Последний шанс

      Джинора нервно сжимала в руках платок. Легкий ветер бил в оголенную спину и свисающие с кушетки ноги. Она никогда так не нервничала, это был едва ли не самый важный день в ее жизни. Грудная клетка, обмотанная бинтов, тяжело вздымалась и опускалась от переизбытка эмоций. Это она-то так нервничала?! — Ты готова, ученица Джинора? — раздался строгий голос мастера Тензина.       Девушка закивала. Почти восемь лет она ждала этого момента и уже просто не могла дождаться, когда кто-нибудь назовет ее мастером, когда дадут первого ученика, когда она переедет из общей спальни с другими учениками.       Джинора легла на кушетку, как и просил Тензин, на спину. Стрела должна взять свое начало у самых ее ступней.       Джинора морщится, когда игла с краской первый раз прокалывает кожу. Больно, но терпимо. Самая первая игла из десяток тысяч, что она должна будет принять за три дня и две ночи, на четвертый день ее представят народу. Все эти дни она должна будет провести почти в полном одиночестве, почти без воды и еды и полностью посвятить себя медитациям. Это сложно, но она справится. Она должна. Ради самой себя.       Боль становилась все сильнее, Джинора пыталась хоть как-то себя отвлечь. Тензин распевал какие-то молитвы, которые она внимательно слушала. Как мастер, девушка их тоже знала и должна была читать, но в тот момент у нее все просто вылетело из головы.       Как на зло, Тензин совершенно с ней не разговаривал. Будто она была лишь частью интерьера. Кай, пытаясь хоть как-то успокоить ее перед церемонией, говорил о том, что мастер часто отвлекает ученика разговорами, но Тензин, видимо, счел ее недостойной.       Едва игла была убрана как можно дальше, маг воздуха вздохнула с облегчением. Правая нога жутко болела, от легкого голода кружилась голова. Мастер ушел, оставив ей чашу с водой и маленький кусок черного хлеба, который Джинора проглотила не жуя. Воду она оставила на ночь.       Ночь был гораздо тяжелее, чем день. Все та же боль от иглы, голод, читающий молитву Тензин и тяжелые мысли в голове. Джинора не ожидала, что это будет настолько трудно. Остаток дня она честно провела в медитациях, из-за чего жутко устала и хотела спать. Замещать сон медитацией, как умели делать мастера Кай и Тензин, она все еще не могла.       Она выпила последние капли воды, села в позу лотоса и, закрыв глаза, задумалась. Что будет дальше? После того, как она станет мастером. Кай рассказывал ей, что после этого монах мог выбрать, в каком храме будет жить и преподавать, но Джинора подозревала, что выбора ей не дадут. Тензин уже сам отправил несколько новых мастеров в другие храмы, которые выбрал сам. Ее, видимо, ждала та же участь.       Где бы она хотела жить? Недавно восстановленный Северный Храм Воздуха, возвышающийся далеко в горах? Или Южный, притаившийся среди самых острых пиков? Или Восточный, который ранее населяли женщины? Джинора знала точно, что совершенно не хотела в Западный Храм, где царили самые строгие порядки. По большему счету, ей было плевать.       День второй был еще хуже. Ее пустой желудок урчал, сонный мозг требовал отдыха, а тело немедленного духа. Но Джинора держалась. Какой из нее будет мастер, если она не сможет пройти испытание? Третья часть татуировок — стрела на правой руке, была болезненной. Кожа там гораздо тоньше. Да и мастер Тензин был к ней слишком близок. Даже слишком… Не ее удивление, он заговорил с ней: — После церемонии ты отправишься в Западный Храм Воздуха. Там всего лишь один мастер, он не справляется, — словно прочитав ее недавние мысли, ответил мужчина. — Я надеюсь, что ты оправдаешь мои надежды. — То есть вы не потеряли все надежды на меня после стольких лет? — усмехнулась Джинора.       В тот же момент игла впилась особенно глубоко. Девушка подавила стон боли и закусила нижнюю губу. Сейчас мастера лучше не трогать, а то проткнет еще какую-нибудь важную артерию или вену.       Вторая ночь. До главного осталось совсем чуть-чуть… Завтра в полдень ей нанесут последнюю, самую главную татуировку, которая будет простираться от самого основания позвоночника до середины ее высокого лба. Мастер, наверняка, с огромной радостью обреет ее и так короткие каштановые волосы, медленно завершит болезненный процесс… Джинора уже не могла дождаться. С каждым днем ее сил становилось все меньше, желудок уже начинал есть сам себя, а жажда заставляла выпивать залпом все, что она получала. У нее не осталось сил на обычный оптимизм, которым когда-то она пыталась защитить себя от окружающего мира.       Тензин закончил левую руку, предпоследнюю татуировку. Он посмотрел на усталую и покрасневшую от боли Джинору и кивнул ей. Собирался поговорить? Девушка с трудом поднялась и, пока мужчина бинтовал ей руку, все ожидала хотя бы одной фразы. Но ничего. Он ушел, даже не оставив ей хлеба. — Пердун старый, — девушка плюхнулась на кушетку.       Плевать ей на эти традиции. Она просто хочет спать. Тем временем на улице жизнь трепетала. Конец лета выдался жарким, поэтому никто не сидел в храме. Жизнь кипела, каждый был занят делом на своем месте. Джинора же чувствовала, что все проходит мимо нее. У нее просто не было своего места под солнцем, она не была никому нужна. Ее родители бросили ее так давно, что она их даже не помнила. Выросла обычной воровкой, которой деньги важнее, чем жизни друзей.       Друзей… Их у нее было не так уж и много. Пару мальчишек из Республики, которые уже выросли больше нее, одна лучшая подруга, которая была сейчас слишком далеко, в родном городе, пару хороших знакомых и Кай.       Кай… Девушка чуть заметно улыбнулась, когда вспомнила о нем. Ее первый настоящий друг, первая любовь. С ним она все испытала впервые. Они близки, как никогда, ни с кем Джинора не чувствовала себя настолько счастливой и любимой. От воспоминаний в животе у нее запорхало тысяча бабочек. Однако ненадолго.       Что будет с ними дальше? Тензин никогда не позволит сыну остаться с такой, как она. Они уже много ссорились на эту тему. Неужели их пути разойдутся? Джинора с трудом сдержала подступившие слезы. Сейчас ей нужно все решить. Одной. Раз и навсегда.       На следующий день сын Аанга пришел точно в срок. Он поклонился без пяти минут мастеру и приступил. Лезвие бритвы скользило по ее голове точными четкими движениями. Девушка с грустью смотрела на падавшие на пол волосы и понимала, насколько будет по ним скучать. Однако она не могла не признать, что ей стало гораздо легче без них. Ощущение свободы…       Когда игла начала попадать на кожу над ее позвоночником, Джинора закричала. Это было слишком больно. Мастер лишь продолжал свое дело, распевая молитвы. Девушка до крови закусывала губы, едва не сточила зубы. Слезы вырывались у нее из глаз. С трудом она сняла с себя бинтованный лиф, позволив нанести на тот участок татуировки. Грудь она прикрыла руками. — Что это? — вдруг мрачно спросил мастер Тензин.       Джинора густо покраснела. Небольшой синяк на ее шее пару дней назад ей оставил Кай в одну из их совместных ночей. Маг промолчала. — Кай улетает на Северный Полюс послезавтра.       Джинора была повержена. Остаток ночи она долго думала об их отношениях. И все для себя решила. Может ей и будет больно, но зато Кай никогда не скажет, что жалеет, что из-за нее семья ненавидит его. — Завтра ваша последняя встреча.       Он хотел ее добить. Показать, что хоть она и стала мастером, все равно никто. И такой, как Кай, никогда с ней не будет.       Это была последняя точка. Последний болезненный укол. Джинора не смогла сдержать победного клича, за который заработала осуждающий взгляд. Дальше следовала долгая медитация, до момента посвящения, и уже на сытый желудок. Джинора съела немного хлеба и выпила пару стаканов воды.       Тензин рассказывал ей, как будет проходить церемония. Он не упускал ни одной детали, не обращая внимания на то, что его вообще не слушают. В конце концов, он вышел на откровенный разговор. — Ты жила в этом храме восемь лет. Восемь лет тренировалась и… — Действовала вам на нервы? — усмехнулась Джинора, к которой стали возвращаться силы. — Да, — сурово вздохнул Тензин, — и знаешь, за многое я хотел перед тобой извиниться.       Джинора подавилась. Он хотел перед ней извиниться?! — Думаю, ты понимаешь за что. И, самое главное, насчет… — Я не хочу о нем говорить! — Не говори. Слушай, — Тензин посмотрел в окно. — Впереди его ждет долгая жизнь, он многое увидит и поймет. Я, как его отец, желаю ему только счастья. Когда-нибудь он достаточно созреет, чтобы женится и завести семью. — И вы даже знать не желаете, что он думает сделать это со мной, — скривилась новый мастер.       Тензин нахмурил брови. — Думай, как пожелаешь. У моего мнения есть причины. Ты никогда не видела родительской, братской, да и вообще любви. Как ты сможешь дать ее кому-нибудь?       Джинора вспыхнула. Желание бросить в учителя набором для татуировок вспыхнуло с новой силой. Пелена слез заслонила глаза. Ей в сердце будто воткнули большой острый нож. Сквозь слезы девушка выговорила: — У-убирайтесь…       Повтора ему не требовалось. Покачав головой, Тензин ушел. Джинора вновь осталась одна, ждать своего часа. Нервные всхлипывания превратились в настоящий звериный вой. Вой волка, полный боли и одиночества. Как же он был прав. Она не знала любви и не познает. Никогда. — Джинора? Что с тобой?       Голос Кая воткнул нож лишь сильнее. Джинора подняла голову и удивленно посмотрела в окно. Там стоял Кай, широко улыбаясь, будто смеясь над ней. От удивления девушка едва не свалилась с кушетки. Кай стоял здесь! Прямо перед ней! — Что ты тут делаешь?! Я думала, это запрещено! — закричала она.       Кай улыбнулся и прижал палец к губам в знак молчания. Джинора заметила что-то за его спиной, но не стала спрашивать. Парень приблизился к ней и крепко обнял. — Кому-то идет быть лысым.       Джинора покраснела. Стесняться она не собиралась, но все-таки перед Каем в таком виде она появляться не хотела: красное от иголок тело, несвежий вид, круги под глазами от недосыпа. Да, это не их прошлая ночь, когда она вырядилась в костюм кошечки.       Однако Кай смотрел на нее не менее влюбленными глазами, чем обычно. Он ласково погладил девушку по голове и поцеловал в лоб. В ту же секунду растаял весь энтузиазм мастера магии воздуха. Все то, что она для себя решила, разбилось всего одним кротким поцелуем. Она поняла, что Кай нужен ей, как воздух. Просто необходим.       Слезы вновь собрались в уголках ее глаз. Джинора уткнулась ему в грудь. — Эй, ты чего? Что-то случилось? — Кай приподнял ее подбородок. — Нам… нужно расстаться. Сейчас! Уходи!       Джинора попыталась оттолкнуть от себя мага воздуха, но тот лишь сильнее прижал ее к себе. Она тоже была ему нужна. — Я слышал ваш разговор. Джинора, я не верю в это. Я люблю тебя! Ты даришь мне любовь уже не один год, я знаю, насколько твое сердце на это способно. Мне не нужны ни чьи советы по этому поводу, я хочу провести всю мою жизнь только с тобой!       Эти слова были искренними. Они смотрели друг другу в глаза и видели в них океан. Океан той любви, в котором они плавали только вдвоем. Он был для них. Они просто созданы для друг друга. — Но как же… — Да плевать мне на то, что он там решил, — улыбнулся внук Аанга. — Хочешь, мы уйдем. Убежим? — Что?! — Кай предложил ей такое?! Кай?! — Да ты с ума сошел! А как же… — Да плевать! Плевать на все! — Кай посмотрел в окно. — Давай! Решай! Прямо сейчас. Только ты и я.       Джинора не могла поверить. Сейчас она могла сама распорядится своей судьбой. Самой заполучить свое долгожданное счастье. Кай подошел к окну и поднялся на раму, протянув девушке руку. В его больших глазах играли личики солнца и тепла. Которое всегда будет ее согревать.       Джинора вложила свою маленькую руку в его. Она не упустит свой последний шанс.