Учитель, а я вам нравлюсь?

      И Марк думал, что все в порядке, ну, подумаешь, двойка на самом первом уроке. Завуч вообще сказал "бей". Поэтому спокойно шагал себе после собрания в туалет, но ему ещё не дали ключ от учительского, поэтому надо было зайти к ученикам. Не было никого. Но Марк услышал, как кто-то задержал дыхание ровно в ту секунду, когда он открыл дверь. А потом чьи-то тихие всхлипывания в кабинке, мимо которой теперь он не мог пройти. Марк же хороший учитель. Лучший из лучших. - Все в порядке? - парень не знал, как правильно начать этот "разговор", но он хотя бы попытался.       Кабинка резко открылась и вместо того дерзкого мальчика, который был на его уроке, перед Марком стоял заплаканный парнишка с целым рулоном туалетной бумаги в руке. - Это из-за оценки? - Марк впервые сталкивался с таким в настоящей жизни.       Его удивление было настолько огромным, что сложно было измерить его обычными мерками. - Вы учитель! Вам не понять! - но Марк на самом деле понимал. - Вообще-то я тоже был школьником когда-то...       И в голове сразу играет мелодия криков родителей, а по телу бегут мурашки - бить его тоже не боялись.       И он пытается успокоить этот маленький комочек слёз, но получает в ответ пару грубостей и остаётся ни с чем. Все таки учителем быть сложнее, чем учеником. Правда, когда ты школьник, понять это невозможно.       Марк старательно проводит остальные уроки, полностью выкладывается, больше двоек не ставит. Этот день кажется ему глупым сном,и хочется побыстрее добраться домой, но...       Но, после работы он договорился встретиться с другом в торговом центре неподалеку отсюда. Надеялся получить пару советов, так как это был его сонбэ из университета. Парня распирало рассказать о своём первом дне на работе, несмотря на то, что день этот был не самым удачным. Но он был. И это главное - иметь хоть какую-то отправную точку. А дальше все пойдет как по маслу. По крайней мере, Марк жутко хотел в это верить.       И все же теперь парню было понятно, почему в самый первый день завуч уже выглядел так, как будто три дня беспробудно пил что-то крепкое. Это уже не игры, это не практика и не временная подработка. Теперь это станет его жизнью. И надо учиться, надо приспосабливаться, находить варианты выходов из ситуаций и пытаться подружиться со всеми и сразу.       Марк так спешил на встречу, что и вовсе забыл о той беседе с учеником, которую пообещал своему новому другу-физруку. Честно говоря, слова "друг" и "физрук" рядом казались ему странным сочетанием. Он думал, что будет общаться с физиком, ну, на крайний случай с химиком, но физрук! Физрук это будет очень интересный жизненный опыт, которого Марку как раз и не хватает.       Друг написал, что опоздает. Марк решил взять себе кофе и почитать книгу. И всё-таки краем глаза заметил, что что-то не так. По телу бежали мурашки от чьих-то пристальных взглядов. На секунду он даже подумал, что это завуч (почему-то). В итоге парень повернулся, а ребята за соседним столиком сразу отвернулись. Марк внимательно их осмотрел. У одного парнишки были ярко красные волосы.       Пару долгих секунд на раздумье, а потом закладка ровно на сотой странице и горячий кофе в руке. - Хорошо, что мы встретились. Я как раз забыл дать вам домашнее задание. - Донхёк смотрел на него с самым настоящим презрением.       Остальные рассматривали его с интересом. Что говорить, с чего смеяться, над чем прикалываться, как найти подход - новый учитель это всегда куча проблем.       Донхёк уверенно выправляет спину и с издёвкой просит Марка рассказать про свои школьные годы. "Вы же тоже были учеником когда-то". И смотрит так пристально, что хочется провалиться под землю. Марк замечает, что у Донхёка много красивых родинок, которые звёздной россыпью лежат на лице.       А еще Марк понимает, что эти дети далеко не "просто дети". Насколько они были особенными и несчастными несмотря на все богатства и подаренный природой ум.       Поэтому Марк рассказывает. Говорит все прямо, как было - учился, как проклятый, потому что родители били.       Что ещё тут можно сказать.       Джисон потирает шею и поправляет душащий ворот изумрудной водолазки.       Марк записывает это в памяти, чтобы потом перенести в свой любимый ежедневник. Любая мелочь может в итоге оказаться полезной.       Наконец-то появляется возможность спросить Джисона про физкультуру, но Чэнле, ещё один странный ребенок, громко кричит, что хочет мороженое.       И Марк, как хороший учитель, покупает всем мороженое. Дети счастливые, Марк тоже чувствует какое-то внутреннее удовлетворение.       Первая неделя, не считая первого дня, проходит довольно спокойно.       Но следующий понедельник кажется настоящим адом с самого утра - Хёк громким матом посылает завуча, Чэнле прогуливает все уроки в подсобке, где разбивает какую-то дорогую вазу (что она только там делала?), а Джисон упорно пытается сбежать с последнего урока, физкультуры. - Я не собираюсь это так оставлять. К директору! - завуч держит Хёка прямо за ухо и не даёт даже пошевелиться.       Марк готов уже расплакаться на месте, только директора (которого парень до сих пор в глаза не видел) ему и не хватало.       В конце концов в кабинет вальяжно заходит учитель английского, и завуч оперативно переключает свой гнев на него. Потому что Джонни снова не заполнил журнал, что доводило Джэхёна до бешенства. Марк заметил, что завуч даже покраснел.       Потом он берёт инициативу на себя и пытается объяснить мальчишке, что маты - это зло. (Как минимум в стенах школы). Хёк смотрел на него не так, как обычно. Это был взгляд нереальной благодарности и восхищения. Дети готовы были выслушать любую лекцию, лишь бы завуч не тащил их за ухо в кабинет директора.       Рядом с Марком почти в прострации сидел Чэнле с осколками дорогой вазы. В этот момент в кабинет влетает Ренчжун и со слезами на глазах пытается объяснить что-то на китайском. Голова идёт просто кругом. Ренчжун сел на свой новенький телефон и теперь там красовалась большая трещина.       Над ухом жужжит завуч, Джонни пытается ему что-то обьяснить, вставляя слова на английском, Хёк молча катается на стуле, Ренчжун почти плачет, а Чэнле, кажется, уже душевно умер.       В конце концов Марк уговаривает Хёка пообещать больше не материться, звонит родителям Чэнле и одновременно успокаивает Ренджуна, что эта трещина не такая уж и страшная.       Звонит звонок. Марк вспоминает, что должен был привести Джисона на физру. - Господи... - Парень прикрывает глаза и хочет просто исчезнуть с лица земли.       Но даже такие ужасные и бесконечно долгие дни имею свойство заканчиваться. Марк молится, чтобы такого дурдома в его жизни больше не было. Но он даже не представляет, что это только вершина айсберга, за которой скрывается еще много тяжелых дней.       Следующий понедельник тоже оказывается не самым лучшим днём в жизни Марка. Теперь он понял, что фраза "понедельник - день тяжёлый" далеко не шутка. Что-то в этом всё-таки было.       Первое, что он видит в этот день в школе - это Хёка, даже почти в школьной форме! - Учитель, - Хёк подозрительно улыбается. - Не долганёте мне свои очки, а?       Хёк улыбается, словно солнце. На лице родинки, на кадыке - еще одна. Марк хочет их посчитать, правда, не знает ещё зачем. И всё-таки он вовремя соображает, что что-то не так. - Только с одним условием. - Марку суждено было стать учителем, потому что он не потерял ещё эту детскую хитрость. - Помоги загнать Джисона сегодня на физру.       Хёк задумывается, просчитывая реальные возможности, но в итоге соглашается на глупую сделку.