сообщил Грег, проводя большим пальцем по покрасневшим губам. Приведя себя в порядок, диагност встал с кресла, смотря сверху-вниз на своего саба. — Встань. Поднявшись на дрожащих ногах, Роберт ощутил, как у него слегка закружилась голова. Да, Хаус и правда был головокружительным мужчиной. Обойдя блондина, Грег встал у него за спиной и, достав из кармана пиджака небольшой ключик, освободил уже начавшие белеть руки Чейза, отмечая на запястьях красные следы. — Ты был хорошим мальчиком, Чейз, - шепот на ухо, - прости за запястья. Я обработаю. Сглотнув от этого жаркого шепота, Роберт инстинктивно прижался спиной к крепкой груди мужчины, ощущая как руки начинает покалывать от прилившей в них крови. — Все в порядке, - тихо прошептал блондин, - я хочу свой подарок. Ухмыльнувшись, Хаус надел на шею хирурга ошейник, затягивая так, чтобы тот не приносил дискомфорт. — Теперь ты самый настоящий хороший мальчик, - вновь прошептал Грег, беря со стола свою трость и проводя ее ручкой по внутренней стороне бедер Чейза, касаясь возбужденного члена. Несдержанно застонав, Чейз чуть не упал из-за подогнувшихся коленей, но его во время поймала сильная рука, прижимая к горячему телу. Больше не было сил терпеть. — Скажи мне, чего ты хочешь? Тебе стоит лишь попросить, Роберт. Жаркий поцелуй в шею, возбуждение снова накатывает с головой, и Чейз уже не знает, что реальность, а что нет. — Пожалуйста, Грег.. поехали домой, - шепот на грани онемения, - я так хочу тебя. Усмехнувшись, Хаус вновь обласкал ручкой трости пах своего саба, наслаждаясь стоном. — Как скажешь.